You know I've seen a lot of what the world can do
And it's breaking my heart in two
Because I never wanna see you sad, girl
Don't be a bad girl
But if you wanna leave, take good care
I hope you make a lot of nice friends out there
But just remember there's a lot of bad and beware...
Mr. Big «Wild world»

     1.

     В этот день без передышки хлестал проливной дождь. От одного его навязчивого шума по коже бежали мурашки, и даже горячий кофе не спасал от этой напасти. Влад с тоской думал о том, что скорее всего весь центр столицы опять затопит. К машине ему будет не подобраться, хоть он и припарковался на холме. Придется вызывать такси или, чего доброго, добираться на метро, иначе на тренировку по боксу опоздает. Последний раз он ездил в подземке где-то полгода назад и сто раз потом пожалел. Но тогда тоже другого выхода просто не было.

     В работе наблюдалось полное затишье. Все более или менее серьезные дела были перепоручены подчиненным, ничего сенсационного не ожидалось — одна скучная коммерческая рутина: бытовуха вроде проверки супружеской неверности, слежки за конкурентами, пара дел по пропаже людей, да еще под секту одну брутальный бизнесмен начал копать. Об организациях и заикаться не стоило — все слишком предсказуемо и уныло. С тяжкими уголовными преступлениями он предпочитал не связываться — был негативный опыт коллег, а Владу хотелось спокойного безбедного существования. Возможно, в его профессии и крылась некоторая романтика, но его в ней даже на первых порах скорее привлекала власть над чужими тайнами, чем экстрим с рисками для жизни. Пусть так... не всем охота лезть к черту на рога, тем более, когда ты уже не мальчик на побегушках и имеешь возможность эксплуатировать других и жить припеваючи. Вот только... скука сводила с ума... отсутствие новых целей, неизведанных вершин на горизонте, личностных перспектив... Одним словом, кризис среднего возраста подоспел как раз вовремя — в юбилейные тридцать пять.

     Он встал, надел холодный пиджак, от которого только стало еще более зябко, взял сигареты и на лифте спустился в фойе на первый этаж. Курить вне собственного кабинета теперь можно было только под навесом бокового входа в офис. Там вечно толпилась шумная компания, но сейчас, к счастью, царила тишина, если не считать шелест и журчание небесных вод. Одна радость, что воздух очистился от выхлопов и пропитался осенними запахами прелых листьев, влажной земли и озона. Пешеходные дорожки пустели, переливаясь от потоков дождя, автомобили поднимали каскадные фонтаны из луж, все краски осенней улицы стали ярче и чище. Пускать дым во все это великолепие было даже как-то кощунственно, но приятно.

     Из невдалеке припарковавшегося спортивного BMW вынырнули две молоденькие девчонки и под одним цветастым зонтиком прошествовали мимо Влада. Одна вся такая нежная блондиночка с облаком роскошных почти полностью обесцвеченных волос чуть выше плеч одетая в коротенький перламутровый расклешенный плащ. Другая — стильно стриженная под мальчишку брюнетка в облегающем брючном кожаном костюме. Хорошенькие и далеко не бедные барышни, энергичной походкой спешащие по своим архиважным делам. Светленькая казалась чересчур уж серьезной, встревоженной и беззащитной. Черненькая бестия, проходя мимо, успела стрельнуть в сторону Влада дерзким оценивающим взглядом бывалой сердцеедки и самодовольно скривила алые губки в ответ на его непроницаемую маску пресытившегося женской красотой ценителя. Влад с задумчивой улыбкой посмотрел им вслед, пройдясь взглядом по стройным полуобнаженным ножкам одной и по затянутой в кожу круглой попке другой. «Наверняка юные студенточки какого-нибудь престижного вуза прогуливают пару, потому что не царское это дело лично на занятия являться, — с наслаждением затягиваясь сигаретой, ухмыльнулся Влад. — Однако... кажется, я уже начинаю брюзжать».

     Не успел он докурить, как в кармане пиджака зажужжал мобильник, вырвав его из приятной череды мыслей о девичьих прелестях.

     — К Вам клиенты, Владислав Андреевич. Просят лично Вас, — пропел волшебный голос Вероники, его новой секретарши. Не знай он, что ей уже за пятьдесят, ее голосок давно свел бы его с ума. Он и так уже сыграл злую шутку с некоторыми его коллегами и клиентами, не устоявшими перед его глубокими нотками и не знающими, кто сидит на другом конце провода. В общем ангельский голосок... зато ее внешний вид от работы совершенно не отвлекал, и это было большим плюсом после скандала с предыдущей его работницей. «Больше никаких интрижек на работе», — торжественно поклялся себе детектив и вместо очередной дивы с модельной внешностью нанял даму, проработавшую тридцать два года секретарем при члене правления крупного промышленного холдинга и сокращенную ради благородной цели дать дорогу молодым и перспективным.

     — Спасибо, Вероника Николаевна. Сейчас буду, — отчитался он как перед строгой учительницей. Иногда она и правда брала его в оборот, гоняя по своим строго распланированным графикам, когда дел было невпроворот или когда он расклеивался и начинал филонить.

     Первое, что он заметил, зайдя в прихожую своей приемной, это свежий цветочный аромат духов. Затем бросились в глаза вещи на вешалке — тот самый светлый плащик и та самая черная кожаная курточка. Влад скривил губы в довольной улыбке и, бросив беглый взгляд в зеркало, пальцами слегка расправил непокорные золотистые пряди волос. В последнее время общение с клиентурой редко доставляло ему удовольствие, и уж тем более приятное волнение.

     ***

     После стандартного обмена любезностями детектив удобно уселся в кресле и по очереди внимательно и довольно-таки бесцеремонно изучил своих гостий. Светленькая держалась очень строго и сдержанно, но когда она поправляла волосы, Влад заметил, что кончики ее пальцев слегка подрагивают. К тому же она постоянно отводила взгляд, часто дышала и, кажется, была бледна. Очень похоже, что она была на взводе. «Значит, клиентка именно она. Наверняка какие-нибудь личные разборки — измены и все такое прочее... Жалко птичку. Подобные подозрения подтверждаются в 90% случаев», — размышлял Влад. Чернявая пацанка улыбалась ему одними лишь глазами, и, нисколько не смущаясь, встретила его взгляд с вызовом. «А ведь тоже красивая, поганка! И сюда явилась явно не по делу, а лишь чтобы развеяться и пощеголять впечатляющим декольте. Сплетница. Бездельница. Аферистка. Скандалистка», — мысленно вынес свой приговор детектив. Кого же она ему напоминала? Не вертихвостку ли из бара, с которой они неплохо провели время пару недель назад? Ее еще звали как-то необычно... Дина... или Диана... Впрочем, имя скорее всего было вымышленным. Вот что он очень хорошо запомнил, так это как славно она пела караоке в клубе, а потом еще в гостиничном номере верхом на нем, пока он не нашел для ее ротика более полезное и приятное занятие.

     — Я слушаю Вас очень внимательно, леди, — подчеркнуто вежливо молвил он, заранее уверенный в том, что ничего нового и интригующего не услышит.

     — Нам Вас один влиятельный человек рекомендовал, — тут же с готовностью выдала брюнетка. — Фамилию, имя не разрешил разглашать, но просил заверить, что в долгу перед Вами не останется, — кокетка одарила его самодовольной улыбкой девочки, у которой все в жизни схвачено.

     — Боюсь, это вам не поможет, — с наигранной серьезностью заявил Влад и заговорщически подмигнул брюнетке, едва сдерживая улыбку, но тут же снова перешел на деловой тон. — Да это и не имеет значения, потому что у нас и без рекомендаций одинаково ответственный подход ко всем нашим клиентам. Пожалуйста, изложите суть дела.

     Брюнетка бросила вопросительный взгляд на подругу, но та сидела в широком кожаном кресле с выражением отрешенности на хорошеньком личике. Сейчас, когда она сняла свой плащ и осталась в элегантном деловом костюме, идеально зауженном по восхитительно женственной фигурке, она показалась детективу более взрослой и серьезной. Искусный ...

