Все началось с того, что я на улице опрометчиво оскорбил, случайно толкнувшую меня женщину лет 35. В ответ она резко повернулась и, подойдя в плотную ко мне, сказала:

      — Что? Ты что хамишь, ублюдок?

     От такого поворота событий я словно остолбенел. А она продолжала.

      — Тебе придется отработать за нанесенное мне оскорбление. Ты станешь моим рабом.

      — Да вы что, с ума спятили, — усмехнувшись, ответил я.

      — Нет, не спятила, либо ты станешь моим рабом и ответишь за оскорбление, либо тебя просто-напросто найдут и пристрелят, как бешеную собаку. Так что давай, выбирай по быстрому.

      — Ну ладно вам, простите меня, — попытался я уладить ситуацию.

      — Одними извинениями не отделаешься, давай выбирай, — дав понять мне, что у меня только два варианта.

      — Ладно, я согласен стать вашим рабом, на время, — промямлил я.

      — На время или нет, будет видно. И раз ты согласен, то придешь через недельку, в следующий понедельник, ко мне домой вот по этому адресу. Понял? — она написала на листке бумаги свой адрес и протянула его мне.

      — Да, понял.

      — А чтобы ты не передумал, дайка мне какой-нибудь документик, чтобы моим друзьям, в случае чего, легче было тебя отыскать.

     У меня в кармане оказался паспорт, и я отдал его женщине.

      — Отлично, он пока побудет у меня. И кстати, когда пойдешь ко мне, захвати все свои документы, какие у тебя есть. Я жду тебя к часам десяти утра. И чтоб не опаздывал.

     На этом мы расстались.

     Всю неделю я провел в раздумьях о случившемся. Я ругал себя за свою опрометчивую грубость. Никак не мог понять, почему я так легко расстался со своим паспортом, словно сдуру, мог бы сказать, что у меня нет с собой документов, хотя как знать, что могло бы быть после этого, может, ни чего бы это и не изменило. В правоохранительные органы я обращаться не решался, да и утешал себя мыслю о том, что мне предстоит не долгое рабство, на пару деньков, как максимум, в качестве работника по дому или что-то в этом роде.

     И вот наступил этот злосчастный понедельник. Я нехотя собрался и поехал по указанному женщиной адресу, предварительно посмотрев на карте города район, в который мне предстояло ехать, так как название улицы мне было незнакомо. Этот район был на самом краю нашего города.

     Оказавшись там, я увидел, что данная местность представляет собой небольшой жилой массив из редко стоящих кирпичных коттеджей разного вида и крутизны. Я с трудом нашел нужный мне дом, хотя по времени я еще успевал прийти вовремя. Это оказался небольшой двухэтажный коттедж с земельным участком соток на десять, засаженным разными деревьями и цветами. Калитка оказалась открытой, и я свободно прошел во двор. Как только я ступил на крыльцо дома, дверь открылась и на пороге стояла уже знакомая мне женщина. Она скорей всего видела меня в окно, когда я входил во двор. На ней был домашний халат, на ногах капроновые колготки черного цвета с одетыми поверх цветными носками.

      — Ну что, пришел? Давай проходи, — с косой улыбкой произнесла она.

     Я вошел в дом, разулся у порога, и она проводила меня по коридору до комнаты. Комната была достаточно просторной, но меня сильно удивило то, что пол ее был покрыт каким-то мягким покрывалом, напоминающим один большой спортивный мат, обшитый белой тканью. В углу комнаты стоял домашний кинотеатр. Вдоль стен, за исключением стены с окном, стояли два дивана, несколько кресел и журнальный столик.

      — Это будет твое основное место для выполнения своих обязанностей, о которых я сейчас тебе подробно расскажу, — сказала она, что меня тоже очень удивило.

     Ведь странно, эта комната не представляла собой ни чего такого, где надо было усилено трудиться и какие тут могут быть обязанности. Мы прошли в комнату, она села на диван, а мне предложила сесть в кресло напротив.

      — Ну, теперь слушай внимательно, я расскажу тебе правила твоей жизни в этом доме. Все, что я скажу, так и будет, од-наз-нач-но, это не подлежит спору. Ты понял?

      — Да.

