Золотая, минутная стрелка дернулась и перескочила на одно деление циферблата часиков вперед, извещая о начале десятого.

     «Ну вот и все, пора незаметно сваливать» — подумала я, обхватывая пластиковый стаканчик с остатками красного вина, блестящими в темноте, бордовыми коготками. «Допиваю, в туалет и вызываю такси, и главное незаметно» — я окинула взором полупустую, большую переговорную и стараясь остаться незаметной выскользнула в коридор. Вечерний офис гудел в разных концах, разбившимися на группы по интересам, сотрудниками компании. Где — то играла музыка, где-то раздавался женский смех, но самой виновницы торжества нигде не было видно. Сегодня офис отмечали юбилей главного бухгалтера, Ольги Викторовны, полненькой блондиночки, приятной во всех отношениях женщины и любимой всеми сотрудниками компании. Сам день рождения прошел еще во вторник, но, во избежание потери сотрудников в среду, чествование именинницы было решено перенести на пятницу. Коллектив пороптал, но практически всем составом остался отмечать, невзирая на летний вечер, да еще и пятницы. Я не составила исключение. Отпросившись на вечер у мужа, пребывающего в данный момент на даче, и пообещав приехать на дачу с утра, я на правах подруги приняла самое активное участие в накрытии «поляны». Праздник удался и можно было посидеть еще, дома меня все равно никто не ждал, но как это часто бывает, вечеринка начинала превращаться в банальную пьянку. Да и в голове, от выпитых и смешанных напитков уже начинало шуметь, и каждая дополнительная доза грозила стать опасной.

     Выскользнув в коридор и пустив шипящую струйку в туалете, я зашла к себе в охлажденный кондиционером кабинет. Собрав со стола свои вещички, я побросала их в сумочку и потыкав пальчиками в телефон, вызвала в такси. Телефон дернулся в ответ и сообщил номер машины и время ожидания. Жду! Я выключила рабочий компьютер и выглянула в плотно закрытое окно. Над город постепенно опускались летние сумерки, и даже через окно прохладного офиса ощущался жар раскалённого воздуха, повисшего над вечерними городскими улицами. Выходить совершенно не хотелось, но телефон завибрировав у меня в кулачке сообщил что, меня уже ожидает машина. Подхватив со стола сумочку, я выскочила на улицу.

     «Ух, ничего себе!» — жара, вечернего города, встретила меня ударом раскаленного молота, расплющивая хмель в голове и забираясь под сарафан, обнимая мое обнаженное тело своими раскаленными лапами.

     Оглянувшись, я обвела глазами припаркованные автомашины ища совпадающий номер с номером в полученном сообщении. Вот она! И буквально запрыгав от радости я бросилась к спасительному оазису. У машины были плотно закрыты все окна, а значит в салоне работал кондиционер. Резко открыв дверь и заскочив в салон, я плюхнулась в кресло, совершенно не обратив внимание на то, что подол сарафана задрался и оголил мои загоревшие ноги значительно выше колен. Я глубоко дышала, моя грудь работала как меха, впитывая спасительную прохладу. Все, машина дернулась, и мы поехали. Я думала, что все уже покинули этот расплавленный город, но как не странно машин на дороге оказалось еще достаточно много. Все куда-то спешили, все куда-то ехали, подрезали, тормозили, и страшно ругаясь ехали дальше. Жара сводила всех с ума. Но как не странно, мне попался спокойный водитель. Он ни на что не реагировал и уверенно лавировал в этой транспортной реке, постоянно что-то рассказывая мне и бросая при этом выразительные взгляды на мои обнаженные коленки. Сначала я, поерзав в кресле попыталась вытянуть из-под себя задравшуюся ткань сарафана, но не получилось. Ткань оказавшись прижатой моей попой и застегнутым ремнем безопасности никак не хотела натягиваться на оголенные бедра и я, плюнув, как смогла прикрыла их сумочкой. В конце концов не изнасилует же он меня, а если даже и изнасилует, то что будет? Интересно, а как это будет? И я, ухватившись за эту пьяную ниточку в своей трезвой голове попыталась пофантазировать, не обращая внимание на болтовню шофера и чушь льющуюся из приемника. Я так увлеклась сама собой, что не заметила, как задремала. И вдруг я совершенно явственно почувствовала, как мужская рука легла мне на коленку, погладила ее и поползла вверх, забираясь пальцами мне в промежность. Нижнего белья на мне не было. Я его не люблю и с детства не ношу, и уж тем более не в такую жару. Мужским пальцам ничего не мешало, и я почувствовала, как они, добравшись до моей писечки жадно шарят в ней, растягивая губы и пытаясь проникнуть в глубину моего влагалище. Я замерла, боясь пошевелиться и не зная, как на это реагировать, но вдруг машину тряхнуло, нас подбросило, водитель громко выругался, и я открыла глаза. Мужчина, продолжая ругать дороги, чиновников и всех и вся сидел, держась обеими руками за руль. Моя сумочка продолжала лежать на моих руках. Чушь продолжала длиться из приемника. Ничего не произошло, но ведь я же отчетливо чувствовала, как он меня лапал или это был сон, или не сон, а вдруг не сон. Как бы там ни было сонливость с меня полностью слетела, а в голове появилась новая головоломка.