  макияж делал довольно яркий акцент на голубых глазах — дымчато-голубые тени, черная подводка, объемная тушь превратили их в живописные узоры на крыльях экзотической бабочки. На щеках — прохладные полупрозрачные румяна. На нежно-розовых губах ни грамма помады, а верхняя губка трогательно и призывно вздернута вверх как лепесток орхидеи. Ее аристократическую белую шейку украшала узкая черная бархотка — она так и манила взгляд к ямочке между изящными изгибами ключиц. Свободный треугольный вырез позволял любоваться приятными округлостями юной упругой груди. Из-под края коротенькой юбки-стретч на правом бедре слегка выглядывала гладкая каемка чулок в тон кремовому костюму, декорированному молниями из матового желтого металла. Потрясающие стройные ножки притягивали взгляд словно магнитом. Вообще смотрелась она довольно-таки неприступно и роскошно. Однако, от детектива также не утаились легкие припухлости век и слегка воспаленные накусанные губки, которые с первого взгляда показались ему очень мягкими, нежными и беззащитными, как и вся она.

     — Честно говоря, я сама не знаю, что тут делаю, — мрачно заявила белокурая красавица и отвернулась в сторону.

     — Люда, ну ты чего? — возмутилась ее спутница. — Мы же все обсуждали сто раз!

     — Я не собираюсь посвящать какого-то незнакомого типа в детали своей личной жизни.

     «Ого! Вот это уже интересно!» — мысленно ухмыльнулся детектив.

     — Если Вы сомневаетесь, не смею что-либо Вам навязывать, — дежурно учтивым тоном с прохладцей заверил Влад. — Мне сообщили, что Вы хотели бы работать лично со мной. Лишь по этой причине я здесь.

     — Она просто не может решиться... она боится своего жениха... , — снова встряла брюнетка и возмущенно покачала хорошенькой головкой. — Но тогда я сама все расскажу!

     — Ань, — рассердилась та, что звалась Людмила, — я передумала, и я ухожу!

     Она встала с места и направилась к двери, в то время как ее подруга страдальчески закатила глаза.

     — Вам угрожают? — вмешался Влад, сам не зная зачем, ведь уговаривать строптивых клиентов как-то не входило у него в привычку. Обычно это только вызывало в них больше подозрительности. — Не советую пренебрегать посторонней профессиональной помощью в подобной ситуации, если это так. В конце концов, можете обратиться в полицию.

     Девушка остановилась в нерешительности у самого выхода, уже взявшись за ручку двери, и развернулась.

     — Вы... Вы можете гарантировать, что информация, которую Вы от меня получите, останется только между нами? Что Вы лично займетесь моим делом и никому не станете ничего перепоручать? — взяв себя в руки, взволнованно, но жестко выдвинула она свой ультиматум.

     Влад выдержал многозначительную паузу. Этот спектакль немного его забавлял, хоть он и понимал, что в девушке идет внутренняя борьба. К тому же он еще раз отметил про себя, как эта холеная куколка хороша и грациозна.

     — Конечно. Такое практикуется за соответствующую плату. Но только если наша беседа продолжится тет-а-тет.

     — А... но я... , — удивленно залепетала брюнетка, но тут же смолкла, верно уловив намек. Выражение растерянности на ее лице в мгновение сменилось ледяной маской разочарования и уязвленного самолюбия. Деваться было некуда. Она встала с уютно облюбованного кресла и прошествовала к выходу, с некоторым осуждением глянув на подругу, которая и не думала уговаривать ее остаться.

     Как только дверь за девушкой закрылась, Влад встал из-за своего стола, снял пиджак, повесил его на спинку кресла и указал своей прелестной клиентке на диван.

     — Чай? Кофе?

     — Воды, если можно.

     — Как Вас зовут?

     — Людмила.

     — Владислав.

     Какое-то время они молча сидели друг напротив друга. Влад старался не слишком откровенно изучать юную красавицу, но отрицать тот факт, что она его волновала, было бессмысленно. У нее был тот самый типаж, который превращал мужчин в рабов собственных инстинктов. Льняные водопады локонов; тонкие темные брови дугой; голубые глаза с легкой поволокой надменности, подчеркнутой тонкими дерзкими стрелочками; чувственные мягкие губы; обворожительная подтянутая фигурка и еще что-то такое едва уловимое во всем ее облике, от чего у хладнокровного афериста, ежедневно имеющего дело с весьма нелицеприятными сторонами жизни человеческой, появилось необъяснимое желание ее защитить. Впрочем, в его голове сейчас крутились по большей части не благородные и возвышенные мысли, а самые что ни на есть низменные и пошлые.

     Девушка поставила так и не тронутый стакан с водой на журнальный столик и изящным жестом убрала за ухо светлую прядь волос, которая тут же соскользнула и снова рассыпалась.

     — Мои родители настаивают, чтобы я вышла замуж за человека, которого не люблю и которого я боюсь, — начала она наигранно хладнокровным тоном. — Они считают его выгодной партией и давят на меня с помощью наследства. Мне нужен компромат на него. Серьезный компромат, который убедил бы отца, что он не надежный человек, как в плане бизнеса, так и в плане семьи.

     — Хм... И Вы уверены, что подобный компромат существует?

     — Я уверена, что он мне изменяет. К тому же он жестокий и бескомпромиссный человек. Пока что он очень внимателен ко мне и не смеет явно меня обижать, но... есть некоторые вещи, которые доказывают, что он на многое способен...

     — Какие именно вещи?

     — Например, он... он предпочитает... , — голос ее вдруг сорвался, — ... предпочитает весьма жесткие виды секса.

     — И он принуждает Вас к этому? — сохранил ледяное спокойствие Влад.

     Только что бледное лицо девушки вдруг вспыхнуло.

     — Не совсем... , — едва дыша от стыда, прошептала она и нервно сглотнула. — Но я больше так не могу...

     Она сцепила на груди руки и напрягла скулы, изо всех сил пытаясь держаться на высоте.

     У Влада во рту пересохло. Нет, не то чтобы это было что-то шокирующее и сногсшибательное. Подобные дела он вел — уличенные извращенцы в его практике были. Только почему-то от мысли, что эта девушка находилась во власти какого-то садиста, да еще по своей воле, его передернуло. Он знал не по наслышке, до чего доходят некоторые в подобных играх. В то же время он с некоторым смущением почувствовал, что не на шутку возбужден от одного только намека о ее интимной жизни.

     — То есть... вы практикуете садомазохизм? — хладнокровно продолжил он свой допрос.

     — БДСМ, — поправила она так категорично, словно это что-то меняло.

     На какое-то время зависла неловкая пауза.

     — И... Вы желаете, чтобы Ваши родители узнали о его наклонностях?

     — Именно. Хочу, чтобы Вы засняли его с другой девушкой.

     — Почему Вы уверены, что у него есть другая?

     Люда пожала плечами.

     — Постоянные задержки в командировках, отключенный мобильный, скрытный образ жизни... Он держит меня на расстоянии... не посвящает практически ни в какие дела... я понятия не имею, где он бывает и чем занимается в некоторые дни...

     — Очень похоже на измену, но все-таки не обязательно. Что ж — такое можно проверить... Но что если с другой девушкой он не занимается... БДСМом?

     — Я... я уверена, что он не может без этого... , — растерявшись, нахмурилась Люда, словно одна только мысль об этом ее ужасала. — И... и еще... Сейчас он владелец крупного автосалона, и он рассказывал моему отцу, что начинал с перегона подержанных иномарок из Японии во Владивосток, потом открыл там сеть автосервисов, но вдруг все распродал и перевел все свои дела в Москву. Все концы его начального бизнеса теряются в небытие, и проверить что-либо не представляется возможным. Только вот я недавно узнала, что начинал он вовсе не с этого, а с борделей и подпольных казино... Думаю, у него до сих пор есть связи с людьми из того окружения, с которыми он этим занимался. Не уверена, но у меня есть подозрения, что они девушек воровали, обманывали и принуждали заниматься проституцией... несовершеннолетних в том числе... В общем... со всем этим много всякой грязи связано... Я как-то ...   подслушала его телефонный разговор на эту тему...

     Девушка снова ухватилась за стакан с водой и отпила, крепко сцепив вокруг него красивые длинные пальцы с перламутровыми ноготками. Смотреть в лицо детективу она не могла, да и говорила через силу, явно считая, что рассказывает все это только потому, что другого выхода у нее просто нет.

