Лето в этом году в деревне выдалось жаркое и знойное. Солнце палило нещадно вот уже три недели подряд. Все свободные от работы в полях и фермах деревенские пропадали кто в тенистом лесу, кто на речке, а кто просто отсиживался в доме, занимаясь бытом. А нам, здоровым 16—17 летним «бычкам», уже наскучило плескаться, загорать, гонять на тракторе и заниматься прочими сельскими развлечениями. Хотелось чего-то необычного, волнующего. Большинству из нас хотелось секса, ну или хотя бы отношений с противоположным полом. Именно этой теме были посвящены большинство наших пацанских разговоров.

     Я сам был не местный, приезжал к бабушке на летние каникулы и с деревенскими девушками был не особо знаком, но и у местных парней с местными девушками не особо строились отношения. Нравы в деревне на удивление были строгими. По негласному договору каждый житель деревни следил за поведением будущих невест, и строго охранял от различных поползновений, как со стороны заезжих, так и местных женихов.

     В деревню отдохнуть от городской суеты и покушать «витаминчиков» приезжали и городские девушки. Это были своеобразные «персоны нон грата», на них не распространялось действие комендантского часа и общего надзора. Они были чужими. Поэтому именно с ними мы все и пытались, каждый по своему, сойтись. Но, к сожалению, всё как-то никак не получалось. Ну, во-первых, потому что их всего было две — Женька и Катя, во-вторых — им категорически не нравились местные, в — третьих им было по 16 лет, в связи с чем, на серьёзные и перспективные отношения с ними, рассчитывать было нечего. Поэтому нам оставалось только обсуждать тему взаимоотношения полов устно, используя в разговорах услышанные где-то и от кого-то истории, байки и откровенные сказки.

     Однажды мы своей «бригадой» прогуливались в районе старого завода. Раньше тут производили дерево материалы — доски, брус, рейки и пр., но уже давно завод закрыли, его благополучно разворовали, и помещения сейчас пустовали, предоставляя местным детишкам прекрасную площадку для различных игр. Вот и сейчас, мы стали свидетелями одной из таких игр. Местные «шмакодявки», судя по самодельным костюмам и реквизиту, играли, то ли в разбойников, то ли в пиратов. У многих были деревянные мечи-шпаги, плащи, огромные шляпы, перевязанные головы, руки, ноги и глаза. Мы как раз застали момент, когда ватага «разбойников-пиратов» напала на эскорт, то ли «королевы», толи «принцессы» и, с дикими криками и воплями, разгромила охрану и захватила в плен двух «принцесс». Мы сразу же узнали в «королевских особах» городских девчонок — Женю и Катю. По видимому играть им не очень хотелось, так как они были совсем без костюмов и по их выражению лица, было понятно, что им скорее скучно, чем интересно. «Наверно бабушка заставила с маленькими поиграть» — догадался я. Тем временем радостные захватчики потащили «пленниц» в своё логово. Для этого они обвязали их верёвками, и надели бумажные пакеты на головы, чтоб те не увидели дороги. Девчонки пытались, было, выказать своё недовольство присутствию странно пахнущих целлюлозных пакетов на их чистых головах, но кто-то из малышей крикнул: «А я бабушке скажу, что ты с нами не играла», на чём сопротивление было пресечено. Весёлая компания направилась к зданию, которое когда-то использовалось для хранения пиломатериалов. В это момент у меня мелькнула мысль: «А что если в рамках данной игры освободить пленниц? Быть может это поможет как-то сдружиться нам с девчонками?». Это я и предложил всей нашей «бригаде». Парни сразу же согласились и стали подкидывать идеи, что и как сделать. В итоге, мы по-быстрому изобразили из себя «гвардейцев короля», вооружились «пиками и копьями» и направились отбивать «наших принцесс». Мы, желая определить наиболее удачный момент для атаки, подкрались к воротам склада и посмотрели сквозь щели ворот. Внутри было достаточно светло, и мы сразу увидели, что «наших пленниц» уже привязали к столбу, расположенному посредине стола для деревообработки. Девчонки лежали напротив друг друга, на животе, руки были привязаны к столбу, а ноги стояли на полу, широко расставленные и привязанные к ножкам стола. У меня сразу возникла ассоциация с телесными наказаниями в древней Руси. По всей видимости, детки-захватчики собирались поиграть в гестапо. Я уже хотел было пойти в атаку, но наш атаман Юрка, дёрнул меня за руку и сказал: «Да подожди ты! Давай позырим, смотри, как чётко они их привязали, я почти трусы Женьки вижу». И действительно, в результате наклона тела подол платья Женьки задрался достаточно высоко, оголяя её ножки. Они были просто классные — точёные, ровные, загорелые, с кругленькими бёдрами, верх которых прикрывал нижний край платья. Так и хотелось подуть через щель в воротах и дуновением приподнять краешек платья, что бы посмотреть, что он там от нас прячет. Катька же была привязана к нам лицом, поэтому её ножек увидеть мы не могли, но зато, когда девочка приподнималась на локтях, ворот её платья открывал нам верхнюю часть её груди, и нам было видно её самую эротичную часть — холмики.

     Тем временем юные гестаповцы начали изображать пытки. Видимо насмотревшись героических фильмов про разведчиков, они изображали пытку электрошоком. К Женьке подошёл маленький палач с велосипедными спицами, к которым были привязаны тонкие электрические провода. Понятное дело, что сами провода небыли подключены к электричеству, но само их касание и движение ужасно щекотало Женьку. Она смеялась и извивалась всем телом, требуя очень сердитым голосом, немедленно всё прекратить, что ужасно нравилась юным садистам, а нам особенно, так как в результате её движений, подол её платья задрался ещё выше и мы все смогли увидеть нижнюю часть её попки в белых трусиках.

     Это зрелище очень меня очень возбудило. Да и много ли надо 17 — летнему, почти созревшему детине, для эрекции? Кровь из мозга сразу же утекла в совсем другой орган. Сердце забилось чаще, голова закружилась, дыхание застопорилось, во рту пересохло. Остальные «гвардейцы» чувствовали себя почти так же, за исключением наверно Витька, которому было 16 лет.

     Из состояния ступора меня вывел наш атаман Юрка. «Пошли захватывать королев!» — скомандовал он. «Пошли, пошли, пошли, « — оживились мы, и я тут же подумал: «А почему захватывать, когда должны же освобождать?» Но здравая мысль потухла в моей голове, как только мы вошли внутрь склада. «Всем бросить оружие!» — грозно крикнул Юрка: «Мы стражники этого замка! Это наш замок! Вы все наши пленники!». Мне было всё равно, что Юрка поменял сценарий, что он там говорит и делает. Мой взгляд застыл на приоткрытой части попки Женьки и не только мой. Все «гвардейцы нагло уставились на Женькину попку, которая была, так кстати, выставлена для обозрения. Наше вторжение было столь неожиданным, что все замерли. И «шмакодлявки» и их пленницы, которые ну ни как не могли предположить такого развития событий в детской игре.

     Из оцепенения нас вывел детский крик: «Мы тут играем! Это наше логово!» — пытался отстоять свои права Толик, младший брат Женьки. Но получив подзатыльник от Никиты, сразу замолк. «Значит так!» — продолжил ораторствовать Юрка: «Все кто не хочет стать нашими рабами, даю пять секунд на побег!». Малышня справилась за три, позабыв и оставив нам своих пленниц, видимо решив, что «старшаки» сами там разберутся.

     Как только они выбежали на складе повисла тишина. Мы молчали, потому что смотреть можно и молча, девчонки молчали по неизвестным нам причинам. Наконец, видимо поняв, что мы любуемся её частью тела, Женька начала ёрзать на столе, желая то ли освободить руки, то ли своими движениями тела опустить подол своего платья. Но маленькие «бандиты», уже умели вязать хорошие узлы, и руки освободить у Женьки не получилось, а своими ёрзаниями она только ещё выше подняла подол своего платья. Юрка, видимо, то ли осмелев, то ли совсем потеряв способность трезво мыслить, кончиком своего деревянного «меча» поднял краешек Женькиного платья и закинул его ей на спину, открыв нам ...

 для наблюдения всю Женькину попку. «Ты чё, охринел совсем!!!» — закричала Женька. Она не могла видеть, кто и что конкретно сделал, но почувствовала, что её платье подняли и последующий за этим, холодок на попе. Она повернула голову назад и через правое плечо посмотрела на нас ненавидящим и злым взглядом. Но нам было совсем не страшно, потому что мы не смотрели на её лицо, мы смотрели на её попку. Она была очень красивая. Я, конечно, не очень тогда разбирался в женских формах, сиськах, попках, но понять, что вот эта попка, очень классная, мог. К тому же, это была первая реальная попка в моей жизни. Беленькие трусики нежно обнимали Женькину попку, придавая ей привлекательную форму и скрывая от нас секретное местечко.

     В том самом, заветном для нас месте, под полоской трусиков чётко вырисовывались формы девичей секретки — небольшие холмики с ложбинкой между ними. Зрелище было очень возбуждающее и захватывающее. Мой член был твёрд как никогда, рвался наружу, предательски оттопыривая перед моих шорт. У других парней ситуация была не лучше. Многозначительные холмики торчали у нас всех.

