Я кивнула в знак согласия. А про себя подумала: «Похоже, это приглашение искупаться является продолжением какой-то эротической линии, которая явно Ирина для меня задумала. Тем любопытнее, что же будет дальше». Однако наше совместное купание было вполне обычным. Ирина хотела заплыть со мной подальше от берега, но я сказала, что не очень уверена в своих силах на воде и предпочитаю плавать там, где можно встать ногами на дно. Тогда Ирина предложила плыть вдоль берега к противоположному от нас концу нудистского пляжа. Сказала, что оттуда лучше видно начало Бугазской косы. Мы поплыли и вышли на берег у такого же знака с перечеркнутым купальником, как и с той стороны откуда я пришла от Благовещенской.

     Назад мы уже не поплыли, а пошли по берегу через кемпинг. Меня с явным интересом уже издали оглядели два атлетически сложенных парня, лежавших голышом на шезлонгах. При нашем приближении они о чем-то быстро переговорили и вдруг встали как солдаты по стойке «Смирно!» вдоль нашего пути.

     — Кажется, нас сейчас ожидает очередное шоу наших местных хохмачей, — сказала Ирина.

     Когда мы поравнялись с парнями, один из них — голубоглазый блондин — выкрикнул: «Рота почетного караула, песню запевай!» И они нарочито нестройно трагическими голосами и перебивая друг друга загорланили нам романс: «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Ирина остановилась и с улыбкой поздоровалась: «Привет артистам погорелого театра, все балагурите? Часом не перегрелись на солнышке еще?»

     Второй парень — слегка небритый брюнет — взъерошил на себе волосы и начал декламировать мне со страстно-доверительным придыханием:

     Все мы — тут хочу признаться —
Любим нагло раздеваться...
И вникая оком в члены,
Все мы ищем перемены...

     Ирина расхохоталась: «Паша! Сева! Я понимаю, что ты сегодня просто неотразимы. Но не нужно так рьяно обволакивать мою спутницу своим обаянием. Настя под моей защитой — так что сейчас всем вольно и расслабиться!» Она взяла меня за руку и повела дальше. А вслед нам парни запели призывно-тревожное: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!»

     Через несколько шагов Ирина показала мне на стоявшую перед кемпером с солнечными батареями импровизированную табличку на старой щербатой доске, на которой была надпись: «ЩАСТЬЕ ЗДЕСЯ». Я улыбнулась, подумав про себя, что возможно именно из-за этой надписи Ирина провела меня через всю территорию кемпинга.

     Когда мы вернулись под тент и улеглись на покрывале, то Виктора Ивановича увидели в море ныряющего с маской. «Вот интересно, он там в плавках или уже освоился?» — подумала я про себя. А вслух спросила:

     — А что это за хохмачи?

     — Блондина зовут Всеволод, а брюнета — Павел. Они только что закончили ГИТИС. Может быть, когда-нибудь станут знаменитыми артистами и ты на пенсии будешь рассказывать внукам, как креативно они с тобой хотели на пляже познакомиться. Может быть, мне не стоило уводить тебя от них? Кажется, они сумели произвести на тебя неизгладимое впечатление. Я заметила, как ты скользила взглядом по их, так сказать, «рельефностям».

     — Не знаю, их сразу двое и они такие напористые... И такие голые, — смутилась я.

     — Да это они просто взбодрились на тебя новенькую, да еще и текстильщицу. Знаешь, на больших нудистских пляжах, если женщина одна и в купальнике, то обычно воспринимают как пришедшую как минимум познакомиться. Одетая женщина среди нудистов точно не останется без мужского внимания и уговариваний раздеться. У нас пляж небольшой, абсолютно все друг друга знают и уважают личное пространство других. Но как сама видишь, твое появление в купальнике все-таки растревожило их охотничье-мужскую сущность.

     — Это что же — получается, что на нудистском пляже спокойнее быть раздетой, чем одетой?

     — На больших пляжах в смысле непривлечения мужичков, настойчиво желающих пообщаться, пожалуй, это так.

