Опасное это дело оставлять юных девушек наедине с взрослыми мужиками. Пусть даже повод очень благопристойный — помощь в сборке мебели. Кирилл невольно посмотрел на часы. Скоро должна объявиться Аня. Непонятно, как с ней теперь себя вести после вчерашнего.

     Полтора года назад он въехал в эту квартиру. Последний этаж трехэтажного, сталинской постройки, дома. На площадке три квартиры: его двушка, трешка и однокомнатная, в которой никто не жил, наверное, была куплена про запас. Кем неизвестно, хозяев за это время он не видел. Зато с обитателями трешки познакомился очень быстро, можно сказать, даже подружился. Там жили Светлана со своей дочкой Аней, студентки первокурсницы.

     Несколько раз Светлана обращалась к Кириллу за помощью, по-соседски, то розетку починить, то шуруп закрутить. Он не отказывал, трудно, что ли.

     Вот и в этот раз. Света купила горку в зал, а он подрядился ее собрать. Конструкция оказалась несколько мудреной, трубки, множество полок — требовалась помощь второй пары рук, и сборка затянулась на два дня. В первый раз помогала Света, там придержать, там наживить. А вчера Света не смогла. Она врачом работала в больнице, была на дежурстве. Помогала Аня...

     Платье на ней было такое, летнее, легкое, свободное, с бретельками. Провокационное платье было. Аня нагнется — грудь видно, бодренькую такую, аккуратненькую с задорно торчащими сосочками. Аня изогнется по-хитрому, придерживая полку — сквозь тонкую ткань попка в низеньких трусиках проступает.

     Девушка, конечно, ничего особенного. Обычная, все еще с угловатой фигурой. Тоненькая. Но бойкая. Егоза, этого у нее не отнять. Смешливая, носик задорно вздернут. Егоза и все тут.

     Никогда он на нее не заглядывался, так дежурный мужской интерес, мужик же он и пишется мужик. Кириллу и без малолеток хватало женщин, за два года три романа. А тут, из-за этой проклятой горки, как переклинило. Запах юной девушки что ли подействовал, черт его знает. В какой-то момент их лица оказались рядом, он неловко качнулся, она повернулась, и как в плохом романе — глаза встретились, губы слились...

     Нацеловались власть, даже у него губы опухли, а что же говорить про Аню. В трусики, конечно, он к ней не залез, хватило остатков разума, но платье с плеч сползло не без его помощи. Ее грудки оказались упругие, как теннисные мячики, а возбужденные соски приятно упирались микроскопическими пенечками в ладонь. Неизвестно, до чего они доцеловались, если бы не ее подружка, заскочившая по пути без предупреждения. Пришлось лихорадочно приводить себя в порядок. Скрывая следы «преступления», Аня увела подружку на кухню, дабы та не увидела их встрепанных вместе, и не сделала соответствующие выводы. Кирилл же, в свою очередь, быстро прикрутил последнюю полку и смылся, торопливо попрощавшись, даже двумя словами с Аней не перекинулся. Хотел сделать это позже, но почти сразу сестра позвонила, пригласив на ужин. Заботится, чтобы тридцатипятилетний брат не отощал от холостяцкой жизни. Там он засиделся допоздна. Утром Света позвонила, благодаря за собранную горку. Сказала, что он инструменты у них забыл, но Аня в три будет дома, занесет. Вот Кирилл и ждет трех часов, с некоторой опаской, но что греха таить, и некоторым предвкушением, вспоминая как дрожала в его руках тоненькая фигурка.

     Звонок все равно прозвучал неожиданно. На пороге стояла Аня, в том же самом платье. Девушка переступила порог и протянула ему сумочку с отвертками. Кирилл, коснувшись ее горячих рук, понял, что пропал, мгновенно забыв данной себе обещание быть благоразумным. Не отдавая себе отчет, притянул Аню к себе... Сумочка с грохотом упала на пол, отвертки рассыпались. Но никто из них этого не заметил — снова повторился вчерашний сладкий сон: горячие губы, объятия, прижавшиеся к друг-другу тела... Ее платье осталось в прихожей, вместе с его футболкой. Кирилл пришел в себя, когда девушка, задыхаясь, уперлась ему в грудь своими маленькими кулачками. Оказывается, они уже были в зале.

