Стояла промозглая осенняя погода. За окном неторопливо барабанили по стеклам капли дождя. Досмотрев в зале по телевизору ночной боевик, я пришел в свою комнату, стараясь не шуметь снял майку со спортивками и лег под одеяло. Комната была моей и сестры Кати. Катя была на 2 года младше меня и училась в выпускном классе, а сейчас тихонько лежала в своей постельке и, как мне казалось спала.

     Я спокойно лежал, закрыв глаза, сон что-то не шел, да и какие-то мурашки скреблись на душе. Я лежал, глядев в окно и молчал, пока не услышал со стороны Катиной кровати (наши кровати стояли рядом, буквой Г), какие-то странные подергивания и всхлипы. Я сразу догадался, что она плачет.

      — Катюша, что с тобой? Кто тебя обидел? — спросил я перевернувшись на живот и обратившись лицом в сторону Кати.

      — Вы! Все вы! Мужики! Уроды! Вспылила Катя и громко зарыдала, уткнувшись лицом в подушку.

      — Не понял? Что случилось? Ну-ка рассказывай!

      — А что рассказывать? Вы все одинаковые. Вам только одного и нужно! Вам наплевать на нас, только хотите чтоб вам только давали, а сами ничего взамен дать не хотите, или не можете. Вам пофигу чувства и все остальное, врете на каждом шагу — лишь бы сунуть!

     Оп-па. Такого от своей сестренки я не ожидал. Как успокаивать девушек я не знал. Да и вообще опыта общения с девушками у меня не было на тот момент. Я вытянул руку вперед, нащупал несмело Катину руку, и слегка сжал ее.

      — Катюш, неправда. Не все одинаковые. Я не такой. Что с тобой произошло? Ты залетела, а он тебя кинул?

      — Да пошел ты! — Катя нервно отпихнула мою руку — ни от кого я не залетала! И вообще, да будет тебе известно, я еще девственница.

     Честно скажу, у нас с Катюхой были разные интересы и разные компании, общались мы только дома и то, не очень откровенно — каждый жил своей жизнью, у нее школа, подружки, мальчики-ухажеры, а у меня университет, спорт, гитара, друзья.

      — Тогда какие проблемы? Сама небось их динамишь, хахалей своих, вот они и отрывются на тебе. Кто обидел? Завтра пойду ему морду набью.

      — Игорь — сказала она всхлипывая. Говорить ей было тяжеловато. Я встал, пошел на кухню, наполнил стакан водой, и придя, сел на краешек Катиной кровати.

     На, водички попей, успокойся и рассказывай. Должен же я знать, за что ему табло расписывать.

      — Там не только он. Там еще и его друг со двора.

      — Оппа! Так их двое было? Оба получат, но по отдельности. Что они тебе сделали?

      — Ничего не сделали, не трогай их. Просто неприятный осадок от общения.

      — Ничего себе, неприятный осадок — я снова взял Катю за руку. На этот раз она не стала ни вырываться, ни одергивать руку, а наоборот, сильнее сжала ее.

      — Помнишь, мы летом с классом загород ездили? — начала она уткнувшись в подушку — тогда с нами поехал Витя, Игоря друг и с ними еще какой-то левый пацан был, я его не знаю. В общем приехали мы на природу, разгрузились, покушали, мальчики и некоторые девочки тайком от учительницы привезли и распили какое-то спиртное. Потом ко мне подошли Игорь, Витя и Виталик и предложили мне и Олеське прогуляться в лес. И мы пошли...
 — Постой, вы пошли в лес уединиться с тремя влитыми пацанами? Катюша, а на что ты рассчитывала? Ведь есть прекрасная пословица — чем дальше в лес, тем меньше вариантов, что на шашлыки. Ты ее не знала?
 — Они же просто предложили прогуляться — ответила мне сестренка. Господи, какая она еще наивная, подумал я.

