Меня зовут Карл, мне 18 лет от роду. Я учусь в одном из колледжей на Среднем западе США. Плимутский колледж ничем не примечателен, но руководящий состав до сих пор гордиться, что здесь есть своя обязательная форма — короткие твидовые юбки для девочек с темно-красными чулками и белые блузки, а для мальчиков — темно-красные свитера и брюки.

     В тот день я сидел на уроке философии и скучал. Спереди сидела Хелен. Ее вызвали к доске. Юбка немного приподнималась от каждого шага, вызывая у меня эрекцию. Блузка ее наполнялась с каждым вздохом, увеличивая немаленькую грудь. Хелен была рыженькой. Она мне нравилась. В моих фантазиях она всегда была покорной и возбужденной до безобразия. Чаще всего, я представлял ее в ошейнике.

     — Карл, что Хайдеггер понимает под тождеством?

     — Что?

     — Тождество по Хайдеггеру, можешь ответить? — спросил преподаватель. Его звали Том Бейкер.

     — Я не знаю. — В это время у классной доски стояла Хелен. Ее взгляд был чуть высокомерен и снисходителен в отношении меня.

     — Ты ничего не знаешь, ты не способный студент. — Он меня частенько оскорблял. Сегодня был отличный день для последней капли.

     — Сам ты ничего не знаешь, кретин, — ответил я, стараясь не упасть в глазах Хелен.

     — Выйди из класса. Я поговорю с тобой после пар. В 4 дня у меня. Ты увидишь много нового.

     Делать было нечего, я покинул аудиторию. Больше пар не было. Я хотел высказать этому козлу все, что я о нем думаю. Оставшееся время провел, сидя на зеленой лужайке. Солнце палило не сильно, только обогревало и давало достаточно света, чтобы читать книгу, чем я и занимался. Часы пролетели незаметно. Уже подоспевало время, когда я должен был поговорить с мистером Бейкером. Для этого я пошел в его кабинет немного пораньше. Пунктуальность — это важно. Возле двери услышал стоны и причмокивания. Стараясь не попасться, посмотрел через мутное стекло — но ничего не было видно. Тогда я чуть приоткрыл дверь.

     Я увидел, как рыженькая и миленькая Хелен делает минет стареющему и полноватому преподователю философии. Она стояла на коленях, а Бейкер сидел на диване, иногда она махала головой с таким неистовством, что юбочка задиралась. Я видел, что она была без трусиков, а в анусе торчала секс-игрушка, вроде хвостика. На попе было пару красных полос — видимо, Бейкер хорошенько выпорол ее перед минетом.

     — Вы хотите, чтобы я проглотила вашу сперму, Мистер Бейкер? — освободив рот сказала Хелен.

     — Ты должна попросить, — сказал Бейкер.

     — Можно, пожалуйста? — спросила Хелен, надрачивая головку.

     — Можно.

     Хелен начала насаживаться головой на член учителя, его жирноватое волосатое тело стало биться в конвульсиях . Я видел, что Хелен во время оргазма Тома сжала его яички. Стоя на коленях, она сделала несколько глотков и высунула язык, показывая его Бейкеру.

     — Хорошая... девочка... — сказал он.

     Меня переполняло негодование, но я не знал, что делать. Я хотел убить Бейкера, но не знал, как. Рядом со мной, на стене, висел маленький огнетушитель. Формула была ясна. Я взял его и резко вошел в кабинет. Хелен все еще сидела на коленях, а Бейкер поднял на меня изумленный взгляд, завидев огнетушитель

     — Кар... — Я ударил его огнетушителем в голову. Потом еще несколько раз. Хелен сидела на месте оцепеневшая. На диване осталось тело с разможенной головой, я кинул огнетушитель рядом с ним. Хелен попыталась встать и что-то сказать. С одной стороны, она была шокирована, с другой — она никогда так на меня не смотрела. Она увидела во мне дикий образ мужчины, который старательно стирался веками культуры. И этот взгляд был приятен.

     — Я...

     — Заткнись, — сказал я, подошел к двери и закрыл ее на щеколду. — Ты знаешь, что нельзя спать с мужчинами до свадьбы? — решил поиграть в моралиста, надо же было в чем-то ее обвинить, чтобы контролировать.

     — Нет, — тихо сказала Хелен. На ее губах все еще блестели капельки спермы. Я подошел и ударил ее ладонью по лицу. — Потаскуха!

     — Прости. Я...

     — Встань раком у стола. — Сказал я. Она тут же послушалась, вытирая слезы.