     — Давай, немного передохнем, — прошептала Аня, продолжая обнимать его.

     — Давай, — согласился Кирилл, чувствуя, как двумя тверденькими холмиками упирается в него нежная девичья грудь.

     Чтобы хоть немного собраться, спросил:

     — Может холодного, чего-нибудь? Шампанского, например?

     Вскинув на него удивленные глаза, Аня недоверчиво переспросила:

     — А тебя есть шампанское?

     — Да, купил и охладил.

     — Для меня? Кирилл ты! Ты, даже не знаю кто! Ты просто молодец! — чмокнула его в щеку, и прижалась к груди, крепко обхватив руками.

     Несколько удивленный ее реакцией, Кирилл аккуратно высвободился и отправился на кухню. Вернувшись, увидел, что Аня стоит у окна, задумчиво теребя штору. Машинально засмотрелся на хрупкую спину с острыми лопатками и попку в белых стрингах.

     — Там мелкие пацаны крутятся около твоего джипа. Не боишься, что поцарапают? — произнесла она странным голосом, продолжая задумчиво смотреть в окно.

     — А! — отмахнулся Кирилл, наполняя бокалы. — Он же не новый, ему целых три года, — отшутился Кирилл и поставил бокал с шампанским на подоконник перед ней.

     Взяв бокал в руки, она сделала глоток, так и не повернувшись.

     — Все-таки у тебя неприлично большая машина для нашего маленького двора. Большая и черная. Крепкая и надежная, как раз твоя. Ты такой. Уверенный в себе. Все знаешь. Надежный, — и, сделав паузу, добавила. — И властный. Помнишь, строители, которые у тебя ремонт делали? Как ты тогда заставил их весь подъезд убрать! И у нас дома... Когда что-то делаешь так уверенно распоряжаешься. Это сюда. Делаем так.

     Она молча медленно выпила вино, и так и не повернувшись, спросила:

     — И что мы сейчас будем делать?

     Спросила спокойно, но голосок дрогнул. Кирилл подошел к девушке, забрал у нее пустой бокал и оставил его в сторону. Бережно обнял за плечи, привлекая к себе.

     — Ты ничего...

     Чуть помедлив, она откинулась назад, прижимаясь к нему спиной. Кирилл удивился какая у нее горячая кожа. Он опустил руки ниже, накрывая грудь ладонями. Член, натягивая легкие летние шорты уперся прямо во впадинку между ягодицами. Кирилл чуть не задохнулся от желания обладать этим хрупким телом. С трудом сдерживая себя, стараясь не выдать дыханием, как он сильно возбужден, он принялся целовать ее волосы, вдыхая пьянящий аромат. С волос перешел на плечи, целуя трогательную впадинку у ключицы.

     Закрыв глаза, Аня отдавалась его сильным и уверенным рукам, которые уверенно ласкали горячее тело девушки, не наглея, но точно зная, где и в какой момент надо прикоснуться, чтобы доставить удовольствие. Девушка расслабилась, возбудилась, потихоньку отвечая своему взрослому любовнику.

     Уловив этот момент, Кирилл развернул ее к себе и нежно поцеловал в губы. Они шевельнулись, приоткрылись, и он снова, как вчера, почувствовал сладкий вкус робости и любопытства, возбуждающий его сильнее, чем самые изощренные ласки.

     Когда она стала подрагивать от возбуждения, и когда его осторожные прикосновения к трусикам девушки встретили давно ожидаемую влагу, Кирилл подхватил Аню на руки и отнес на кровать в спальню. На мгновение остановился любуясь. Она лежала перед ним, часто дыша, с закрытыми глазами. Красивая и покорная. О ж и д а я.

