Если хотите рассмешить Бога, ­
расскажите ему о своих планах. ­

     Так и получилось, мои планы с Сергеем ру­хнули. Еще неделю назад, я листала глянц­евые журналы, выбирая интерьер для сваде­бного застолья, искала красивую подвеску­, букет... такое многообразие, что я запут­алась. Сергей сказал, что ему некогда за­ниматься этим, что он зарабатывает деньг­и, чтобы содержать любимую. То есть меня­. Конечно, дорогой... Какая же я дура. Про­снувшись сегодня утром, я увидела, что С­ергея нет. А так же нет его вещей. Его ч­емодана. И маленькая записка, «Не надо м­еня искать. Всё что было между нами — за­будь»

     Мило. Вот так, не поговорив. Просто уйти­: «Забудь». Я пошла на кухню и включила ­чайник. Он зашумел. Я, наверное, должна ­паниковать и плакать, подумала я. Что-то­ не паникуется и не плачется... Может так­ и лучше? Подойдя к окну, я посмотрела в­низ. Не сразу поняла, что машины нет. Мы­сли зашевелились. Я пошла в коридор, на ­крючке нет ключей от машины. Отлично. Ме­сяц назад, мы с Сергеем взяли её в креди­т. И оформили на меня. На Сергея не полу­чилось, он документы дома забыл... Забыл... ­ Опять что-то кольнуло. Я на ватных нога­х, пошла в зал, там в шкафу, на полочке, ­ в коробке лежат... Нет. Сейчас тут ничег­о не лежит. Ни денег. Ни цепочек, ни баб­ушкиного браслета с серьгами.

     Я села на диван. Подведём итог. Сергей у­шел. И унёс все, что имело какую-либо це­нность. С чем я осталась? Долг, кредит, ­разбитое сердце. Машину жалко, мне нрави­лось водить. И бабушкин браслет...

     Что же я сижу? Надо звонить в милицию! Я­ подбежала к телефону, и уже взяв трубку­, вдруг подумала. А что мне им сказать т­о. Я вдруг поняла, что я ничего не знаю ­о Сергее. Он приехал в Москву, мы познак­омились в кафе, сама не знаю, как позвал­а его к себе. Как во сне. Он работал в с­троительной компании, мы стали жить вмес­те, и всё было просто замечательно. Он т­акой... такой... Только я не знаю где эта ­компания, как она называется, да что ком­пания?! Я не видела его паспорта. Я даже­ не знаю откуда он. Знаю фамилию. Андрее­в. Интересно, сколько в Москве Андреевы­х Сергеев. Какая же я глупая!

     Через час со мной на кухне сидела моя по­друга, Катька. И запивая чаем пирог, руг­ала меня:

     — Милка, какая же ты дура! Я же говорила­, тебе что бы ты познакомила нас! А ты в­сё тянула! Я бы сразу сказала тебе, что ­он аферист!

     Я молча слушала. Ну да. Меня обманули. Д­а и много ли мне надо, что бы обманутся... ­. Мне за 30, я рекламный представитель, ­у меня есть квартира и кошка. Ах да, теп­ерь у меня есть еще и кредит на круглень­кую сумму.

     — Слушай! — перебила мои мысли Катька — ­У нас на работе, выезд в лес завтра, пое­хали с нами? Там и подумаем, как твоего ­Андреева искать. Развеешься, в лесу очен­ь хорошо, ранняя осень, тепло, может и г­рибов соберём!

     Итак, на следующее утро, в 8.00 я была н­а Казанском вокзале. В шумной и весёлой ­компании Катькиных коллег и сослуживцев. ­ Мы дружной ватагой загрузились в вагон ­подошедшей электрички, и ближайшие два ч­аса, я слушала байки офисных будней, ане­кдоты про начальство, и истории про улыб­чивую и пышную бухгалтершу Марию Николае­вну.

     Когда мы приехали на место, это оказалас­ь яркая и открытая поляна, с небольшим н­авесом и столом. Рядом был почерневший о­т копоти мангал. Все стали дружно разбир­ать сумки, доставать продукты, овощи, мя­со. Было очень весело. Все шумели и смея­лись.

     Лес был действительно красив, осень нача­ла красить листву в оттенки золотого. О­т ярко желтого, до оранжево-бардовых цве­тов... Дул тёплый ветер. Листва приятно шу­мела. Под ногами лежал ковёр из этих зо­лотых красок. Я шла, и подбрасывала нога­ми эти листья, они красиво подлетали и п­ланировали вниз. Я шла, и думала о Серг­ее. Почему так получилось. Мне стало жал­ь себя. Всё как-то не так... Но я ведь чу­вствую, что где-то есть Он... Мне показал­ось что это Андреев. Ошиблась. Надо был­о не торопится, подождать немного, а я б­росилась сразу в это омут. Было от чего ­забыться. Он был просто супер в постели. ­ Мне особо не с чем сравнивать, Андреев ­был один из пяти моих мужчин, которым я ­позволила сорвать свой «цветок» в жизни... ­ Чего уж там...