     Катя, в отличии от Женьки, могла видеть нас и наши «холмики» на шортах. По её лицу мы поняли, что она очень удивлена и взволнована происходящим. Женька, которая не могла нас видеть, заметив странное выражение лица Катьки, почувствовала неладное и закричала: «Вы, уроды, отвяжите нас сейчас же, а то хуже будет!». Но мы стояли и смотрели и не знали, что нам дальше делать, но развязывать их мы точно не собирались.

     Женька продолжала возмущаться и требовать освобождения, а Юрка, видимо, желая получить ещё больше впечатлений, положил свою ладонь на Женькину попку. Это прикосновение словно выключило звук у Женьки. До этого истошно кричащая девчонка, вдруг, замолчала и замерла. Видимо оцепенев от своего страха и наглости Юрки.

     Юрка, начал поглаживать попку Женьки и на его лице расплылась довольная улыбка: «Пацаны, это вообще класс, такая нежная, мягкая, приятная!». Он продолжал бесстыдно лапать Женькину попку, а сама девчонка в это момент молчала и смотрела с какой-то надеждой на лицо своей подруги, видимо ожидая от неё поддержки в эту неприятную минуту.

     Катька же, являясь невольным зрителем нашей забавы, следила, как Юрка наглаживал попку её подруги, а мы завистливо наблюдали, и совсем не хотела вмешиваться, так как нас много, и мы можем переключиться и на неё. Юрка, осмелев, уже наглаживал попку девочки двумя руками, охватывая не только ягодицы, но и животик, и внутреннюю часть бёдер.

     И тут я не выдержал и решил тоже прикоснуться к женскому телу. Я протянул свою ладошку, и положил её на правую ягодичку Женькиной попки. Тёплая, приятная и нежная Женькина попка оказалась на ощупь ещё приятнее, чем на вид. Мой член казалось, сейчас порвёт шорты и вырвется на свободу, он так сильно налился кровью, что начал болеть. И мне от этого было безумно приятно. Следом за мной к Женькиной попке потянулись руки остальных ребят. Все желали потрогать Женькиного тела. Мы лапали её сначала аккуратно, стараясь не касаться её трусиков, но потом, осмелев, стали наглаживать самым бесстыдным образом.

     Мои пальцы коснулись девчоночьей щёлочки под полоской трусиков, и Женька тут же вздрогнула, и задрожала всем телом. «Ну, хватит, не надо больше... « — услышали мы её голос. Но в его тоне уже не было агрессии и требовательности, а только мольба престать её унижать.

     Но мы не слушали, да и практически не слышали, что она нам говорила, мы лапали и наслаждались. Женька заплакала. Слёзы текли по её лицу и капали на стол. Катька, желая хоть как-то помочь подруге, шептала ей: «Женька, они придурки, мы всё расскажем бабушке и они получат!». Она шептала тихо-тихо, видимо опасаясь, что мы, услышав её голос, вспомним о её существовании и будем лапать её тоже.

      Юрка, видимо насладившись лапаньем, решил расширить свои горизонты познания анатомии женского тела. Он взялся своими пальцами за резинку трусиков Женьки и потянул их вниз. Мы все, увидев смелый жест нашего атамана, отошли в сторону, дабы не мешать его работе.

     Женька, почувствовав что под резинку её трусиков проникли чужие пальцы, и матерчатая защита её щёлочки начинает спускаться вниз, открывая нашим жадным взглядам сокровенные участки её тела, заревела ещё сильнее, и попыталась сдвинуть свои ноги вместе, но верёвочные путы были крепки, и попытка спрятать от нас свою пещерку, провалилась.

     Юрка неумело, но решительно, приспустил трусики Женьки. Сначала оголив нам всю попку, а потом, отслоившись, словно пластырь, полосочка трусиков отошла вниз от заветного места, открыв нам для обозрения девичью ценность. Юрка опустил трусики почти до самых коленей, на столько, насколько хватило растяжки резинки. Но этого было нам вполне достаточно. Женька ревела навзрыд. Ей было стыдно и обидно, что её так нагло и похабно пользуют парни. Она вцепилась пальцами в дерево столба и скребла его поверхность своими ногтями. Мы же с наслаждением любовались Женькиными прелестями.

     Её пещерка была похожа на щёлочку, из которой едва пробивались наружу два маленьких розовых лепесточка, блестевших от влаги. Волосиков почти не было. Те, что были, напоминали бесцветный пушок. Видимо её организм среагировал на наше надругательское обращение и направил поток крови к интимному месту девушки, так как нам было видно, что лепесточки её пещерки блестят от выступившей влаги и края пещерки темно-красного цвета, а на трусиках проступало мокрое пятнышко.

     Юрка, продолжая наглеть и смелеть, направил свои пальцы к Женькиной пещерке и коснулся её края, желая видимо узнать, какая она на ощупь. Это прикосновение вызвало несколько резких подёргиваний тела Женьки, словно от удара электрическим током, и она вдруг почувствовала, как прокатилось тёплая волна по её телу, расслабляя и успокаивая, что очень удивило её.

     Напряжение, которое она испытывала только что, вдруг стало ослабевать, уступая место странному чувству, которое появилось вопреки желанию девочки. Это чувство было ей уже знакомо. Оно посещало её в моменты встреч с понравившимися ей парнями, поцелуев и обниманий в укромных местах, мечтах и снах, когда в её мыслях происходили романтические встречи и постельные сцены. «Но почему оно появилось сейчас?» — вдруг подумалось Женьке: «это же подло и страшно, что сейчас делают со мной, почему же меня накрывает этим ощущением тепла и нежности?» Ей, почему то, вспомнились моменты, когда оставшись дома одна, или лёжа ночью в своей кроватке, она представляла себя в объятиях мужчин и проигрывала различные сценарии овладения её телом. В основном это были романтические грёзы о несуществующих киногероях, которые вдруг появлялись в её реальной жизни и влюблялись в неё, приводили её к себе в особняки и, разложив на кровати, нежно и ласково любили её. Иногда эти мысли так захватывали её, что жгучее чувство появлялось в низу живота и настоятельно требовало удовлетворения. И тогда, убедившись, что её никто не видит, и не помешает, девочка изображала половой акт, представляя себе, что её гладит и раздевает мужчина, целует и направляет свой орган в её пещерку. При этом Женька активно массажировала себя, сжимала свои груди и наглаживала свою письку до момента, когда волна экстаза не накроет её. Нередко ей снились странные сны, в которых знакомые и незнакомы мужчины овладевали ею в различных местах и ситуациях, и тогда она просыпалась именно с тем чувством, которое она испытывала сейчас, когда её, обездвиженную, нагло и подло разглядывали парни. Это очень удивило и расстроило девочку, ведь она совсем не хотела и не желала такого обращения с ней, но её пещерка предательски показывала, что девочка получает удовольствие от происходящего. Её щёлочка всё больше увлажнялась и набухала от приливающей к ней крови, лепесточки, до этого еле заметные, порозовели и начали раскрываться, словно цветочный бутон, при появлении Солнца, приглашая вовнутрь. Девочка пыталась побороться с этим подлым чувством и совладать ... с наплывающими на неё желаниями, но прикосновения к её пещерке Юркиных пальцев сломили эти слабые потуги, тело девочки сдалось, и Женька окончательно расслабилась и отдала себя нахлынувшим ощущениям.

     Катька, видевшая, как Юрка приближается к Женькиной попе, и направляет свою руку ей между ног, сама испытала то же самое странное чувство в своем теле, что и Женька. Но если Женьку это чувство охватило под воздействием наших рук, то Катька почувствовала жжение и тепло между ног, просто от увиденного надругательства над её подругой. В отличие от Женьки, Катька была более активной девочкой. Ей всегда нравились хулиганы и мужчины, значительно старше неё. И в своих мечтах и грёзах, Катька представляла свой первый раз как акт насилия и борьбы. Её страшно возбуждало, когда она представляла, что мужчина, охваченный желанием, нападает на неё, заламывает ей руки, валит на землю, срывает одежду и, невзирая на её крики и мольбы, насилует. Поэтому сейчас, когда акту насилия подверглась её подруга, девочка представила себя на её месте, что именно её лапают, с неё снимают трусики, и наглаживают щёлочку, от чего, жжение в её пещерке становилось всё сильнее и сильнее. Но одно дело мечты, грёзы и представления, и совсем другое реальность. Катьке совсем не хотелось, что бы у неё на глазах изнасиловали её подругу, или, ещё хуже, её саму. Ни один из этих, парней-придурков, ей не нравился. Слишком маленькие, не мужественные, не серьёзные, в общем, не достойные её внимания, а тем более права быть первопроходцами в её пещерки. Нет уж, это сокровище достанется только настоящему мужчине. Поэтому Катька, старательно изживала в себе появившееся желание в пещерке, что бы потушить его до того, как это станет заметно окружившим девочек парням. Катька уже чувствовала, что её щёчки покраснели, дыхание участилось и что в её щёлочке стало влажно и трусики предательски намокают. «Нет, нет, нет! Эти твари не должны увидеть меня возбуждённой!» — командовала она себе, и почему в её голове возник образ гламурной породистой сучки, вокруг которой вьются кобели — дворняги с торчащими членами, чующими запах течки.

