Предисловие от автора

     Это произведение не является и не будет являться «порно-рассказом». Думаю, правильнее всего будет назвать его «эротическим романом». Я говорю об этом для того, чтобы уберечь себя от обвинений в недостаточном и нехарактерном для жанра количестве сцен секса.

     Тем не менее, их будет много, и я надеюсь, что в целом история вам понравится.

     Приятного прочтения.

     1.

     Ллойд уже ненавидел рассветы этой планеты. Из-за особенностей атмосферы свет, в это время суток мандариновый, здесь на рассеивался, а застывал в воздухе, угасая долгие часы.

     И, как почётного гостя, на Утренней Мессе его посадили напротив окна. Эти несколько часов были мучением, и Ллойд, который никогда не считал себя полиглотом, успел вспомнить за это время самые страшные проклятия по меньше мере на шести языках.

     А райликианцы не любили спешки. С детства на лёгких наркотиках, с этой своей странной религией, они делали всё размеренно и с улыбкой. Церемония проходила в несколько этапов, каждому из которых соответствовали ритуальные жесты и фразы, свои блюда и напитки. Дипломат знал это всё, он изучал нравы и обычаи этой планеты, но даже так продержаться было непросто.

     И, когда он уже был готов сдаться, Старейшина-Император ударил в финальный гонг.

     Гости поднялись, поклонились ему и молча разошлись. Ллойд тоже встал, но Император, старик с насмешливыми глазами, остановил его жестом.

     — О`га Ллойд Грим, ты удивил меня, — проговорил он. — Я был убеждён, что ты — такой же невежественный, как и все прочие жители вашего космоса. Но ты понял и принял наши традиции. И даже если нет, тебе хватило ума сделать вид, что это не так.

     «Хитрый лис! Что ты задумал?»

     — Поэтому, как первому за многие годы официальному послу на нашей планете, я дарую тебе титул экри и дар, достойный такого мудрого мужа.

     В коридоре послышались мягкие шаги.

     «Что это? Ездовой ящер? Годовой запас наркотиков? Плотоядный одуванчик?» — мысли Ллойда метались в голове, но выучка не позволила ему быть в этом состоянии долго, и он встретил вошедшее существо с холодной головой.

     Он не мог сказать, человек ли это, поскольку фигуру (вполне человеческого роста) скрывала плотная накидка. По звуку шагов дипломат мог определить, что у этого существа две ноги и нет когтей или копыт, — и это уже успокаивало.

     Старейшина-Император подошёл к фигуре и одним движением сорвал с неё накидку.

     Это была настоящая женщина райли. С кандалами на руках, в которых она держала небольшую резную шкатулку, она стояла, скромно глядя в пол, облачённая лишь в серебристую тунику, подвязанную чёрным шнурком. Босая, стройная настолько, словно сошла со страниц учебников по рисованию или даже фантазий восточных художников, с длинными волнистыми чёрными волосами, на вид пушистыми, как хлопья сахарной ваты, и длинными ресницами, она была бы похожа на воплощение греческой богини — если бы не сине-сиреневатый отлив кожи и обсидиановые, без зрачков, глаза, от взгляда в которые бросало в дрожь.

     Ллойд остолбенел. Император, заметив его реакцию, усмехнулся и открыл шкатулку. Там лежал ключ.

     — Теперь она твоя рабыня, о`га посол, — произнёс он. — Прими этот дар — или нанесёшь мне смертельное оскорбление.

     Ллойд нервно кивнул, шагнул вперёд и взял ключ из шкатулки.

     Они сели в машину. Двери закрылись, и кар, приподнявшись над землёй, поплыл к резиденции, с которой Ллойду тоже ещё предстояло познакомиться. Райликианка сидела рядом, сложив руки на коленях и потупив взор. В машине они были не вдвоём, но от водителя их отделяла плотная непрозрачная перегородка, и дипломат ощущал себя запертым здесь с ней.

     — Я Ллойд, — он неуверенно протянул ей руку. — Как тебя зовут?

     Девушка взяла его кисть двумя руками и нежно прикоснулась к ней губами.