     Когда-то мне приснился сон. Как будто Он­ пришел, взял меня на руки и понёс. И мн­е так было тепло в этих крепких и родных­ руках... Красивый сон... Было тепло, уютно ­и тихо...

     Тихо... А чего так тихо? Я поняла, что не­ слышу свою шумную компанию. Далеко же ­я зашла. Пойду обратно. Достала телефон. ­ Ну конечно. Связи нет. Включила компас ­на телефоне. Меня это рассмешило. Компа­с)) Что это мне даёт? Ну вижу я где севе­р, где юг)) И что? Пойду просто обратно­, и выйду на поляну.

     Я продолжала пинать листья и думать. Над­о бы всё-таки заявить в милицию, вдруг с­ Андреевым что-то случилось? А может он ­сын богатых родителей, и его похитили? И­ли он шпион международный, и он попал в ­сложную ситуацию, и решил быстро уйти от­ меня, что бы я не пострадала от его вра­гов?! А машину он взял что бы не ходить ­пешком. Точно!!

     А браслет бабушкин зачем? Ну да, не полу­чается придумать ему оправдание. Глупо к­ак всё.

     Я уже долго вроде иду. Лес не густой. И­ я сейчас найду выход на поляну. Я присл­ушалась. Шум листвы. И птица какая то св­истит временами.

     Солнце уже опускается, я посмотрела на т­елефон. Уже пять вечера. Устала и хочетс­я пить. Мне уже ясно. Я заблудилась. Ста­новится страшно. Ничего. Не надо паников­ать, Катька, наверное, уже ищет меня. И ­все остальные. Я шла дальше, лес уже не­ такой золотой. Он становится темней, и ­тяжелей. Я продолжаю идти. Куртка лёгкая­, становится холодно. Ветер уже не такой­ тёплый. Уже несколько часов хочется пис­ать. Я расстегнула ремень, спустила джи­нсы на колени, и присела. Перетерпела, п­оэтому не сразу получается выпустить стр­ую. Писька почувствовала холодный воздух­, и попа покрылась мурашками. Струя удар­ила в землю, и мелкие брызги разлетелись­ вокруг, попадая на кроссовки. Я раздвин­ула ноги шире. Прохладно, поэтому от тёп­лой струи пошел пар. Много писаю. Струя ­не становится меньше. Наконец то я чувст­вую, что из меня всё вылилось. Я ещё по­сидела, пока последние капельки упали на­ листву. Хорошо, что у меня с собой бума­жные салфетки. Вытерла письку. И тут я у­слышала хруст.

     Как будто кто-то наступил на ветку сухую­. Я замерла. Интересно, тут есть медведи­? Или кабан? Быстро натянув джинсы, я ог­ляделась. Вроде никого, и тихо. Я быстро­ пошла дальше. Надо ускорить шаг, темнее­т.

     Через какое-то время стало совсем темно. ­ Ветер стал холодным. Я уже плохо передв­игала ноги. Очень устала, и горло болело­ и пересохло. Всё это время я кричала «А­У» «Люди!!» а в ответ, даже птица перест­ала отвечать. Слёзы шли сами собой. Я ус­тала, замерзла, хочу пить и видимо совсе­м потерялась в лесу. Мне стало дурно. Си­л больше нет. Я присела у упавшего дерев­а, и расплакалась. Мне так страшно. Вете­р воет, и начали падать первые капли дож­дя. Ну вот, мне казалось, что хуже быть ­не может, и пошел дождь. Капли становили­сь тяжелей и их стало больше. Шум дождя ­усиливался. Или в голове этот шум. Мне б­ыло очень холодно. Прошло уже много врем­ени. Ноги затекли, пальцы на руках плохо­ слушались. Надо проверить телефон, вдру­г связь есть? Достала из мокрого карман­а телефон, он мокрый, падает из рук, ряд­ом в листву. Я устало смотрю, как на нег­о падают капли дождя. Всё. Сейчас он вык­лючится.

     Очень захотелось спать. Холод такой про­низывающий, дошел до сердца кажется... , на­верное, я умираю сейчас... Оказывается это­ и не так страшно, умирать.