     — Я боюсь его... потому что... иногда мне кажется, что он вовсе не тот, кем притворяется передо мной и моей семьей. Отец этого не замечает... он буквально его боготворит, поэтому любые мои жалобы, критику, сомнения отбрасывает прочь и меня же обвиняет в глупости, инфантильности и недальновидности. Только я знаю, что иногда он может так меняться, что кажется, будто перед тобой два разных человека... Один — интеллигентный, доброжелательный, открытый, честный. Другой — наглый, жестокий ублюдок, который ни перед чем не остановится. Я не уверена, что все еще могу чувствовать грань его допустимого поведения по отношению к себе... Мне страшно... После свадьбы он наверняка проявит себя полностью...

     Она вдруг заплакала, поспешно размазывая слезы по щекам, словно маленькая обиженная девчонка. Влад открыл было рот, чтобы что-то сказать, но почему-то промолчал, несколько растерявшись. Некоторое время он смотрел, как слезы наполняют ее глаза, делая их еще выразительнее и прекраснее, и как ее соблазнительно чувственные губы дрожат от бессилия и отчаяния. Детектив встал, подошел к окну и терпеливо дождался, пока она немного успокоиться.

     — Людмила, я не работаю с таким откровенным криминалом, — наконец сухо промолвил он. Впервые в жизни он пожалел, произнося эту фразу.

     — Но... ? — девушка метнула на него короткий растерянный взгляд.

     — Я не имею такого опыта и необходимых связей, — намного мягче добавил он. — Проверить нынешний бизнес Вашего жениха можно без проблем, как и его интимную жизнь на стороне, но поиск улик по содержанию притонов и принуждению несовершеннолетних к занятию проституцией — не мой профиль. Обычно вмешательство в такие дела влечет за собой определенные последствия... К тому же, как я понимаю, все это дела давно минувших дней.

     — Возможно, это просто стоит дороже, чем стандартные услуги... , — забеспокоилась она. — У меня есть деньги. Сколько потребуется... Мой отец очень обеспеченный человек и ни в чем мне не отказывает.

     — Вы не совсем меня понимаете. Тут своя специфика и серьезные риски... для Вас даже больше, чем для меня, — нехотя признался он.

     — Значит, Вы отказываетесь? — в ее голосе послышались нотки отчаяния.

     Влад промолчал.

     — Ясно, — язвительно усмехнулась девушка, вытирая последние слезы и беря себя в руки. — Я ведь знала, что все это бесполезно. Просто подруга уговорила. Сказала, что Вы первоклассный специалист, и Вам можно доверять.

     Влад заметил, что подбородок у нее все еще дрожит.

     — Людмила... Скажу Вам откровенно то, что думаю... Вы ввязываетесь в слишком опасное дело, если Ваш жених именно тот, кем Вы его считаете... Думаете, он так легко позволит себя раскрыть или спустит Вам с рук вмешательство в тайны его прошлого?

     — Но ведь детективы работают тайно, ведь так?

     — Конечно. Но что если Вы выдадите себя сами? Или Вас выдаст Ваш отец, когда Вы обо всем ему сообщите?

     — Так что Вы советуете?

     — Уличить его в измене и в извращениях. Думаю, этого будет достаточно, чтобы убедить любящего отца отказаться от подобной сомнительной партии для Вас. Такие тайны личной жизни дочери он едва ли захочет афишировать, зато помолвка будет расторгнута.

     — Я... не знаю...

     — Возможно, Вы хотите отомстить, а не просто расстроить будущую свадьбу... Тогда другое дело. Уверен, Вы сможете найти специалистов, которые займутся этим расследованием. Но еще раз советую Вам не делать серьезный вызов человеку, замешанному в подобных преступлениях. Это как правило чревато. Я не вправе Вас уговаривать. Я просто вынужден Вас предупредить.

     — Хорошо. Я поняла, — Людмила нахмурилась.

     — В таком случае подумайте, чего Вы все-таки хотите. Если Вы намереваетесь идти до конца, то, боюсь, я не смогу Вам помочь. Если же Вы согласны прислушаться к моему совету, то я готов предложить Вам свои услуги.

     — И... Вы лично займетесь моим делом? Не станете никого подключать?

     — Уверяю Вас, то, о чем Вы мне рассказали, останется только между нами двумя. И... еще один совет... Не посвящайте во все это своих подруг... Не делитесь подробностями вообще ни с кем...

     — Я уже слишком многое ей рассказала...

     — Ладно. Что сделано, то сделано. В таком случае скажете ей, что я отказался с Вами работать... или что я Вам не подошел и Вы вообще передумали связываться с каким-либо детективным агентством. Это избавит Вас от лишних вопросов в будущем.

     — Хорошо, — послушно и немного ошарашено пролепетала Люда. Уверенный, даже местами нагловатый тон детектива внушил ей если не доверие, то по крайней мере необходимость подчиниться воле опытного специалиста. Навязчивость подруги ей и самой была в тягость.

     Влад снова сел на диван напротив своей клиентки, опершись локтями о колени и сцепив руки в замок. Люда бросила мимолетный взгляд на его красивые длинные пальцы, ухоженные ногти, перстень печатку из белого золота и дорогие элегантные часы на кожаном ремешке с черным циферблатом без цифр. Из-под ремешка на коже выступал краешек какой-то цветной татуировки.

     — Что ж... тогда обсудим детали и подпишем контракт, — продолжил Влад. — Мне нужны его личные данные, координаты места работы, места жительства, отдыха и прочих мест пребывания, а также хотя бы приблизительный режим дня... номера машин, номера телефонов, в общем, все, что вы о нем знаете.

     — Уже заранее чувствую себя предательницей и преступницей... , — невесело усмехнулась она.

     — Вы защищаете свои интересы.

     — А... как Вы можете заниматься всем этим? — вдруг с некоторым упреком поинтересовалась она. — Ведь все это противозаконно и аморально... слежка, подслушивания, скрытая съемка... Вас никогда не мучает совесть?

     — Я всегда придерживаюсь профессиональной этики — я верен своим клиентам. А в остальном да — это частенько грязная работенка. Тем не менее, я предпочитаю верить, что все это делается во благо. Как, например, в Вашем случае, — детектив одарил ее скромной улыбкой а-ля «хороший парень».

     Подобные разговоры были для Влада не внове, так что изобразить из себя благородного спасителя всех обиженных и отчаявшихся он при случае умел. Некоторым даже нравилось подкалывать его на эту тему, а он привык достойно парировать. Однако Люда спрашивала вполне искренне. «Наивная избалованная девчонка, все еще верящая в такие вымышленные понятия как честь, совесть, верность, любовь, благородство, но уже столкнувшаяся с первым предательством, лицемерием и жестокостью. То ли еще будет... « — с грустью размышлял про себя Влад.

     Люду его слова если не впечатлили, то заинтриговали. Почему-то она была уверена, что он начнет оправдываться и лгать, однако его ответ казался честным. Это как-то подкупало. Тогда она впервые взглянула детективу в глаза. Они оказались светло-карими, почти золотистыми, внимательными, проницательными и насмешливыми. Это был ровно тот взгляд, какой ожидаешь встретить у человека, привыкшего иметь дело с чужими тайнами. В сочетании с удивительно красивым лицом, аккуратной стрижкой, подтянутой фигурой и весьма приличным, со вкусом подобранным костюмом, взгляд этот мог ввести в смущение любую молодую особу, не лишенную чувственности. Люда часто заморгала, ощущая, как воспламеняются ее щеки и уши, а мужчина, между тем, продолжал сканировать ее с ног до головы — спокойно, беззастенчиво и оценивающе. Она вдруг вспомнила, о каких подробностях своего дела ей еще придется вести разговоры с этим человеком, и совсем растерялась.

     — Вы всех так буравите взглядом? — сделала она невольный выпад, желая его осадить за собственное чувство неловкости.

     — Дурацкая привычка. Простите, — вроде бы извинился ...   он с невозмутимой улыбкой, но глаза так и не отвел, просто перевел взгляд с лица на волосы девушки, затем скользнул по мягким округлостям груди, по обнаженным коленям.

     — Так с чего мы начнем? — поспешно сменила тему Люда.

     — Сначала ознакомитесь с контрактом на мои услуги. А затем я запишу ту информацию по Вашему делу, которую Вы сможете сообщить мне прямо сейчас. В этом офисе больше не появляйтесь. Через несколько дней я свяжусь с Вами сам и назначу место для встречи.