     Незаметно стемнело и уличные фонари вспыхнув, озарили золотым светом почерневшие улицы ночного города. Мы подъезжали. Я уже видела свой дом и заросший кустами и молодыми березками, небольшой скверик перед ним, на который сверху вниз смотрели темными глазницами окна моей пустующей квартиры. Все! Приехали! Подъезжать к подъезду не знаю почему, но мне не хотелось и я, указав на маленькую парковочку недалеко от автобусной остановки попросила водителя остановиться. Он кивнул головой, что-то буркнул в ответ и развернувшись уткнулся капотом на стояночное место. Все, вот теперь точно приехали.

     — Спасибо! — поблагодарив таксиста за поездку я открыла дверь и сверкнув обнаженными ляжками вылезла из машины. Душный вечер принял меня в свои объятия. На душе было возбужденно тревожно от собственных умственных усилий. Голова натужно работала, перебирая в сотый раз комбинацию сон или не сон, но тем не менее настроение как не странно поднялось. В голове вдруг пронеслось, на мотив песенки из старого мультика, меня не изнасиловали это плюс, но и не трахнули это минус. Это был Вечер пятницы, обожаю! И в очередной раз плюнув на все я, радостно цокая каблучками, по узенькой дорожке, через скверик, направилась в сторону своего подъезда.

     — Мадам, мадам...

     Я даже не сразу поняла, что это обращение направленно ко мне, ко мне так обращались только сто лет назад и это было давно и уже не правда и к тому же в Турции.

     — Мадам! — опять донеслось до меня сзади. Я остановилась и обернулся. Машина такси продолжала стоять на месте, а таксист, высунувшись из открытой двери, улыбался и призывно махал рукой.

     — Мадам, вы кое-что забыли!

     Я осмотрелась. Моя сумочка была со мной, а больше ничего у меня и не было.

     — Что?

     — Вот идите и посмотрите сами, — в очередной раз улыбнулся мужчина.

     Я недоуменно пожала плечами. Сумочка была со мной, но может быть у меня действительно что выпало из нее, когда я расплачивалась за поездку, и я развернувшись направилась в сторону машины. Обойдя открытую дверь и уже собравшись уточнить что же, я все-таки забыла, я открыла рот и... И так и остолбенела... статуя с открытым ртом. Рисуйте меня! Я действительно окаменела, налетев грудью на незримую преграду. Ноги враз стали ватными, и приятная слабость разлилась в низу моего живота. На меня смотрел монстр! Да, да именно монстр и никак иначе. Покачиваясь на длинной могучей шеи, перевитой жирными венами, на меня смотрел, отливая лиловым цветом, приоткрытый зрачок набухшей огромной головки.