     — Как странно. Никогда бы не подумала.

     — Ты же знаешь наверняка, что полуодетость или лучше сказать, недораздетость обычно смотрится более эротично, чем полная обнаженность, не оставляющая место для возбуждающей фантазии. Обнаженное тело в спокойной, непровоцирующей воображение позе вызывает лишь эстетические чувства. Красиво-некрасиво и не более того. А вообще-то, Сева с Пашей — ребята душевные. Кстати, хочешь я тебе покажу одну нестандартную фотографию, сделанную по идее Всеволода?

     — Конечно, хочу.

     Ирина встала с покрывала и принесла из кемпера фотоаппарат. Полистав отснятые кадры, она показала мне нужную фотографию. На самом краю фанерной крыши кухни в середине лагеря симметрично возлежали, смеясь и подперев рукой голову, Ирина с довольно эффектной брюнеткой. А Паша с Севой в позе эрмитажных атлантов с удрученными лицами стояли, загородив своим телом два передних столба, на которых держалась крыша. Причем члены ребят были прикрыты большими гроздьями винограда, висевшими на веревочках, обмотанных вокруг поясницы. Так что получилась что-то вроде пародии на античную скульптурную группу «ню».

     — Креативненько. А кто эта брюнетка на крыше с вами?

     — Это Вика. Фотографировал Юра, муж Вики. Они наши друзья и соседи. И в Москве, и тут в кемпинге. Это мы их в «Голубые дюны» пригласили и палатки выбрали рядом на самом краю лагеря, чтобы недалеко друг к другу в гости ходить.
Сейчас их нет — они в Анапу и дальше на Утриш сегодня поехали ради смены впечатлений.

     Я посмотрела на море, где продолжал купаться Виктор Иванович. Про себя решила, что если он выйдет из воды в плавках, то я не позднее 4 часов дня попрощаюсь и пойду в пансионат. А если выйдет без плавок, то может быть еще останусь на какое-то время. Просто не хотелось своим неожиданным присутствием мешать ему отдыхать, так как он хочет.

     Заметив мой взгляд в направлении Виктора Ивановича, Ирина сказала:

     — Виктор по Зодиаку — Рак. Весь год стонет, что его тянет к теплому морю. А когда выбирается на теплое море, то может не вылезать из воды часами. Так что он там застрял надолго. Мы попозже составим ему компанию. А то мне самой уже любопытно — в плавках он там или нет.

     Я с удивлением посмотрела на Ирину и подивилась совпадению наших мыслей. А заодно и как будто бы несколько провоцирующей откровенности общения Ирины со мной.

     Ирина движением потягивающейся кошки перевернулась на живот и спросила:

     — Скажи, только честно — ты сейчас не жалеешь, что я не позволила тебе сразу уйти, когда ты хотела нас вежливо покинуть?

     Я помолчала, задумавшись над вопросом.

     — Ну если честно, то у меня, пожалуй, тут двоякость ощущений. С одной стороны, я хочу, чтобы Виктор Иванович был научным руководителем моего диплома. А может быть, если все сложится, и руководителем по аспирантуре. Соответственно, я не хочу каких-то лишних бытовых знаний о Викторе Ивановиче, тем более касающихся деликатных сторон его личной жизни.

     — Это с одной стороны. Ты, похоже, очень правильная девочка. Научный рукововодитель для хорошо воспитанной студентки должен быть чем-то вроде небожителя. Ну а с другой стороны?

     — С другой стороны, тут так все необычно для меня. Я чувствую себя как бы инопланетянкой, попавшую на неизведанную территорию

     — И тебя разбирается научная любознательность?

     — Ну что-то в этом роде.

     — О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух! — улыбнулась Ирина, — а что бы тебе хотелось еще узнать?

     — Ну, например, секрет вашей молодости. Как вам же так удалось сохранить юношескую фигуру и пластику тела?

