Ребята тоже потянулись в спальню Славика.

      — И что теперь? — спросил я своего Вергилия, начав одеваться.

      — Да ничего. Теперь просто вечеринка, — спокойно ответил Толик, направляясь вслед за остальными.

      — А... а как же я? — я все никак не мог поверить, что все уже закончилось. Мой член, возбужденный до предела требовал продолжения банкета.

      — Не волнуйся, правила есть правила, сегодня тебе ни одна не откажет.

      — А ребята не будут ревновать? — затаив дыхание, ждал я ответа, глядя Толику прямо в глаза.

      — Да ну, — пожал глазами тот, — это же игра. Все, что происходит — не измена. Просто девочки проиграли, к тому же все под контролем.

      — Кстати, тебе крупно повезло, — внезапно оживился он, одеваясь в этот момент. — Обычно они проигрывают крайне редко, лично мне не повезло пока, а вот Вовик у нас Геркулес, как-то аж три круга прошел и победил! Так что пользуйся моментом, — и он, хлопнув меня по плечу, вышел в гостиную.

     Я остался один и продолжал натягивать брюки, пытаясь пристроить не желавший успокаиваться член. Меня очень волновал вопрос, где же Маша. Я боялся, что она совсем ушла, и я опять ее потерял.

     Когда я вышел в большую комнату, там царило оживление. Оба стола ужа были сдвинуты в центр друг к другу, образовав один длинный, который покрывала общая большая скатерть, и вокруг него были расставлены стулья. Девочки хлопотали вокруг, уставляя его принесенными из кухни тарелками с разнообразной едой, в то время как ребята ставили и открывали разнообразные бутылки. В то время с продуктами было не очень, поэтому меня поразило изобилие, возникавшее на моих глазах. Здесь были и сыры, и колбасы разных сортов, в том числе и копченые, красная рыба и икра, фрукты. Глядя из сегодняшнего дня, в общем, не было ничего особенного, но для меня, тогдашнего студента из глубинки...

     Среди девчонок я с облегчением разглядел и Машу, уже одетую. Она, мельком взглянув на меня, покраснела и сделала вид, что не заметила. Настроение сразу как-то упало. Из колонок лились звуки песен из новейшего альбома Дассена «Si tu t'appelles Melancolie», добавлявшие осенних ноток в мое настроение.

     Постепенно все было накрыто, и Лиля пригласила всех за стол. Расселись устоявшимися парами, Вовик сел в конце стола рядом Машей, меня же посадили в противоположном от них торце как «короля». Потом в честь победителя подняли пару тостов, и разговор постепенно распался на группы по интересам: кто-то обсуждал студенческие дела, кто-то спорил, приедет ли в СССР, как обещался Дин Рид, или это только слухи, и как себя чувствует Элвис после больницы. Вова тоже о чем-то азартно говорил с Машей. Дассена в проигрывателе сменил Челентано, альбом «Ностальрок»... Я же, поев немного, не мог думать ни о чем ином, как о своем выигрыше.

     Наконец, я не выдержал и толкнул локтем рядом сидящего Толика:

      — Слушай, что мне делать, чтобы... ну... выигрыш получить?

      — Так тут все просто, выбери, кто понравился, и тащи в кровать.

      — А кого выбрать? — тупо спросил я, потеряв последние остатки соображения от неослабевающей эрекции.

      — Да кого хочешь, ты же у нас сегодня король, — усмехнулся друг, поощрительно потрепав меня по плечу. — Везунчик!

     Почему-то меня это разозлило, и я с вызовом выпалил:

      — Что, и Лариску можно?!

      — А ты сам у нее спроси, — не потерял, как я ожидал, самообладания Толик. — Лар, Сандро, вон, интересуется, не сходишь ли ты с ним в спальню.

     Лариска, до этого о чем-то азартно спорившая с сидящей рядом Викой, повернулась ко мне, улыбнулась и внезапно подмигнула:

      — Что, еще раз хочешь?

      — Ну, почему еще раз... Я это... вообще... — смутился я под ее насмешливым взглядом.

      — Да пойдем-пойдем, — ободряюще кивнула мне она, и выйдя из-за стола, двинулась в сторону Лилькиной комнаты, оглянувшись на ее пороге.