     Мужчина улыбался, и был явно доловлен произведенным на меня впечатлением. Он сидел, повернувшись в мою сторону и спустив шорты ниже колен демонстративно поглаживал свой покачивающийся от возбуждения огромный член. Нет, даже не член, а хуй. Да, да именно большой, огромный ХУЙ! Хуй каким его обычно рисуют на стенках и заборах....

  Большой, толстый со слегка изогнутым стволом, огромной грибообразной головкой и мешком с двумя крупными куриными яйцами, обрамленный у основания кустом черных кучерявых волос. Я смотрела и не могла поверить, как, как у такого, невзрачного мужчины смог вырасти такой красавец. Я давно слышала поговорку про женщин что, мол она за пиздой в очереди стояла, когда лица раздавали. Вот здесь и сейчас сидел наглядный пример этой поговорки, но только в мужском обличии. Я стояла и завороженно смотрела как его пальцы обхватив мощный ствол гоняют по нему жирные складки кожи.

     — Нравиться!? — самодовольно произнес мужчина. Конечно нравиться, да и какой бы женщине не понравилось бы такое возбужденное чудо.

     — Ммммм... угу! — я попыталась ответь, но во рту пересохло, и я только и смогла что выдавить из себя какое-то нечленораздельное мычание, но утвердительно закивала головой.

     Мужчина рассмеялся.

     — Хотите его потрогать? — спросил он, — не боитесь он не кусается. Он приятный и теплый! Вот потрогайте сами.

     С этими словами мужчина оттянул плоть до лобка и нагнув член направил в мою сторону разбухшую головку, сверкающую в свете уличных фонарей рубиновым светом.

     — Ну же, смелее — подрачивая член, он продолжал уговаривать меня — прикоснитесь, вам понравиться!

     Не знаю, толи поддавшись его уговорам, то ли мне самой этого очень хотелось, а скорее именно второе, я сделала шаг и протянув руку я коснулась его возбужденного монстра. Все что было потом потерялось во времени и пространстве. Мир закружился во круг меня, и я улетела, я растворилась, я уплыла в нирвану. Его хуй был божественен! Очнулась я от резкого тычка в вагину. Окружающий мир встречал меня ревом и вонью проплывающего рядом синего автобуса, осветившего меня рядом своих окон — прожекторов и обдавшей меня взглядом широко открытых глаз припозднившейся пассажирки. Я стояла, согнувшись и широко расставив ноги над торчащими из салона, голыми ногами мужчины, упиревшись в крышу автомобиля одной рукой и неистово терзая его хуй пальцами второй. Руки же таксиста, уже успев когда-то расстегнуть нижние пуговицы моего сарафана, вольно гуляли по моему голому телу, жадно лапая мою раскрывшуюся как цветок пизду, и самым наглым образом пытаясь засунуть пальцы мне во влагалище. Второй тычок его пальцев заставил меня непроизвольно вздрогнуть и отскочить в сторону, вырываясь как муха из алчных лап паука, но тем не, менее не выпуская из своей лапки его член, согнув его и впившись ноготками в карниз раздувшейся головки. Шофер охнул, дернулся и выпустил меня из своих рук.

     — Ты чего... больно же — простонал мужчина, — ты мне чуть головку не отщипнула.

     — Во-первых не ты, а вы! И если хочешь лапать то лапай, но пальцы мне в дырку не суй — наставительно произнесла я, продолжая сжимать коготками основание головки.

     — Ты руки то, когда последний раз мыл?

     Мужчина только что-то хмыкнул в ответ.

     — Вот то — , то же, а у меня там не помойная яма, — продолжила, я — а во-вторых ничего с твоей головкой не будет, потерпишь, но если опять пальцы станешь совать, то точно отщипну. Согласен?