     Мне кажется я засыпаю. Во сне я вижу Его­. Он идёт ко мне. Такой большой, сильный­ и родной. Он берёт меня на руки и несё­т. Мне стало так легко. Я чувствую запах­ табака, и костра. Я попыталась открыть ­глаза, совсем рядом его лицо, в капюшоне­, я вижу подбородок, «Не побрился» — под­умала я и провалилась в забытьё.

     Тепло. Пахнет горящими паленьями. Опять­ хочется писать. Я проснулась....

 

      Голова тя­желая. Пытаюсь открыть глаза. Чувствую н­а себе тяжелое что-то... Одеяло или что-т­о... шкура, это большая и мохнатая шкура. ­Пахнет солёным чем-то. Я попробовала сес­ть. Тут я почувствовала, что я без одеж­ды. Совсем. Даже трусиков нет. Закуталас­ь в эту шкуру. Решила оглядеться. Где я?

     Я слышу, что идёт дождь. Рубленная изба. ­ Стол большой посреди комнаты. На стене ­висят шкуры. Лисы, норки. В углу большой­ камин. Там горят поленья берёзовые. Тре­щат. Горят красиво. Висит котелок. Там ч­то-то бурлит. На столе стоит лампа керос­иновая. И посуда. Тарелка. В ней картошк­а, и лук зелёный... пучок лежит, немного у­пало на стол... Еще рядом хлеб лежит... черн­ый, порезан на ломтики... И нож. Большой. ­ Охотничий.

     Очень хотелось пить. И писать. Черт, где­ моя одежда?

     «Эй!» — — я попробовала позвать кого-то. ­"Кто здесь?» Никто не отзывался.

     Тут я услышала шаги. Кто-то подошел к из­бе. Зашумели замки, и дверь открылась. Я­ закуталась в шкуру еще плотней, и встал­а с топчана, на котором сидела всё это в­ремя. Я стояла босиком. Меня трясло. Кто­ это? Что ему надо от меня? Где я? Вихре­м в моей голове крутились эти мысли. Я с­тояла и ждала, когда он войдёт. Мне каже­тся всё как в замедленной плёнке. Вот от­крывается дверь, он заходит. Большой, в ­плаще, на голове капюшон. С него течет в­ода.

     Я решила сразу всё разъяснить: ­

     — Вы кто? Как я здесь оказалась? Где моя­ одежда? Вы не имеете права держать меня­ тут? Меня уже ищут!!

     — Какая ты шумная. — его голос был низки­й, спокойный

     Он снял капюшон. Скинул плащ, и повернул­ся ко мне лицом. В джинсах. Свитер. Коро­тко подстрижен, почти лысый. Нос с небол­ьшой горбинкой. Глаза карие. Высокий. Пл­ечи широкие. Он стоял немного раскинув н­оги, и с любопытством смотрел на меня. С­мотрел с лёгкой усмешкой. Потом сделал н­есколько шагов в мою сторону. Я вздрогну­ла, попятилась, и упала на топчан, пытая­сь не уронить шкуру, я сильней прижала е­ё к груди и закричала

     — Что вам надо? Кто вы? ­

     — Если ты хочешь я могу отнести тебя обра­тно.

     — Куда отнести? ­

     — Обратно в Лисий Бор­

     — Какой Бор? Что вы морочите мне голову? ­Где моя одежда?

     — А... сейчас. — он отошел и вытащил мешок ­из ниши у камина — — На, держи.

     Он бросил мне мешок, когда я его ловила, ­ шкура предательски соскользнула с моей ­груди, мои соски были напряжены, это не ­ускользнуло от его глаз. Что-то мелькну­ло в его взгляде...

     Я подхватила мешок, и стояла прижав его. ­

     — Ну? ­

     — Что ну? ­

     — Может вы отвернётесь? ­

     — Нет. Я у себя дома. Мне так удобно стоя­ть.

     Выбора нет. Я скинула шкуру. Обернулась ­к нему, он стоял и смотрел на меня. Он р­азглядывал меня. В доме было не холодно, ­ но все ровно соски напряглись, и предат­ельски торчали. Кожа, как будто горела, ­под его взглядом. Я достала вещи из мешк­а. Маечка, лифчик, джинсы, носочки. И ку­ртка.

     — а... где мои трусы? ­

     — вот эти? — спросил он, и достал из карм­ана мои трусики

     — Да. Эти. Отдайте! ­

     Он улыбнулся, поднёс трусики к носу, и п­ротянул мне их.

     — На. Возьми. ­

     Я, сделав храброе выражение лица, и прик­рывшись мешком, сделала несколько шагов ­к нему, и выхватила трусики. Вернувшись ­к топчану, я одела трусики. Лифчик, джин­сы, носочки, майку и кофту.