     Я, оторопев от такого напора, беспомощно посмотрел на посмеивающегося Толика.

      — Иди, иди, давай, никогда не заставляй женщин ждать.

     Я кое-как на негнущихся ногах двинулся вслед за ней. Казалось, что все взгляды скрестились на мне, хотя на самом деле никому до меня не было дела.

     В комнате, где из-за закрытых штор царил полумрак, стояла довольно большая деревянная кровать, шкаф, трюмо, письменный стол и два стула. Кроме того, рядом со шкафом еще стояла новейшая стереорадиола «Виктория» с колонками, но это я обнаружил гораздо позже.

     Лариска без стеснения сняла с себя платье, повесив его на стул, а потом майку и трусы.

      — Что ты стоишь как истукан? — обратилась она ко мне, когда я зашел вслед за ней и закрыл дверь. — Давай, разоблачайся.

     Не знаю почему, но я опять застеснялся и продолжал молча стоять.

      — Ну и король у нас сегодня, — усмехнулась моя одногруппница, подошла, и взявшись снизу за мою водолазку, потащила ее вверх.

      — Не надо, я сам! — почему-то прошептал я панически и начал лихорадочно разоблачаться. Мне казалось, что это стыдно, когда тебя раздевает девушка.

     Когда я полностью разделся, она подошла ко мне, обняла, тесно прижавшись, и тихонько сказала каким-то грудным голосом:

      — Ну, успокойся, все будет хорошо, — после чего взяла мое лицо руками за щеки и прильнула губами в поцелуе.

     Впервые я чувствовал, как груди девушки прижимаются к моей груди, а мой член оказывается сжатым между нашими животами. В голове все поплыло. Из большой комнаты доносилась негромкая музыка, только вместо Челентано уже был Армстронг, альбом «Какой прекрасный мир». Я обнимал голую девушку, мы целовались, и мне было так приятно!... Каким-то образом мы оказались на кровати, при этом Лариса лежала подо мной на спине и ласково шептала в ухо:

      — Поцелуй мою грудь.

     Я с готовностью сполз ниже, ухватил губами набухший сосок и начал его облизывать, периодически засасывая так, что во рту оказывался весь ореол. Подруга стала чаще дышать, прижимая мою голову к своей груди, и одновременно, ероша волосы.

      — Теперь ниже целуй... пожалуйста... — вздрагивающим шепотом попросила она.

     Я спустился ниже, целуя ее тело, и постепенно дошел до аккуратного пупочка, а потом двинулся еще дальше... Через пару минут, мои губы коснулись лобка, негусто заросшего слегка курчавыми волосиками. Как ни странно, они оказались гораздо более жесткими, чем на ее голове. По какому-то наитию я перескочил на внутреннюю поверхность бедер девушки и продолжил целовать ее прямо атласную в этом месте кожу. Но все же, меня тянуло вверх, и спустя еще пару минут мой язык нащупал гладко-скользкую расщелинку среди волос, внутри которой оказались кожаные складочки. От ее органа исходил какой-то пряный аромат, наряду с ароматом земляничного мыла. В этот момент подруга громко застонала в первый раз. Раздвинув большими пальцами половые губки девушки, я прошелся языком снизу вверх вдоль щели и обратно. В конце моего движения я обнаружил, что язык попал в какую-то ямку, похожую на ту, куда раньше уперся мой член. «Вход во влагалище», — вспомнил я анатомический атлас, которым мы зачитывались в старших классах школы.

     Припомнив, как это делал Толик, я протянул руки вверх, и взявшись за крепкие грудки подруги, начал ритмично сжимать их в ладонях, покручивая соски между большими и указательными пальцами, одновременно шевеля языком внутри найденной ямки, пытаясь проникнуть глубже, раздвинув стенки входа. Лариса вновь громко застонала и лихорадочно зашептала, потянув мою голову вверх:

      — Иди... иди ко мне... Скорее...

     Она, как и в тот, первый раз, сама направила моего дружка в себя, и тот вновь скользнул вглубь горячего влажного влагалища... Теперь, когда на нас никто не ...