      — Немного пройдя в лес, парни остановились, — ну что, начнем? — предложил Витя. Я спросила — а что именно? Тут ко мне подошел Игорь и начал лапать за попу. — А то ты не знаешь, зачем мы сюда пришли. Еще Олеська, дура, тут же подошла к третьему, Виталику и запустила руки ему в спортивки, а он сразу руками полез к ней под майку. Я отвела руки Игоря в сторону от моей попы, и сказала — нет, я не буду этого делать. А Игорь начал меня уговаривать, типа давай отдохнем, кайфанем, тебе понравится, да что ты из себя целку строишь, а Олеська с уже скинутой майкой и лифчиком в это время села перед Виталиком на корточки, и спустив его спортивки с плавками до колен, стала брать его член в рот. Сначала понемногу, посасывая головку, а потом, когда он немного набухла, заглотила целиком. И развернулась и буркнув — делайте что хотите, но только без меня, развернулась и побежала прочь, к остальным ребятам, но Игорь с Витей меня догнали повалили на траву, я закричала, что есть силы, а они видать испугались и отошли от меня, сказав «ну и оставайся как дура, без подарка. Иди отсюда, только остальным ничего не говори, мы пока с Олеськой развлечемся, она не такая шизоидка, как ты». Я вскочила, отряхнулась и побежала к своим, а из леса уже доносились стоны Олеськи и уханье Виталика.

      — А что тебе твои сказали, когда ты к ним вернулась?
 — Ничего, спросили, что я кричала, я ответила, что увидела паука, но мне наврядли поверили, зна Олесину репутацию.

      — Умничка. Ты правильно поступила. Только почему мне ты ничего не рассказала?

      — Я думала, что все само собой обойдется. Да и рассказывать такое тебе мне было почему-то стыдно.

      — И как? Обошлось?

      — На какое-то время. Потом Игорь с Витей снова начали ко мне приставать, сначала на садике, в соседнем дворе они меня долго уговаривали, но я не дала. А вчера, на дне рождения Иры, моей одноклассницы они сначала попытались меня напоить, добавив водки в лимонад, но я эту гадость выплюнула, потом они попросили меня проити в соседнюю комнату, якобы им надо было со мной о чем-то поговорить. Там они поприставали немного, но получив мой очередной отказ, перевели разговор на другую тему, ни о чем. А наутро, в школе, разболтали, будто раскатали меня вдвоем во все дыры.

     После этих слов она снова зарыдала. Я развернул ее лицом к себе и обнял, утешительно поглаживая по спине и плечам.

      — Так вот отчего ты сегодня была такая грустная после школы...

      — Если бы. Когда я шла из школы домой, меня предложил подвезти Армен, из пятого подъезда. Он как раз проезжал мимо школы, увидел меня. По дороге он начал доставать меня своими распроссами, отчего я такая грустная, что случилось, и тому подобное, потом сказал что сейчас меня развеселит, и заехав во двор, поехал не к подъезду, а за гаражи. Там он полез сразу руками мне под юбку, говоря, что сейчас мне будет очень хорошо, но я увернулась, врезала ему кулаком по носу, как ты меня когда-то учил, выскочила из машины и домой.

      — Еще кое-кто у меня завтра получит. Не расстраивайся, котенок, эти уроды у тебя в ногах валяться будут прощенья просить — пообещал я.

      — С тобой так хорошо — казала Катюша, останься у меня.

      — Я рядом котик — ответил я. — я никому тебя в обиду не дам. Я буду рядом всегда — продолжил я, отстраняясь и собираясь перелечь на свою кровать.

      — Не уходи, ляг рядом со мной — попросила Катя.

     Не знаю почему, но я не смог ей отказать. Я задрал одеяло, и залез под него, устроившись на спине, а Катюша примостилась рядом, запрокинув одну ногу на мои ноги и положив голову мне на грудь.

