Два гибких тела в свете тусклом ночника:
Скользит по коже Его сильная рука.
Она раскинулась под ним, Она дрожит...
Ночь дивной сладостью и страстью ворожит.

     Два тела бронзовых сливаются в одно.
И даже если вместе быть не суждено-
Легко вздымается, трепещет Ее грудь.
Объятья крепче. Стоны... Сладкий грешный путь.

     И как в диковинной, таинственной мольбе,
Она всем телом жадно тянется к тебе.
Рывок... в безумном танце пьет любви вино,
И ей не важно, что судьбою суждено...

     Анфиса Чехова

     И Ей не важно, что судьбою суждено...
И без остатка выпито любви то сладкое вино.
На гребне страстной в том безумии волны,
В объятьях тесных души и тела их сплетены.

     Объятья крепче, крепче, стоны, крик,
И счастья в той безумной ночи только миг.
Под тусклым светом близ у ложа ночника,
Его рука на Ней, Ее на Нем лежащая рука.

     Сплетенье ног, сплетенье нежных душ,
В жару объятий от разлуки зимних стуж.
Два гибких тела в отблеске луны,
На ложе страстью дикою в ночи истомлены.

     И кружится рассудок и в круженье голова,
От выпитого без остатка крепкого любви вина.
В разоблачении прижалась Ты к Нему нагом,
И страстью необузданной весь переполнен дом.

     И в тишине ночной нет больше ни кого,
Лишь сердца стук любимого Его.
И близость двух влюбленных зрила полная луна,
В окно, в том свете тусклом близ у ложа ночника.

     А. А. Киселев
28. 03. 09 г