 смотрел, и мне не было нужды изображать мачо, я с наслаждением окунулся в ни с чем не сравнимое чувство обладания красивой девушкой. Наши тела двигались как бы независимо от нас, а мы в это время лихорадочно целовались, при этом Лариска всунула свой язык ко мне в рот, а я от неожиданности всосал его в себя, чем породил волну спазмов в ее животе...

     Вообще-то ТАК целоваться мне понравилось, и я сам стал проникать языком в рот девушки, стараясь исследовать его. В этот самый момент Лариса стала чаще стонать и подаваться тазом навстречу моим толчкам. Во влагалище наметилось какое-то движение, и от этого мой член, казалось, еще увеличился в размерах. Я почувствовал приближение извержения, как вдруг Лариса протяжно взвыла сквозь поцелуй, и ухватив меня за ягодицы, с силой прижала к себе, а в ее плотно обжимавшем мой член влагалище прошла череда спазмов, и я, дергаясь, начал извергаться внутри, после чего без сил рухнул на девушку, не выходя из нее и не выпуская ее губ из своих...

     Так мы лежали некоторое время, продолжая обниматься и целоваться, только поцелуи теперь были нежными и легкими.

      — Сашка, ты просто супер!... Доставить такое... удовольствие с первого раза... Мне... все девчонки обзавидуются... когда расскажу. — Ее дыхание еще не восстановилось, и она говорила прерывисто, как после забега на длинную дистанцию. Я же чувствовал такой душевный подъем, какого не испытывал до сих пор никогда.

      — Ларис, а можно я тебе свой альбом подарю? — спросил я, пытаясь хоть как-то выразить свою благодарность моей первой женщине.

      — Ну, подари, коль не жалко, — лукаво улыбнулась Лариска и, опять взъерошив мои волосы, крепко поцеловала. — Все, слезай, давай, мне еще в душ надо, — и она, натянув платье на голое тело и подхватив свое белье, выпорхнула из комнаты.

     Я остался лежать на кровати, закрыв глаза и переживая свое первое в жизни НАСТОЯЩЕЕ сношение...

     Похоже, я задремал, поскольку открыл глаза, только почувствовав, что что-то не так. Мой член был во влажном теплом плену, его лизали и посасывали, и он уже опять торчал как в самом начале этого необычного вечера. Я встрепенулся и приподнялся, встретившись взглядом с глазами Наташи, которая как раз в этот момент подняла голову. Она улыбнулась мне и сказала:

      — Ларка так расхвасталась, что я не утерпела и сама решила проверить правдивость ее слов.

     Я плохо соображал спросонок, поэтому тупо спросил:

      — Каких слов?

      — Ну, что ты, якобы, половой гигант.

     Я опять ничего не понял, но Наташа не собиралась более ничего объяснять, снова вернувшись к моему «достоинству», которое тут же окаменело. «Гарем», — вспомнилось мне название одного из «поцелуев тела» в Камасутре. Тогда я еще не знал таких слов, как «миньет», «петтинг» или «феллацио», а Камасутру уже читал в распечатке на первом курсе, хотя даже и предположить не мог, что это когда-нибудь произойдет со мной. В ушах опять стоял звон, а в голове бил колокол. Посасывание головки настолько возбудило меня, что я вот-вот готов был выстрелить, но Наташа, верно определив момент, быстро перекинула через меня ногу, и направив в себя член, насадилась на него...

     Теперь она вела себя иначе, чем в ромашке. Полностью вобрав мой член, она замерла, а потом стала, покачивая бедрами, занимать наиболее удобную позицию, при которой тот вошел на наибольшую глубину. После чего она легла на меня и начала двигаться вверх-вниз, запрокинув голову. Ее полные груди плавно закачались перед моими глазами, и я не преминул воспользоваться уже полученным опытом, начав их гладить, мять, а потом и целовать.

     Как ни странно, это позволило мне немного отвлечься от дикого возбуждения, в то время как Наташа начала чаще дышать, а потом и стонать. Она делала несколько частых движений, а потом замирала в нижней точке, целиком поглотив мой член, и пару раз вращала тазом. В тишине слышалось ее:

      — Ха, ха, хаа... ха, ха, хаа... ха... ах... хаа...