     Он не стал ее томить. Склонившись, и покрывая ее тело быстрыми легкими поцелуями, еле-еле прикасаясь горячим губами, плечи, шею, ключицы, подбираясь к ее маленьким грудкам. Наконец его губы захватили твердый сосочек. Аня вздрогнула. Кирилл играл, лизал, перекатывал кнопку соска губами, чувствуя, что для нее это в первый раз, и ограничивая себя только самыми легкими, самыми нежными прикосновениями. Добившись первого, робкого всхлипа, он переместился к животу, и ниже. Уверенным движением, не вызвавшего даже слабого сопротивления, снял с нее трусики, обнажая гладкий, без единого волоска лобок. И вот уже его губы скользят у самых губок, его подбородок задевает их. Она стыдливо, в последней, слабой попытке, пытается сдвинуть ноги, но ...

  Кирилл не дает это сделать. Наоборот, раздвигает ее ножки шире, открывая себе доступ к желанной цели.

     Целует ее вокруг губок, по внутренней, такой нежной, стороне бедер. Только обозначает прикосновения к ее нежным частям, дразня ее и распаляя ее желание. Наконец первый поцелуй, первое прикосновение к ее губкам мокрым от влаги, еще не раскрывшимися для него! Его язык скользит вокруг, сминая их, бессовестно играя с ними. Вот кончик языка проникает между них, касаясь клитора, и сразу же убирается назад. Аня стонет! Она робко кладет ему руки на голову, стыдливо замирая от своего бесстыдного жеста. Подбадривая ее, он снова касается клитора, проникая языком в щелку. Теперь он не стесняется. Его язык скользит по влажным складкам, добираясь до дырочки и возвращаясь обратно к клитору. На его затылок давят тоненькие девичьи руки, прижимая его туда, туда и только туда, где сокрыт источник наслаждения! Он захватывает пуговку клитора губами, сжимая и разжимая их, заставляя девушку стонать в полный голос. Разжав губы, он отпускает его, чтобы тут же начать ласкать его, быстро, быстро касаясь языком. Этого она стерпеть уже не может. Волна оргазма накатывается на нее, унося с собой! Она напрягается всем телом, и кричит, кричит от переполняющих ее ощущений! Потом, обессилено падает на кровать.

     Кирилл не отпускает ее. Сбросив с себя одежду, ложится рядом, продолжая ласкать ее, руками, губами. Она, немного отдышавшись, притягивает его голову к себе, требуя поцелуя. Его вздыбленный член касается нежного живота девушки. Аня на секунду замирает, чуть отстраняясь. Глядя в бок, шепчет:

     — Кирилл, давай не будем. Прости. Ничего такого, ты не подумай. Просто я как-то сказала матери, что до двадцати не буду. Я знаю это глупо. Прости.

     И напряженно замирает, ожидая ответа.

     — Не переживай, что-нибудь придумаем. Например, шмель в бутоне розы.

     — Что это?

     — Увидишь.

     Он берет Аню за ноги и поднимает их вверх, скрещивая. Попка отрывается от простыни. Все ее тело оказывается в воздухе, только лопатки опираются на кровать. Встав на колени, без труда просовывает член между ее сомкнутых бедер — член легко скользит вдоль мокрой щелки. Теперь член обжат бедрами девушки. Сдерживаясь, стараясь не торопиться, Кирилл начинает двигать им вперед, назад, раздвигая головкой нежные губки. Все быстрее и быстрей, снова возбуждая девушку. Она то негромко охает, то всхлипывает при каждом движении. Кирилл забрасывает ее ноги себе на плечи, берет ее за бедра и ускоряется. Теперь Аня изогнутая в этой позе начинать постанывать, задыхаясь, судорожно сжимая в кулачках простыню. Да он уже и сам не свой от возбуждения, от нестерпимого желания, сводящего с ума. Но ему не хватает ее тела! Хочется, чтобы она была вокруг его члена, хочется ее всю!

     Кирилл на мгновение останавливается, берет ее за руку, и кладет так, чтобы каждый раз, при движении вперед, член соскальзывал в ее маленькую ладошку. Аня покорно выполняет желание любовника, с трудом соображая, и желая только одного — отдаваться мощному, всепоглощающему напору удовольствия. А Кирилл двигается все быстрее и быстрее, натягивая узкое девичье тело на член, насаживая его на себя. Он сам хрипит от наслаждения, слыша стоны оргазма своей любовницы, и вдруг, делает особо резкое движение вперед и замирает. Три сильных струи спермы, пытаясь пробить тонкий слой латекса, ударяют в ладошку девушки. От удовольствия Кирилл издает короткий стон и замирает. Все, он иссяк! Расслабленный, он падает на живот рядом со своей любовницей. Она, как и он, не в силах пошевелиться замирает без движения, и только через несколько долгих минут подвигается к нему, плотно прижимаясь, и обхватывает рукой, обнимая.