     — Как все таинственно... , — скептически подняла брови Люда и вздохнула.

     — Необходимые предосторожности.

     Они почему-то встретились взглядами еще на несколько секунд, которые Люде показались мучительно долгими и неловкими. Ее не покидало чувство, что этот тип словно пытается проникнуть в ее мысли и выудить из них что-нибудь сокровенное и непристойное, а Влад просто упивался растерянностью, которую прочел на миленьком нежном личике. Что-то в ней было такое трогательное... наверное, доверчивость и максимализм, свойственный юным романтикам.

     ***

     — Что ж, когда появится какая-нибудь информация, я с Вами свяжусь, — подытожил их разговор детектив.

     — И... это все?

     — Что же еще? — не сдержал улыбку Влад. Он прекрасно осознавал, что за время их полуторачасовой беседы он уже не раз переходил грань профессиональной этики и откровенно с ней флиртовал. Девушка, безусловно, чувствовала что-то неладное, но, похоже, попалась на крючок его обаяния. К тому же отступать ей было некуда.

     Ему нравилась эта едва уловимая для нее игра в кошки-мышки. Его воображение рисовало миллионы восхитительных сцен, в которых эта сдержанная, элегантная леди превращается в покорную кошечку, готовую терпеть мужскую грубость и унижения. Нет, садистом он не был и причинять боль столь прелестным существам не любил, но с этой милой барышней точно придумал бы, что сотворить эдакого в рамках допустимого или даже на грани. Одни ее безвольные пухлые губки, кажущиеся медовыми на вкус, чего стоили. Впрочем, она вполне могла оказаться в постели и дикой тигрицей, с которой было бы так приятно сбить спесь. Не любоваться ею было просто невозможно — все в ней казалось призывным, магнетическим и провокационным: нежное личико совсем еще неискушенной девчонки, уверенные манеры деловой леди, сдержанная сексуальность ее дорогих шмоток, сладкий аромат ее духов. Влад надеялся, что она не настолько проницательна, чтобы догадаться по его лицу о желании сорвать с нее ее узенький пиджачок, приподняв юбочку, спустить трусики и, крепко сжимая ее за круглые бедра, медленно трахать ее в попку на этом самом диване, пока она не начнет нетерпеливо содрогаться в его объятьях и требовательно насаживаться на его член, впав в неконтролируемый экстаз. Он представил себе, как ее коготки впивались бы в мягкую кожу дивана, а твердые соски проскальзывали бы по его горячим ладоням. «Значит, любишь, когда над тобой доминируют, моя хорошая?»

     Кажется, она что-то ему объясняла в этот момент, и Владу пришлось взять себя в руки, чтобы вдруг ненароком не воплотить свои фантазии в реальность.

     — В общем, я бы хотела присутствовать с Вами во время слежки, — подытожила она свою речь. — Хочу увидеть его с другой женщиной лично.

     Влад опустил голову и в задумчивости уставился в пол. «Это ты сейчас такая смелая, — мысленно парировал он. — Думаешь, тебе будет плевать, потому что и так обо всем догадываешься и уже его не любишь?»

     — Поверьте, не стоит... Это малоприятное зрелище... , — сказал он вслух.

     — Я не поверю, если лично не увижу.

     — У Вас будут фото и видео. Эмоции те же, но...

     — Мое присутствие требует дополнительной платы? — демонстративно проигнорировала его увещевания она.

     — Да. Но в основном — крепких нервов. Впрочем, как пожелаете.

     Влада она немного взбесила. По всему было видно, что она слабачка, но слабачка, зачем-то лезущая на рожон. К тому же держала она себя все-таки чересчур высокомерно, учитывая их разницу в возрасте. Привыкла всех вокруг считать своим обслуживающим персоналом и его, видимо, держала за мальчика на побегушках, которому лишь нужно предложить определенную сумму, чтобы он был готов на все. Впрочем, он с такими монстрами дело имел и не морщился даже, а тут вдруг загорелся желанием поставить на место какую-то малолетнюю глупышку. Хотя в данном случае все можно было объяснить его диким желанием ее трахнуть. Не часто девушка могла так его зацепить с первого взгляда, чтобы он переставал мыслить и действовать рационально.

     — Там, где галки, распишитесь, а вот здесь впишите паспортные данные, — указал он нужное место и с нетерпением дождался, пока контракт попадет к нему в руки.

     «Двадцать один год, — мысленно посчитал Влад по году рождения, когда сверял паспортные данные. — Куда ей сейчас замуж с такими возможностями? Училась бы и карьерой занималась. О чем только некоторые родители думают?»

     — Учитесь? — не удержался от вопроса он.

     — Учусь. А это имеет отношение к делу?

     — Ни малейшего. Всего лишь любопытство, — натянуто улыбнулся Влад, а мысленно добавил: «Выпендрежница». И еще: «А она шикарно смотрелась бы на моем столе в своих чулочках, остроносых туфельках и с задранной юбочкой. Интересно, такие леди носят трусики? Кто знает, что предпочитает ее садист... Я бы точно запретил...»

     — По-моему, Вы слишком любопытны.

     — Это моя профессия — быть любопытным.

     Ее ребяческая дерзость вдруг окончательно растревожила в нем беса. Такие штучки ведь вечно думают, что мир вращается вокруг них, хотя на самом деле они обязаны своими понтами крутым родителям, а потом состоятельным мужьям. Что мог знать о жизни этот птенчик, родившийся в золотой клетке и выросший в Эдемском саду? Пока девчонка заполняла вторую копию контракта, Влад извлек из ящика стола, а затем переложил в карман брюк акустический жучок диаметром с десятирублевую монетку и выполненный в виде элегантного брелка из желтого металла на цепочке. Не слишком-то разумно было использовать такую броскую вещицу, но в данном случае он готов был рискнуть, да и ничего более подходящего у него под рукой не было. Оставалось только рассчитывать на ее рассеянность. Владу хотелось проникнуть в ее тайны. К тому же что-то подсказывало ему, что девчонка многое недоговаривает. Собственно, женщинам он в принципе не доверял, этому его научила бывшая, причем так, что он хорошенько запомнил и намотал на ус.

     — Что ж... Кажется, теперь все, — подвела итог она и протянула ему вторую копию контракта.

     Влад кивнул и встал, чтобы ее проводить. В дверном проеме, когда он придерживал ей дверь, а она как раз проходила мимо, он вдруг уперся рукой в косяк, преграждая ей путь. Сделал он это как-то спонтанно. Ему просто не хотелось ее отпускать. Люда остановилась, находясь почти вплотную к нему, и подняла на него глаза. Повисла неловкая пауза. Влад даже немного прифигел от своей наглости, а Люда вообще-то хотела возмутиться, но вместо этого смутилась. Что-то такое завораживающее было в его взгляде, что ее пугало... и волновало... Кажется, у нее в ногах появилась легкая слабость и сердце билось намного чаще, чем следовало бы. Пожалуй, он все-таки был даже более привлекателен, чем показался ей по началу. Высокий, широкоплечий, смазливый и очень самоуверенный тип с золотистыми тигриными глазами, от которого, бог знает, чего следует ожидать. Ее взгляд мельком скользнул по его тщательно уложенным темно-русым волосам, а затем по губам — то ли они сладко ухмылялись, то ли имели такой обманчивый насмешливый изгиб, от которого по телу шли мурашки.

     — Рад, что мне удалось уговорить Вас на сотрудничество, — наконец выдал он.

     Его официально вежливая улыбочка обожгла ее губы, щеки, шею и грудь. Люда растерялась и непроизвольно улыбнулась в ответ, хотя вовсе не собиралась этого делать.

     — Надеюсь, Вы все же передумаете насчет личного присутствия, — Влад очень старался, чтобы их беседа все-таки имела видимость деловой, хотя на самом деле все ...   это уже перешло на ту стадию невербального взаимодействия, когда роль играют только токи, пронизывающие обоих с головы до ног. Она вся трепетала перед ним. За этим было приятно наблюдать.

     — Я же сказала, что хочу убедиться...

     — Многие хотят, — бесцеремонно перебил он. — Результат плачевный. Зачем Вам эта грязь?

     — Какое Вам вообще дело?

