Зоя приблизилась ко мне и шепнула на ухо. «Ну что — пришла пора нам посмотреть твоего папу во всей красе? Выходим на берег?»

     Я кивнула. Выйдя на берег, мы обернулись на наших мужчин. Их Дружки были вздыблены.

     — Что и требовалось доказать, — хохотнула Зоя в полголоса, так что бы мужчины не слышали. Потом продолжила с хитрой улыбкой: «Вот интересно, у кого из них на кого из нас стоит...»

     — Ну у моего папы явно на тебя, — как то незаметно для себя перешла я на «ты» с Зоей.

     — Ты в этом уверена? Ты ведь единственная из нас еще осталась в трусиках — а это выглядит сейчас весьма провокационно для мужчин.

     Улыбнувшись, я промолчала. Только мы расположились загорать вчетвером на двух подстилках, как новая яхта натуристов встала на курс по правому борту с нашей. Мужчина с яхты (а он был единственный на яхте в плавках) крикнул нам: «Вы давно ли вы вышли из Ейска? Какую погоду передавали на ближайшие три дня?» Папа ответил ему, что барометр падает с 778 на 4 пункта и в ближайшие три дня ничего не изменится, а на 4-й день может ветер поменяться без штиля с норд-веста на зюйд-вест. С яхты поблагодарили, пожелали нам счастливого пути и она прошла дальше.

     — Ты, моряк, красивый сам собою, тебе от роду двадцать лет. Полюби меня, моряк, душою. Что ты скажешь мне в ответ? — напела Зоя.

     — Мне в ответ полагается спеть: по морям, по волнам — нынче здесь, завтра там, — улыбнулся папа, бросив в мою сторону чуть вопросительный взгляд.

     — Ну тут другого ответа и быть не может — Зоя тоже перевела на меня взгляд, как бы ожидая моей реакции.

     От этой неоднозначности ситуации я чувствовала себя в некотором душевном смятении. Они явно ждали от меня моего согласия или несогласия на то, чтобы им уединиться и понятно, для чего именно им это уединение. Мои чувства были довольно противоречивы. Конечно же, с одной стороны, это очевидное желание Зои моим папой было не вполне правильным по отношению к нашей маме. Но с другой стороны, сегодня такой чудесный день и не хотелось бы, чтобы папа хоть в чем-то был разочарован. Не дождавшись от меня никакой реакции, папа перевел разговор на классику светского общения — а именно на погоду. Эта галантность выглядела немного утрированно и даже смешно с учетом нашей отнюдь не светской обнаженности. Я взглянула на Костика — тот явно скучал. Ему точно хотелось не лежать, а заняться чем-то более деятельным.

     Собравшись с духом, я решилась. Встала с подстилки и спросила Костика, может ли он показать мне лагуну. Костик сразу же оживился, и сказал что он тут все облазил и покажет мне и гнездовья птиц и все-все-все, что есть интересного на острове. Зоя и папа обменялись выразительными взглядами — явно на мой счет.

     Костик встал с подстилки. Путь назад был мне отрезан. Я помедлила несколько секунд и сбросила с себя трусики со словами: «Пожалуй, это уже лишнее». Зоя откинувшись на спину, зааплодировала мне: «Нашего полку прибыло! И какой красавицей прибыло — глаз не оторвать! Так бы и расцеловала некоторых из нас! Молодец, Рита!»

     Когда до меня дошло слово «расцеловала бы», я несколько ошарашенно на нее посмотрела. Костик же хитро улыбнулся на эту сценку и сказал мне: «Ну пойдем на экскурсию. Только учти, что брать яйца в руки или менять их местами нельзя! Потому что чайка никогда не вернётся к гнезду, если яйца брали руками». Нравоучительным тоном он явно пробовал повысить свою значимость в моих глазах. Ну да ладно, раз уж я решила оставить папу наедине с Зоей, то придется потерпеть немного этого непоседу. Когда мы стали заходить в камыши, я напоследок оглянулась на взрослых. Те спокойно себе беседовали. «Может, все обойдется и ничего у них не случится?» — подумала я. Меня отвлек голос Костика: «И вообще, раз идем смотреть лагуну, то ты здесь лучше слушайся меня. А то еще морских ужей встретим или еще хлеще — щитомордника. Они свои кладки яиц защищают и могут атаковать тех, кто приблизился».