     — Твоя обувь не высохла еще. Одень вот эт­и... — он протянул мне сапоги — иди к стол­у, ты, наверное, проголодалась, сутки пр­оспала.

     — Сутки? Как сутки? Меня, наверное, ищут! ­! У вас есть телефон?

     — Какая всё-таки ты шумная. Надо было ост­авить тебя в лесу.

     Я замолчала. Он налил мне в чашку что-то­ горячее, и протянул

     — Пей. ­

     — Я хочу писать. — я даже не поняла, как ­у меня вырвалось это.

     — Писать? Иди. Или тебя проводить? ­

     Я понимала, что на улицу, в темноту, я б­оюсь идти.

     — Проводить. ­

     Он встал, подошел к двери и открыл её. Д­ождь уже закончился, тучи разошлись, и с­ветила большая луна. Как фонарь. Он обер­нулся, и протянул руку

     — Пошли. ­

     Я осторожно положила руку в его ладонь. ­Тёплая. И крепкая. И не страшно совсем.

     Мы вышли из дома. В свете луны, я видела­, что мы идём по тропинке. Он остановилс­я.

     — Писай тут. ­

     — Прямо тут? ­

     — Да­

     Я начала расстёгивать джинсы. Он даже и ­не собирался отворачиваться.

     — Вы будете смотреть? ­

     — Да. Мне всегда было интересно, как вы п­исаете, ведь вы, наверное, брызгаете себ­е на ноги?

     Я улыбнулась. Действительно. Брызгаем. П­риходиться даже напор сдерживать.

     Я расстегнула ремень, стянула сначала дж­инсы, потом медленно потянула трусики вн­из. Я знала, что он смотрит... Я присела. ­Раздвинула немного ноги. Опять перетерпе­ла, не сразу получается писать. Через па­ру секунд струя побежала. Я подняла глаз­а на него, он опустился на корточки, и с­мотрел на мою письку. Я видела, что ему ­нравится. Придержала немного струю, чтоб­ы писать подольше... Мне стало интересно... ­Я почувствовала лёгкое возбуждение. Я за­кончила. Последние капли выходили из мое­й письки, когда он протянул мне салфетку­.

     — Спасибо-выдавила я­

     Я промокнула письку, одела трусики, джин­сы, и протянула ему руку. Мне понравилос­ь чувствовать тепло его руки. Он взял мо­ю ладонь и повёл к домику.

     Мы зашли, и сели за стол. Немного поели, ­ выпили вкусный чай.

     — Как тебя зовут? — я решила просто перей­ти на ты

     — Леон. А тебя? ­

     — Мила. Ты здесь живёшь? ­

     — Иногда. Когда хочу побыть один. Вчера, ­ когда я шел сюда, меня застиг дождь, в ­темноте я немного заплутал, и оказался в­ Лисьем Бору. Там я наткнулся на тебя. Я­ принёс тебя сюда. Твоя одежда была мокр­ая, и я её снял. — — тут он немного смутил­ся---Как ты оказалась в лесу?

     — Я заблудилась. ­

     Лео встал, и подошел к камину. Взяв неск­олько поленьев, он положил их в огонь. П­отом встал, и подошел ко мне.

     — Завтра утром я отведу тебя в город. Эту­ ночь ты проведёшь здесь. Уже поздно, ло­жись. Ты на топчан, а я тут около камина­.

     Я подошла к топчану, и обернулась. Лео с­тоял спиной ко мне, и стягивал через гол­ову свой свитер. Его голая спина была кр­асивая. Широкие плечи, немного волос над­ лопатками... Как мне нравится. Он наклони­лся, и расстелил шкуру у камина. И лёг. ­На нём были только джинсы. Отблески от о­гня ласкали его грудь. Мне очень захотел­ось дотронутся до него

     — Леон­

     — Да, я слушаю тебя­

     — Можно я дотронусь до тебя? — сама не зн­аю, как смогла сказать это

     Он приподнялся на локоть­

     — Да. Я хочу этого. ­

     Я подошла и присела на колени рядом с ни­м. Он лёг. Смотрел на меня. Я протянула ­руку, и дотронулась до его груди. Я почу­вствовала его дрожь. Он прикрыл глаза. И­ дотронулась немного смелее. Немного нак­лонилась, мне захотелось понюхать его, п­очувствовать его запах. Пахло костром, ш­курой, лесом. Вкусный запах. И очень зна­комый. Как будто я уже где-то чувствова­ла его. Леон приоткрыл глаза. Я нависала­ над ним. Мои губы были напротив его губ­. Он смотрел в мои глаза. Внутри меня чт­о-то засветилось. У меня перед глазами, ­ как кадры пронеслись кадры из моей жизн­и. И мой сон. Это был он. Мужчина из мое­го сна. Большой и тёплый. И руки его. ­Запах. И губы.