     Я же, уловив ритм, старался двигаться ей навстречу, но вначале у меня это плохо получалось. Спустя некоторое время движения ее стали быстрее, а стоны чаще, она начала что-то пытаться говорить:

      — Да... ах, даа... Ссаш... шаа... дай... ах... да-вай оох... силь-не-е... ээ...

     Я задвигался резче и одновременно почувствовал, как ее влагалище опять начало посасывать мой член, и лишь недавний оргазм не позволил мне быстро разрядиться. Я сумел почувствовать, как мышцы Наташиного живота напряглись и мелко завибрировали, в то время как внутри у нее прокатились спазмы, заставившие стенки влагалища судорожно сжимать мой член... Она протяжно застонала, почти завыв, а потом замерла — только стенки влагалища продолжали конвульсивно сжиматься — и рухнула на меня, обняв за шею и впившись в мои губы поцелуем.

     Целовалась она не так, как Лариска, а жадно, стараясь как бы выпить меня, так что уже через минуту мне стало не хватать воздуха. К счастью в это время ее влагалище расслабилось, и она прервала поцелуй, уронив голову мне на плечо и продолжая тяжело дышать...

     Так мы и лежали некоторое время, восстанавливая дыхание, при этом мой член все еще находился внутри нее и не думал опадать.

      — Да, Ларка была права, ты сладкий, — наконец вымолвила она, погладив меня по голове. — С другими не так.

      — А ты со многими была? — жадно спросил я, не выпуская девушку из объятий.

      — Да нет, ты третий, вообще-то, — улыбнулась она. — Ну, если не считать ромашку, конечно. А так: Славик, да Вовка, когда стал «королем» полгода назад. Но тот больше о себе думает, чем о нас, девушках.

      — А Славик?

      — Славик?... — Наташа улыбнулась. — Он хороший, и с ним все просто здорово... но по-другому.

     Сейчас это трудно себе представить, но мы лежали, обнявшись с девушкой, не разъединяя гениталий, и просто болтали. И у меня даже мысли не возникло продолжить сношаться, меня в тот момент другое интересовало:

      — А кто у вас еще выигрывал?

      — Знаешь, я ведь в игре менее года. При мне — только Вовик.

      — А сколько всего было? — не слишком внятно спросил я, но она поняла:

      — Этот раз четвертый. Ты лучше у Вики спроси, у нее стаж больше, — продолжала удовлетворять мое любопытство соединенная со мной в единое целое девушка. — Ладно, пора, наверное. — С этими словами Наташа снялась с моего члена, и я услышал негромкий чмок в момент его выхода. Похоже, Наташа тоже...

      — О, так мы не кончили! — она ловко схватила член и сжала в ладошке, проверяя его твердость. — Ну ничего, сейчас пришлю скорую помощь. Ты бы кого хотел?

     «Машу!» — крикнул я, но... про себя, вслух же, сам не понимая почему, сказал:

      — Вику, — и тут же добавил, словно оправдываясь, — Я ее тоже хочу кое о чем спросить.

      — Слушаю и повинуюсь, мой король, — засмеялась девушка, и схватив со стула одежду, выскочила за дверь.

     Я все еще никак не мог поверить собственному счастью. Только вчера я даже подумать не мог о том, чтобы держать в объятиях голую женщину, а тут... сразу несколько, и не только держать...

     Дверь отворилась и в нее вошла Виктория со словами:

      — И кому тут помощь нужна?

     Она остановилась перед кроватью и, улыбаясь, смотрела на меня. Я не знал, что сказать. Впрочем, девушка, как видно, и не ждала моего ответа, она не спеша начала снимать с себя джинсы и кофточку... Я сел на кровати, разглядывая ее. Все-таки Виктория была действительно высокой, почти на голову выше меня. Раздевшись, она присела рядом и с интересом спросила:

      — Ты действительно сегодня впервые?

      — Впервые что? — вопросом на вопрос ответил я, чувствуя, как кровь ударила в лицо.

      — Ну,...  с девушками... А то тут слухи разные ходят...

      — А ты не верь, — еще сильнее смутился я.

      — Ха, как тут не поверить, если подруги в голос твердят о самородке, — подначила Вика, и обратив внимание на мой точащий конец, добавила, — Вот мы сейчас и проверим, — после чего немедленно схватила его рукой.