     Передо мной возникла картина — Хелен, призывно стоящая раком у дубового стола, окно с полузакрытыми жалюзи, справа — мертвый мистер Бейкер, а в штанах — эрегированный член. В попе у Хелен был хвостик. Я закатал рукава, подошел и достал его из ануса.

     — Что это такое?

     — Это? Я...

     — Соси его. — Хелен начала насасасывать острую часть хвостика своими чуть пухлыми розовыми губами.

     Я расстегнул ширинку и резко вогнал член ей в анус. Она издала протяжный тихий крик. Хелен старалась не привлекать внимания, хотя я не просил ее об этом. Стенки ее упругого ануса стягивали мой член, мне казалось, что вот-вот он раздерется до крови. Но я не останавливался, фрикции становились быстрее. С каждой фрикцией тело Хелен передергивало. Но, чем больше проходило времени, тем больше ее крики становились похожими на стоны. И в тот момент, когда ей начало это нравится, я вытащил член. Она повернулась ко мне — на ее лице была растекшаяся тушь и вопросительное выражение. Ее анус слегка сокращался, а губы налились кровью.

     — Кто тебе разрешал на меня смотреть? — Хелен растерялась от такого вопроса.

     — Я... хочу тебя, войди в меня, — прошептала она, отвернувшись, — пожалуйста.

     Приставив член ко входу в анус, я резко вогнал его обратно. Хелен чуть подпрыгнула. Я набирал обороты и иногда сбавлял их для пущего желания — стол, на который она опиралась, трясло — с него валились ручки и канцелярские принадлежности, свалилась и табличка с надписью «Том Бейкер, доктор философских наук», а Хелен пыталась ухватиться хоть за что-то своими прекрасными пальчиками, будто она падала с обрыва. Ее стоны стали полны сладострастия, а на ее шее выступил пот. Я взял ее за волосы и продолжил. Ее рыженькие волосы, казалось, были канатами, с помощью которых мы вместе поднимаемся из бездны скуки, боли и смерти. Я входил и выходил, мне хотелось наказать ее как следует.

     — Стой, — сказала Хелен и повернулась. На ее лице были видны новые слезы, но она скорее была более счастлива, чем несчастна. — Я хочу попробовать тебя на вкус. Любимый. — Прошептала она.

     Я не стал сопротивляться. Она резко перевернулась, встала на колени и робко поцеловала головку моего члена. Головка члена у меня больше, чем его основание. Именно на головку она обратила наибольшее внимание. Она изредка облизывала ее кончиком языка, сжимая и разжимая мои яички.

     Я посмотрел в окно — был закат. Садилось солнце. В этот момент Хелен заглотила головку и начала делать во рту прекрасные кульбиты при помощи своего языка. Она не торопилась. Затем она начала насаживаться на ствол члена. Ее голубые глаза все время смотрели в мои ясные очи, как бы задавая вопрос: «все ли хорошо?». Казалось, что она готова убить свою мать, лишь бы доставить мне удовольствие.

     Мне надоел ее размеренный темп — я взял ее за голову и насадил на член. Она подавилась и кашлянула. С уголка губы повисла слюна.

     — Тебе нравится? — спросил я. Она кивнула. Конечно, ей нравится.

     Я продолжил насаживать ее милую рыженькую голову на член, доставая до горла. Она задыхалась и краснела, но я не останавливался. Из ее глаз снова пошли слезы, из носа тоже что-то капало. Руками она держалась за мои бедра. Когда происходили особо глубокие фрикции, она впивалась в них, оставляя следы своими недлинными, но острыми ноготками. Мой член начал набухать, вены на нем выступали все более явно, я чувствовал, как готовиться разрядиться немалое количество спермы. Я чуть вытащил его, позволил Хелен заглотить только головку, и выстрелил. По ее языку, зубам и щекам хлынул горячий поток, и из источника этого потока она жадно высасывала последние капли. Коготками она трогала меня за яички, точно так, как Бейкера. На секунду я вышел из привычного порядка вещей — не было ни мертвого Бейкера, ни пыльного кабинета, ни Хелен. Только свобода в наслаждении. Я сделал еще пару фрикций и вытащил член из ее рта. Хелен, смотря мне в глаза, проглотила все и облизнулась. Но на ее блузку и волосы все же попало пару капель.

     — Ты доволен, милый? — спросила она, посмотрев на меня глазами коровы на мясобойне.

     Я посмотрел на мертвого Бейкера. На часы. И вышел из кабинета.