     — Шейрин, господин. Но вы можете дать мне любое имя.

     — Мне нравится Шейрин, — дипломат старался говорить спокойно, хотя от прикосновения его губ по коже пробежали мурашки. — Я знал, что здесь есть рабы, но никогда не думал, что у меня будет свой. Там, — он мотнул головой вверх, намекая на космос. — Это незаконно.

     — Вы откажетесь от меня, господин?

     — Нет, — он улыбнулся. — Когда в Риме — веди себя как римлянин.

     Брови Шейрин приподнялись.

     — Это значит, что, когда приходишь к кому-то в гости, надо уважать их обычаи. Кроме того...

     Дипломат задумался. Он прекрасно осознавал все риски такого положения дел. Если в СМИ просочится информация о том, что у посла на Райлике-4 появился раб, это будет иметь крайне серьёзные последствия. Однако, отказываться Ллойд действительно не мог. Планета была нужна Федерации и как опорный пункт для экспансии в эту часть Галактики, и как ресурсная база. И ссора со Старейшиной-Императором никак не могла приблизить дипломата к достижению этой цели. В кулуарах Совета Федерации райликианцев считали дикарями, и Ллойд невольно усмехнулся тому, что и сам ещё совсем недавно находился в плену этого стереотипа. Лёгкой прогулки не предвиделось.

     Он отвлёкся от своих мыслей и понял, что Шейрин ещё смотрит на него, ожидая продолжения фразы.

     —... тебе это нравится? — произнёс он первое, что пришло в голову. — Нравится быть здесь?

     — Здесь — это?... — она снова смутилась, не поняв вопроса.

     Ллойд улыбнулся.

     — Я имею в виду со мной. Быть моей... — произнести это слово оказалось сложно. — Рабыней.

     — Я счастлива, — просто ответила она.

     Ллойд задумался. Вопрос возобновления дипломатической миссии обсуждался с Райликом-4 около двух лет в крайне тяжёлых переговорах, в которых представители планеты навязывали свои условия, будучи хозяевами положения и зная о пацифистской политике нынешнего Совета. Не исключено было, что план с рабыней-райликианкой возник у Старейшины-Императора ещё тогда, и это значило, что Шейрин могла быть, по сути, супершпионом с потрясающей экзотической внешностью. План, по сути, был идеален: Ллойд не мог отказаться от дара, а Императорский Двор получал в резиденции легального шпиона.

     — Почему? — спросил он.

     — Потому что я оказалась лучшей и смогла стать вашей, господин.

     — В каком смысле «оказалась лучшей»?

     — В резервации было тяжёлое обучение. Там есть школа. И лучшие достаются лучшим хозяевам.

     — Тебе не нравилось в резервации?

     — Там бедно. Голодно. Там болеют. Все хотят уехать оттуда.

     Ллойд нахмурился. Ущемление коренного населения людьми-райликианцами было серьёзной проблемой, которая противоречила Конституции Федерации. Эта тема, понимал дипломат, неизбежно всплывёт в процессе взаимодействия планеты и Федерации, и, если ничего с этим не сделать, изоляционистское лобби сможет склонить общественность к мысли, что эта варварская планета должна и дальше пребывать в забытье на окраине Галактики.

     — Давай договоримся, — сказал Ллойд. — Всегда говори мне правду. Даже если тебе что-то не понравится в моём поведении, но бойся этого говорить. Даю тебе слово посла и гражданина Федерации, я не буду наказывать тебя за то, что ты высказываешь своё мнение. Что скажешь, Шейрин?

     Некоторое время девушка молчала.

     — Нас учили, что господин всегда прав, — ответила она через некоторое время.

     — Но это не значит, что у тебя не может быть своего мнения, — заметил Ллойд.

     Глаза Шейрин округлились: очевидно, раньше эта мысль не приходила ей в голову.

     — Могу я подумать, господин?

     Ллойд улыбнулся.

     — Конечно. А пока можешь рассказать мне, что ты умеешь делать, как здесь принято поощрять рабов... и наказывать?