     — Согласен — и лапы мужчины опять потянулись ко мне. Я сделала шаг навстречу и тут же оказалась в плену его рук, но надо отдать ему должное, договоренности он соблюдал. Его руки гуляли по моим ногам, бедрам, попе, мяли мои набухшие губы, но проникнуть во внутрь мои тела он больше не пытался. Через какое-то время, видимо вдоль наигравшись с низом моего тела, он решил заняться свисающим над его лицом моим верхом. Вытащив руки из моей промежности, он попытался расстегнуть маленькие пуговки на груди сарафана. Потом попытался еще и еще. Его руки тряслись от возбуждения и тугие пуговки постоянно выскальзывали из его пальцев. Мужчина недовольно урчал и даже несколько раз выругался, пока ему наконец-то не удалось победить эту преграду и моя разбухшая грудь выпрыгнула из сжимавшей ее ткани сарафана возбужденным соском запрыгала перед его лицом. Шофер дернулся и вытянув шею впился, с жадностью изголодавшего вампира, в мою коричневую вишенку своими губами, продолжая выуживать из плена сарафана мою вторую разбухшую от возбуждения булку. Булка сопротивлялась и никак не хотела вываливаться, до тех пор, пока цепким мужским пальцам не удалось ухватить ее за сосок и выворачивая его вытянуть ее на свободу. Сиська выскочила, и победно заурчав довольным котом мужчина зарылся лицом в моих трепещущих грудях, осыпая их жаркими поцелуями и терзая губами возбужденные соски.

     — Только без засосов, — пробурчала я и в очередной раз впилась коготками в его стержень. Мужчина охнул и что-то понимающе проурчал.

     — Вот... то — то же у меня, — самодовольно, осипшим голосом выдавила из себя я, ослабевая хватку своих коготков и продолжая пальцами надрачивать его уже перевозбужденный орган. Мои пальцы то невесомой бабочкой порхали и нежно жалили своим прикосновением его горящую головку, то наоборот жадно набрасывались на его хуй и жестко начинали его надрачивать, безжалостно выкручивая головку и натягивая, готовую лопнуть в любой миг уздечку. Иногда из мужчины вырывался жалобный стон и тогда я, чувствуя, как напрягается его хуй готовый взорваться лавой спермы, отдергивала руку. Тело мужчины начинало содрогаться в конвульсиях, бедра ритмично сжиматься и его раздроченный хуй дрожа начинал смешно тыкаться в воздух, пытаясь головкой хотя бы за что-то зацепиться что, помогло бы ему разрядиться, но все попытки были тщетны и едва лишь волна страсти откатывала, отпуская его член из своего плена как мои пальцы продолжали свою игру. Собрав пальчики в щепотку, я образовала из них своеобразную трубочку вагину в которой, извергая липкую скользкую слизь и тыкаясь мне в ладошку головкой, трепетал пойманной птицей еще некогда такой грозный член. В этот раз я упустила или прозевала момент, а скорее всего измученный член просто взял и кончил. В этот раз мужчина не начинал, напрягая член дрожать или хрипеть, а как-то резко дернулся и напрягся. Я не придала этому значение и продолжала дрочить головку, когда мне в ладошку вместо уже привычной порции смазки что мощно ударило, мои пальцы зачавкали и в воздухе запахло свеже выжатой спермой. Мужское тело изогнулось и выброшенной на берег рыбой забилось на сиденье.

     — Дрочи... дрочи... сильнее сожми его... оттяни... эх — прохрипел таксист, но я видимо что-то делала не так, потому что он недовольно откинул мою руку от своего члена и схватив его ладонью принялся остервенело дрочить, и как пожарник на пожаре брандспойтом, начал водить им из стороны в сторону, поливая и обливая все на своем пути мощными фонтанирующими струями спермы. Куриный размер яиц сделал свое дело, а на пути этого нескончаемого потока спермы оказалось мое тело и теперь, когда казалось неиссякаемый источник наконец то иссяк, я стояла перед ним и обтекала.