      Юрка тем временем пальчиком изучал края щёлочки Женьки, проводил по лепесточкам и по серединке, снимая капельки выступающей влаги. Девушка при этом временами вздрагивала и почему-то прогибала свою спинку, словно желая получше показать нам свою пещерку. «Но этого же не может быть?! Зачем ей это надо и нужно? Ведь ей стыдно и нельзя показывать своё интимное место парням?» — такие мысли проносились в моём воспалённом мозгу. Видимо подобные мысли были и у Женьки, так как она, после каждого прогиба спинки и подъёма попки, сердилась на себя, и на своё предательское тело, которое так подло подставляло её в глазах парней. Наплывающие ощущения удовольствия медленно но верно накрывали сознание Женьки и ей всё труднее и труднее удавалось сдерживать свои эмоции, после каждого прикосновения мужских пальцев.

     Юрка, видимо достаточно изучив поверхность щёлочки, решил узнать, а что там за ней спрятано, для этого он присел между ног девочки, положил свои ладошки на Женькину попку, прислонил два больших пальца к краям щелочки и медленно и осторожно раздвинул. Женька, почувствовав, что открывается вход в её секретную пещерку, и что сейчас кто-то будет видеть то, что никому нельзя видеть, спрятала своё лицо между завязанных рук и сникла. Она не хотела показать парням своего выражения лица, на котором явно бы прочиталась полная капитуляция и ярко выраженное эротическое наслаждение, получаемое от таких наглых манипуляций с её телом. Стыд позора, досада, безысходность, страх, злость, удовольствие и стыд, от осознания получения удовольствия — всё перемешалось в её голове.

     Катька же, поняв, что Юрка рассматривает Женькину письку, испытала ещё большее жжение внизу живота, такое сильное, что захотелось там почесать. То чувство, которое она пыталась побороть в себе, словно обрело второе дыхание и с новой силой охватило девочку. Голова закружилась и Катька почувствовала как быстро начали намокать её трусики. Для неё это и раньше было проблемой интимного плана. Повзрослев, при разговорах на интимные темы, просмотрах фильмов с откровенным содержанием, целуясь и обнимаясь с парнями, её пещерка всегда обильно увлажнялась, и часто до такой степени, что промокали не только трусики, но и юбки, платья и брюки. Особенно это было не кстати в общественных местах. Несколько раз она попадала в неловкую ситуацию из-за этого, когда после очередного возбуждения и чувствуя что она потекла, Катька не могла встать, так как опасалась, что все увидят её мокрое пятно. Вот и сейчас, Катька поняла, что её трусики насквозь промокли и что даже по её бедру потекла капелька её выделений. «Хорошо, что я в платье и оно закрывает меня там. Если бы я была в шортах, то они бы сразу увидели, что я потекла!» — пронеслась мысль в голове Катьки: «Лишь бы они не стали рассматривать меня там, как Женьку. Тогда они сразу увидят течку и будут ржать!»

     Юрка же, насмотревшись содержимым пещерки, отодвинул свою голову в сторону и открыл нам на обозрение, по нашим настоятельным просьбам, Женькину письку. Края её щёлочки были раздвинуты большими пальцами Юрки и открывали нам небольшую, розовую, блестящую ямочку на дне которой была небольшая дырочка в середине. Вся представленная нам ямка была полна влаги, которая стекала по пальцам Юрки и по бёдрам девочки. Я подошёл поближе, стараясь рассмотреть что это за дырочка такая в центре ямочки. За дырочкой было темно и ничего не видно, но было понятно, что донышко, это не донышко, а какая-то плёночка, закрывающая от нас то, что находится в глубине Женькиного тела.

     «Целка!» — довольно улыбаясь, сказал Юрка. От этих слов Женькина попка вздрогнула, и Женька снова прогнула спину, из-за чего, щёлочка подалась к нам ближе, и вверх, и на неё попал лучик солнечного света, и заветное местечко засветилось нам на радость, показывая во всех деталях и подробностях спрятанное до селе Женькино сокровище. Я был так близко, что ощутил аромат Женькиной письки. Именно аромат. Во всяком случае, мне очень понравился этот запах — сладкий и одновременно кислый, дурманящий и манящий. Юрка, видя, что я пристально рассматриваю и принюхиваюсь, сказал: «Чувствуешь, как вкусно пахнет? Так пахнут только целочки! Чистенько, вкусненько, нежненько! Ещё не испорчены х... ми и не засорены всякой заразой!» «Ага! Обалденно пахнет!» — согласился я, любуясь представленной мне произведением искусства сил природы. Юрка же, продолжая держать раздвинутыми края пещерки, указательным пальцем слегка коснулся целки и Женька вздрогнула издав странный возглас: А, аах!», то ли удивления, то ли страха. «Смотри как её целочка стремается! То сожмётся, то расслабиться!» — показал мне Юрка на странные пульсирующие движения Женькиной целки: «Боится целочка, что её порвут!» И желая, видимо, насладиться Женькиным страхом, Юрка проводил своим пальцем по Женькиной девственной плеве, наблюдая, как та вздрагивает, сжимается, и истекает соками под вздохи самой Женьки.

     Тут вдруг Никитка вскрикнул: «Бля, у меня сейчас х... взорвётся!» — и с этими словами приспустил свои шорты и вытащил свой возбуждённый член. Его член был меньше моего по длине, но казалось, в два раза толще. Головка его члена была обнажена и влажная, и ярко блестела. Никита встал и, обхватив свой член ладонью, начал водить по нему вперёд-назад, смешно скорчив рожицу и пристально глядя на Женькину пещерку. Мы все обалдели от такой наглости и фривольности.

     Катька, увидев такое зрелище, раскрыла от удивления глаза и её ротик приоткрылся. Она впервые видела мужской орган в живую, тем более в эрегированном состоянии, тем более, когда с ним так нагло обращаются. Она и не представляла себе, что член может быть такой большой и толстый. Она раньше видела члены коней, быков, собак, но всегда считала, что у людей, мужиков, он гораздо меньше. Она знала, для чего он нужен и куда пихается, и поэтому, оценив его размер,...  и размер своей щёлочки, не могла понять, и даже представить, как он туда поместиться. От этих мыслей и представления того, как член Никиты пытается внедриться в её тело через её пещерку, Катька испытала настоящее вожделение. Ей на миг безумно захотелось испытать это чувство, чувство проникающего мужского члена в её лоно. Но она тут же принялась гнать эту мысль от себя, несмотря на мучающие жжение и острое желание, но расставленные в разные стороны ножки и прикрытая только промокшей полоской трусиков пылающая жаром пещерка не давали ей это сделать. Слишком уж откровенной была её поза, эротичным происходящие с Женькой события и откровенно сексуальными действия Никиты.

     Пока Катька боролось со своими мыслями и желаниями, Никита, сделав несколько движений, напрягся всем телом, отвернулся и брызнул на стенку беловатой жидкостью. За первой порцией, вылетела вторая, меньшая, затем третья, уже спокойно вытекла из члена и капнула на пол. «Ни х... себе ты профессионал, драчун!» — заржал Юрка, а за ним и мы все. Нам всем хотелось сбросить ужасное напряжение, возникшее и мучающее наши члены, но мы стеснялись, и Никитин поступок словно снял с нас путы стыда. Мы уже хотели все вытащить наши члены и устроить коллективную дрочку, но тут Юрка сказал: «А давайте её трахнем!» и показал на Женьку..

     Женька, услышав предложение Юрки сильно испугалась. До этого молча снося все наши надругательства и тихо плача и вздыхая, спрятав голову от стыда, снова начала вырываться и кричать: «Вы чё, совсем что ли!? Этого нельзя делать!! Вас посадят! Не надо! Пожалуйста!». «Да пох... ! После такого можно и в тюрягу!» — отрезал Юрка, убрал руки с Женькиной письки и стал расстёгивать ремень своих джинсовых шорт. Женькина щёлка сразу же закрылась и сжалась, словно желая защитить от вторжения пещерку девочки, сохранить целочку и не допустить внутрь мужской орган. Женька, услышав Юркино решение и звук растягиваемого ремня и молнии, чётко поняла, что её сейчас будут трахать. Эта мысль словно удар током прошла по всему телу девочки и сконцентрировалась у неё между ног. Страх приближающегося нападения со стороны мужского члена словно сжал створки Женькиной щёлочки, до этого слегка расправленные и раскрытые от возбуждения края, сейчас были крепко прижаты друг к другу. Было понятно, что девочка пытается из-за всех сил остановить неизбежное проникновение и спасти свою девственность. Женьки казалось, что её пещерка обрела вдруг удивительную чувствительность, казалось, что она видит, как Юрка расстёгивает ремень, потом молнию и как выскакивает оттуда его страшное оружие, и девочке показалось, что пещерка ощутила его жар, запах, оценила размер, твёрдость, упругость и объем. Конечно, лежа лицом вниз и в другую от Юрки сторону, девочка не могла всё это видеть и чувствовать, но обострённые от страха и возбуждения чувства, обнажённая попка, словно предавали ей всё то, что происходило рядом с её пещеркой. Женька замерла в тягостном ожидании предстоящего прикосновения и проникновения. Все её мысли были сейчас сосредоточены на тех ощущениях которые исходили от её пещерки и попки в ожидании неминуемого, она ждала, когда горячий и обжигающий член приблизиться к её пещерке, обдаст жаром и, раскрыв её створки, вонзиться в её девственную дырочку, разрушая преграду и причиняя боль. Женькина попка и писька трепетали от переживаемых девочкой чувств.