     — Никакого, само собой. — Влад привык держать язык за зубами, когда следует, но в данном случае не хотел. — Просто я сам испытал, что это такое.

     Люда уже собралась было сказать ему что-нибудь резкое, но сдержалась после таких слов. К тому же неоднозначность его поведения ставила ее в тупик. Он флиртует с ней или она сошла с ума?

     — Сожалею, — сухо бросила она.

     — Не стоит.

     Она находилась так близко, что Влад чувствовал тепло ее дыхания на своей шее. В паху у него поднялась волна возбуждения, и в брюках стало немного тесно. Ничто не мешало ему схватить ее прямо сейчас, прижать к стене, скрутить руки и отведать на вкус эти ее раздражающе соблазнительные губки, похожие на лепестки распустившейся розы. Он живо представил себе, как она беспомощно сопротивлялась бы в его объятьях, как дрожали бы ее руки, как часто вздымалась бы ее грудь, но заставил себя отступить. Ее щеки и без того пылали, словно на морозе, да и видок был таким растерянным, что даже жалко ее стало. Куда только подевался весь гонор светской львицы? Кошечка испуганная — да и только. Он пропустил ее мимо себя в прихожую, подал ей плащ и позволил себе поправить ей сзади локоны. Они оказались шелковистыми на ощупь и тяжелыми, а еще они, кажется, имели медовый аромат.

     — Спасибо, — только и смогла пролепетать она, не зная, как и реагировать на подобную фамильярность. Он и сам прекрасно понимал, что озадачил ее, и еще точно знал, что она его хочет, пока сама того не сознавая. Ее волнение помогло отвлечь ее внимание. Шпионский брелок был ловко пристегнут к металлическому креплению ручки на ее сумочке. Заряд батарейки должен продержаться от полутора до двоих суток. Ему, правда, придется забить на все дела на это время и повсюду тайно следовать за своей хорошенькой клиенткой, но это будет приятным времяпрепровождением.

     В приемной раздался телефонный звонок. Под этим благовидным предлогом Влад коротко кивнул и удалился, предоставив девушку самой себе.

     ***

     — Меня сегодня уже не будет, собственно, как и в ближайшие два дня. Перенаправляй всех к Коновалову, — проинструктировал детектив Веронику, когда дверь за Людой закрылась.

     — Хорошо, Владислав Андреевич.

     Выждав пару минут, он на ходу снял с вешалки плащ и направился к лифтам. Уже на подземной парковке он было спохватился, что забыл зонтик, но махнул рукой: если промедлит, упустит свою... жертву? Заводя двигатель, Влад вспомнил, что на тренировку по боксу он сегодня вообще не попадет. Это обстоятельство на время испортило ему настроение, но, когда в поспешно натянутых в автомобиле наушниках раздался звонкий голосок Люды, все мрачные мысли разом испарились из его головы.

     ***

     Люда слегка расслабилась, только когда оказалась в лифте одна. Что это вообще было? Почему она вдруг выложила все этому типу? У него ведь на лице было написано, кто он такой — пройдоха, бабник и подлец, который убежден, что на любую тайну есть своя цена. Какая же она все-таки бесхарактерная дура, если позволила себя уговорить на подобную авантюру! Даже контракт подписала и предоплату внесла! Нужно быть последней идиоткой, чтобы довериться мужчине с таким взглядом и манерами! Собственно, она ведь с самого начала не собиралась в это ввязываться, и тем не менее почему-то и подруге позволила себя убедить...

     Двери лифта раскрылись, и она снова взяла себя в руки, надев привычную маску непробиваемой светской леди. Аня ждала ее в автомобиле и, только завидев издалека, завела двигатель, раздраженно постукивая пальцами по рулю.

     — Ну и что ты мне расскажешь? — нетерпеливо вопросила подруга, всем своим видом показывая, как она обижена пренебрежением ее персоной.

     — Да нечего рассказывать, — намеренно безразлично вздохнула Люда, чтобы немного потянуть время и собраться с мыслями.

     — Ты издеваешься, да? — чуть не взорвалась темпераментная красотка, отъезжая от тротуара и подрезая траекторию незадачливому фольксвагену. Водитель вдавил в пол педаль тормоза и оглушил их воплем клаксона. — Да пошел ты, придурок! — презрительно выпалила Аня, даже не глянув в зеркало заднего вида и срываясь с места под бешеный визг колес об асфальт и рев двигателя, словно счет шел на секунды.

     Люда мысленно выругалась, но поспешила пристегнуться и подавить волну страха. Спорить с этой гонщицей все равно было бесполезно.

     — Ань... вовсе я не думала издеваться... , — попыталась она разрядить обстановку. — Просто ничего не получится из этого всего... я сразу тебе это сказала...

     — Да что случилось-то? Почему не получится?

     — Он... отказался от моего дела. Сказал, что не занимается криминалом.

     — Чего?! А чем он тогда вообще занимается?!

     — Ну... изменами там... и еще не знаю чем...

     — Но у тебя же и есть измена!

     — Не только, если ты помнишь... Слушай, ты можешь сбавить скорость? Я как-то не спешу на кладбище...

     — Блин... тоже мне «частный детектив номер один»! — разочарованно протянула подруга, проигнорировав просьбу Люды. — Хотя... , — вместо возмущения в ее голосе вдруг появились игривые нотки, — мужик он вообще-то эффектный... Уверена, что не пропускает ни одной хорошенькой дамочки... я таких хитрых котов за версту чую... Странно только, что секретарша — старушенция какая-то... Наверное, красотки от работы отвлекают — покоя не дают... Каждой приходится доказывать, что он номер один... не надорвался бы, бедняжка...

     Люда невольно рассмеялась. Да уж — эту чертовку точно никто не проведет...

     — Ой, ну ты хоть еще смеяться не разучилась, девочка эмо! — проворчала Аня. — Колись давай, что там между вами было. Ни за что не поверю, что вы там просто пили чай, выставив меня за дверь как школьницу.

     «Ох, господи, теперь ее не остановить... « — мысленно содрогнулась Люда. Ее нынешнее настроение совсем не подходило для того, чтобы отбиваться от подобных нападок или болтать о всякой чепухе. Хотя порой ей хотелось стать такой как Анька — ко всему относиться легко и играючи, также разбираться в людях и всегда знать, чего ей хочется.

     — Да ничего такого не было. Мы только о деле говорили.

     — Полтора с лишним часа? — Аня скептически приподняла левую бровь.

     — Он меня консультировал.

     — А, ну да. «Консультировал!» — передразнила Аня. — Наверное, чуть со скуки не помер. Ты просто уникум! Такого сногсшибательного красавчика даже не заметила!

     — А ты просто маньячка какая-то. Тебя больше ничего кроме мужчин и секса не интересует?

     — Поспешу напомнить, что маньяк — это твой жених, а ты по нему сохнешь и что-то не спешишь от него избавиться, хотя он уже извел тебя своими садистскими штучками. Может, ты все-таки правда прирожденная нижняя или как там это у вас называется? Ты на себя в зеркало хоть посмотри! Бледная, вечно вся на нервах и заплаканная. Еще удивительно, как на тебя кто-то внимание обращает... Детектив вон чуть не съел глазами...

     — Запала на моего детектива? — подколола Люда, чтобы уйти от ответа.

     — Да. Нет. Может быть.

     — Моя ревнивица! — улыбнулась Люда. — Вообще-то знаешь, что сказал твой сексуальный детектив номер один?

     — Я вся внимание!

     — После моего рассказа о Саше он посоветовал мне не идти против такого человека, не лезть в его дела, не грозить ему разоблачением... все это может очень дорого мне обойтись... а если еще и отец пострадает, то я просто не знаю... я этого себе не прощу.

     Аня присвистнула, но потом махнула рукой.

     — Да что твоему отцу-то сделается? Сам кого хочешь укокошит.

     — Возможно. Но он не бессмертный....   Я не хочу его ни во что втягивать.

     — Ну и что же тогда делать?

     — Что делать? Как-то обходиться без детективов... Увещевать папу... хотя, сама знаешь, это не реально... он просто помешался на Сашке... сотворил из него кумира, а меня считает неудачницей...

     — Да брось... просто подход нужно найти... , — как всегда беспечно отмахнулась Аня. — Кстати, тебе детектив визитку с мобильником случайно не вручил? А то я бы тоже с ним «проконсультировалась» по парочке вопросов...