     Я стояла и обтекала, чувствуя, как по моим бедрам, ногам, промежности неприятно щекоча сползают, наполняя ночную прохладу ароматом спермы, жирные густые капли. Наконец то мужчина последний раз дернулся, его тело последний раз дернулось, обмякло и скрючившись затихло в кресле. Его член дернулся и выдавил из себя последнюю порцию спермы, которая уже даже не смогла оторваться от головки и молочной, блестящи струйкой потянулась по уздечке, стволу и скатившись на яички длинной соплей потянулась к асфальту. Сверкающий рубин головки скукожился и сморщился, превратившись в маленькое заветренное яблочко, да и сам монстра подобный хуй как-то быстро терял размеры и превращался в маленькую, почти детскую пипиську. Я стояла и удивляясь смотрела на это волшебное превращение.

     — Эй! — ты жив там — я тихо позвала мужчину. Все так же скрючившись, мужчина продолжал лежать в кресле, не подавая признаков жизни и в темноте не было видно дышит ли он вообще.

     — Эй, мужчина! Вы живы? — я уже начинала волноваться и приблизившись к нему вплотную толкнула коленкой мужчину в бедро. Мужчина дернулся и закряхтев принял сидячее положение.

     — Это было охуительно! ...   — то ли прохрипев, то ли простонав выдал комплимент в мою сторону водила. Затем прошуршав рукой между сидений, он вытащил початую бутылку с водой и не отрываясь ее осушил. Не глядя бросив пустую тару на заднее сиденье. Он сидел, расставив ноги и свесив свое обмякшее достоинство пялился на меня.

     — Это было охуительно! — вновь простонал он — лучше любого секса. Вы чудо!

     Затем он наклонился к бардачку и вынул оттуда картонную коробку с торчащим листочком белой салфетки.

     — Вам нужно? — протянул мне коробку — Оботритесь... я давно так не кончал.

     — Да уж, какая уж тут салфетка, тут простыня нужна — фыркнула я, но салфетку все же взяла и вытерла неприятно липкие руки. Мужчина тоже, поочередно вытаскивая салфетку за салфеткой обтер свое хозяйство и ноги, выбрасывая использованные бумажные квадратики на асфальт и натягивая шорты.

     В этот момент что-то пискнуло, тренькнуло и на дисплее установленного рядом с рулем планшете появилось сообщение. Водитель наклонился и прочитал.

     — Извините, у меня новый вызов. Мне нужно ехать — с этими словами он откинул солнцезащитный козырек и вытащил визитку.

     — Вот возьмите. Меня зовут Игорь. На обратной стороне мой мобильный. Если потребуется, звоните в любое время. Буду очень рад! — и протянул мне желтоватый квадратик с названием и телефонами транспортной компании. Я взяла его и перевернула, на обратной стороне, угловатым подчерком был написан мобильный номер телефона.

     — Еще раз спасибо... я поехал.

     Игорь захлопнул дверь. Машина моргнула красными глазками фонарей дернулась и мягко взревев мотором начала разворачиваться, оставляя меня одну в растерзанном виде на ночной дороге.

     Я стояла совершенно потерянная от произошедшего. Все было так внезапно и такой спонтанный выброс страсти. Я стояла и никак не могла собраться мыслями под стук продолжавшего бешено биться сердца. И только рев сигнала бешено пролетевшей иномарки заставил меня встрепенуться и вернуться в настоящее. Настоящее меня окружало ночным городом, пустынными улицами и моргающими огоньками светофоров вдалеке. Я осмотрелась. Да уж водок еще тот. Шлюха возвращается с работы. Мой сарафан был застегнут только на одну пуговку и ту где-то в районе пупочка. Ночной ветерок забавляясь трепетал расстёгнутые полы сарафана то и дело оголяя низ моего тела, заставляя его сверкать пиздой.