     Катька смотрела, как Юрка расстегнул ремень и молнию на ширинке шорт, как оттуда сразу же выскочил его возбуждённый член с ярко малиновой, блестящей от соков головкой. Юрка движением бёдер и ног скинул шорты на пол, перешагнул через них и направился к Женькиной попке, размахивая членом из стороны в сторону, в такт своих шагов. Женька, смотря на выражение лица Катьки, поняла, что та видит что-то такое, что никогда раньше не видела, и она повернулась лицом к нам, и увидела Юрку с огромным возбужденным членом, направляющегося к ней. Она так сильно испугалась увиденной картины, что сразу отвернулась. Она поняла, что её сейчас неизбежно трахнут, тем самым членом, который она только что увидела, и от этой мысли, её вдруг спинка прогнулась в пояснице и попка подалась навстречу Юркиному члену, подставляя ему Женькину пещерку. «Как же так, я же не хочу, чтоб меня трахали, я боюсь, мне же будет больно!» — проносилось в её голове: «Но почему мне так этого вдруг хочется?».

     Она так размышляла и чувствовала, как легли на её попку Юркины горячие руки, как раздвинули опять её пылающую огнём щёлку, и как прикоснулось к её краю, что то обжигающее и твёрдое. Женька ощущала, что края её пещерки были отодвинуты в стороны, открывая путь к её целочки, и давая возможность Юркиному члену посмотреть на её дрожание, и прицелиться для нанесения по ней сокрушительного удара. Женька раньше, когда испытывала острое желание во время своих мечтаний и представлений, используя различные продолговатые предметы, пыталась изобразить половой акт с мужчиной. И всякий раз, когда достаточно объёмный предмет касался её целочки и натягивал её, девочка испытывала резкую боль, что заставляло её останавливать вторжение предмета в её тело. Очень быстро она научилась ловко управляться с предметами и доставлять себе сказочное удовольствие, вводя себе в пещерку имитаторы и причиняя приятную боль. Но сейчас всё будет по настоящему, уже не будет возможности остановить готовящийся к нападению орган, он будет двигаться вперёд в глубину её тела, причиняя боль и страдания, раздирая её внутренности, разрушая детские мечты и представления.

     Катька смотрела, как Юрка пристраивается у попки Женьки, примеряется и видела в широко распахнутых глазах подруги страх, вперемешку с желанием. Во взгляде подруги Катька видела, что та переживает наверно самые острые впечатления в своей жизни и те эмоции, которые бушевали в Женькином теле, казалось, передались её подруге. Катька тоже ощутила сжимание своей спрятанной от парней пещерки при мысли о том, что её подругу, Женьку, сейчас будут трахать. Женьку, с которой они были вместе с самого детства, с которой делили все тревоги и радости, и рассказывали самые сокровенные мечты, будут сейчас иметь как настоящую женщину. Они часто обсуждали друг с другом вопросы половых взаимоотношений мужчин и женщин, делились своими мыслями о том, как они себе представляют свой первый раз, своими страхами по этому поводу. Катька знала, что её подруга очень боится боли и та не раз говорила, что отдаться парню только под анестезией. И вот сейчас, эту самую Женьку будут трахать достаточно большим членом, разворотят её девственное влагалище и сделают женщиной. От размышлений и наблюдаемых переживаний Катька совсем потеряла контроль за своими чувствами и эмоциями. Она так живо представила себе как Юркин член будет сейчас рвать Женькину целку, проникать внутрь её подруги и затем трахать, что затушенный было пожар в её пещерке разгорелся с новой силой, требуя немедленного ублажения. Сама того не замечая, Катька начала тихонечко тереться свои лобком о край стола, стараясь прижимать и теребить верхнюю часть своей щёлки, причиняя себе сильное удовольствие. Она уже совсем забыла про нас, про свой страх быть уличённой в возбуждении, и стать объектом нашего внимания. Катька была занята тем, что сопереживал своей подруге, подвергающейся насилию со стороны Юрки, испытывая при этом сексуальное чувство.

     Я тоже, с неподдельным интересом наблюдал за происходящим. Юрка, с торчащим вертикально вверх, членом, показался мне похожим на атакующего рыцаря с мечом. Его член, при каждом его шаге грозно покачивался и вибрировал, то ли под собственной тяжестью, то ли от огромного желания. Юрка раздвинув края щёлки девочки, так сильно, что снова стала видна её целочка и, затем, движением бёдер и спины, попытался направить свой член в открытую для проникновения пещерку. Но влажный от выступившей смазки и дёргающийся от возбуждения и нетерпения член, всё время соскальзывал то вверх, то вниз.

     Женька чувствовала эти, обжигающие её тело, прикосновения. Почему то вспомнились детские ощущения, когда ... в школе, в медицинском кабинете, им делали прививки, когда медсестра заставляла их снимать трусики, оголять попку и в наклонном положении ждать болючего укола. Вот детская попка чувствует касание ватки и сжимается в ожидании укуса страшной иглы, а медсестра говорит: «А ну-ка, расслабь попу, а то больно будет!», и ты понимаешь, что как только расслабишь её, то сразу получишь укол и вот, зажмурив глаза, делаешь над собой усилие и пытаешься снять напряжение и в этот момент, попа превращается в самое чувствительное место твоего тела и в душе поселяется страх ожидания неминуемой боли. Вот и сейчас, Женька понимала, что ещё несколько попыток, и гигантское орудие Юрки, найдёт свою цель и тогда уже ничего его не остановит. Женька остро ощущала каждое касание и движение члена, как он соскальзывал вниз, обжигая её клитор, как вырывался вверх, тыкаясь в сжимающийся анус, как почти попадал во вход в её пещерку, но снова соскальзывал по бедру. Но вот наконец, Юрка приловчился, подстроился и головка его члена погрузилась между раздвинутых губок, которые тут же нежно и ласково обхватили её, словно целуя.

     Катька вдруг увидела, как резко изменилось выражение лица Женьки. До этого грустное и пылающее от стыда, искривленное плачем лицо, вдруг преобразилось, став отражением испытываемых в этот момент чувств — испуга, удивления и ожидания. Такое выражение лица можно видеть на экранах кино, когда жертва видит приближающегося убийцу и направляемое в их тело клинок — неверие в реальность происходящего, надежда на чудесное спасение и страх неминуемого конца. «Он ей вставил свой член» — догадалась Катька, и словно сама ощутила это прикосновение в своей пещерке.

     Головка возбужденного и трепещущего члена Юрки, погрузилась во влажный бутон и Женька ощутила, как она упёрлась во что-то и остановилась, удерживаемая последним препятствием на пути внутрь её тела.

     Я видел, как Юрка, поняв, что добрался до Женькиной целки, стал готовиться прорваться сквозь неё. Он расставил по шире свои ноги, взял за талию девочку и приготовил свои бёдра к толчку, отставив свой таз назад. «Сейчас мы тебя проткнём, целочка ты моя! Будет немножко больно и приятно!» — настроил он Женьку.

     Женька замерла в ожидании проникновения, готовясь испытать боль и последующие мучения. Она знала из рассказов старших подружек, как это больно, когда парень рвёт целку свои членом, а потом трахает первый раз, как много крови и как долго и мучительно потом болит писька. Она знала это и страшно боялась и сейчас попыталась в последний раз остановить неизбежное: « Юра, ну пожалуйста, ну не надо, ну пожалуйста, не делай этого» — взмолилась она, и, повернув голову, просящим взглядом посмотрела на Юрку, но увидела безумное, лишённое всяких здравых мыслей, выражение лица парня, отвернулась и приготовилась испытать самую страшную пытку в её жизни. Она чувствовала, как касается её целочки горячий и жаждущий пройти в глубь тела Юркин член, как он двигается в ней, готовясь к решительному нападению, как сжимают Юркины руки её талию, не давая возможности отодвинуться и отсрочить момент проникновения.

     Я увидел, как Юрка вжав своими ладонями талию девушки в стол, резко двинул её тело к себе и в тот же самый сделал толчок своими бёдрами вперёд и его член полностью погрузился в Женькину щёлку, до соприкосновения бёдер Юрки с попкой девочки.

     Женька ощутила, как что-то натянулось внутри неё под наглым напором Юркиного члена и, вдруг, лопнуло, причинив, на удивление, приятную боль, и вслед за этим, что-то большое и горячее вошло в глубину её пещерки растягивая её стенки. Проникновение оказалось настолько быстрым и стремительным, мягким и лёгким, что Женька успела только крикнуть: «Ай, мамо...», как испытала новое для неё чувство наполненности, и то жжение, которое до этого терзало её письку, вдруг сменилось новым для неё, приятным ощущением.