      — Ну вот скажи мне, почему обязательно надо добиваться девушки именно таким образом, уговорами, обманом и насилием? Разве нельзя по хорошему, скажем по-любви? — начала она после недолгого молчания немного успокоившись от слез.

      — Не знаю, может тебе просто попадались такие уроды, а настоящие, достойные парни еще впереди попадутся — ответил я сбивчиво.

     Честно говоря, близость симпатичной девушки, её мягкое и теплое дыхание рядом со мной, ее аромат, ее шелк волос вызвали во мне мелкую, доселе невиданную дрожь. Даже тот факт,...

 

      что Катюша была моей сестрой, отступил на второй, если не на десятый план. Рядом со мной, точнее на моей груди лежала стройная, девушка, с длинными русыми кучерявыми волосами. Сквозь ткань ее пижамы я чувствовал ее небольшие, но упругие грудки. И это сильно меня возбуждало. Я стеснялся своего возбуждения, но его невозможно было скрыть, член уже набух, тем более что его накрыла Катя ногой, и она не могла не заметить этих шевелений.

      — Скажи Дим, а ты как своих девушек добиваешься?

      — Никак. Признаюсь тебе честно, — ответил я, лаская ее волосы своей рукой, — у меня еще не было девушек

      — Почему? Вроде ты симпатичный, добрый, веселый... Почему у тебя до сих пор не было девушек?

      — Не знаю. Может причина в моей застенчивости

     Мы лежали еще молча, я ласкал Катины волосы пальцами, запуская их иногда растопырив, как расческу и поглаживая голову. Постепенно я заметил, как дыхание Кати участилось, и ее забила мелкая дрожь.

      — Тебе холодно, котенок? — спросил я и заметил и в своем голосе мелку дрожь.

      — Нет, наоборот, очень даже тепло с тобой. Просто я подумала, что хочу себе такого же парня, как ты.

     Теперь я заметил дрожь и в голосе Кати. Мой член теперь уже стоял колом, мне было от этого очень неловко, а Катя не торопилась убирать с него свою ногу. Я повернулся на бок, лицом к Кате и начал ласкать не только ее волосы, но еще и очень нежно касаться кончиками дрожащих пальцев ее лица. Она задышала чаще, закрыла глаза и приоткрыла ротик, разомлев от ласок. Потом чуть слегка подалась вперед и наши губы встретились. Это был наш первый поцелуй. И ее и мой. Мы целовались неумело, касаясь губами друг друга, потом я слегка придавилл ее голову к своей и ввел свой язык к ней в ротик. Катя только сильнее прижалась ко мне. Нас было уже не остановить. Наш поцелуй был очень долгим, мы очень боялись его прервать. Моя рука уже скользнула под Катину пижамку и гладила ее нежную спинку. Катя немного набравшись смелости тоже начала гладить меня по спине, вдоль позвоночника, от поясницы к затылку. Мой язык уже вовсю изучал ее ротик, зубки и она в ответ сжимала и разжимала губки. До сих пор я не знавал более сладкого поцелуя как тот, наш, первый. Я оторвался от ее губ, и начал ласкать ее шейку, сначала проводил по ней языком, потом пощипывал губами. Катя только легла на спинку, запустив свои руки мне в волосы и постанывая от удовольствия, направляла мою голову все ниже и ниже. Вот расстегнулась первая пуговка на ее пижамке, вот вторая, вот третья и полы пижамы распахнулись прочь, словно крылья. Только я дотронулся губами до Катиного соска, как она тут же глубоко вздохнув выгнула грудь мне навстречу. Это было бесподобное удовольствие от тгоо что мне приятно ласкать ее небольшую но упругую грудь с уже затвердевшими сосками, и блаженство от того, что я доставляю удовольствие своей партнерше. Пусть она мне и сестра, но в тот момент это было уже не важно. Я ласкал поочередно то одну, то другую грудь, при каждом моем прикосновении Катенька выгибалась навстречу мне. Свободной рукой я гладил Катины ноги. Хоть на ней еще были штанишки от пижамы, я сквозь ткань чувствовал нежность ее чудной кожи. Постепенно я начал целовать ее животик, вот уже рисую кончиком языка круги вокруг пупочка, сквозь тусклый свет луны проникающий в нашу комнату, я вижу, как Катя закрыла закрыла глаза от удовольствия, и как проводит своим языком по губам. Наигравшись с пупочком, я спускаю поцелуи ниже, вот уже резинка от пижамных штанишек, а под нею сразу же резинка от ее белых трусиков. Вот уже мой язык пытается проникнуть под эти две резинки, вот уже погромче ожидающие стоны, но стоп!!! Она же, моя сестренка, еще девственница. Я приподнимаюсь, снова неистово целую ее в губы, но уже не так долго, и ложусь рядом с ней.