     — Ты знаешь, у меня какое-то странное чувство. Как будто я ничего не вешу. Такая легкость во всем теле. И ты заешь, в какой-то момент, я совсем голову потеряла. Ты мог со мной сделать все, что захотел. Но мне не страшно, представляешь?

     Кирилл перевернулся на спину, счастливо улыбнулся, и схватив свою любовницу в охапку, закинул на себя.

     — Ты не одна такая. Я точно так же себя чувствую. Может еще шампанского?

     — А! — бесшабашно махнула она. — Давай.

     Они пили игристое и болтали обо всем на свете валяясь на разгромленной кровати. Парадокс, но ничего не значащая болтовня делала их ближе, чем множество нежных слов и клятв. Конечно, разговор, хоть даже самый интересный не мешал Кириллу любоваться голенькой Аней и желать снова и снова обладать тонким упругим телом, слышать ее стоны, чувствовать, как она отдается ему полностью, без остатка. Несколько раз он уже протягивал руку, чтобы привлечь ее к себе, опрокинуть на спину, но останавливался, чувствуя, что она настроена т просто валяться и болтать.

     Вдруг Аня посмотрела на часы и всполошилась.

     — Блин! Скоро мать придет, а я ей убраться обещала. Я побегу ладно?

     Подхватив с постели трусики, она растерянно посмотрела вокруг.

     — А где мое платье не знаешь?

     — Может быть в прихожей? В зале я уже его не помню, — улыбнулся Кирилл.

     Аня ойкнула и выскочила в коридор. Пока он натягивал шорты, она уже оделась. Вот это скорость! Кирилл поймал ее уже в коридоре — она возилась с замком не сразу сообразив, куда крутить ручку. Пришлось придти на помощь. Немного волнуясь, он спросил.

     — Может, завтра встретимся?

     Но Аня с сожалением покачала головой.

     — Нет, только через два дня. Я же работаю в «К*молле». Устроилась на лето подработать. Два через два, — удивленно всплестнула руками. — Столько болтали, а про работу я тебе и не сказала. Ну, ладно я побежала. Наберу тебе потом, или смску скину. Окей? — она чмокнула его в щеку. — Извини, мне, правда, надо. А то бы я бы осталась. Честно. Ну, что, пока?

     — Пока, — он распахнул дверь, отпуская может самую удивительную девушку в его жизни.

     Странно, но за два дня они обменялись всего десятком дежурных смс. Она, оказывается, не любила писать смски, сообщения, и звонить каждый час. Ценное качество. Но Кирилл откровенно скучал. Чтобы ее увидеть, побыть с ней немного, он предложил встретить после работы, подвезти. Но Аня отказалась, сказала, что ее по пути довозит начальница, и потом, она хочет сохранить их отношения в тайне, боится, что мать ее не поймет. И вообще, она, на самом деле, так устает за двенадцать часов работы, что просто падает в кровать, больше ни на что сил не хватает.

     Долгая разлука в два дня наконец кончилась — встретиться договорились вечером, в шесть. Как раз Света будет на дежурстве, весь вечер в их распоряжении, а может и ночь, понадеялся Кирилл и стал готовиться.

     Когда он проводил нарядную Аню в зал, она взвизгнула от восторга, увидев накрытый стол. В центре журнального столика стоял огромный букет роз, горели две свечки, в ведерке со льдом стыло шампанское. Свет от свечек искрился в хрустальных бокалах на высоких тонких ножках. Довершала натюрморт огромная коробка конфет.

     Аня в порыве чувств, пристав на цыпочки и расцеловала Кирилла, но этого ей показалось мало, она радостно заколотила кулачками по его груди.