      — Ты теперь раб. Ты теперь полностью принадлежишь мне, моим двум дочерям, которые сейчас пока отдыхают у бабушки, но в этот четверг вернутся, а также моим подругам и их дочерям, которые иногда будут нас навещать. Так что у нас полностью женский коллектив, и мы все терпеть не можем вас мужиков. А ты, считай, на радость нам попался, для того чтобы мы могли над тобой издеваться, изливая на тебя всю нашу ненависть к мужикам. Но ты не думай, что мы уж звери какие, будешь вести себя хорошо и выполнять все наши приказы и прихоти, мы тоже к тебе будем относиться нормально, но, конечно не ограничивая себя в удовольствии над тобой поиздеваться. Все, что ты должен делать, находясь в этом доме — это служить нам, беспрекословно, я повторяю беспрекословно выполнять абсолютно все наши приказы и прихоти. Основными твоими обязанностями будут вылизывание наших ножек, кисок и попок, будешь служить нам в качестве туалета, мы будем ссать и срать тебе в рот и ты будешь жрать все наши испражнения, и после этого еще будешь подтирать нас языком. И с сегодняшнего дня, ни одна женщина этого дома не будет пользоваться настоящим туалетом, а будет использовать только тебя и твой поганый рот. Ты испробуешь на вкус абсолютно все выделения женского организма, которые, на протяжении всего своего рабства ты будешь регулярно употреблять, вылизывая, высасывая или просто получая как благословенный подарок от своей Госпожи.

      — А долго я должен быть у вас в рабстве? — с трудом произнес я, так как от услышанного у меня полностью онемели язык и горло, а душа была полна горечи.

      — Пока ты нам не надоешь, но уж не меньше пяти лет это точно. Да, кстати, совсем забыла тебе сказать, ты должен всех нас называть своими Госпожами, в любое свое обращение к нам, да вообще в любое предложение, ты должен вставлять фразу «Моя Госпожа», например: «Да, моя Госпожа», «Хорошо, моя Госпожа», «Госпожа, разрешите поцеловать вашу попку». Понятно?

      — Да, моя Госпожа.

      — А если будешь забывать про это, мы тебя будем наказывать. И кстати о наказаниях. Вообще, наши издевательства над тобой, в основном будут носить для тебя морально унизительный характер. Физически над тобой издеваться мы особо не будем, нам это не в прикол. Ну, будем, конечно, на тебя оказывать некоторое физическое воздействие, например, слегка пороть, трепать твои половые причиндалы, топтать тебя, но от этого у тебя не будет ни каких особо отрицательных физических последствий. Единственно что, мы обязательно сделаем из тебя импотента, но этот процесс для тебя, я думаю, не будет мучительно болезненным, так как все будет происходить постепенно и само собой. А вот если ты будешь ослушиваться приказов, будешь плохо выполнять свои обязанности, мы будем тебя наказывать, а наказания как раз будут большей частью физическими и возможно с вытекающими из этого не хорошими для тебя последствиями. У нас в подвале есть помещение, что-то наподобие небольшого спортзала, так вот, мы его приспособим для проведения твоих наказаний, сделаем из него, так сказать, пыточную комнату. Но я думаю, что ты все-таки будешь вести себя должным образом, и нам не придется пользоваться этой комнатой. Или как?

      — Да, моя Госпожа, я буду делать все, что вы скажете, буду выполнять все свои обязанности как следует — ответил я, почти смерившись с происходящим, но горечь в душе все еще не проходила.

      — Хорошо. Да к тому же, я не думаю, что ты захочешь, чтобы все знали о том, как мы тут над тобой издеваемся и унижаем, и что тебе приходиться делать для нас. Не так ли?

      — Да, Госпожа. Я не хочу, чтобы вы распространялись обо всем, об этом. Я хочу, чтобы все, что со мной здесь будет происходить, знали только ...

 

     вы, ваши дочери и подруги со своими дочерьми, то есть только те, кому я буду принадлежать. Я очень прошу вас об этом.

      — В общем, так и будет. Но мы, для себя, постоянно будем фотографировать и снимать на видео то, как мы над тобой издеваемся, будем фиксировать практически все твои унижения перед нами, да и тебя в разных извращенных позах. Так что, пока ты служишь нам, за это время будет постоянно накапливаться вполне приличный компромат на тебя. И если ты посмеешь наотрез отказаться от выполнения какого-то нашего приказа или будешь сопротивляться наказанию, за какую либо провинность, то все наши фото и видео станут достоянием общественности. Ты понял?