     Я дернулся, а она, как ни в чем не бывало, помяла член, несколько раз двинув рукой, оголяя головку, а потом, не выпуская члена, непринужденно спросила:

      — Ты как хочешь?

      — В смысле? — не понял я, хотя у самого было одно лишь желание — войти в девушку как можно скорее, чтобы снять, наконец, накопившееся напряжение.

      — А давай так, — не слушая меня, сказала она, после чего, потянув меня за собой, встала на кровати на колени, и прогнувшись грудью вниз, начала вставлять в себя мой инструмент. Я расставил коленки вокруг ее бедер, а она довольно сильно подалась попой назад, и наши гениталии, наконец, вошли в контакт... Когда мой звенящий от напряжения член утонул в ее киске, она удовлетворенно вздохнула, и сложила руки перед собой, уронив на них голову.

     Я ухватил ее за бедра и начал размеренно двигаться, чувствуя, с каким наслаждением мой член скользит в теплом и уютном влагалище. В этой позе оно казалось уже, хотя длины члена как-то не хватало. Ее ягодицы оказались неожиданно прохладными, особенно по сравнению с температурой внутри киски, и я каждый раз замирал в этом положении, прежде чем начать обратное движение.

     Так продолжалось две-три минуты, в течение которых слышалось только наше все более учащающееся дыхание, да шленки соударяющихся тел. Потом Вика прерывисто прошептала:

      — Подожди... давай так... — и она осторожно, не выпуская меня из себя, легла, выпрямив сначала одну, а потом и другую ногу. Я тоже полностью лег на девушку и просунув под нее освободившиеся руки, схватился за груди, полностью уместившиеся у меня в ладонях, и начал мять и поглаживать их, продолжая двигаться внутри... Теперь ее влагалище под действием сомкнутых ног еще плотнее охватило мой член, и когда я звучно впечатывался своим лобком в ее ягодицы, то ощущал, как кончик головки касается чего-то внутри.

     Постепенно Вика стала заводиться, испуская стоны и иногда вскрикивая. Сам же я, чувствуя небывалое возбуждение, все никак не мог кончить. Я лихорадочно работал тазом, одновременно целуя девушку в шейку, ушко, повернутое ко мне, в щеку. Если честно, то я в тот момент совсем не думал о партнерше, стараясь излиться как можно быстрее, поэтому для меня было полной неожиданностью, когда Вика вдруг лихорадочно забормотала:

      — Еще... еще... сильнее... да... даа... так... ма... мам... аааа!... — и мой член опять оказался под воздействием спазмов, немного других, чем раньше, но не менее стимулирующих, заставивших меня с рыком начать расстреливать глубины влагалища подруги...

     Дернувшись еще несколько раз, и полностью спустив все накопленное семя, я без сил распластался на девушке.

      — Боже, как хорошо, — устало пробормотала она и удовлетворенно вздохнула.

     Чувствуя, как мой член начинает потихоньку опадать у нее внутри, я, тем не менее, не торопился выйти из приятного плена. В голове все еще стучали молоточки былого напряжения, а в голову уже лезли вопросы.

      — Вика, — еще не до конца выровняв дыхание, начал я, — можно тебя спросить?

      — Даа, — промурлыкала в ответ девушка.

      — Ты в ромашку давно играешь? — я замер, боясь, что она обидится и откажется общаться. Но девушка спокойно ответила:

      — Как в универ поступила. Уже почти четыре года.

      — И часто?

      — Да нет, пожалуй, — задумалась она. — Раз пять-шесть в год выходило.

      — А парни часто выигрывали?

      — Вон ты о чем, — усмехнулась девушка. — Да нет, не часто. При мне лишь три раза было: ты, вот, Вовка и еще один парень, ты его не знаешь, из другой компании.

      — А тебе нравится играть? — опять осторожно спросил я.

      — Ну а сам ты как думаешь? — развеселилась она. — Конечно, того удовольствия, как со своим парнем нет, зато выигрыши какие!

      — И что, Сергей не ревнует?

      — Зачем же ему ревновать? — удивилась подруга. — Я ни с кем гулять не собираюсь, да и вообще, мне с ним приятнее всего, и он это знает.

      — Ну... все-таки с другими пацанами...

      — Так мы же вместе участвуем, и он с другими девчонками... тоже... Так что все по-честному.