     Верх сарафана то же бы не лучше, кружевные края были скомканы и из них продолжали свисать растрёпанные груди. Ужас! Какой ужас и это я стою в таком виде на ночной дороге. Холодный ужас охватил меня и тут еще где-то в стороне заброшенного рынка взвыла собака. Я спохватилась и трясущимися руками запихивая обнаженные груди за ткань сарафана я попыталась его застегнуть, но руки тряслись, и я плюнула. И так сойдет. Главное не встретить знакомых или соседок, но ночь и они должны уже спать. Я снова осмотрелась, ища свою сумочку. Она оказалась у меня под ногами заваленная ворохом бумажных салфеток. Наклонившись я подняла ее и засунув в нее визитку таксиста сделала шаг в сторону дорожки ведущий через скверик к спасительному подъезду. Сделала шаг и... и чуть не взвыла как та собака на рынке от спазма, сковавшего низ моего тела. От перевозбуждения у меня иногда такое бывает, редко, но бывает. И вот это «редко «случилось в самый не подходящий момент. Я сквозь боль сделала еще шаг, мои ноги как будто налились свинцом, а низ тела превратился в сто литровую бочку. И еще эти груди... истерзанные соски трясь об ткань начинали неприятно ныть. Я кое как доплелась до дорожки, свернула в скверик и плюхнулась на замаскированную в кустах скамейку рядом с детской площадкой. Мне нравилась эта скамейка и мы с мужем частенько раньше сидели на ней возвращаясь с сумками с рынка. Кусты хорошо маскировали ее с трех сторон оставляя для мамаш, гуляющих с детьми выход на детскую площадку. С другой стороны площадки опять научились небольшие заросли, из которых сейчас доносилось девичье повизгивание. Подростки отдыхали. Я сидела на лавочке, пытаясь прийти в себя от пережитого возбуждения, полы расстёгнутого сарафана свесились по сторонам и полностью оголив мои раздвинутые ноги и низ моего тела. Легкий ночной ветерок обдувая, пытался остудить мою кипящую промежность. Окружившая меня ночная тишина, прохлада постепенно успокоили мое трепещущее сердце, я постепенно успокаивалась, но возбуждение не проходило и сковавший спазм не отпускал из плена мое тело. Надо было с этим срочно что-то делать, мне нужно было срочно кончить. Иначе эти посиделки, в ожидании, когда спазм рассосётся сам, могут продлиться до утра. Я осмотрелась. Тишина, город, район, мой дом напротив, за исключением нескольких окон, были уже погружены в сон и только девичье повизгивание в дальних кустах напоминали мне что я не одна в этом темном городе. Я глубоко вздохнула, выдохнула и расстегнула последнюю пуговку на пупке, разведя полы сарафана в стороны и подставляя ночи свое голое тело. Набухшие груди, почувствовав свободу, подпрыгнули и развалились в стороны двумя пышными булками с коричневыми корочками набухших сосков. Я погладила их руками и мягко сжала сосочки отчего они тут же отозвались тянучей болью. Да уж, соски он мне здорово оттянул и завтра они наверняка надуются и опухнут, но главное, чтобы не было синяков от засосов. Ладно, будем лечить, и я продолжила обследования своего тела. Собственно, больше каких-либо болезненных ощущений мои пальцы не выявили, а когда пальчики добрались до набухших и раскрытых губ те и вовсе отозвались тёплой приятной волной пробежавшей по всему телу. Пизда горела, набухшие губы были широко раскрыты и покрыты густым и скользким слоем уже превратившийся в слизь смазки, источавшей аромат возбужденной женщины. Подушечки пальчиков привычно пробежались по губкам и скатившись с них заскользили по набухшей ягодке клитора с каждым движением наполняя свое тело легкостью и наслаждением. Голова приятно закружилась, сердце вновь бешено застучало, я охнула резко дернулась и как когда-то Маргарита, взмыла ввысь над ночным городом. Я летела летела... летела. Пока не приземлилась голой попой на холодные доски скамейки. Оргазм был резким, ярким, но скоротечным. Как вспышка, как молния, пронзившая мое тело, но мне этого хватило. Возбуждение отпустило, и я чувствовала, как и мой спазм рассасывается и его место заполняет приятная пустота.