     — Класс! Вещь! Кирилл, ты чудо! У меня такого никогда не было!

     Они пили шампанское, целовались и снова пили шампанское. Только к конфетам Аня отнеслась прохладно, обмолвившись, что большего всего на свете любит «Рафаэлло» и готова есть их коробками.

     Оба чувствовали себе совершенно свободно, и все получилось очень естественно, когда Кирилл подхватил невесомое тело девушки и отнес ее в спальню. Непринужденно, не встречая сопротивления, раздел Аню и разделся сам.

     Утапливая ее в поцелуях, дошел до щелки, к тому времени основательно мокрой — она удивительно быстро возбуждалась. Но сейчас Кирилл немного изменил тактику. Целуя и лаская губки и клитор, дразнил девушку, доводя почти до самого пика возбуждения, и на время прекращая ласки, не давая кончить.

     Аня возбудилась настолько, что потеряв всякое соображение ...   буквально ползала за его языком, молча умоляя об оргазме.

     — Попроси! Попроси, чтобы я тебя ласкал. Ты же сильно хочешь этого! — негромко произнес Кирилл, в очередной раз оторвавшись от ее щелки.

     — Ммм! Поласкай меня! — горячо прошептала она.

     — Нет, не так. Скажи, как ты хочешь, чтобы я тебя ласкал, подробно!

     — Поцелуй меня там! — не сдержав нетерпения, выкрикнула Аня.

     — Нет, не так! Поцеловать это не то, что ты сейчас хочешь, — он чмокнул ее в клитор. Она потянулась к нему, приподнимая бедра, но его губы были уже далеко. — Разве ты этого хочешь? Ты должна сама сказать!

     — Поласкай меня там! — снова выкрикнула она.

     — Нет, скажи правильно!

     — Полижи меня! Полижи мою киску, пососи! — закричала она горя от нетерпения, и вцепившись в волосы, потянула его голову вниз, к жадно раскрытым губкам истекающие влагой, ждущих только его, — Полижи меня! Пожалуйста! Прошу тебя!

     — Да, теперь ты заслужила это, — сжалился над ней Кирилл

     Опустив голову между ног девушки, быстро заработал языком. Аня даже не застонала — закричала! Мощный оргазм потряс ее тело...

     И началась их тайная жизнь. Хоронясь от Светланы, от соседей, они встречались два-три раза в неделю. Чаще никак не получалось, несмотря ни на его свободный график, ни на ее два, через два. Кириллу в Ане нравилось все: неуемное любопытство, непосредственность и отсутствие глупого жеманства.

     Оберегая ее девственность, член Кирилла изучил все впадинки и выпуклости на теле девушки, побывав, казалось везде. Но основными местами, приносящими обоим самое большее удовольствие, оставались щелки: спереди, между мокрых губок и сзади между восхитительных маленьких упругих ягодиц. Впрочем, сама Аня серьезно к своему обещанию, данному матери не относилась. Пару раз Кирилл чувствовал, что она хочет т у д а. Но его все устраивало, так даже было интереснее.

     Ханжой Аня тоже не была. На пятом или шестом свидании, она сама, целуя Кирилла, опустилась на колени, и, сняв с него шорты, попросила подсказать, как делать минет. Поначалу он берегся, не кончая в рот, но получил строгий выговор, мол, она его любит целиком, а не по частям, и если ей вдруг будет неприятно, она так и скажет... Егоза!

     Как-то раз, Аня призналась, что почти все заметили, как она сияет, шутили, требуя признаться, что влюбилась. Она не признавалась, как могла отнекиваясь, но ей не верили.

     Не смотря на одержимость своей молодой любовницей, не все свидания проходили только в постели, пару раз они выбрались в ресторан, один раз в кино. Вылазки в свет стали еще одним источником развлечения. Аня всегда очень тщательно все планировала, когда выйдет из дома она, через сколько минут он, где они пересекутся, где он ее подхватит.