     Катка, увидев, как двинулось вперед Юркино тело, и тоже знавшая, какие муки испытывает девчонка в первый раз, ожидала, что Женька сейчас закричит от боли, но услышав короткое «ай», и не увидев на лице девочки переживаемых мучений и страданий, очень удивилась и подумала, что у Юрки ничего не получилось.

     «Всё! Сорвал целочку!» — довольно объявил нам Юрка: «Теперь потрахаем тёлочку!», и с этими словами вынул на половину свой член из Женькиной письки, и тут же снова с силой вогнал его обратно. «Ай!» — опять вскрикнула Женька, а Юрка снова вытащил и в третий раз вогнал свой член в тело девочки. «Ах!» — уже крикнула Женька, так как особой боли уже не было, а было уже даже немного приятно.

     Катька с удивлением наблюдала за теми изменениями мимики Женьки которые происходили на её лице. Первое выражение чувства боли, после второго толчка Юрки изменилось на выражение чувства неприятного, а после третьего на выражение какого-то странного успокоения.

     Юрка, после третьего медленного толчка, начал двигать своим телом быстрее, с каждым толчком ускоряя темп. Женька чувствовала, как горячий и обжигающий её лоно член нагло двигается внутри её тела разметая остатки её девственности, причиняя приятные страдания и с каждым толчком всё глубже и глубже проникая внутрь неё, словно желая достать до её сердца.

     Я видел, как Юркины ягодицы сжимаются на каждом толчке и расслабляются, когда он вынимал своё оружие из растерзанной пещерки Женьки. Юркины ноги были широко расставлены и, желая посмотреть, что там происходит, я присел между ними и увидел, как Юркин член двигается вперёд-назад, словно поршень, и каждое его движение сопровождается обжимом лепестков Женькиной щёлки, которые словно наглаживали Юркин ствол, снимая с него излишки слизи, которая капала на пол, между их ног. Юркины яйца во время каждого наступательно движения ударялись о нижнюю часть растянутой членом щёлки девочки. Крови, на удивление, было мало, она только слегка подкрашивала в розовый цвет капающие выделения.

     Катька внимательно следила, как нарастает темп движений Юркиного тела, как Женькино лицо приобрело выражение крайнего наслаждения, и как тело девушки всё сильнее и сильнее прогибается в спине, словно стараясь получше подставить пещерку для проникновения мужского органа. Видя, как дёргается тело подруги после каждого толчка Юркино члена, как ритмично и активно она дышит, Катька вдруг ясно осознала, что Женьку трахают по настоящему, что это не их детские игры и симуляции, а настоящий половой акт, с настоящим мужиком, и, что в теле её подруги, сейчас двигается настоящий член.

     Женька уже плохо что-то осознавала. Сквозь туман нахлынувших на неё чувств и ощущений она понимала, что её нагло насилуют, трахают в присутствии подруги и других парней, что теперь она не девочка-целочка, а самая настоящая женщина. Приходили мысли, что как же все же не больно было, как же приятно, когда тебя трахают. Желая убедиться, что её именно трахают членом, девочка приподнялась на локтях и посмотрела, наклонив голову к столу, назад. Она увидела только широко расставленные свои стройные ножки, а за ними грубые волосатые лапы Юрки, а так же мелькающий, туда — сюда, кожаный, покрытый завитками волос, мешочек, который стукался о её клитор, вызывая очень приятные ощущения. Женька догадалась, что это мужская мошонка, внутри которой находятся яички со спермой и ей, вдруг, пришла мысль, что можно сейчас забеременеть. Она вспомнила, что говорили подружки: «Главное трахаться в гондоне или чтоб он не кончал в тебя». Но эта мысль не принесла с собой какой-либо обеспокоенности или страха, все мысли девушки были внизу её живота, там, где яростно двигался мужской член. Женька вдруг осознала, что активно подмахивает своим тазом на встречу каждому движению Юрки, стараясь помочь ему поглубже войти в неё, что бы его яйца стукались посильнее о её клитор, а член больше заполнял её пещерку. «Только в меня не кончай, пожалуйста... « — прошептала обескровленными и сухими губами Женька, но Юрка толи не слышал её, толи ему было всё равно.

     Почувствовав приближение извержения,...  Юрка напрягся всем телом, сильно сжал Женькину попку, и всадил свой член как можно глубже и замер.

     Я увидел, как стало подёргиваться тело Юрки, и с каждым движением, он как бы тыкал свой член вглубь тела Женьки, желая видимо, что бы его семя попало в самую его середину.

     Женька поняла, что Юрка кончает в неё, не смотря на её просьбы и, почувствовала, как что-то вливается в неё, и тело девушки ответило мощным оргазмом. Стенки её пещерки стали конвульсивно сжиматься, массажируя изливающий сперму член, по телу девушки прошла нежная горячая сладострастная волна.

     По выражению лица Юрки было понятно, что он был на вершине блаженства. Вылив из члена все без остатка, Юрка вытащил свой агрегат из растерзанного тела девушки. Из израненной пещерки Женьки вытекла бело-розовая жидкость и ручейком скатилась по бедру девушки. Её тело продолжало сотрясаться под воздействием ослабевающего оргазма. Юрка взял подол платья Женьки и вытер свой окровавленный и влажный член, затем положил свои руки на попку девушки и опять развёл в стороны края Женькиной письки. «Смотрите, как я разодрал ей п... ду!» — с гордостью сказал Юрка, и мы увидели, что там, где только что была маленькая алая ямочка с аккуратненькой дырочкой зияла довольно большая дыра, края которой были влажные от внутренних соков девочки, спермы и крови.

     Женька уже плохо что-то соображала, её уже было всё равно кто и что с ней делает. «Пусть смотрят, пусть глазеют... « — думала она, продолжая испытывать убаюкивающее чувство полового насыщения.

     «Ну кто следующий?» — обратился к нам Юрка: «Или вы дрочить будите?» Нет, мы точно не хотели дрочить, мы хотели трахаться. Никитка снова вытащил свой член. Невзирая на дрочку, несколько минут назад, его член опять был готов к бою. Он решительно направился, к подставленной ему, Женькиной попке, опередив меня. Я же, сначала хотел оттолкнуть его, но тут увидел Катьку: «О! А как же мы про неё то забыли?» Видимо Катька заметила мой взгляд и догадалась о моих дальнейших намерениях в отношении неё, так как заёрзала на столе и попыталась высвободиться. Я же принял твёрдое решение трахнуть её, и стянул с себя шорты, высвобождая на свободу своего дружка. Как же он набух и налился кровью! Я конечно и раньше сильно возбуждался, но такого ещё не испытывал. Мой член пульсировал от желания и стремления поскорее вонзиться в нежное девичье тело. Сняв с себя шорты и футболку, я решительно направился к Катьке. «Вот это правильно!"_ прокомментировал мои действия Юрка: «Нечего очередь создавать у одной кассы!».

     Катька увидела как я к ней приближаюсь с торчащим и пульсирующим членом, и то жжение между её ног стало просто невыносимым, и одновременно с этим, на неё нахлынул страх, тот же самый, который совсем недавно испытывала Женька. Пока я шёл к ней, Катька не сводила своего взгляда с моего члена, и когда он поравнялся с её лицом, и она смогла увидеть его вблизи, его размеры, цвет, ярко малиновую влажную головку с вытекающими капельками моей внутренней смазки, почувствовала его запах, она вдруг заплакала, видимо осознав, что сейчас этот страшный, большой и мощный инструмент будет рвать её нежное тело в самой интимной его части.

     Конечно, она знала практически всё о взаимоотношениях мужчины и женщины, знала особенности их строения, на примере домашних животных имела представление о половом акте, вечерами мечтала и представляла себе, как это будет у неё в первый раз. Но она никогда не думала, что это случиться вот так вот скоро, в старом сарае, с чужим для неё парнем, против её воли, в присутствии других лиц. Изнасилование её подруги вызвало в ней сильное желание, но страх, от осознания того, что её саму сейчас тоже будут по — настоящему трахать, быстро затушил огонь желания и похоть в её теле. Она остро осознала, что не хочет и не готова стать женщиной, как её подруга.

     В это же время, пока Катька была занята изучением моего члена и своими мыслями, Никита уже подобрался к Женькиной попке. Женька, почти придя в себя, от пережитого сношения, почувствовала, что в её израненную и измученную предыдущим членом, снова влезает, что-то не менее большое и трепещущее. Повернув голову, она увидела, как Никита держит её за попку и вставляет в неё свой инструмент. «Меня трахают как шлюху, подряд... « — подумалось вдруг ей: «Они все меня будут трахать?» Но тут она увидела, что я с обнажённым членом направляюсь к её подруге с явным намерением всадить его щёлку её подруги, и от этого Женька, к своему удивлению, испытала какое-то злорадство: «Ну сейчас она тоже почувствует член у себя в письке!» — и после этой мысли улыбнулась Катьке в лицо. В этот же момент Никитка вогнал свой раскалённый жезл в Женькину мокрую щёлку сразу по самые свои яйца. Женька вздрогнула и прогнулась, но злорадная улыбка не слезла с её лица: «Сейчас и тебе так же засадят!» — сказала она Катьке, и начала громко дышать в такт движений члена Никитки. А тот так сильно наяривал своим орудием, так сильно и энергично вставлял его в Женькино тело, что стол, на котором лежали девочки, заходил ходуном.