      — Да, моя Госпожа, как я уже говорил, буду делать все, что вы скажете. Лишь бы все оставалось между нами.

      — Ну и отлично. А теперь вернемся к перечислению твоих обязанностей. Все наше ношенное нижнее белье будет проходить обязательную предварительную стирку, только у тебя во рту. Будешь обсасывать наши грязные трусы, чулки, колготки и так далее, и лишь потом, когда они будут уже почти чистыми, по крайней мере, от пота или других наших выделений, сможешь отправлять их на обычную стирку. Кстати, могу тебя обрадовать, ни какую работу по хозяйству тебе делать не придется, к нам для этого каждую неделю приходит служанка. Одинокая женщина, около сорока лет. Она, конечно, будет тебя видеть, и будет знать, что мы с тобой вытворяем, но она, я уверена, будет держать язык за зубами, я ей хорошо плачу и она будет держаться за свою работу. Мы даже наверно дадим ей право над тобой издеваться, если она захочет. И думаю, захочет, не зря она одинокая, видно тоже с мужиками нелады. Также, твоей обязанностью будет обслуживать нас во время месячных. Будем использовать тебя в качестве прокладки. Прижмешься мордой к пизде и будешь слизывать все наши менструальные выделения. Понятно?

      — Да, моя Госпожа.

      — Та-ак, что еще? — на мгновение она задумалась. — Вот, по-моему, и все, я тебе рассказала обо всех твоих основных обязанностях. Не так уж и много, как ты, надеюсь, заметил. А если что еще вспомню, скажу. Но также, я хотела бы тебя предупредить. Одним бездумным выполнением наших приказов или прихотей ты не отделаешься. Все, что мы тебе прикажем, ты должен не просто выполнять, а стремиться сделать это как можно лучше, чтобы как можно больше доставить удовольствие своим Госпожам. А если же мы почувствуем, что наши указания ты мог бы выполнить лучше, чем выполнил, то мы тебя накажем. Все что ты для нас будешь делать, ты должен делать с превеликим удовольствием, по крайней мере, чтобы все выглядело именно так. Если будешь вылизывать у нас, то вылизывать должен так, как будто это для тебя самое лучшее, что ты, когда-либо делал в жизни. Лизать должен страстно, вкладывать в это дело, так сказать, всю свою душу. Будешь жрать наше говно, пить мочу или же употреблять какие-нибудь другие выделения наших организмов, то должен выглядеть так, как будто ни чего в жизни вкуснее не пробовал. А после того как поешь говна или попьешь мочи, будешь благодарить нас за то, что позволили тебе питаться нашими вкусными испражнениями. Ведь наши говно и моча должны быть для тебя как манна небесная. Когда мы будем над тобой издеваться, ты должен быть просто счастлив и сам стремиться к тому, чтобы мы над тобой поиздевались как можно поизвращенней. И кстати, извращенность наших издевательств над тобой будет ограничиваться только нашей фантазией. А она у нас, поверь, границ не имеет. И вообще, в первую очередь ты сам должен стремиться унизиться перед нами. Это должно быть одной из главных целей в жизни раба. Если ни одна из нас в какой-то период времени не унижает тебя, не издевается над тобой, не заставляет тебя вылизывать ее или еще что-нибудь, то это не значит, что ты можешь спокойно отдыхать в это время. Ты сам должен проявлять инициативу, например, подойти к Госпоже и полизать ей ножки, попку или киску, даже если она тебе это не приказывает. Можешь просто нюхать ее ношенное нижнее белье или, например, потные ножки, кайфуя от вдыхания их прекрасного аромата. Да к тому же, не забывай про свою обязанность предварительно стирать у себя во рту все наше грязное нижнее белье, оно не должно скапливаться. Пока ты в этом доме, у тебя вообще не должно быть ни одной минуты свободной от каких-либо унижений. Даже ночью, или когда мы отсутствуем, ты всегда будешь унижен. Мы всегда перед уходом из дома или на ночь будем придумывать, как тебя оставить при этом в унизительном положении. Например, будем надевать тебе на голову наши грязные трусы или колготки, засовывать их тебе в рот в виде кляпа. Или еще что-нибудь придумаем, все сразу не перечислишь, слишком велика у нас фантазия на этот счет, как я раньше уже говорила. Ты должен всей своей сущностью показывать нам свою абсолютную покорность, свое возвеличивание нас и свою низость перед нами. Мы полностью уничтожим тебя как личность. Мы подчиним себе не только твое тело, но и мысли и эмоции. Вся твоя сущность будет у нас в рабстве, мы сделаем из тебя раба до мозга костей. А если ты не будешь выполнять хоть что-то из того, что я сейчас перечислила, мы будем тебя наказывать. Понятно?