     Как-то раз, переводя дух, утолив первый приступ желания после разлуки, они болтали, лежа в кровати, и Кирилл, ради простого интереса, спросил, какими куклами, игрушками она играла детстве. Ненадолго задумавшись, Аня ответила:

     — У меня было много кукол. Мишка был, заяц большой, Барби, конечно, а вот Кена не было. С зайцем я лет до десяти спала. Мать замучалась его стирать. Он облез вез, но я все равно его любила. А потом как отрезало, — она замолчала, задумчиво глядя в потолок.

     Вдруг захихикала.

     — Ты чего?

     — А потом, когда немного повзрослела, у меня любимой игрушкой стал динозаврик. Знаешь, такие, из мягкой резины?

     — Знаю. А что смешного?

     — Как представила, что ты обо мне подумаешь, если я расскажу, как я играла с ним.

     — Расскажи, — не раздумывая, потребовал Кирилл.

     Немного поломавшись, иногда смущенно хихикая, она рассказала, что ласкала себя динозавриком. Длинный хвост, шипы по спине, раскрытая пасть — дарили массу новых ощущений школьнице.

     Закончив свой короткий рассказик, Аня повернулась на бок, и случайно задела вставший член Кирилла.

     — Ммм, Кирилл, — она провела пальчиком по стволу, снизу вверх, до головки. — Это из-за моего динозаврика?

     — Думаю, да, — замирая от удовольствия сказал Кирилл. — Надо будет купить. Испытать.

     Аня нагнулась, лизнула уздечку члена, и сразу выпрямилась озорно блестя глазами.

     — Зачем покупать, он у меня в комнате в ящике лежит. Хочешь посмотреть? — и немного смущенно спросила. — Я развратная, да?

     — Нет, ты фантазерка. Самая большая и милая фантазерка, которую я встречал в своей жизни. Показывай динозавра.

     Ему было интересно, да и кто бы отказался? Накинув халаты (он впервые в жизни после развода завел дома женский банный халат), отправились к ней.

     Динозаврик оказался не маленький, в две ладони длиной, если с головой и хвостом. Мягкий — можно свернуть кольцом. Распахнув халат на Ане, Кирилл потоптался лапами игрушки по шее, по обоим грудкам, шутливо пропел:

     — По долинам и по взгорьям...

     Динозаврик продолжал свое путешествие по телу девушки. С грудок перешел на животик, потом на лобок. Развернулся, длинным узким хвостом коснулся клитора, раздвинул губки. Снова развернулся, нагнулся, поцеловал раскрытой пастью клитор...

     Аня молчала, иногда улыбаясь, наблюдая за игрой Кирилла сквозь пушистые ресницы. Почувствовав нарастающее возбуждение, он спохватился и увел ее к себе в квартиру. Там, уложив девушку на кровать, предпринял более обстоятельное путешествие динозаврика по холмам и впадинам, с тщательным изучением всех складок «местности».

     Аня стала постанывать, когда динозаврик прочно обосновался между ее ног, лаская щелку то хвостом, то маленькой головой, а то катаясь на спине по скользкой расщелине. Когда она часто и глубоко задышала, Кирилл сунул игрушку ей в руку. Приказал охрипшим голосом:

     — А теперь давай сама. Покажи мне, как ты это делала.

     Аня принялась ласкать себя игрушкой, повторяя почти все, что делал Кирилл, но немного по-другому, где-то энергичней двигала игрушкой, то где-то сильнее, или наоборот слабее прижимала ее.

     Он лег набок, положив набухший член на бедро девушке. Лежал, смотрел, медленно возя мокрой головкой по горячей коже, добавляя и ей и себе удовольствия.

     Пальцы Ани уже двигались не останавливаясь. Она закрыла глаза, прикусила губу. Грудь вздымалась от частого дыхания, ноги то напрягались, то расслаблялись. Она была в том состоянии, когда еще немного, еще пару движений и она провалится в беспамятства наслаждения.

     Вдруг она остановилась. Пьянея от своей распущенности, прошептала возбужденным шепотом:

     — Хочешь посмотреть, как я еще себя ласкала?

     Предвкушая особенное зрелище, Кирилл не думал ни секунды.

     — Да!