     — Отчасти, это наследственность. Мою маму сзади мужчины не так уж редко принимают за молодую женщину, а когда она поворачивается к ним, их лица вытягиваются от удивления и иногда они что-то там бормочат извинительное. А вообще, главный секрет на удивление прост — нужно просто любить свое тело и себя ненаглядную. Твое тело, которое ты не любишь за то, что тебе кажется каким-то изъяном, будет платить тебе взаимной нелюбовью и стареть быстрее, чем тебе бы хотелось. Ну еще и правильное чередование физических нагрузок с расслабляющим массажем, рассеивающим последствия нагрузки по всему телу. Этому меня мама научила. Она спортивный врач, а в прошлом фигуристка-одиночница.

     — Неужели все так просто?

     — Ну как сказать. Умение любить свое тело естественно без нарциссизма и фанатизма, умение чувствовать гармонию своего тела вместе с гармонией души и гармонией окружающего мира — для этого мало одного желания. Тут нужна еще и мудрость. Причем желательно мудрость не одного поколения, а хотя бы двух поколений.

     — А ваша мама — тоже нудистка?

     — Натуристка. Это на взгляд «текстильщиков» нудисты и натуристы одинаковы, потому что и те, и другие голые. На самом деле тут две большие разницы, как говорят в Одессе. Нудистам по большому счету почти что все равно, где обнажаться — лишь бы рядом тоже были обнаженные. Хоть на городском газоне, хоть на крыше ядерного реактора, хоть в окрестностях химкомбината, хоть на замусоренном пляже. В нудистах есть что-то стадное и тусовочное. Им потребен большущий социум типа Серебрянного бора, чтобы был максимально широкий выбор в общении голышом (а нередко и в разных позах Камасутры). Но когда голых окружающих становится слишком много, начинается уже назойливо галдящее лежбище, в котором гармония природы уже отходит на десятый план. Меняется к худшему экология места, меняется к худшему экология отношений.

     — Поэтому вы здесь, чтобы избежать нудистов?

     — Конечно. А натуристы не любят загорание толпой. Им обязательно нужно красивое, чистое и относительно уединенное место. Для них важно еще, чтобы немногочисленные окружающие обязательно были еще и психологически комфортными, не диссонирующими с красотой и мудростью природы. Мы здесь для того, чтобы любоваться природой, собой и друг другом.

     — А Сева и Паша — они нудисты или натуристы?

     — Когда как. Вот хохму с тобой они устроили точно как нудисты. А когда романсы на два голоса поют под гитару у костра — просто заслушаешься. Я бы так сказала, что душой они натуристы, но адреналин молодости время от времени выводит их на скользкую тропинку нудизма, — посмеялась Ирина.

     — Но «Чистые дюны», судя по табличке, — это кемпинг нудистов.

     — Да эта надпись просто предупреждает текстильщиков, что они на нашу территорию не лезли, что здесь другие правила поведения. Кто такие нудисты — знают сейчас практически все. А кто такие натуристы, по моему, даже большинство нудистов не догадывается. Тут в нашем кемпинге нудисты не очень приживаются, потому что им тут скучно и благоприлично. Наш кемпинг в основном семейный. Так что озабоченные нудисты у нас скучают и быстро мигрируют в места более для них событийные.

     — Это куда же?

     — Ну я свечку не держала. Говорят, что под Джемете есть пляж свингеров. Только не на самом берегу моря, а в глубине дюн. На лагунах Большого Утриша для нудистов веселее, чем у нас, потому что там много молодежи. Вот вечером Вика с Юрой вернутся с Утриша, можешь их порасспрашивать. А у нас тут исключительно здоровый образ жизни. И жизнь скучновато-размеренная. Настолько размеренная, что иногда возникает желание пошалить.

     Видимо, Ирина ожидала от меня вопроса о том, какого же рода эти шалости. Но я промолчала. Не дождавшись моей реплики, Ирина встала с покрывала и предложила искупаться. Когда мы вошли в море, Виктор Иванович поплыл нам навстречу. И вскоре стало заметно через прозрачную воду, что он в плавках. Ирина подмигнула мне: «Какой стесняшка». Потом она с криком: «Шоу должно продолжаться!» нырнула и сдернула с мужа плавки.