     Катька, услышав слова своей подруги и почувствовав вибрацию стола запаниковала ещё больше, страх приближающегося полового акта накрыл её полностью, она сильно заревела, с хлипами и стонами, слёзы текли по её щекам: «Не надооооо... Меня не надоооо... Я ещё маленькаяяяяяя... «. Она ревела и причитала с явным намерением вызвать у меня жалость, что бы я изменил свои планы в отношении неё. Этот способ всегда срабатывал в сложных ситуациях в её жизни, все особи мужского пола, увидев плачущее создание, поддавались её уговорам, и, кто прощал не наказывая, кто ставил тройку, вместо заработанной двойки, а однажды, слезы помогли отпугнуть наглого парня на дискотеке, который в пьяном угаре лапал её в укромном углу. Вот и сейчас она надеялась, что увидев и услышав как она плачет, это парень с торчащим членом передумает её трогать.

     Но я думал совсем иначе. Точнее не я, а мой член. Ему явно нравилась Катькина попка, которая пока ещё была скрыта под подолом её платья. Я подошёл к Катьке сзади и, взяв край её платья, задёрнул его ей на спину, оголив облачённую в беленькие трусики, попку девочки.

     Попка Катьки была по размерам больше Женькиной и по форме тоже явно выигрывала. Катька вообще выглядела внешне взрослее Женьки. У неё были уже более женственные формы, сиськи побольше, попка по шире, округлые очертания. Кроме того, Катька была повыше и одевалась более модно и со вкусом.

     Женька, которую с силой и довольными криками наяривал в этот момент Никита, попыталась что-то сказать совей подруге, но не смогла, так часто и напористо её трахали, что у неё просто не хватало воздуха на слова. Её рот открывался и, вместо слов, выходили только сладкие стоны и вздохи.

     Я же сгораемый от желания решил сначала погладить попку девочки, прежде чем снимать с неё трусики и оголять для моего дружка её щёлочку. Положив свои ладони на попку, я начал наглаживать её поверхность, кончиками пальцев проводя трусикам, запуская их под резинку и края. Когда я коснулся полоски трусиков в том месте, где она закрывала заветную щёлочку девочки, я вдруг почувствовал что матерчатая полоска ужасно влажная, настолько, что на моём пальце тут же появилась капелька. Я так этому удивился что крикнул: «Она описалась!», и показал парням свою мокрую ладонь. «Придурок!» — сказал Юрка, — «Это она течёт! Так всегда у баб, когда они хотят и их трахают!».

     «Я не хочуууу... Меня нельзя трахааааать... « — заревела Катька: «Я всё маме расскажуууу!». Она поняла, что её позорное возбуждение стало для нас явным, и что теперь, её слёзы и мольбы точно на нас не подействуют. Её пещерка предала её, свою хозяйку. Теперь по вине этой возжелавшей секса части её тела, Катька будет вынуждена терпеть боль и унижение. «Ты, дура!» — мысленно она обратилась к своей письке: «Тебя сейчас порвут, и будет очень больно, а ты течёшь и манишь члены!» От обиды на нас, саму себя Катька просто зашлась в истерике.

     Получив ... такую полезную и новую информацию от Юрки, и проигнорировав просьбу и угрозы Катьки, я присел между вынуждено расставленных ног девочки, смело взялся за резинку её трусиков и приспустил их. Напротив моего лица красовалась Катькина писька. Она просто истекала соками девочки. По форме она отличалась увиденной мной Женькиной письки. Если у Женьки, писька напоминала щелочку сжатыми краями и маленькими лепесточками, то у Катьки писька была похожа на распустившийся цветочек. Её лепесточки были большими и широкими, расходились в разные стороны и совсем не закрывали, а наоборот, как бы обрамляли и подчёркивали вход в Катькину пещерку. Я, желая то же посмотреть на целочку Катьки, положил ей свои ладони на попку и большими пальцами развёл лепесточки письки в стороны. Катькина писька была полна прозрачной жидкости, которая при моих движениях потекла ручьём по бедру девочки.

     Катька, чувствуя, что её тоже начали разглядывать, затряслась от очередной серии рыданий. Эти потряхивания её тела очень сильно возбуждали меня, так как её писька при этом призывно подёргивалась. Катькина писька в глубине была тоже не такая как у Женьки. Если Женькина писька, до того как ей сорвали целку, имела в конце почти прозрачную перепоночку, с маленькой дырочкой по середине, то у Катьки, целочка была более толстой и с несколькими, но более маленькими, отверстиями из которых и сочилась влага.

     Полюбоваться Катькиной целочкой подошёл Юрка: «Ну них... себе тут пи... да! Вот это да! Как у заправской бл. ди! Вот это тебе подфортило Андрюха! Такую пиз... ку поискать ещё надо! Правда целочка жесткая, такую трудно рвать, орать будет и дёргаться!»

     Катька, услышав комментарии Юрки, испугалась ещё больше. Она и так сильно боялась, а тут ещё узнала, что ей точно будет больно, больнее, чем Женьке. От испуга она стала сжимать свою попку, стараясь закрыть от нас свою пещерку, от чего её попка стала твёрдой, а края пещерки сжались.

     «Видишь как застремалась!» — продолжал поучать Юрка: «Ты так её точно не порвёшь, проще уж бутылкой или огурцом! Но можешь полизать, если не стремаешься!» «Чё лизать то?» — удивился я. «Чё, чё... Пиз. у надо лизать. Особенно вот здесь!» — и Юрка коснулся своим пальцем Катькиной пещерки в самом её низу. От этого прикосновения Катька сразу же прогнула спинку и подняла свою попку, её ягодички расслабились и края пещерки раскрылись. «Видишь, как действует! А если полизать, эту штучку, то девка вообще расслабится и кайфанёт. Мне так нравиться нализывать, потом очень приятно трахать. Пи. да становиться мягонькой, нежненькой, просто кайф, в сто раз лучше трахать, чем на холодную и сухую.»

     Убеждённый и верящий его словам, я приблизил своё лицо к Катькиной промежности и ощутил исходящий от неё жар и кисло-сладкий дурманящий запах, такой же, как у Женьки. Я высунул свой язык и кончиком языка осторожно и быстро лизнул Катькину письку.

     Катька, ожидавшая до этого мучительного проникновения и боли, и вдруг почувствовавшая, что её пещерки коснулась что — то не твёрдое, а мягкое и доброе, ужасно приятное, дёрнула своей попкой вверх.

     На вкус, Катькина писька, оказалась кисленькой, но довольно таки приятной. Я более уверенно лизнул её второй раз, потом третий. На каждое моё движение Катька отвечала подёргиванием своей попки. Убедившись, что я всё делаю правильно, я прижался всем лицом к Катькиной промежности так, что мой нос, слегка погрузился в её пещерку, губами я целовал её лепесточки, а язычок, оказался совсем рядом с волшебной горошинкой и начал её теребить, то касаясь, то обходя по кругу, то нажимая.

     Катька от таких ласк просто обалдела. Прикосновения моих губ и движения языка доставляли ей огромное удовольствие, и сама того не замечая, Катька расслабила свою попку и письку.

     Женька, которую в этот момент натрахивал Никитка, увидев, что Катька испытывает настоящее удовольствие, очень этому удивилась и посмотрела, что там такое делают с её подругой и заметив мою голову за попкой подружки, догадалась, что подругу сейчас лижут в самом интимном месте. От представления и осознания этого Женька испытала второй оргазм, который, вдруг, неожиданно накатил на неё.

     Никитка, который тоже был готов к завершению, почувствовав массажирующие сокращения Женькиной пещерки на своём члене, начал тут же сильно спускать. Так же как и Юрка, он старался всунуть свой член как можно дальше и глубже в тело Женьки, интуитивно желая, что бы его сперма удобно разместилась в теле девочки. Никита вытащил свой обессиленный инструмент из Женькиной дырочки и тут же в истекающую соском пещерку вонзился член Вовки.

     Вовка был самым высоким и здоровым из нас, хоть ему и было 15 лет, но выглядел он на все 18, и член у него был самый здоровый. Даже в спокойном состоянии он был похож на большой банан, а тут, в состоянии эрекции, он приобрёл схожесть с лошадиным органом. Он был очень длинный и очень толстый. От его проникновения Женькина пещерка растянулась, причиняя девочке ужасную боль, даже более сильную, чем при прорыве целки. Ещё бы, такой гигант прорывался в её тесненькой, только что девственной пещерке. Но Вовка был так возбужден и так жаждал тела девочки, что ему было всё равно, что она там испытывает. Вогнав свой агрегат до упора, воткнув его головкой в дно пещерки девочки, он начал с остервенением трахать её, вытаскивая свой член полностью, а затем снова втыкая вжимающуюся плоть. Но вот несколько движений его члена и стенки пещерки Женьки расширились, и девочка перестала чувствовать боль, на смену болевым ощущениям пришло удовлетворение от осознания и чувства того, что такой огромный член двигается в ней. Вовка трахал Женьку долго и разнообразно. Он то наяривал её как паровоз, жестко, быстро и сильно, то вытаскивал свой член и его головкой наглаживал истекающие соком края пещерки девочки, то резко вгонял и вращал членом внутри девочки, не вынимая его, то, видимо желая отодвинуть извержение, вынимал член и просто наглаживал Женькину попку, а отдохнув и немного успокоившись, начинал снова наяривать девочку.