     — У тебя есть его офисный телефон. Запишись на консультацию, — раздраженно бросила Люда, нехотя признаваясь самой себе, что немножко ревнует.

     — А ты заметила, какая у него потрясающая фигура? — не унималась бестия, искря игривой белозубой улыбочкой. — Уверена, он серьезно занимается спортом. И еще у него татушка на шее. Может, и еще где в интересном месте.

     — Нет, ничего я не заметила, — в очередной раз солгала Люда, вспомнив о его татуировке на руке, и содрогнулась. Эта чертовка словно мысли ее читала, а они все как раз вертелись вокруг этого наглого, хитрого, бессовестного красавчика-шарлатана! Он ее там чуть взглядом не изнасиловал! Как же она могла подписать такой контракт?! Во-первых, она с первого взгляда поняла, что такому человеку доверять нельзя. Во-вторых, ее целью все же было раскрыть преступную деятельность Саши. Что если его измена не станет таким уж веским аргументом для отца? Они с мамой уже давно жили, как говорится, в свободном браке под девизом «бизнес и ничего личного», и у обоих были связи на стороне. Скорее всего папа из мужской солидарности станет на сторону будущего зятя. А мама вообще считала, что все мужчины одинаковые и при случае всегда изменяют.

     До сих пор у Люды был весьма убедительный и четкий план, как избавиться от человека, который, казалось, поставил перед собой цель сломить ее волю, превратив в бездумную и безмолвную куклу, только выполняющую его желания. Какое-то время ей даже казалось, что ей это нравится, потому что он был сильным, умным, красивым — воплощением ее тайных желаний о мужском идеале. Он всегда знал, чего хочет, и всегда это получал. К тому же полное подчинение в итоге приносило острые чувственные наслаждения, а дарить наслаждения он умел, умел так, что почти превратил ее в свою рабыню, только и мечтающую о том, чтобы получить очередную порцию ласки, и на все готовую ради этого. Люда бесконечно корила себя за эту слабость перед ним, потому что со временем поняла, что кроме постели больше ничем не была ему интересна. Он не любил ее, как не любил никого в этой жизни, кроме себя, ибо не был способен на эти чувства. Тогда чем была их связь? Пожалуй, всего лишь постыдным воплощением ее похоти и ловким воплощением его непомерной алчности и амбиций.

     И вот теперь, когда пришло время покончить со всем этим, вырваться из этого порочного круга, вывести этого беспринципного жестокого человека на чистую воду, она, кажется, снова стала жертвой собственных низменных инстинктов, запала на очередного сомнительного типа, пошла у него на поводу и понятия не имеет, что с этим делать. От одного только воспоминания о взгляде этого нахального «детектива номер один» у нее дрожали колени, вспыхивали щеки, сладко пело в висках и в трусиках начинало приятно пульсировать. Почему?! Почему именно ей так не везет с мужчинами?!

     — Ладно, на твое счастье, у тебя есть я, — снова угадала ее мысли Аня. — И я собираюсь сегодня привести тебя в чувства! Шоппинг и маникюр — то, что тебе нужно. А вечером посидим в «Мандарине». Пару коктейльчиков пропустим. Ммм?

     — Слушай, сегодня я не могу... Саша приезжает из командировки...

     Аня страдальчески вздохнула.

     — Что? — виновато взглянула на нее Люда.

     — Ты просто уникум! Все специально делаешь для того, чтобы быть несчастной! Неужели нельзя просто наслаждаться жизнью?

     — Я не могу пропустить семейный ужин. Папа мне этого не простит. Да и Саша тоже... Я просто не хочу скандалов и лишних проблем.

     — Знаешь что? Я сделала все, что могла, а теперь я умываю руки.

     Кажется, Анюта еще много чего нелестного высказала в ее адрес. Ее недовольство можно было понять, но, честно говоря, Люда практически ее не слушала. Она была полностью поглощена мыслями о мужчине, который только что так мастерски выведал у нее все ее тайны. И еще она вдруг потихоньку начала осознавать, что же она наделала, выдав совершенно незнакомому человеку практически готовый компромат на себя и на собственного жениха. Ну почему все в ее жизни так сложно, так запутано, так безнадежно?

     ***

     Не успела раздаться трель дверного звонка, как громогласный веселый лай Гектора заставил Люду оторваться от ноутбука. Обезумевший от счастья доберман чуть не сшиб ее с ног, когда она открывала дверь, но, только завидев хозяина, притих, заискивающе заскулил и неуклюже завертелся вокруг его ног юлой, зная, что распускать лапы и слюни с ним не полагается, иначе можно получить по первое число. Он тыкался мокрым носом в его ладонь, дрожа всем телом, прижимал уши и косил глаза вверх, ожидая, когда же вожделенная рука одобрительно коснется его головы. Люда встала в стороне, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. Как же этот глупый пес иногда напоминал ей саму себя, особенно в былые дни, когда она просто млела от одного только умелого прикосновения этого мужчины, которому почти удалось превратить ее в свою тень. Впрочем, так ли все изменилось сейчас?

     Саша неторопливо поставил на пол кейс, снял мокрый плащ, оставшись в великолепно сидящем темно-синем шерстяном костюме-тройке, и провел рукой по волосам, пытаясь избавиться от лишней влаги. С тяжелых черных прядей почти ручьями стекала вода. Он коротко погладил собаку, одним этим скупым движением отправляя ее на седьмое небо, и сухо бросил: «Место». Гектор, превозмогая страстное желание остаться с хозяином, послушно убежал прочь, а хозяин перевел взгляд на другую свою живую собственность, терпеливо ожидающую своей очереди.

     Даже теперь, когда слепая влюбленность в этого дьявола осталась для Люды далеко позади, она не могла не трепетать в его присутствии. Впечатлять он умел: всегда одетый с иголочки, блистательный и хладнокровный, как какой-нибудь Филеас Фогг. Он смерил ее взглядом, словно считывая ее настроение, желания и страхи, чтобы знать, чем выгоднее будет манипулировать на этот раз. Единственное, о чем Люда могла в этот момент думать, это о том, что предала его, и теперь ее постигнет возмездие, потому что он видит ее насквозь. Когда он подошел ближе, она не хотела на него смотреть, но ей пришлось. Это было выше ее сил, словно безмолвный приказ телепата из какого-нибудь жуткого фильма ужасов. Всякий раз понимаешь, что все это — плод твоей фантазии, и все равно боишься, как ребенок, впервые увидевший ночной кошмар.

     Взгляд его пронизывающе синих глаз пригвоздил ее к месту.

     Девушка выглядела безупречно — этого требовал весь ее образ жизни, ставящий ее в жесткие рамки полного самоконтроля. И этого требовал от нее он — идеального тела, изысканного вкуса, максимум лоска. Всегда. Двадцать четыре часа в сутки. Люду слегка била дрожь, когда его жесткий взгляд скользил по ее вспененным ангельски белокурым локонам, по прелестному личику, мастерски украшенному макияжем, по бретелькам из тончайшего кружева на белоснежных плечах, по часто вздымающимся грудям с торчащими под шелковистой тканью маленькими сосками. О, это платье было в его вкусе: простой элегантный покрой, скромный вырез, голая спина, узкий поясок, летящая коротенькая юбочка, едва прикрывающая ягодицы. И под ним — ничего, кроме кружевных трусиков.

     Родители, брат с женой и друзья семьи уже ждали их к ужину в загородном доме. Сашин самолет задержался на четыре часа, и Люда вторую половину дня прождала его в его квартире, прогуляв оставшиеся занятия. Это холодное малообжитое место едва ли можно было назвать их любовным гнездышком — это была всего лишь его территория для встреч, которых Люда также сильно ждала, как и боялась. И эта территория ...   скорее напоминала ей космический корабль будущего, неспешно летящий к неизведанным, таящим опасность вселенным, чем жилое помещение: стерильная белизна стен, математически выверенные черные геометрические формы мебели, стекло, металл, пластик, зеркала и ни единого цветового пятна. Порой девушка сомневалась, что тут вообще можно жить, не сойдя с ума от однообразия.