      — Почему ты остановился?

      — Давай, раз уж ты девственница не будем тебя трогать и оставим для мужа.

      — Ты настоящий мужчина — сказала она, и повернувшись ко мне боком, начала ласкать мою грудь. Теперь уже была моя очередь вволю отдаваться ласкам. Я гладил Катину голову руками, а она покрывала мою грудь, шею, лицо и живот нежнейшими поцелуями. Мой член уже готов был взорваться.

      — Я могу дать, а могу и взять, — сказала моя кошечка, навалившись на меня своим телом и целуя в кончик носа.

      — То есть? — не понял я.

      — Ну что ты хочешь? Я же вижу, что ты меня хочешь, поэтому я хочу доставить тебе удовольствие.

      — Мне все равно, если честно. Я очень тебя хочу, но во-первых ты моя сестра, а во-вторых, ты так дорожишь своей невинностью. А чего хочешь ты?

      — А мне уже все равно, я готова или дать тебе, или взять в рот, лишь бы только это был ты. Я тоже тебя очень хочу.

      — Мне тоже все равно, но давай не будем торопиться?

      — Ладно, давай тогда в ротик, только не обижайся на меня, я это делаю в первый раз, если что-то вдруг не так, скажи мне, ладно? Я не обижусь.

     После этих слов она с поцелуями начал скользить вниз, и через какое-то мгновенье оотянув трусы вниз, начала водить языком сначала по яичкам, потом и по стволу члена. Делала она это не умело, но очень старательно. Удовольствие было вселенским, непередаваемым. Правда для первого раза недолгим, — как только Катя обхватила головку своими горячими губами и чуть-чуть втянула член в себя, я тут же разрядился, горячими струями, так, что она от неожиданности чуть не захлебнулась. Сглотнув, она легла рядом со мной, и страстно меня поцеловала. От спермы ее слюна приобрела некий солоноватый привкус, но даже несмотря на это поцелуй был очень сладким.

     Настала моя очередь доставить ей удовольствие. Не отрываясь от поцелуя, я ладонью провел от ее груди вниз по животику и запустил руку под ткань трусиков. Нащупав бугорок, (я где-то читал, что ласкание клитора доставляет женщинам удовольствие) я начал теребить его пальцами. Катя застонала. Я понял, что нахожусь на правильном пути. Я оторвал палец от клитора, и спустившись ниже, помог Катерине избавиться от белья, затем наклонившись, начал языком теребить ее клитор, а палец в это время ласкал ее уже давно влажные половые губки. Катя положила руки мне на голову и начала надавливая направлять ее ниже, я опустился чуть ниже и стал языком ласкать створки ее волшебной пещерки. В фильмах я видел, как мужики делают это языком и как только я ввел язык насколько мог во влагалище сестренки, она тут же сжала ноги, чуть не раздавив мою голову, с громким стоном затряслась. Я тут же оторвался и накрыл ее ротик своими губами, дабы она не разбудила родителей.

     Это был наш первый оргазм. Мы еще немного поласкали друг друга. Тишину нарушила Катя.
 — Я люблю тебя, братик.

      — Я тоже тебя Люблю, сестренка.