     Чуть приподняв колени, Аня несколько раз провела головой динозаврика по своей щелке и отведя руку просунула ее ниже. Согнув колени сильнее, почти прижав их к груди, на помощь правой сунула между ног и левую руку, повозила попкой по кровати, расслабилась и медленно нажала на динозаврика, вставляя... Неужели вставляя его в попку? Он задохнулся от возбуждения, пронзившего тело как ток. Вот это кайф!

     Аня остановилась, опустила ножки на кровать, чуть сжав их, и убрала руку. Немного полежав, притянула динозаврика плотнее, чтобы его спинка полностью оказалась между губок и держа его за хвост начала двигать им верх вниз. Немного, буквально на сантиметр, полтора. Сначала медленно, затем чуть быстрее.

     Он хотел проверить свою догадку, уже протянул руку, но, увидев, что творится с девушкой, остановился. Аня лежала не шевелясь, вся напряглась как струнка, двигались только пальцы, играющие с динозавриком. Голова откинулась назад, ротик полуоткрыт. Часто дышала. Вдруг пальцы заходили быстрее. Она вскрикнула, вскинулась, рывком сжала ноги, зажимая ими свою руку и сгибая их в коленях, сильно задрожав, протяжно простонала, рывков повернулась на бок и затихла, сворачиваясь в комок. Некоторое время лежала без движения, только тихонько всхлипывала.

     Чуть сдвинувшись, Кирилл посмотрел на вздрагивающую остренькую попку. Его догадка оказалась верна — голова динозаврика скрывалась в маленькой ...  

     круглой дырочке с морщинками по краям.

     Кирилл нагнулся и поцеловал Аню в плечо, погладил.

     — Это самое волнующее и восхитительное, что я видел и слышал. Ты золото! Ты не представляешь, как ты мне нравишься! — прошептал он, дрожащим от возбуждения голосом.

     Аня шевельнула попкой и хихикнула.

     — Я это чувствую.

     Член Кирилла упирался ей в спину.

     — А сейчас почувствуешь еще сильнее.

     Рывком перевернув девушку на живот, и, целуя влажную от пота спину, аккуратно убрал динозаврика. Просунул ей под бедра небольшую диванную подушку. Обильно смазал попку (теперь тюбик со смазкой они всегда держали под рукой) и вставил дрожащий от нетерпения член между половинок. В презервативе надобности не было — Аня уже почти год пила таблетки, чтобы сделать месячные менее болезненными. А сперма на теле ее возбуждала не меньше чем Кирилла.

     Она привычно протянула ладошку за порцией смазки. Чуть изогнувшись, прижала головку члена к анусу, и Кирилл стал двигаться вперед-назад. Он заводился все сильнее и сильней, тем более чертовка, не смотря на неудобную позу, не только прижимала его головку, а еще норовила вдавливать ее в попку при движение вперед, как-то ловко расслабляя дырочку, так что головка чуть погружалась туда, доставляя Кириллу особенное наслаждение.

     Но похоже не только ему. Аня вдруг возбужденно прошептала:

     — Возьми меня! Я так хочу! Возьми меня! Прямо сейчас!

     От неожиданности он остановился. Аня недовольно дернула бедрами, перемещая его член к входу во влагалище, скользкому от смазки и ее соков, чтобы у него не оставалось сомнений, что именно она хочет.

     — Ты же обещала матери? До двадцати, — хрипло возразил Кирилл, чуть отстраняясь. Скорее даже, не отстраняясь — она могла обидеться или неправильно его понять — а просто закаменел, чтобы ненароком не воткнуться в податливую и желанную дырочку.

     — Глупости все это, — выдохнула Аня, прижимаясь к нему. — Это была такая шутка. Я же люблю тебя. А ты мучаешься со мной.

     Кирилл вздохнул, высвободился и лег рядом. Обнял ее и поцеловал.

     — Я тебя тоже люблю. Не мучаюсь. Спасибо, что ты мне доверяешь, но куда нам торопиться?

     Аня повернулась, поцеловала в губы нависая над ним.

     — А я думала, что все мужчины мечтают только об этом.

     — Ошибалась. Все мужчины мечтают о такой любовнице как ты. Это правда. Но как с ней заниматься сексом, это второй вопрос. И потом, — он со вкусом провел рукой по ее груди. — И потом, может я извращенец, и мне нравятся извращенные способы?