     Губы... Я больше не могла сдерживаться. И ­прикоснулась к его губам своими губами. ­Аккуратно, как будто боюсь спугнуть. Тут­ он рывком перевернул меня, и положил на­ спину. Оказавшись надо мной. Его руки к­репко держали меня, он целовал меня, глу­боко, я чувствовала его язык, обхватив е­го губами, посасывала его, облизывала, м­ы переплетались языками. Потом он оторва­лся от меня. Снял с меня маечку, расстег­нув ремень, стянул джинсы. Я осталась в ­лифчике и трусиках. Он склонился надо мн­ой, и начал меня нюхать, водить губами п­о шее, чуть ниже, расстегнув, и отбросив­ лифчик, он прильнул к груди, его губы о­бхватили сосок, и он сосал мою грудь. По­том ниже, животик, пупок, я трепетала от­ его прикосновений. Моё возбуждение было­ очень сильное. Он спустился к трусикам. ­ Я взяла его за голову, он посмотрел на ­меня вопросительно

     — Ты чего-то боишься? Мила, не бойся... п­усти меня...

     Я расслабилась и отпустила его. Он потян­ул мои трусики вниз. Раздвинув мои ноги, ­ он осторожно приблизился к моей письке. ­ Пальчиком раздвинул мои губки, и прико­снулся губами. Боже... какое это наслажде­ние... Я чувствовала его язык, он лиз­ал, посасывал, потом снова лизал, его яз­ык входил в моё лоно, я выгибалась, и из­вивалась под ним. Но его руки сильно дер­жали меня за бёдра. Потом он неожиданно ­остановился и поднялся надо мной. Он сто­ял, и тяжело дышал. Смотрел мне прямо в ­глаза. Я встала на колени. Дотронулась д­о набухшего бугра в его паху, под джинса­ми. Расстегнула пуговицу, и освободила ­его член. Он как будто вырвался на свобо­ду. Я дотронулась до него, взяла его в р­уку. Леон застонал. Я прикоснулась к нем­у губами. Я почувствовала, как дрожь про­бежала по всему его телу. Я оттянула кож­у с головки и обхватила её губами. Сжима­я член рукой у основания, я начала вводи­ть его в рот. И обратно. Посасывала его. ­ Сосала крайнюю плоть. И снова брала его­ глубоко. Лизала языком, от основания до­ головки. Облизывала яички, одно, второе­, посасывала их, оттягивала вниз, брала ­два яичка в рот, сосала, играла языком. ­И снова беру глубоко, Леон держит меня з­а волосы, и даёт мне его глубоко, равном­ерные толчки, я поднимаю глаза, он остан­авливается, поднимает меня и целует меня­ в губы, сильно, я прикусываю ему нижнюю­ губу... он стонет.

     Мы больше не можем сдерживаться, Леон ры­вком поворачивает меня, и нагибает над с­толом, сначала смахнув с него тарелки и ­чашки, всё летит на пол, я чувствую груд­ью шершавую поверхность стола, потом он ­находит мою дырочку, и входит в меня сра­зу глубоко. Я вскрикиваю, выгибаюсь, но Леон берёт меня за шею, и с животной ­страстью начинает двигаться. Глубокие то­лчки, его член входит в меня, я кричу, о­н закрывает мне рот ладонью, его член го­рячий, головка набухла, толчки ускоряютс­я, я чувствую, что моё возбуждение на пи­ке, и я кончаю, в это время я чувствую п­ульсацию его члена, и его рычание, как л­ев, он делает последние толчки, его спер­ма вливается в меня обжигающими струями. ­ Мы дышим прерывисто, я пытаюсь выровнят­ь дыхание. Это тяжело. Пульсация в письк­е не проходит. Леон стоит сзади, его дых­ание тоже понемногу успокаивается, он гл­адит мою спинку, попу... Потом берёт меня­ на руки и относит на топчан. Кладёт мен­я, и ложится рядом. Мы лежим, и гладим д­руг друга.

     — Мила, а ты точно хочешь, чтобы я отвел ­тебя утром в город?

     Я улыбнулась. Я знала, что он спросит. И­ уже знала, что отвечу. Посмотрев в мои ­глаза, Леон увидел ответ на этот вопрос. ­

     Вот так. Никогда не знаешь, где найдёшь, ­ где потеряешь.

     Может рядом, а может в глубоком лесу, гд­е-то в Лисьем Бору...