В сентябре, вырвавшись на мокрые улицы из душного здания аэропорта Кеннеди, под моросящим дождем, я бежала в сторону стоянки такси. Не ношу с собой зонтов. Говорят, он приносят только неудачи. Было очень приятно ощущать опять этот сырой и до боли мною любимый, влажный климат города на западном побережье штатов. Я прилетела немного позже, чем планировалось т. к. вылет самолета был задержан из-за повышенной туманности над океаном... Я значительно опаздывала. Не было времени даже заехать домой, чтобы привести себя в порядок. Я села в такси и дала указание шоферу ехать прямо туда, где находился сейчас он — мой любимый мужчина, с которым мне пришлось разлучиться на две неделе ввиду отъезда в Париж по рабочим делам... И вот меня уже разделяет несколько минут, несколько метров до мгновений, в которых я снова окажусь в его объятиях, по теплу которых, я тосковала каждую ночь во все эти долгие две недели в Париже... Я думала думала. В зажатое в дрожащих руках зеркальце пудренницы, я пыталась как-то уложить намокшие и расстрепанные волосы, порпавить макияж. Как вдруг шофер объявил, что мы уже приехали. Эта фраза обрушилась на меня как по — осеннему холодный дождь на город, уже привыкший к солнечному теплу за четыре месяца лета... Я вышла из машины и сразу увидела много стильно одетых людей, раскрытых зонтов, отпалированных черных машин. В какую-то секунду промелькнуло, что может мне стоит прямо сейчас развернуться, поймать такси и уехать домой? Увижусь с ним завтра... но я знала, как важно для него было мое присутствие и поддержка на таких отвественных мероприятиях, как сегодня.

     Когда я зашла в здание, то на меня особо никто и не обратил внимания, чему я несказанно обрадовалась. Появилась минутка проскользнуть в дамскую комнату и немного привести себя в порядок. Но не успев я сделать и пару шагов, как из залы напротив вывернул он и сразу поднял свой взгляд на меня. Он остановился на несколько секунд, продолжая держать визуальный контакт. Казалось, он был просто ошарашен увидев меня с мокрыми растрепанными волосами, влажном платье, довольно сильно облегающим мое уставшее и невыспавшееся тело. Обездвижена, я просто смотрела на него и ждала когда же он уже выйдет из оцепенения первого впечатления и сдвинется с места... Тут же пронеслись миллионы разных мыслей, а что, если он уже меня разлюбил за эти две неделе? Или стесняется всех этих людей, снующих туда сюда в подготовке к показу? А вдруг ему просто стыдно подойти и обнаружить свою симпатию ко мне для других?? Я чувствовала как мои глаза медленно наполняются водой, разливающейся за берега моего сердца, терпящего в данный момент крушение на просторах Вселенной его бездонных глаз... Эти несколько секунд обернулись часами ожидания... Во всей этой внутренней истерики, я даже не заметила, как он подлетел ко мне и вот я уже его. В столь страстно сжимаемых и крепких объятиях любимого мужчины.

     Все перелеты, часы, бессонные ночи и телефонные звонки — оказались на корабле, точкой виднеющемся на линии горизонта. Он прижал меня к себе так плотно, что я чувствовала сквозь многослойность одежды как взволнованно поднималась и опускалась его грудь, как его изящные пальцы перебирают мои волосы, его небритые щеки труться о шелковую кожу моего лица. И его запах. Боже, я так люблю его запах. Если мне завяжут глаза и впустят в комнату с другими мужчинами, ведомая запахом, я смогу распознать моего легко... Он пахнет как благородный абмер, вскуренный в буддийском монастыре перед вечерней молитвой, дарующий состояние близкое к нирване... когда я вдыхаю аромат его волос, или в уголках шеи, за ухом, то он лечит меня подобно ароматерапии от депрессий и стрессов вызваных моими беспочвенными тревогами и переживаниями, навеянными одиноким ночным ветром...

      — Ты так прекрасна! Я просто хотел запомнить этот момент. Извини, если заставил чувствовать тебя неловко... — он прошептал мне на ухо, при этом целуя каждый миллиметр одного из самых моих чувстительных участков шеи — Я так скучал!!! Ты даже представить себе не можешь, через что я прошел, чтобы преодолеть свою тоску по тебе...