      — А остальные девочки, они как, часто?

      — И что это тебя так волнует? — Виктория приподняла голову, обернулась насколько могла, и краем глаза посмотрела на меня.

      — Да так, интересно же, — замялся я, сам не зная, как объяснить свой интерес.

     Вика опять положила голову на руки.

      — Насколько знаю, Лариска с Толиком уже года два участвуют. Галка тоже два года, еще с бывшим начинала. Наташа со Славиком недавно пришли, а Лилька с Ваней уже больше года в игре. Это они Славку и соблазнили.

     «Ничего себе, — пронзила меня мысль. — Это ж надо, младшая сестра!...»

     Тут Вика пошевелилась, давая мне понять, что пора ее отпустить, и я нехотя перекатился на спину, хотя мне, в принципе, больше уже ничего не хотелось. Я чувствовал упадок сил и зверский голод. Поэтому вслед за Викой быстро оделся, и мы вместе вышли в зал.

     В зале звучала песня популярного тогда Хампердинка «Help Me Make It Through The Night» и под нее в танце покачивались парочки. На нас никто не обратил ни малейшего внимания. С неожиданной ревностью я обнаружил Машу в объятиях Вовчика. Не зная, что делать, я подсел к столу и схватил бутерброд с румынским сервелатом, большой тогда редкостью, но вкуса особенно не почувствовал. Вика немедленно подхватила Сергея, топтавшегося у проигрывателя, и они тоже закачались в танце. Дождавшись окончания песни, я тут же подскочил к парочке со словами:

      — Дамы меняют кавалеров!

     С видимой неохотой Вова уступил мне партнершу, и я несмело приобнял ее, а она, тут же покраснев и стараясь не встречаться со мной взглядом, положила руки мне на плечи, после чего с первыми звуками песни «Наша любовь взойдет опять» мы закачались в танце вместе с другими парами. Постепенно смелея, я старался все сильнее прижать девушку к себе, и она, в общем-то, не сильно и сопротивлялась, но когда я по примеру соседей по танцполу попытался ее поцеловать, она ловко уклонилась, быстро прошептав:

      — Не надо, пожалуйста.

     Следующий танец был быстрым, и мы, расцепившись, затряслись в той пародии на шейк, что тогда была популярной в СССР. Потом опять медленный «Есть остров в солнечных лучах», и я опять сжимал в объятиях хрупкое тело девушки, стараясь ее разговорить. Никто не пытался отнять ее у меня, помня мой выигрыш, и к третьему танцу я уже знал, что Маша учится на втором курсе МГИМО вместе со своей подругой Лилей, а живет неподалеку, на Набережной Тараса Шевченко, увлекается бальными танцами и пением, окончила музшколу по классу фортепиано. Оказалось, что на ромашку она пришла по рекомендации Лили, что это сейчас очень модно и престижно, но что она все-таки не может решиться на это и просит меня правильно ее понять... Я заверил, что все хорошо понимаю, и не буду делать ничего против ее воли, и постепенно она оттаивала.

     К концу пятого танца мы уже вполне свободно беседовали на разные темы, но проблема оставалась в том, что эрекция у меня не проходила, и как я ни старался быть поаккуратнее, все равно иногда касался напряженным членом ее бедра или живота. Она каждый раз вздрагивала, но делала вид, что ничего не замечает. Наконец, я не выдержал:

      — Маша, — осторожно начал я, — ты ... 

     знаешь, мне очень надо... ну, с тобой... — я не знал, как сказать, что очень хочу ее, и напомнить, что она вроде как обязана... Но Маша все сама поняла и опять залилась краской. Она вообще очень легко краснела по всякому поводу, наверное, виной была ее очень белая кожа.

      — Саш, я еще девушка, — потупившись, призналась она. — Знаешь... — немного помолчав, она продолжила, — давай потом... Ты мне, правда, очень нравишься, но... я так не могу...

      — А чего тогда сюда пришла? — разозлился я, чувствуя, что еще немного, и мой член лопнет от прилива крови.

      — Я теперь и сама не знаю. — Мы продолжали стоять среди танцующих, и Маша говорила, глядя куда-то в пол. — Я думала смогу... а потом... а тут еще ты...