     — Стоп! Это что — ядовитые змеи? — сразу остановилась я:

     — Ужи неядовиты. А щитомордник — ядовитый, но не смертельно. Жить будешь.

     — Ты что издеваешься надо мной? Я никуда с тобой не пойду. Возвращаемся.

     — Да ладно — уж пошутить нельзя. Нет тут никаких щитомордников. Не бойся.

     — Спасибо. Умеешь ты успокоить. Шуточки у тебя дурацкие. А еще кавалером в начале мне показался.

     — Что думал, то и сказал. Ты ведь и вправду красивая.

     — А ты еще и подлиза, — несколько смягчилась я.

     Возвращаться быстро мне действительно не хотелось. Состояние природы было просто фантастически чудесным. Шелест камыша и гомон птиц сам по себе настраивал на чуткое умиротворение. К тому же я без одежды рядом с вполне симпатичным мальчиком, одетым лишь в загар. Хотелось просто забыться в слиянии с миром этого необычного острова. Миром природы, которой нет дела до нас, если мы ей в чем-то противоречим и не сливаемся с ней в ее объятья. Миром птиц, который менялся на этом острове наверное уже которое тысячелетие. Миром, который был до нас и будет после нас.

     Даже про папу на какое-то время забыла среди этой красоты. Костик смиренно ожидал моего решения.

     — Ладно, но учти, что если еще раз так пошутишь, то не миновать тебе подзатыльника. Отвешу за милую душу и Зою спрашивать не буду. Получишь у меня тогда на орехи. И вообще не смотри на меня так пристально. Мне это не нравится.

     Костик вздохнул и пошел вперед по тропинке, иногда вскользь оглядываясь на меня. Я следовала за ним, стараясь ступать след в след. Его ладная по-спортивному фигурка и мерно покачивающаяся от шагов попка что-то стала смутно наводить меня совсем не на те мысли. «Интересно, а как он поведет себя, если к нему прикоснуться сейчас и погладить, например, по попке? Хотя нет. Пацаненок же он еще совсем. Что-то у тебя воображение совсем разыгралось», — говорила я себе.

     Костик между тем показывал мне кладки разных птиц, рассказывая об их повадках. На меня он пристально по-мужски больше не смотрел. В общем, мои требования были учтены и мне даже становилось с ним уже вполне комфортно. Хотя наша обнаженность наедине с ним придавала какой-то чувственный оттенок в общении. Или я сама уже стала видеть чувственную составляющую там, где нее нет. Мое воображение все время вмешивалось в реальность. Я почему-то вспомнила слова Зои: «Так бы и расцеловала тебя» и ее полуобъятье с соприкосновением наших сосков к моим в начале знакомства. Это было тогда неожиданно приятное и какое-то естественное ощущение.

     Замечтавшись во время прибирания через камыш, я вдруг почувствовала резко обжигающий укол на правой ноге чуть выше коленки. Это был укус пчелы, которую я тут же инстинктивно раздавила ударом ладони. На мой вскрик быстро обернулся Костик. Он сразу сориентировался и сказал, что если не отсосать сейчас пчелиный яд, то будет болеть два-три дня. «Ну делай же что-нибудь», — прикрикнула я на него. Правда, тут же я сообразила, что могу и сама до ранки губами дотянуться, но уже было уже поздно: слово не воробей — вылетит не поймаешь.

     Костик быстро опустился на колени и стал высасывать сукровицу с ядом из ранки от жала пчелы, сплевывая после каждого вдоха. Его взгляд при этом иногда поднимался туда, куда ему не следовало смотреть. Его Дружок начал набирать силу. Я взяла Костика тремя пальцами за подбородок и сказала: «Молодой человек, пожалуйста без глаз! И думать не смей. Я же вижу по тебе, о чем ты сейчас думаешь...»

     Он послушно кивнул мне и занялся только моей болячкой. Его Дружок успокоился. Костик сказал, что нужно обязательно вынуть жало и что сейчас нужно потерпеть мне немного. Он сорвал тонкую сухую веточку карагача, подломил ее посередине так, что получился импровизированный пинцет, и с третьей попытки ловко вытащил жало. Резкость боли сразу прошла и она стала вполне терпимой.