     — Гм, извращенец? — Аня с чувством чмокнула его и сползла ниже. Поцеловав член, сказала, касаясь головки шевелящимися губами. — Тогда ты должен меня научить всем извращениям, которые тебе нравятся. Обещаешь?

     — Обещаю, — Кирилл положил руку на голову девушки.

     Впрочем ей подсказок не требовалось, ловкий язычок уже принялся за работу...

     Опустошив его, и сбегав в ванную, Аня устроилась у него на плече. Он лениво обнял ее, ощущая приятную пустоту. Мыслей не было...

     — Кирилл, а как ты думаешь, мать о нас догадывается?

     — Наверняка подозревает.

     — Но почему? — она удивленно приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо.

     — Потому что она женщина и мать. Женщины всегда замечают такие вещи. А как мать она тебя прекрасно знает. Наверно, даже лучше, в некоторых смыслах, чем ты сама себя. Со стороны то виднее... И потом она видела нас вместе.

     Пару раз за месяц он сталкивался со Светой и Аней то в магазине около дома, то на лестнице. Длинных разговоров они не вели, обмениваясь ничего не значащими фразами.

     — Ну и что видела? Мы же ничего не делали, поговорили недолго и все.

     — Близких людей сразу видно. Дистанция между ними уменьшается. А любовников и подавно, они стараются быть как можно ближе друг к другу, стремятся коснуться друг друга. Женщины это сразу просекают. Это карты и атласы вы читать не умеете, а человека и отношения между людьми для вас открытая книга. Поэтому мужьям трудно жен обманывать и что-либо скрывать от них.

     — Откуда ты все знаешь? — искренне восхитилась Аня, прижимаясь к нему сильнее.

     Некоторое время они молчали.

     — И что она думает о нас?

     — Наверное, ничего. Все, что у нее есть это некие подозрения, не больше. Может решится поговорить с тобой, а может и нет. Посмотрим.

     Аня вдруг хихикнула.

     — Ты меня поглаживаешь как кошечку или собачку. Волосы перебираешь, все косточки ощупал, за ушком даже почесал.

     — Какой же ты зверек. У тебя шерстки нет. Нигде. Уж я то знаю, — рассмеялся Кирилл.

     — На руках пух есть. И потом, может я лысый зверек. Как эти, как их, египетские кошки или маленькие собачки, не помню, как называются.

     — Сфинксы. Но они уродливы. Так что это не про тебя.

     — Зато собачки забавные и милые.

     — Все равно не похоже.

     — А так? — она лизнула его в плечо, точь-в-точь как собачка.

     — Ну, что-то есть, — усмехнулся Кирилл, настолько она была забавна. — Но все равно не похоже. Хвоста нет.

     — Щас, — Аня вскочила, нашла динозаврика, и через секунду стола перед ним на четвереньках, оттопырив попку, над которой дугой торчал динозаврик, засунутый головой вниз в анус.

     Хитро посмотрев на него, она качнула попкой.

     — Ну, не знаю, — с шутейным сомнением отозвался Кирилл.

     Погладил девушку по голове, нарочито почесав за ушком, провел рукой по спине, коснулся импровизированного хвостика. Качнул его... Аня, глядя на его член, еще раз вильнула попкой. Член стремительно вставал, да и не мудрено — не каждый день такое увидишь.

     — Я вижу, что тебе нравится, — улыбнулась она и несколько раз лизнула Кирилла в грудь, целеустремленно спускаясь вниз.

     Проклятый член уже стоял, становясь все тверже и тверже при каждом взгляде на ее «хвостик».

     — Хвостик какой-то неправильный, — не желал сдаваться Кирилл. — Не похож. — он помолчал и неожиданно ляпнул, — Хотя есть специальные хвостики для девушек.

     — Правда? — Аня уже подобралась к члену и принялась облизывать головку. — А ты мне купишь? Обещаешь?

     — Хорошо, — Кирилл расслабленно откинулся на подушку и закрыл глаза, капитулируя перед ее губами и шустрым язычком.

     Так был сделан первый шаг к появлению Тотошки.