     Конечно, идея наказывать кого бы то ни было дипломату не нравилась, но он знал, что надо играть по их правилам. Если местная знать узнает, что он не только позволяет рабыне высказываться, но и не наказывает её, это вызовет явный негатив.

     Ллойд прекрасно представлял себе ответы на свои вопросы, он внимательно изучил рабовладельческий кодекс планеты перед прилётом сюда — однако, было интересно, как на эти вопросы смотрят с другой стороны.

     — Я умею готовить, убирать, гладить, стирать, делать массаж... — начала деловито перечислять Шейрин. — Я знаю все семь диалектов райликианского, знакома с традиционной медициной и прошла курсы первой помощи, а также все уровни сексуальной подготовки.

     — И много их? — осведомился Ллойд.

     — Девять, мой господин.

     — И что, в этой школе считают, что рабыни будут сексуально привлекательны для каждого хозяина после девяти уровней подготовки... непонятно с кем?

     Шейрин вздрогнула и потянула руки к ладони Ллойда, но одёрнула их.

     — Нет, господин! Я никогда не была с мужчиной. Там используются игрушки и... другие рабыни. Я не!..

     Ллойд положил руку ей на бедро. Он не мог объяснить себе, зачем это сделал, но, пытаясь быть честным с собой, признавался, что ему это чертовски нравится. Кожа инопланетянки была нежной и прохладной.

     — Не беспокойся, Шейрин. Я не собираюсь от тебя отказываться. Ты очень красивая и ничем меня не расстроила.

     — Может... господин хочет сделать это прямо здесь? — чуть тише, с придыханием, смутившись, произнесла она.

     Ллойд осмотрел богатый салон кара, тонированные окна, перегородку, отделявшую их от водителя, и снова посмотрел в глаза девушки.

     — Ты достойна большего, чем это. Да, конечно, я хочу тебя. Но я возьму тебя в доме, — он смотрел ей в глаза. — На постели. Медленно и нежно.

     — Господин!... — она подалась к нему.

     Ллойд прикоснулся аккуратно притянул её за шею и поцеловал.

     Он не мог понять, сколько прошло времени и в каких мирах он побывал, пока длился этот поцелуй — ни на что не похожий, терпкий, жгучий. Ллойд и Шейрин отстранились одновременно, оставшись так близко, чтобы продолжить в любой момент.

     — Господин, я... — она не договорила и склонилась к промежности Ллойда.

     Он был как будто парализован и, словно зачарованный, наблюдал, как девушка расстёгивает ширинку его брюк, сдвигает трусы и извлекает из них уже давно возбуждённый член — болезненно твёрдый и нервно пульсировавший. Когда её губы обхватили головку, Ллойд понял, что не способен не только мыслить, но и дышать.

     Его обволокло влагой, язычок Шейрин танцевал диковинный танец, от которого темнело в глазах. Ллойд понял, что тихо стонет от наслаждения, и положил ладонь на голову Шейрин.

     Она обхватила его член рукой и начала мастурбировать, отпуская руку в те моменты, когда заглатывала член на всю длину. Дипломат как завороженный наблюдал, как его орган раз за разом с лёгкостью исчезает во рту хрупкой девушки, оказываясь в сумрачно-пряном плену ни на что не похожего наслаждения.

     Он понял, что не выдержит не только долго — нисколько. Инопланетянка как будто читала мысли, наращивая темп и интенсивность ровно с той скоростью, с какой возрастало возбуждение, двигая рукой всё быстрее.

     Ллойд кончил — бурно и обильно. Шейрин подалась вперёд, стараясь захватить член полностью и, когда первая волна сошла, ручкой выжала из члена всё, что там ещё оставалось.

     Она подняла глаза на Ллойда и проглотила.

     Она улыбалась.

     Дипломат улыбнулся ей в ответ и погладил по голове.

     Шейрин ещё раз облизала член полностью и, аккуратно заправив его в трусы и брюки и застегнув ширинку, вернулась в ту же смиренную, положенную по этикету позу.

     Ллойд увидел влагу на внутренней поверхности её бедра.