     Уткнувшись лицом в его шею я молчала и слушала исповедь моего мужчины, слова и эмоции переполняли его сейчас. И он открывался, что обычно редко случается вообще с мужчинами. Но в эти минуты, мне казалось нет никого вокруг, только я и он. Но это длилось недолго. Кто-то из ассистентов окликнул его. Им нужно было узнать его мнение по поводу установленного света. Я посмотрев на него еще раз так близко как он стоял, выпустила его из объятий в другие... во всеобъемлющий хаос подготовки к шоу... Шепнув ему, что я буду в женской комнате на втором этаже, я удалилась в известном направлении...

     Мне нужно было привести хотя бы прическу в порядок, т. к. все эти репореты, фотографы вот вот накинуться на нас со своими хищными взглядами и острыми вопросами...

     Через минут 5 кто-то постучал в дверь. Я спросила кто, и услышала, его голос. Я открыла дверь. Действительно, это был он, горящими глазами впивающийся как вампир наточенными клыками в мое нежное, мягкое женское тело. Он вошел и закрыл дверь на защелку. Не прошло и минуты, как он страстно набросился на меня со своими поцелуями, не давая мне возможности говорить... Его лицо горело, на спине чувствовалась некая увлажненность... Он прижал меня к стене и тут я ощутила, что он возбужден. Казалось его член наливался кровью быстрее, чем я могла перестраивать мысли в голове. Прижатыми плотно руками, он скользил по моей спине, ягодицам, сжимая их резкими движениями он давал понять, что хочет меня здесь и сейчас. Не раздумывая, он засунул свою руку мне под платье, нащупывая мое влажное и изнемогающее от желания место. Два пальца легко проскользнули в узкое и теплое внутри... Я застонала от блаженства, испытаваемое каждый раз при соприкосновении моей вагины с его непослушными и подвижными пальцами...

     Просто сумасшествие — за 30 минут до показа!!! Но время повернуть вспять уже было поздно. Он сбросил с себя куртку, стянул влажуную футболку и положил мои руки к себе на грудь редко покрытую темными волосками. Я скользила рукой по его взмокшей от мучительного томления груди, плечам, опускаясь вниз до кромки джинс. Засунув половину кисти за пояс брюк, я неторопливо провела по низу его живота, от чего у него все тело в момент покрылось муражками. Он вздрогнул от наслаждения. Я нащупала сквозь джинсы его эрегированный член. Твердый и оголодавший. Мне резко захотелось сжать его в своих руках, поэтому быстро расстегнув брюки, я тут же дотронулась до самого заветного. Проведя пальцами по члену, яичками вдоль ануса, ощутила, что он уже готов на все 100 и не нуждается в дополнительных ласках... Но мне хотелось доставить ему удовольствие... Почти было став на колени, он поднял меня и сказал, что хочет это сделать сейчас т. к. не может больше уже сдерживаться. Одним легким движением, он повернул меня спиною к себе и начал расстегивать молнию платья. Потом я ощутила это приятное покалывание щетины, и горячие следы оставляемые его языком... как только платье упало на пол, он опять повернул меня к себе, прижав вплотную к стене. Не расстегвая бюстгалтьер, он вытащил мои груди из чащечек и сопроводил влажным посасыванием сосков. Закинув мою ногу, затянутую в упругий черный чулок, оттянул краешек трусиков и одним толчком вошел в меня. Потом последовал еще один и еще... Мне нравилось ощущать его сексуальную ненасытность... и темп в котором он двигался во мне. Его прямолинейный взгляд казалось сношался со мной изунтри, в то время как его член продолжал насаживать меня снаружи. Мы смеялись от того, что приходилось сдерживать стоны, или стонать потихоньку... Но было невозможным сделать ни то, ни другое. Возбуждение достигло той высоты, когда мозг просто отключается и ты падаешь с этого седьмого неба в пушистую бесконечность... Держась за его плечи, я двигалась все быстрее и быстрее, он дышал все учащеннее, и вот этот самый момент — горячая струя спермы... и эта, дорогая моему сердцу улыбка, появляющаяся каждый раз, когда он достигает огразма...

     Встав во весь рост, он прижал меня к себе и посмотрел в маленькое зеркало над раковиной, в которое мы могли видеть друг друга...

      — Я люблю тебя... — прошептал он... — Да, просто люблю...

     Обменявшись поцелуями, мы оделись и вышли по одному из уборной, как ни в чем не бывало... Правда остаток вечера, нам пришлось провести на публике, поэтому все, чем мы могли довольствоваться — это многообещающие взгляды и легкие прикосновения, вызывающие яркие воспоминания о недавней близости...