      — Что я? — мне показалось, что она хочет меня в чем-то обвинить.

      — Ну... ты мне понравился еще тогда... И мне бы не хотелось... вот так... — она окончательно замолчала.

      — И что теперь? — ошарашено спросил я.

      — Ну, давай мы с тобой еще встретимся, я обещаю... ну, все будет, только... ну не на глазах...

      — А сейчас-то чего?

      — Возьми кого-нибудь еще, Лильку, например, это же она меня сюда привела, в конце концов.

     «А и то правда, — подумал я. — Главное, кажется, есть надежда на продолжение!»

      — Ладно, — ответил я. — Только, чур, будешь должна.

      — Обещаю. — Она облегченно вздохнула, и я проводил ее к столу, а сам подошел к Лиле с Ваней, продолжающим танцевать под уже заканчивающуюся песню Хампердинка «Двадцать миль от дома».

      — Вань, — обратился я, как только песня закончилась, — ты извини, но мне с Лилей надо поговорить.

      — А, Король, — усмехнулся Иван. — Никак за выигрышем пришел?

      — В общем, да... — признался я, а Ваня продолжил:

      — Ничего, вот в следующий раз я выиграю...

      — Ты сначала выиграй, — прервала его Лилька, дернув за чуб, и обратилась ко мне: — Что, теперь моя очередь? Ну, ты и гигант!

     Я молча взял ее за руку и повел в спальню.

      — Подожди, — сказала Лиля, как только мы вошли, и я закрыл дверь.

     Она подошла к незамеченной мной ранее радиоле и, покопавшись среди лежащих на ней пластинок, поставила одну и включила. Из колонок полились звуки джаза. Позже я узнал, что это был альбом Гато Барбиери «Последнее танго в Париже».

      — Давай потанцуем, — предложила она, раздеваясь.

      — Что, прямо так, голыми? — удивился я, поскольку уже успел все с себя снять.

      — А что не так?

      — Да нет... я не знаю... — но девушка уже подошла и, запрокинув голову, потянулась поцелуем к моим губам. Лиля была ниже ростом, и чтобы поцеловаться, мне пришлось слегка нагнуться и обнять ее, при этом ее голая грудь прижалась к моей, а мой онемевший от непреходящей эрекции член в очередной раз оказался прижатым к женскому лобку. Она целовалась совсем не так, как другие девчонки: ее губы мягко прижимались к моим, а язычок легкими касаниями исследовал их изнутри. Я тоже постарался применить свои вновь полученные умения как можно лучше.

     Медленно танцуя, мы постепенно приближались к кровати, и наконец, я смог уложить девушку, начав целовать ее ушки, шею грудь, в то же время, ладонями оглаживая ее волосы, щеки и плечи. Когда я спустился ниже, уже начавшая тяжело дышать девушка внезапно сказала:

      — Давай не так, — после чего, ловко перевернув меня на кровати, встала надо мною на четвереньки так, что ее уже приоткрывшаяся розовая киска оказалась прямо перед моим лицом. Одновременно я почувствовал, что ее ладошка обхватила мой член, а потом он утонул во влажной глубине... «Поза валета», — вспыхнуло у меня в голове, и я, взявшись за ягодицы девушки, погрузился языком в ее щель. Сам не знаю, почему, но мне нравилось ласкать изнутри пухлые блестящие половые губки, посасывать и лизать венчик из малых половых губ, погружаясь в глубину между ними, и одновременно чувствовать, как мой член ответно ласкают мягкие губы и быстрый язычок девушки...

     Я спустился ниже и внезапно нащупал языком плотную горошинку. От моего прикосновения Лиля вздрогнула и застонала. «Интересно, что это?» — мелькнуло в голове, и я постарался подробнее исследовать найденный объект. Я обхватил его губами и легонько пососал. Девушка застонала громче и с удвоенной энергией начала заглатывать мой член. Ее отверстие между раскрывшихся лепестков малых губок раскрылось, и я, не утерпев, засунул туда указательный палец, ощупывая изнутри влагалище. Его стенки в передней и задней части оказались ребристыми, имея выступы и утолщения в виде поперечных складок.