     Женька уже не могла ни кричать, ни стонать, она просто лежала расслабленная и довольная, она не могла уже двигаться и шевелиться, её тело дёргалось под воздействием мощных толчков Вовкиного члена.

     Вовка, достаточно насладившись трахом всунул в последний раз свой член в Женьку и начал спускать. Спускал он так же долго, как и трахал. Казалось, он накачивает Женькину матку своей спермой литрами. Но вот он, наконец, вытащил свой страшный агрегат из Женьки и парни увидели, какая большая дырка появилась там, где раньше была целочка.

     Юрка своим членом, конечно, расширил пещерку девочки, но сейчас, после траха Вовкиным членом, там была просто огромная дыра, из которой вытекала потоком жидкость.

     Пока Вовка трахал Женьку своим страшным оружием, я активно нализывал Катькину пещерку, которая ещё была не освоена и не испробована, была маленькая и закрытая на целочку.

     Моя работа язычком, поцелуи губами и лёгкие проникновения носа так сильно возбудили девочку, что Катька была готова сама насадить себя на что-нибудь твёрдое и длинное, что бы это проникло внутрь неё и потушило тот пожар, который бушевал в её теле. Она так сильно старалась прижаться ко мне, что её попка отошла от края стола и двигалась навстречу моему языку.

     Юрка, увидев такое развитие событий, сказал мне: «Ну, вот ты мастер лизунчик, давай, натягивай её! Она уже готова!».

     «Неееет, Не надо, пожалуйста» — взмолилась Катька, которая по мнению Юрки желала меня. Я оторвался от попки Катьки и поднялся. Катька, почувствовав, что её сладкое местечко покинул мой язычок и сладкие и приятные ощущения пропали, стала призывно и требовательно двигать попкой. При этом края её пещерки раскрылись так сильно, что мне была видна её целочка. «Не надо меня трахать... « — пищала Катька, но её писька говорила совсем другое: «Да войди же ты в меня скорее, трахни меня!»

     Я, конечно же, слушал её, а не Катьку. Я широко расставил свои ноги и рукой приставил ... свой член к раскрытой пещерке девочки и взялся за её талию.

     Катька, почувствовав прикосновение к своей целочке головки моего горячего и возбуждённого члена, хотела было напрячься, но волна желания накрыла её и не дала ей этого сделать. Катька, поняв, что сопротивление бесполезно, и что её сейчас трахнут, и что её тело хочет именного этого, решила сделать проникновение и срыв целки наименее болезненным и неприятным для себя, для чего расслабила свою попку, раскрыла края пещерки и подставила свою пещерку навстречу моему члену так, что бы он мог войти легко и свободно. Она делала это с чувством сожаления и какой-то грусти и неизбежности. «Прощай моя целочка, прости меня, я не смогла тебя сберечь. « — последний раз обратилась Катька к совей целке.

     Я увидел, как Катькина попочка подалась навстречу моему члену, как её щёлочка раскрыла свои лепесточки, и в этот момент я с силой вдавил свой возбуждённый орган в тело девочки. Мой член как таран стал продавливать целочку Катьки, но, как и предупреждал Юрка, преграда была крепкая и легко не сдавалась. Однако, предыдущие ласки и возбуждённое состояние Катьки, её обречённость сделали своё дело.

     Несмотря на боль, причиняемую моим членом, Катька, чувствовавшая как натягивается под напором моего агрессора её бедная целочка, не стала сжиматься и отстраняться, а наоборот, ещё сильнее раскрыла себя для моего органа и подалась на него. Я почувствовал, как продавливаю девственную защиту Катьки, и мой член, словно клинок, рассекает целочку, и проникает в тело девочки.

     Катька, ощутив как разорвалась её целка, и как мой член ворвался вглубь её тела, вскрикнула и прогнулась в спине, от чего мой член легко вошёл на всю длину и исчез в Катькиной пещерке и мои яйца ударились о лобок девочки.

     Женька, лежащая в изнеможение на столе, смотрела, как Катька принимает в себя мой член и испытывает боль лишения девственности. Теперь она услышала прощальный вскрик Кати-девочки, и увидела последние девственные содрогания подруги.

     Я же, желая развить свой успех, так же как и Юрка, вытащил и снова вогнал свой член в Катьку. На этот раз, не встретив сопротивления, моё оружие легко и свободно скользнуло в тело девочки, причиняя мне, и судя по ответному стону и Катьке, приятные ощущения.

     Катька, действительно, при втором ударе члена не испытала боли, а наоборот, второй толчок снял те болевые ощущения, которые были до этого. Катьку накрыло умиротворение и благодать. Она ощущала в себе мой двигающийся горячий орган, чувствовала его размеры, вибрацию и направления ударов и это очень нравилось ей и поэтому, на каждый мой толчок, она отвечала мне благодарным вскриком.

     Женька наблюдала, как Катькины, полные сопротивления и жалости, девственные крики, превращаются в эротичные вздохи и выдохи, получающей удовольствие, женщины.

     Я наяривал Катьку ритмично и методично, не заботясь особенно о технике и тактике траха. Я был полностью сконцентрирован на ощущениях, которые передавал мне мой член — скольжения, нежности, обжимания, теплоты.

     Катька тоже слушала только то, что исходило от её, наполненного моим членом, чрева, на чувстве движения моего органа, его энергии и силы, на его разрушительном воздействии на стеночки её девственного влагалища, и на том, как её тело отвечает моему наглому вторжению. Катька почувствовала, что её накрывает приятная волна, и желая ускорить её движение и силу, она начала активно подмахивать своей попкой навстречу моему члену, от чего, наши тела начали биться друг об друга, издавая шлепки. От этих шлепков Катька просто пришла в экстаз и начала бурно кончать.

     Я почувствовал как напряглось её тело и как начали сжиматься стенки её пещерки, и это так сильно понравилось мне, что я почувствовал приближение своего оргазма, у меня защекотало в промежности и член стал просто каменным. Я интуитивно вонзил его на всю его длину в тело Катьки и тут же начал извергать свою жидкость. Я чувствовал, как наполняется пещерка Катьки моей спермой, и запоздало подумал: «А теперь же она может забеременеть...», но мне было уже всё равно.

     Катька же совсем об этом не думала, она вообще плохо соображала. В голове было шумно, по телу пробегали приятные волны.

     Я, излив последние капли в тело девочки, вытащил свой член и увидел, как много крови на нём, на Катькиной промежности, на её и моих бёдрах, а так же небольшую лужицу между наших ног, в серединку которой, упала капелька с моего окровавленного члена. «Них. я себе ты её разорвал!» — восхищённо произнёс Юрка: «Ты её что, ножом трахал? Столько кровищи». Я так же, как и Юрка взял подол Катькиного платья и вытер им ствол своего орудия, стирая кровь, сперму и слизь.

     Юрка, член которого был уже в боевой готовности, желающий потрахать новую девочку с огорчением сказал: «Нее... В такую кровавую дырку, я свой член пихать не буду, придётся в попочку засовывать. Потерпишь, девочка?» Катька, к которой и был обращён вопрос, из-за почти бессознательного состояния, не слышала Юрку, и он расценил её молчание как согласие. Юрка подошёл к попке девочки и пальцами снял слизи с письки и обильно смазал анус Катьки, после чего приставил свой член к нему и надавил.

     Катька, почувствовала, что что-то горячее и твёрдое проникает в её попу, причиняя боль, как при разрыве целки, заворочалась, стараясь снять свою попку с члена Юрки, но тот крепко держал её за талию и настырно продолжал вводить свой агрегат в разжимающуюся дырочку. Катька завизжала от пронизывающей её боли, и тут же, член Юрки погрузился в её прямую кишку. «Аху. но! Так тесненько, как у целочки в пи. де!» — прокомментировал свои ощущения Юрка и начал трахать Катьку в попку.

     Катька, под воздействием наяривающего её попку члена перестала визжать, а только стонала. Ей было очень неприятно. Хоть острая боль и прошла, но движения члена в попке не доставляли ей удовольствия. Анус и прямая кишка растянулись до нужного размера, и Юрка всё свободнее и легче долбил Катьку.

     Володя, видимо услышавший слова Юрки о том, что трах в попку такой же, как трах девственницы и желающий испытать это чувство, решил трахнуть Женьку в попку. Он подошёл к замученной Женьке, и так же, взяв слизи с её письки, произвёл смазку её ануса. Женька, поняв намерения Вовки взмолилась: «Вовочка, пожалуйста, не надо, у тебя такой большой, что ты меня там порвёшь, лучше трахни меня ещё раз в письку!» Но Вовка явно намерился лишить девственности и попку Женьки. Он приставил свой член Кинг-Конга к сжавшемуся от страха анусу девочки и стал надавливать. Женька закричала от боли и стала вырываться. Я, видя, что здоровенный член явно не поместиться в попке Женьки сказал Вовке: «Прекращай! Порвёшь ей жопу, сядешь в тюрягу, тебе там самому жопу порвут!»