     Золотая, минутная стрелка дернулась и перескочила на одно деление циферблата часиков вперед, извещая о начале второго. Я смотрела на часы, на сверкающую секундную стрелку, скачущую блестящей искоркой по кругу. Все пора, надо вставать и идти домой. Но вставать совершенно не хотелось, не было ни сил нежелания не то что вставать, а и шевелиться, у меня даже не хватило сил что бы прикрыться сарафаном, и я так и продолжала развалившись, сидеть совершенно голая на лавочке. В голове было легко и пусто и мысли, как секундная стрелка перескакивали с одного на другое. Офис — такси-вечеринка — такси — член... хуй... а что было в машине до того, действительно он меня начал лапать еще тогда, когда мы ехали или это, все-таки был сон — офис-член-огромный член-хуй-вот бы такой-муж-дача... Дача!!! Мысль зацепилась и пронзила меня неприятным током. Мне же завтра, а вернее уже сегодня, нужно рано вставать и тащиться на эту дурацкую дачу к мужу. Значит опять не получиться выспаться. Черт! Черт! Черт! Внутри меня неприятно заныло, вот и ложка дегтя в бочку меда. Чуть не застонав от досады, я поднялась с лавочки и на шатающихся ногах пошла к подъезду. Даже не подумав застегнуться. Я шла почти голая по улице и мне это доставляло удовольствие. В кустах опять взвизгнула девчонка.

     Квартира встретила меня тишиной одиночества и покоя. Ни на улице, ни в подъезде меня никто не встретил, но легкое возбуждение от возможности быть застигнутой осталось и начинало наполнять низ моего живота приятным теплом. Закрыв входную дверь, я включила свет в прихожей, едва не вскрикнув от ужаса отразившимся в огромном зеркале шкаф купе. Неужели это я? Я смотрела на свое отражение ...  

     и не верила глазам. Тушь местами потекла, помада каким-то образом размазалась, а про прическу, еще утром сотворенную мастером, даже не приходилось вспоминать. Отутюженный сарафан висел на мне половой тряпкой, заляпанный до сих пор еще мокрыми пятнами и все еще источающими аромат спермы, а голое тело под ним выглядело потрепанным и уставшим. Сиськи свисали опухшими сосками, сам живот еще ничего, а вот нижняя его часть, лобок, ноги были перемазаны белесыми разводами засохшей спермы и выглядели просто ужасно. Сперма, сперма, кругом одна сперма я как губка пропиталась вся это спермой и источала аромат спермы. И этот аромат уже начинал раздражать. Я опять повернулась к зеркалу и посмотрела своему отражению в глаза, кисло улыбнувшись — Ну что подруга погуляли!? — и сама себе показала язык. На душе было как-то нервно, и ощущение нашкодившего ребенка, который доволен тем что сотворил что-то недозволенное и ожидает теперь наказание. Сбросив туфли и уронив на них сверху сумочку, я зашлепала босыми ногами в ванну. Сбросив сарафан на пол, я включила душ и залезла под теплые освежающие струйки воды. Как же мне хорошо! Я стояла и впитывала каждой клеточкой эту теплую приятную и успокоительную влагу. Завернувшись в теплый махровый халат, я ушла пить чай на кухню. Я успокоилась. Мне было хорошо и уютно. Я была дома, и я была довольна произошедшим со мной приключением.