      — Да, моя Госпожа.

     Она не надолго замолчала, о чем-то задумавшись. Подом продолжила.

      — Кстати, совсем забыла, мы с тобой еще не познакомились. Конечно, я уже знаю, как тебя зовут, но мы тебя по имени ни когда называть не будем, так что можешь забыть о нем пока ты здесь. Мы будем тебя называть разными унизительными словами, да и дадим тебе какую-нибудь кличку, как это подобает для раба. А вот нас ты, на всякий случай, должен знать по именам, если тебе понадобиться, например, обратиться к какой-то конкретной Госпоже, или упомянуть в своей речи конкретную Госпожу. Так вот, меня зовут Татьяна Владимировна. Мою старшую дочь, 13-и лет, зовут Анна Николаевна. Младшую, которой 6 лет, зовут Ирина Николаевна. И не зависимо от их возраста, ты должен называть их только по имени и отчеству, конечно добавляя спереди слово «Госпожа», и относиться к ним соответственно. Они для тебя будут такими же Госпожами, что и мы, их матери. Например, самой маленькой твоей Госпоже, Ольге Сергеевне, сейчас всего 5 лет, а она будет абсолютно наравне с нами издеваться над тобой. Ты все уяснил?

      — Да, моя Госпожа, я все понял.

      — А с остальными твоими Госпожами я познакомлю тебя попозже. Так, что еще не сказала? Будешь ходить в этом доме только голым, у раба не должно быть абсолютно ни какой одежды. Всю твою одежду я спрячу и отдам только тогда, когда мы с тобой расстанемся. Хотя, в принципе, мы здесь тоже будем в основном ходить голыми, чтобы ты всегда беспрепятственно мог полизать у нас в разных местах. Как я уже тебе говорила, эта комната будет основным местом для выполнения твоих обязанностей, именно здесь мы в основном будем издеваться над тобой. Я специально постелила на пол этот мягкий настил, чтобы нам было удобней издеваться над тобой, уж лучше, чем на жестком полу, сам понимаешь. В туалет будешь ходить только с нашего разрешения. Исключением будет, только если мы будем отсутствовать дома, тогда сможешь сходить, соответственно, без разрешения. Если, поначалу, будешь возбуждаться, то будешь с нашего разрешения дрочить, но спускать при этом только себе в рот. Понял?

      — Да, моя Госпожа.

      — А потом, думаю, мы тебя избавим от необходимости справлять эту нужду, сделав из тебя импотента. Спать будешь, в основном, если не понадобиться нам что-то другое, также в этой комнате. Если будешь хорошо себя вести, то я гарантирую тебе в день трехразовое питание, если ты сам, конечно, захочешь есть, после того, как наешься нашего говна. Так что, мы будем еще заботиться о тебе, при твоем хорошем поведении, ведь мы не хотим, чтобы наш раб быстро вышел из строя. Ты доволен нашей благосклонностью к тебе?

      — Да, моя Госпожа, очень доволен, спасибо вам большое.

      — И мой тебе совет, тебе лучше сразу смириться со своей участью, так тебе легче будет, ведь ты уже ни куда от этого не денешься, прими все как должное. А сейчас иди в спальню на втором этаже, в самую первую комнату после лестницы, и раздевайся там до гола. Как разденешься, сразу спускайся сюда, но учти, я ждать не люблю. Как войдешь в эту комнату, встанешь передо мной на колени и поцелуешь ноги, и с этого момента для тебя начнется абсолютно новая жизнь. Тебе все понятно?

      — Да, Госпожа.

      — А теперь бегом раздеваться, я жду тебя.

     Продолжение следует...

     [email protected].