     Видимо мои слова оказались действеннее, чем причитания Женьки и Вовка отстранил свой член от попки девочки и на его место вдруг пристроился Витёк, который до этого только удивленно наблюдал за процессом дефлорации девочек. Он был маленький и по росту и по развитию, но видимо происходящее запустило в его организме нужные функции, и он захотел тоже кого-нибудь трахнуть. Его член был небольших размеров. Достаточно длинный он обладал небольшим диаметром, что идеально подходило для Женькиной попки. Витька приставил свою шпагу и легко, почти без сопротивления со стороны Женькиного ануса, вошёл в попку девочки.

     Женька, не ожидавшая такой прыти от малявки и не испытавшая той боли, которую только что причинял её член Вовки, удивлённо ахнула и, почувствовав активные движения горячего члена у себя в анусе, которые на удивление ей понравились, поправила положение своей попки так, что бы Витёк мог более удобно её трахать.

     Вовка же, явно желал кончить. Его могучий орган жаждал ласки. Он подошёл сбоку стола, поставил одну ногу на столешницу и направил свой торчащий орган к лицу Женьки: «Тогда соси его!». Женька, которая была рада тому, что её попа была спасена от этого великана, решила не спорить с ним, и взяла предложенный агрегат в ... 

     свой ротик. Член Вовки был так огромен, что во рту Женьки поместилась только его головка и немного самого основания, но этого было достаточно для получения Вовкой желанного удовольствия. Видя, что Женька занята тем, что в её попке двигается член Витька и что она не может одновременно двигать попкой и посасывать его член, Вовка принялся сам себя удовлетворять — он двигал головкой своего члена по губам Женьки, стучал им по её лицу, засовывал в глубину рта. Витька сделал ещё несколько резких движений и начал кончать, изливая свою сперму в Женькину попку. Вовка, увидев, что Витька вытащил свой член из Женьки начал инструктировать её, что и как ей делать с его членом: «Поцелуй его, полежи язычком, теперь пососи как леденец, Вот так, вот так!».

     Женька, измученная трахом и членами, видимо решила поскорее довести Вовку до оргазма, поэтому активно и старательно выполняла все его указания, и Вовка довольно быстро и бурно кончил, излив своё семя в Женькин рот.

     Тем временем Юрка натрахивал Катькину попку и судя по движениям попки девочки, ей это уже нравилось, так как она подстраивала свою попку под член Юрки и сладко постанывала. Это так меня возбудило, что мой член встал в стойку, и я решил последовать примеру Вовки и дать его пососать Катьке. Я поднёс свой инструмент ко рту девочки и та сразу же, без каких-либо просьб, взяла его в рот.

     Катька видела, как Женька обращалась с членом Вовки и то же хотела, что бы от неё уже отстали и потому начала сама посасывать и целовать мой член. Мне очень понравились прикосновения её языка к моей головке, лёгкие прижимания нежных губ, ощущения сосания моего члена. Я тоже быстро и обильно кончил, наполнив рот девочки своей спермой.

     Юрка, увидев мой оргазм тоже начал кончать и довольно долго спускал в Катькину попку. «Господи, у меня везде теперь сперма» — подумалось вдруг Катьке: «И в пиз. е, и в жопе, и во рту».

     Наконец, довольные и удовлетворённые, мы отошли от стола, который стал местом пыток для девочек. Зрелище было достаточно интересное. В центре склада, на столе, с привязанными ногами и руками, в полусогнутом положении лежали две девочки, с задранными на спины платьями и оголёнными попками, из писек и попок которых текла розоватая слизь, а из ртов сочилась сперма. «Ну что дальше делать то будем?» — поинтересовался я у Юрки: «Они же всё родителям расскажут и нам будет полный п... ц!» «Неее... Они не расскажут. Если б мы бы их просто трахнули, то тогда бы они нажаловались, а так, как они расскажут, что их трахнули несколько человек во все дырки и им ещё это всё понравилось. Не... Не расскажут» — уверил нас Юрка.

     Мы отвязали девочкам ноги и руки. Они выпрямились, оправили свои платья, натянули на попки приспущенные трусики и пошли, пошатываясь, на выход из склада. Мы следовали за ними, всё же боясь, что они направятся прямиком к участковому, но девчонки пошли на речку. Они зашли в камыши, и мы видели, как они смывали с себя следы крови, спермы и слизи.

     «Ну, я же сказал... Будут молчать. Это же потом им жизни не дадут, если такое расскажут» — прокомментировал Юрка и мы довольные и счастливы пошли дальше гулять и делиться, друг с другом, впечатлениями.

     Я всё же несколько дней не выходил за пределы своего двора — боялся возможных последствий и всякий раз, когда к нашему дому подходил участковый — прятался в сенях. Но участковый проходил мимо, родственники девочек то же не появлялись, да и парни из нашей банды зазывали меня гулять и я решил, что опасность миновала.

     На пятый день после пережитого приключения я пошёл на ферму за сливками и на деревенской площади столкнулся с Катей и Женей, они то же шли с бидончиками. Я, конечно же, испугался такой встрече и стал ожидать нападения с их стороны, но девочки прошли мимо меня вперёд одарив меня странными взглядами. Я поплёлся за ними следом. До фермы было идти где-то около 5 километров и первые два мы шли молча. Девочки пару раз оглянулись, посмотрели, иду ли я за ними, а потом, вдруг, остановились, и стали меня поджидать. Я сначала решил развернуться и пройти на ферму другим путём, но потом подумал: «Будь что будет» и подошёл к ним.

     «Привет!» — первой сказала мне Женька: «На ферму за сливочками?» «Да!» — промямлил я. «А что это ты такой грустный и подавленный? Энергия кончилась?» — включилась Катька. «Нет. Не кончилась. Просто мне неудобно как-то. Стыдно наверно. Мы же так вас обидели» — решил искренне ответить я, всё равно — что было, то было. «Ааааа... Стыдно ему. Когда нас насиловал, что-то не стыдно было. Или у тебя стыдно выключается, когда тебе надо?» — издевательски спросила Женька. «Нет. Мне тогда то же было стыдно, но... вы даже не представляете, как мы вас хотели. Ну, я точно очень-очень. Как наваждение какое-то. Там не то что про стыдно, забыл, я про всё забыл» — оправдывался я. «А про то, что мы залететь можем то же забыл?» — уже с откровенной издёвкой спросила Катька: «Или ты тоже думаешь, что первый раз не беременеют?» «В смысле тоже?» — испуганно спросил я. «Ну Юрка твой, тоже так вот удивлялся и Никита и Витька» — перечислила всех насильников Женька: «ну и кто из вас папой наших детей теперь будет?» Я оторопел. К такому развитию событий я был явно не готов. Видимо страх и паника так явно прочитались на моём лице, что девчонки засмеялись: «Смотри как ссыканул!» Меня, почему то это обидело: «Ни чё я не ссыканул, просто не думал я об этом. А кто из вас беременная?» «Да успокойся ты! Повезло и вам и нам, не залетели мы. Болело только всё долго. В попу им, приспичило, пихать. Вот теперь себе попробуй засунуть огурец туда и почувствуй, что мы ощущали!» — зло успокоила меня Катька. «Так нам просто «старшаки» рассказывали, что местные девчонки, именно в попу только дают, что бы потом замуж девственницами выходить, вот мы и пихали» — оправдывался я. «Ладно, проехали, у нас тут другая проблемма!» — остановила мои оправдания Женька: «У вас у мужиков язык, что помело, надо обязательно похвастаться с кем и как они потрахались! Теперь все знают и болтают о том, что нас чуть ли не всей деревней трахали и продолжают трахать!» «Вот это точно не я! Я сегодня вообще первый раз из дому вышел!» — сразу же выложил я своё алиби. «Да понятно что не ты, это Витёк, малявка, своим сёстрам расп... л, теперь все бабы в деревне на нас как на бл. дей смотрят. « — как то грустно сказала Катька. «Короче, есть только один способ что бы нас реабилитировать!» — требовательно сказала Женька: «Вы всей толпой трахните местных девчонок, так же как и нас!» «Не, не, не!» — пытался отмазаться я: «Я таким больше не занимаюсь!» «Если вы не согласитесь, то мы тогда пойдём к участковому! Нам больше нечего стесняться, понял!» — резко остановила меня Женька: «Сядете всей толпой!» «Вам нужно будет только прейти в установленное место в нужное время, мы сами вам приведём тех, кого надо будет трахнуть, ясно?» — спросила меня Катька: «Мы уже со всеми поговорили, ты последний. Остальные согласились. Так что решай. Или вы все вместе трахаете или вас всех вместе трахают!» «Хорошо, если все не против, то, я тоже согласен» — а что мне ещё оставалось делать, не мог же я всех подставить. «Ну вот и отлично, мы вам скажем где и когда!» — и девчонки пошли на ферму...