     Сон не шел. Мне казалось, что я так устала что, достаточно только упасть в кровать и сразу усну. Упала, но сон не шел. Я крутилась, замерзая и накручивая на себя одеяло, то мне становилось душно, и я сбрасывала его подставляя голое тело под ночную прохладу льющеюся в открытое окно. И это постоянное девичье повизгивание доносившиеся с улицы. Ну сколько можно, выебали бы ее уже наконец, что бы замолчала. Я закрыла глаза. Рой мыслей крутился в голове во круг произошедшего и никак не хотел останавливаться, пока не сформировались в образ сидящего в машине голого мужчины надрачивающего свой огромный хуй. Хуй, хуй, в голове возник его образ... разбухшая блестящая головка с которой медленно сползает плоть и волнами собирается на дрожащем от напряжения стволе. Пульсирующие венки. И мешочек с двумя яйцами. Прикосновения к нему, к его упругой горячей плоти. И разливающееся море спермы. Мне вдруг дико захотелось схватить руками этот хуй, прижаться к нему лицом и целовать, целовать, целовать. Обхватив губами толстую головку сосать ее высасывая из нее липкую струйку смазки, сосать пока она не лопнет и не разольется во рту фонтаном спермы и захлебываясь глотать эту вязкую реку. Дура, ведь была возможность — это сделать, но я только стояла и дрочила. Почему!? А потом этот хуй будет ебать меня. Я представила, как этот здоровый кол входит в меня, как он раздвигает стенки влагалища и упирается мне в матку своей рубиновой головкой и начинает двигаться. Фантазия была настолько реальна что, я невольно застонала. Ноги непроизвольно согнулись в коленях и разошлись в стороны открывая доступ к моментально набухшей пизде, к которой тут же потянулись мои пальчики, одни ныряя в раскрывшуюся и хлюпающую сочившимся соком дырочку, а вторые затанцевали на набухшем бугорке клитора. Я мастурбировала, постанывая от своих собственных фантазий. Я чувствовала, как теплые волны наступающего оргазма захватывают меня, засасывая в самый центр пучины наслаждения. Мое тело затряслось, пытаясь вырваться, но было уже поздно... я кончала. Оргазм на лавочке был резким и скоротечным, словно вспышка молнии, пронзившая меня. Сейчас я кончала долго с чувством, с толком, с расстановкой. Кончала сладко, постанывая и содрогаясь в конвульсиях на поскрипывающей кровати. Блаженство! Пальцы не останавливаясь продолжали свой танец, я хотела еще и еще. Вторая волна оргазма была протяжной, долгой более яркой. За второй последовала третья, четвертая... а потом не помню. Совершенно обессиленная я наконец то провалилась в сон.

     Проснулась я от толчка сработавшего в голове внутреннего будильника, установленного на семь часов. Я посмотрела на часы, будильник как всегда сработал точно, дав поспать мне всего часа четыре, но чувствовала я себя совершенно выспавшейся и отдохнувшей. В открытое окно врывалось летнее солнечное и к тому же субботнее утро. Я поднялась и сложив ноги по-турецки села осматривая свое тело. Соски опухли и побаливали, но этого и следовало ожидать, и могло быть хуже. Засосов нет и это уже хорошо. Низ живота и внутренние стороны бедер были покрыты чешуйками подсохших выделений, а на простыне под бедрами образовалось огромное высохшее пятно. Простыню к сарафану, в стирку. Я соскочила с кровати и потянувшись довольной кошкой вышла на балкон, подставляя голое тело солнечным лучиком. Настроение было прекрасным и тело необычайно легким и воздушным. Пора было собираться и выезжать на дачу.

     Улица встретила меня голубиным воркованием и тявканьем какой-то шавки в сквере, повернув на ее визг я оказалась на вчерашней дорожке, а вот и моя лавочка на которой я летала, а вот остановка автобуса и парковочные места перед ней. Я остановилась и осмотрелась. Вокруг ничего не напоминало о моем вчерашнем приключении, все было будничным и обычным. Хотя нет! Я заметила несколько белых смятых салфеток, прибитых ветром к бордюрному камню парковки. Неужели это они!? Я подошла и наклонившись подняла бумажки. Две салфетки оказались просто смятыми бумажками без каких-либо признаков, но за то третья оказалась вся в желтоватых пятнах и разводах. Я поднесла ее к носу и принюхалась. Запах почти выветрился, но тонкий аромат спермы еще присутствовал. Выбросив двух ее подружек, эту салфетку я сложила и открыв сумочку у брала ее в кармашек рядом с визитной карточкой Игоря. На память. В этот момент я увидела, выруливающий с перекрестка и двигающийся в сторону остановки мой автобус. Захлопнув сумочку, я побежала ему на встречу. Все! Суббота! Вперед на дачу!

     P. S. Салфетка и визитка так до сих пор и лежит у меня в сумочке. Я не звонила Игорю, но все, когда ни будь возможно.