     — Привет, котеночек, — наконец низким полушепотом произнес Саша, подобравшись к ней вплотную. В его голосе не слышалось ни капли нежности — даже в этом ласковом обращении звучали лишь повелительные нотки и предупредительная угроза. От ощущения его близости Люда как всегда растерялась и вся напряглась. Повисла мучительная пауза. — В чем дело? — насторожился он, заранее предвидя очередные разборки. Он погладил тыльной стороной пальцев ее щечку, заправил за ухо ее волосы и склонился к ее лицу.

     Люда собиралась высказать ему все, что думала о его задержке в командировке на целых два дня, о выключенном мобильном и, кажется, что-то еще, но в последний момент все это вылетело у нее из головы. Она соскучилась и чувствовала постыдное возбуждение.

     — Ни в чем... , — едва слышно шепнула она, теряя голос, прежде чем его губы требовательно прильнули к ее приоткрытым губам. Его поцелуи всегда ее обескураживали и лишали всякой воли, превращая в глупую девчонку, не способную совладать с собственными желаниями. Его рука скользнула вниз по ее шее, бесцеремонно сжала грудь под тонкой тканью, и Люда слабо застонала то ли от боли, то ли от наслаждения, одурманенная завораживающими движениями его языка у себя во рту. Холодная вода, стекающая с его волос, капала на ее разгоряченную кожу, но она не ощущала прохлады, потому что вся пылала, как уголек, и вопреки собственным недавним намерениям проявить сдержанность в чувствах, обвивала руками шею Саши и перебирала пальцами его тяжелые насквозь вымокшие волосы. В трусиках у нее то мучительно сжимался, то бессовестно распускался бутон желания. Его пальцы невыносимо медленно поглаживали его сквозь тонкую влажную ткань, она начала задыхаться и попыталась отстраниться. Неожиданная боль вырвала ее из этого дурмана и она едва сдержала крик, прижав пальцы к губам.

     — Ты, кажется, хотела мне что-то сказать? — изучая сквозь ленивый прищур ее растерянное лицо, поинтересовался Саша. Он больше не касался ее. Только опирался рукой о стену за ее спиной.

     — Ты... ты задержался, — еле выдавила она из себя, облизываясь и ощущая, что нижняя губа у нее припухла и онемела от его укуса, — И... и даже не позвонил...

     — Я был занят. Ты же должна это понимать. Не маленькая.

     — Можно всегда найти время на один звонок! — ее глаза налились слезами.

     — Ты могла бы позвонить сама.

     — Я звонила! У тебя телефон был отключен.

     Саша безучастно вздохнул и погладил ее подбородок, по которому в этот момент как раз скатилась сверкающая слезинка.

     — Я надеюсь, ты понимаешь, что я не обязан перед тобой отчитываться всякий раз, как выключаю телефон?

     — Если бы я хоть раз не ответила на твой звонок...

     — Ты бы получила за это по заднице, — закончил он начатую ею фразу. — Может, закончишь спектакль?

     — Ты же понимаешь, что это не справедливо! Почему ты так со мной обращаешься?

     Саша некоторое время молча рассматривал ее пылающее от гнева и смущения лицо и провокационно соблазнительное тело, едва прикрытое шелковым платьицем, пока девушка не попыталась уйти прочь, поняв, что ее аргументы не будут услышаны. Тогда мужчина поймал ее за запястья, грубо вжал в стену и, склонив на бок голову, заглянул ей в лицо.

     — Смотри в глаза, когда со мной говоришь, — прошипел он угрожающе. — Какого черта ты устраиваешь мне истерику именно сейчас, когда я только что вошел в дом? Меня не было неделю. Я устал, промок и хочу есть. Если есть, что сказать, говори и прекрати уже психовать.

     — Хватит мной командовать, как своей собакой! Я не хочу никакой свадьбы! Понятно? — некоторое время она действительно смотрела ему в глаза, но выдержать его взгляд слишком долго она не могла.

     Саша было нахмурился, но затем усмехнулся, вдруг резко отпустив ее руки.

     — Когда это я тобой командовал? Ты сама вечно заглядываешь мне в рот, — посерьезнел он вдруг. — И что-то не припомню, чтобы я принуждал тебя выходить за меня замуж. Насколько помню, ты сама была в восторге от этой идеи.

     — Была! Пока не поняла, что ты надо мной издеваешься! Ты не воспринимаешь меня всерьез! Ты не доверяешь мне! Ты грубо со мной обращаешься!

     — Ах, вот как... , — Саша отошел, сцепив на груди руки, прошелся по комнате и присел на край комода. — О каком таком доверии ты говоришь и чего конкретно ты от меня хочешь?

     — Ты ничем со мной не делишься! Ты не ставишь меня в известность, куда ты уезжаешь, с кем и на сколько! Я вечно пребываю в неведении!

     — А разве ты когда-нибудь проявляла хоть какое-нибудь любопытство к моим делам? Что конкретно тебя интересует?

     — Я... я не знаю... Ты мог бы рассказывать мне про работу...

     — И это все, из-за чего ты устроила скандал? Ты совершенно не разбираешься ни в бизнесе, ни в автомобилях, ни в каком-либо из моих интересов. Так чего ты хочешь от меня? — холодно улыбнулся он.

     — Ты мог бы объяснить... И я уже сказала — ты постоянно пропадаешь неизвестно где неизвестно с кем! Я не знаю, с кем ты дружишь, с кем общаешься, с кем работаешь... Это не нормально!

     — Предлагаешь мне познакомить тебя с каждым моим сотрудником вплоть до уборщицы?

     — Какая чушь! Ты просто ни во что меня не ставишь! — у нее на языке так и вертелся мучивший ее вопрос: «У тебя кто-то есть?», но что толку было его задавать. Это только еще больше бы ее унизило.

     — Тебя мучает ревность из-за неуверенности в себе, — словно угадал ее мысли он, надменно улыбаясь.

     — Это из-за тебя я стала неуверенной! Ты не бываешь со мной нежен. Ты холодный!

     — Ты давно меня знаешь. От сентиментальности я точно далек и не собираюсь с тобой сюсюкать.

     — Ты постоянно груб со мной в постели!

     — Тебе самой это нравится.

     — Нет! — воскликнула она, кипя от негодования. Его невозмутимый вид просто сводил ее с ума.

     — Да. Потому что ты ловишь от этого кайф и не можешь себе в этом отказать. Не будешь же ты утверждать, что я тебя насилую? — при этих словах мужчина снял пиджак, отбросил его на кресло, ослабил галстук и стянул его через голову. Затем снова обратил свой взор на девушку, прелестно взбешенную и соблазнительно испуганную.

     — Ты принуждаешь меня... , — менее уверенно пролепетала Люда, отступая назад.

     — Нет. Ты сама соглашаешься, когда тебя это возбуждает, — медленно приближался Саша, расстегивая верхние пуговицы нежно-голубой рубашки, эффектно подчеркивающей природную смуглость его кожи. — Более того, ты специально меня провоцируешь.

     — Никакая это не провокация! Я не хочу этого!

     — Так попробуй меня убедить, — ответил он с дьявольской улыбкой. — Обещаю, что тогда и пальцем тебя не трону.

     Еще пара шагов — и он оказался рядом. Люда попыталась его оттолкнуть, но он перехватил ее за обе руки, перекрестил их на ее груди, разворачивая девушку к себе спиной, и притянул к себе. К ее попке прижался его твердый пульсирующий член. Она чувствовала, как напряжены все его мышцы и как ровно и невозмутимо бьется его сердце.

     — Пусти! — ее голосок немного сорвался от волнения, но Саша не обращал внимания на ее трепыхания. Усилив захват, он легко приподнял ее, через несколько шагов оказался в спальне и одним движением развернул девушку к зеркальному шкафу. Она тяжело дышала, ее пышные белокурые локоны спутались, тушь слегка потекла, с плеча соскользнула кружевная лямочка.

     — Тебе не нравится, когда я так тебе делаю? — прошептал он ей в самое ушко, любуясь ее восхитительным почти ничем не прикрытым телом. В зеркале Люда видела, как его рука забралась ей в трусики, задрав короткую юбочку, а его губы плавно скользили от зардевшегося ушка до плеча, вызывая ...  

     дрожь, слабость во всем теле, искры мурашек и блаженный дурман в голове.