     Движения моего пальца еще сильнее завели девушку, а горошинка внизу увеличилась в размерах, напоминая уже фалангу мизинца. Она была скользкой и очень чувствительной: каждый раз, когда я тыкался в нее языком или посасывал, Лиля словно взрывалась, двигая тазом мне навстречу и стараясь поглубже засунуть ее в мой рот, при этом лихорадочно обсасывая и облизывая мой член. Уже в предвкушении подступающего оргазма, я обхватил ее губами, одновременно засунув в пещерку подруги целых два пальца, совершая ими поступательные движения. Наконец, она задрожала, и выпустив изо рта мой член, громко застонала, в то время как ее тело сотрясли конвульсии нахлынувшего оргазма...

     Я смотрел на извивающееся надо мной тело девушки, и меня распирала гордость от того, что это я был причиной такого ее состояния, хотя... я до сих пор желал разрядки и уже понял, что поза «гарем» тут лично мне не поможет. Поэтому, когда Лиля затихла, упав грудью на мои бедра, я вывернулся из-под нее и лег сверху, коленкой раздвинув ее ноги. На этот раз я, помогая себе рукой, самостоятельно смог нащупать вход, и ввел свой уже одеревеневший член в ее влагалище до упора. Мне показалось, что девушка ничего не почувствовала, но это уже не могло меня остановить, я лихорадочно двигался внутри, опершись локтями в кровать по бокам Лили, одновременно просунув кисти под девушку и ритмично, в такт своим движениям, сжимая ее груди. Еще пару минут спустя я почувствовал, что сгустившаяся в паху тяжесть уже готова выплеснуться разрядкой, и в этот самый момент Лиля тихонько застонала и начала двигаться мне навстречу, так что, еще через несколько секунд я, громко охнув, начал расстреливать стенки ее влагалища...

     Полностью исчерпав себя, я обессилено распластался на лежащей ничком девушке, а она, так и не получив разрядки, тихонько выругалась:

      — Черт! Чуть-чуть не хватило!

      — Прости, Лиль, но я уже не мог сдерживаться.

      — Да ладно, — спохватилась девушка, — ты и так сегодня... — она замолчала, не договорив.

      — Лиль, а правда, что это ты Славку в ромашку привела? — опять начал я удовлетворять свое любопытство, стараясь тем временем перевести дыхание.

      — Кто тебе сказал? — подняла голову лежащая подо мной девушка. — Хотя... это и не секрет вовсе... — она перевернулась подо мной, заставив меня откатиться, и продолжила, лежа на боку и положив голову на согнутую в локте голову и глядя на меня. — Понимаешь, Ванин отец — атташе по искусству в Вашингтоне, и два года назад в июле он брал Ваньку с собой на первый фестиваль «Rainbow gathering of Living Light» в Колорадо. Им еще пришлось пробираться по горам через перевалы... А там он познакомился с хиппи, ну, ты знаешь: «Make love, not war». Оттуда и пошли наши идеи сексуального раскрепощения. К тому же, его старший брат учится в универе, а там ромашка очень даже популярна. Вот мы и решили попробовать. Ну и затянуло. А уж Славка, когда в прошлом году услышал, тоже захотел попробовать, они с Наташкой любят всякие эксперименты.

      — Скажи, а ты совсем не ревнуешь, когда Ваня... с другими девушками?..

      — Нет, — пожала плечами Лиля. — Он ведь с ними не любится, а только играет. Кому от этого плохо?

      — А если он выиграет, тогда что?

      — Не поняла. Ты вот сейчас выиграл, и что? Я же тебя любить от этого не начала. Да и ты меня. Я же вижу, какими глазами ты на Машку смотришь! — она лукаво улыбнулась и, как и Ваньку, дернула меня за чуб.

      — Ну... да, — смутился я. — И все-таки, разве ты не ревнуешь?

      — Да нет, — опять пожала плечами девушка, поднялась с постели и начала не спеша одеваться. — Я же знаю, что любит он только меня, а все эти развлекалочки — лишь острая приправа к основному блюду.

     Я тогда не вполне понял, что она имела в виду, но переспрашивать не стал.

     В общем, можно сказать, на этом тот вечер практически и закончился. А что же Маша? С ней у нас были потом встречи, да еще какие! Мы даже чуть не поженились, но это уже совсем другая история...