Лена сегодня встала явно не с той ноги: кофе был пролит, кот путался под ногами, — в итоге опоздание на работу. Пробегая по коридору до своего кабинета, она успела заметить, что макияж и прическа у секретарши шефа целы и невредимы. А это означало, что настроение у начальника серьезное, поиграть с Катенькой он по какой-то причине не успел, или не захотел, в общем, разговор будет по делу.

      — Елена Вячеславовна, вас просили подняться наверх к директору на совещание.

     У Лены окрепла уверенность, что без грозы сегодня не обойдется: «Интересно, кто будет присутствовать, и кто будет в итоге виноват?»

      — Сергей Геннадьевич, вызывали?

      — Да, Лена, проходи, и дверь закрой, у меня к тебе важный разговор.

     Лена очень не любила этот кабинет. Здесь всегда было холодно, мрачно, окно вечно было занавешено, кругом кожаная мебель и этот мерзкий запах сигарет, который ничем нельзя было вывести.

      — Лена, как ты прекрасно знаешь, вчера я был на совещании в банке по поводу предоставления нового кредита нашему предприятию.

     Конечно, она знала, целую неделю она готовила расчеты и планы для получения этого кредита. Неужели, она где-то прокололась?

      — в финансовом плане уже во время переговоров было найдено расхождение!

     Он уставился на нее своими волчьими глазами, от которых становится жутко до глубины души, не смотря на вежливую улыбку.

      — Несоответствие по выручке составило 300 млн! ты понимаешь, в какую неловкую ситуацию ты поставила нас? Поставила меня?

      — Как это 300 млн? как же так? Я все проверяла!

     Лена резко почувствовала себя, как школьница на педсовете! Что же делать? Не видать ей теперь премии, а возможно и отпуска! Все рушилось к чертям!

      — Сергей Геннадьевич, простите меня! Я все пересчитаю!

      — Не надо! Я уже сам пересчитал! Ты меня расстроила! — сказал шеф и швырнул на пол папку с расчетами, все бумажки рассыпались по кабинету. — Поднимай!

     Делать было нечего, пришлось нагнуться и поднимать листочки, хотя на каблуках делать это было очень неудобно. Сергей Геннадьевич явно наслаждался разворачивающейся картиной.

      — Задери юбку!

      — Что непонятного? Задери юбку! слушай, Леночка, если будешь послушной девочкой, то уйдешь отсюда с премией и внеочередным отпуском.

     Он подошел к ней сзади и сам загнул ей юбку, оголив мягкую круглую попку в черных стрингах.

      — вы планируете меня трахнуть? — робко спросила Лена.

      — Думаешь, я тупо хочу тебя выебать? Ха-ха-ха. Ты удивишься, что я только не хочу с тобой сделать. Возьми в зубы карандаш!

     Она закусила карандаш и замерла в страхе перед директором. Он резко нагнул ее и поставил на четвереньки, спустил трусы и ударил по заднице линейкой! Она вскрикнула от удивления.

      — а вот кричать совершенно не надо! Люди работают!

     Он стал шлепать ее длинной хлесткой пластмассовой линейкой. Удар за ударом становился все сильнее и сильнее. От ударов оставались розовые следы. Кожу жгло нестерпимо. Ягодицы становились красными. Лена не могла сдерживать крики:

      — Может уже достаточно?

      — Детка, я сам решу, когда будет достаточно! Он запихнул ей в рот вместо карандаша огромный комок бумаги, чтобы заглушить ее крики, и продолжил хлестать ее пятую точку.

     Терпеть уже было невозможно! Из глаз посыпались слезы, потекли сопли, а бумага душила ее и не давала стонам прорываться наружу.

     Она упала на пол и поползла от него.

      — Вот так, моя шлюшка, теперь я достаточно тебя наказал!

     Он схватил ее за руки и подтащил к окошку, сорвал нить от жалюзи и стал связывать ее кисти. Пока Лена радовалась тому, что ее перестали пороть, начальник успел ее крепко связать и привязать к батарее. Тут она поняла, что попалась окончательно!

     Она стала крутиться, пытаясь высвободить руки, но веревка от этого еще больнее впивалась в кожу.

     Его рука стала гладить измученные ягодицы, а потом мять, все сильнее и сильнее. Другой рукой он уже достал свой член из брюк и начал его слегка дрочить. Член упорно не хотел подниматься, тогда шеф решил раззадорить себя посильнее. Он начал щипать Ленкину задницу, защипывать кожу и выкручивать ее. Ей было больно, очень больно, но выхода не было.

      — Давай Леночка, стони! Стони сильнее!

     Она уже рыдала. Этого оказалось достаточно для того, чтобы его пресыщенный хуй встал, как положено. Тогда он перестал ее мучить и воткнул свой хер ей между ног со всей силы. Тогда ей показалось это спасением! Потому что с ее половых губ уже капала смазка, и член вошел внутрь как по маслу. Она была вынуждена признать, что все издевательства над ней ее заводили! И от этого было еще более тошно!

     Он начал неспеша ее ебать прямо на полу под окном, привязанную к батарее. Он вцепился в ее русые волосы и стал ускорять темп. Потом он аккуратненько взял один волосок между пальцев и выдрал его!

     Как же это мерзко! Это такая противная боль, но Лене это понравилось! Она подала свой зад ему навстречу и стала крутить им из стороны в сторону.

      — так тебе это нравится, сучка?! Тогда получай еще!

     Он выдирал ей волосок за волоском с разных частей головы, наматывал их на свои пальцы и нюхал. Она уже давно двигалась с ним в такт, насаживаясь на его член. Из влагалища тек сок и медленно стекал по бедрам, так что чулки становились влажными. Ан он так и не кончал. Ему было этого мало!

     Шеф задрал ее блузку, оголив спину, и начал кидать в нее маленькие канцелярские гвоздики. Иногда они просто скатывались, а иногда впивались, как дартс. Каждый укол доставлял ей боль и наслаждение, каждое попадание отзывалось сокращением мышц влагалища. Тело корчилось в судорогах, но это было восхитительно! Ноги ее совсем не держали. Только в голове отзывались толчки, от его бедер, впечатывающихся в ее зад.

     Лена уже ничего не соображала и просто находилась на грани обморока. Только сейчас он натешился так, что мог кончить. Он вынул свой хуй и пристроился к ее зареванному лицу. Горячая сперма брызнула с бешеной скоростью и залила ее глаза, попала в нос и стала медленно стекать вниз. Глаза стало резать, они снова заслезились. Лена упала на пол.

     Она лежала оттраханная и измученная, но не чувствовала гнева, потому что такого с ней еще никогда не случалось! Но признаться в том, что ей понравилось, даже самой себе, было очень страшно.

      — Елена Вячеслвовна, приведите себя в порядок и ступайте на рабочее место. Вечером я жду вас в своем кабинете на планерке.