     Вообще-то она вырывалась, но весь вид их борьбы, которую она невольно наблюдала в зеркале, сбивал ее с нужных мыслей. Разум твердил ей, что она обязана его оттолкнуть, если хочет отстоять свое мнение, но красота собственного тела, извивающегося в объятьях этого жестокого искусителя, отвлекала ее, сбивала с толку и самым постыдным образом возбуждала. Горячая влага в трусиках, в которой двигалась его рука, ведь все равно выдавала ее слабость. Так какой смысл сопротивляться?

     — Немедленно меня отпусти... , — зашептала она, хотя уже почти потеряла самообладание. Любое движение, любая попытка вырваться доставляли ей острое наслаждение из-за соприкосновения с его телом, с его руками и губами. Он издевался над ней, словно позволяя самой ласкаться к нему. От осознания собственной беспомощности она пришла в гнев. — Я не хочу! — чуть не плакала Люда, — Пожалуйста, прекрати! Я ненавижу тебя!

     Все это ее бунтарство приводило мужчину в восторг, как голодного хищника провоцирует и заводит любое сопротивление его жертвы. Без труда снося ее царапанье, крик и брыкания, он дернул за упавшую с ее плеча бретельку, обнажая грудь. Пальцы требовательно и безжалостно сжали призывно торчащий сосок, выкручивая его и оттягивая. Она продолжала что-то там требовать, умолять и лепетать, но он молча и упорно истязал ее ласками, ожидая момента, когда капитуляция станет полной. В какой-то миг глаза их встретились в отражении. Саша грубо толкнул ее к зеркалу вплотную и откинул назад ее голову, потянув за волосы.

     — Капризная похотливая сучка! Кто ты такая, чтобы мне выговаривать и выдвигать претензии? Я буду трахать тебя когда захочу и как захочу! И я никогда не стану перед тобой ни за что отчитываться! Ясно? — яростно шипел он ей в ухо, затем целовал шею, мял груди, тянул соски и нежно поглаживал пальцами пухлые гладенькие лепестки между бессильно раздвинувшихся ножек. Люда слабо постанывала и кусала губы, вцепившись в его руки — то ли чтобы оторвать их от себя, то ли чтобы их удержать.

     Почти доведя ее до экстаза, он толкнул ее вниз, на колени, и больно сжал ее щеки пальцами одной руки.

     — Брюки расстегнула, — мрачно сцедил он.

     У Люды дрожали руки. Все было как всегда. Почему она вдруг поверила, что сможет справиться с собой и с ним на этот раз? Потому что подумала, что ей поможет этот сегодняшний детектив? Разве он не хотел от нее того же самого? Разве в его глазах не читалась та же похоть, жажда власти и обладания? Она и правда дура, если верит в доброту, порядочность и понимание хотя бы одного мужчины на планете Земля. Все они хотят от нее только одного!

     Стоя на коленях, она поспешно расстегнула брюки Саши и выпустила наружу его член. Он нагло и мощно вздымался перед ее лицом, словно символ его власти над ее низменной сущностью, не способной противостоять своим желаниям. «Был ли у нее выбор?» — спрашивала она себя в такие моменты. Он приучил ее к полному подчинению, еще когда она толком не знала, что такое мужчина. Он научил ее ублажать его, и он дарил наслаждение ей так, как считал нужным. Со временем ей пришлось уяснить, что ему не стоит прекословить, если она не хочет испытывать боль или лишиться его умелых ласк. Вот и сейчас не подчиниться она не могла. Все в ней пылало, пульсировало, наполнялось мучительной истомой и невыносимой жаждой обладания.

     Саша ухватил ее за копну волос на затылке и закинул ей назад голову, плавно водя горячим членом по ее лицу. От щеки к уголку губ пролегла влажная дорожка. Он дразнил ее послушно приоткрытые губки и язычок, еще больше пробуждая ее желания, руша все ее защитные барьеры, позволяющие ей ощущать себя здравомыслящим человеком, а не бездумным животным, которым руководят только страсти. Он придерживал член, медленно перемещая вдоль его ствола руку, а она слизывала едва успевшие образоваться и тут же стекающие по его головке блестящие прозрачные капельки мягкими прикосновениями язычка и, когда он позволял, нежно посасывала всю головку целиком. Затем он вжимал ее лицо себе в пах, заставляя лизать мошонку или ласкать губами мощный напряженный член по всей длине. Она ласкалась, словно одурманенная валерьянкой кошка, нетерпеливая, немного взвинченная, но нежная. Эта игра всегда доводила их обоих практически до беспамятства, но до этого он вволю мог любоваться в зеркале неоспоримой красотой этой покорной прелестницы.

     Мужчина надменно улыбался, глядя на нее сверху вниз уже замутненными от возбуждения глазами. Тонкие пряди волос прилипли к ее влажным щекам и подбородку, обнаженная грудь слегка покачивалась в такт ее движениям, зарозовевшиеся от его грубых ласк соски иногда, будто невзначай, касались его брюк. Ее короткая юбочка колыхалась над великолепными упругими слегка разведенными бедрами, будоража воображение. Люда нежно поглаживала ладонями твердый мускулистый низ его живота, иногда легко прохаживаясь по коже красивыми ноготками, выкрашенными в бордовый цвет. Он знал, как ей хотелось сейчас прикоснуться к себе, но она не сделает этого, даже если возбуждение причинит ей боль.

     Все. Больше он не мог держать себя в руках.

     — Руки за спину, — грубо рявкнул он.

     Девушка послушно отвела руки назад и сцепила их в замок. Чтобы управлять ею, ему даже не нужны были цепи, веревки или наручники. Саша блаженно закинул назад голову и совершенно забыл, что перед ним на коленях стоит живой человек. Сжав ее волосы, он безжалостно удовлетворял свою похоть, которая переполнила сейчас его голову, его член, все его одеревеневшее от напряжения тело. Люда задыхалась, жалобно стонала и корчилась перед ним на коленях, не смея его оттолкнуть, давясь и плача. Куда девался в этот момент ее инстинкт самосохранения, она и сама не могла сказать. Наверное, ее переполнял страх, чувство беспомощности и собственного бессилия. И еще — постыдное унизительное сладострастие.

     Когда все закончилось, девушка с полминуты шумно хватала ртом воздух, а потом закашлялась, упираясь дрожащими руками в пол, чтобы удержать равновесие. Затем, пытаясь отдышаться и прийти в себя, она медленно вытерла рот, подбородок и шею. Ей стыдно было поднять глаза, но он любил смотреть в них в такие моменты, поэтому Люда послушно подняла на него хорошенькое измученное личико, перемазанное тушью и спермой.

     Саша пока что тоже тяжело дышал, но уже застегивал брюки.

     — Приведи себя в порядок. У тебя есть полчаса. Дверь в ванную не закрывать.

     Люда все еще беззвучно плакала, сама того не осознавая, но заставила себя подняться и пойти в сторону ванной комнаты. Она кое-как стянула с себя одежду и босиком прошлепала по холодным серым плиткам к ванне, скорее напоминающей небольшой овальный бассейн или пруд, окруженный широкой полосой гладких белоснежных камешков. Она опустилась на колени на холодном дне, закрыла слив и открыла кран. Пока наполнялась ванна, она умывалась горячей водой, пытаясь смыть с себя боль и обиду. Где-то глубоко в ее сердце, словно маленький уголек, только что тронутый огнем от большого пожара, начинала разгораться ненависть.

     Ее тиран занял свое любимое место за ее спиной, вальяжно раскинувшись на удобном лежаке и в задумчивости потирая рукой подбородок и плотно сжатые губы. Он уже протер волосы полотенцем и сменил костюм на мягкий короткий махровый халат. Истомившийся по хозяину пес заискивающе подобрался сбоку и положил ему на ногу тяжелую голову. Саша почесывал Гектора за ухом и с наслаждением наблюдал за своей укрощенной невестой. Вид прелестной водяной нимфы доставлял ему эстетическое удовольствие и отвлекал от мыслей о настойчиво преследующих его в последнее время неудачах в бизнесе. А еще его сладко, очень сладко тешила мысль, что эта красивая беспомощная девочка принадлежит ему, ему одному. И именно она должна спасти его от краха.

     — Гектор, розги и ошейник! — скомандовал он, ласково похлопывая собаку по лоснящейся черным благородным блеском мускулистой шее.