     — Пчелиный яд одной пчелы даже полезен для организма. Даже такое направление в медицине есть, — утешил меня Костик.

     — Спасибо тебе. Ты показал себя настоящим Эскулапом, — я все-таки не выдержала ...

 

     и приобняла его в знак благодарности.

     Прикосновение к мальчику оказалось для меня чуть волнующим, но неожиданно очень приятным. «Удивляюсь я на тебя — ты все-таки решилась», — мысленно упрекнула я себя. И себе же мысленно ответила: «Чудо-остров, чудо-остров, жить на нем легко и просто».

     С момента нашего ухода от взрослых, прошло уже минут сорок. Я сказала, что пожалуй можно уже и возвращаться. Костик повел меня назад, но перед самым выходом на берег вдруг свернул на какую-то боковую тропинку.

     — Ты куда это? — удивилась я.

     — Не бойся, не заблудимся. Тут на острове невозможно заблудиться.

     Мы прошли еще через камыши параллельно берегу и тут я услышала страстные стоны Зои. Ошибиться было невозможно — там за камышами секс был в самом разгаре. Я остановилась. Костик оглянулся на меня и приложил указательный палец к губам: мол, молчи. Он стал прокрадываться вперед, а я так растерялась, что не успела его остановить. Стоны и охи Зои, перемежаемые звуками поцелуев, продолжались. Она уже просто кричала: «Еще!!! Хочу еще!!!» Затаившийся Костик оглянулся на меня и поманил к себе рукой. Я как оцепенела. Там же мой папа и я как хорошая дочка не должна это видеть.

     Костя вернулся ко мне, взял меня за руку и потянул за собой. Я двигалась за Костей почти как сомнамбула в прострации. Мое сердце просто трепетало от нарастающего волнения. И вот Костя буквально поставил меня, едва скрытую кустами метрах в пятнадцати от папы и Зои. Это было просто завораживающее зрелище. Зоя лежала на спине с раскинутыми ногами, а папа в совершенном упоении буквально таранил ее своим Жезлом. Они были как единое слившеся целое. Я видела влажный от соков Зои папин Жезл, с размаху вонзающийся в лоно Зои. Иногда он дразнил ее, движением торса вынимая его полностью. Он смотрел в ее глаза ожидая, чтобы Зоя начинала молить его о продолжении ласк. И он получал эти мольбы о новых и новых проникновениях. Я никогда не видела такой страсти в ласках мужчины и женщины даже на видео.

     — Сколько же времени у них это продолжается? Мы же подсматриваем за ними уже не менее пяти минут и они все еще не насытились друг другом. Боже, как это красиво!!» — подумала я, ощущая, приятную влагу между своих бёдер.

     Опомнившись, я взглянула на Костю. Он смотрел на ласкающихся и, обхватив пальцами своего Дружка неистово сдвигал мокрый Капюшон, то обнажая, то закрывая набухшую ярко-розовую головку. Причем делал он это точно в такт движениям ласкающихся, в общем с ними ритме. Заметив мой взгляд на него, Костя прошептал: «Не бойся, мама разрешает мне смотреть за собой в такие моменты. И даже больше. Будь уверена — она почти наверняка догадывается, что мы с тобой все это сейчас видим. Так что не бойся того, что разрешено. Думаю, что они еще не скоро кончат. Сама видишь — твой папа опытный в этом деле. Так что у нас есть время насладиться этим моментом».

     Эти слова Кости меня вообще довели почти до упопомрачения. Я аж чуть не потеряла равновесие. Костя подхватил меня за локоть, не дав упасть. «Ты не стесняйся меня — давай это делать вместе. Положи руку себе на низ живота. Я хочу, чтобы мы все четверо кончили одновременно», — тихо сказал он мне с властными интонациями. Это было какое-то эмоциональное сумасшествие. Но я подчинилась ему и стала себя трогать там. Я чувствовала пульсирующие движения его локтя на своем бедре. Мы были с ним как два стоящих и даже прижавшихся друг другу боком зрителя перед сценой в удивительном театре наслаждений дркуг другом двух актеров. И мы как бы аплодировали своими синхронными движениями потрясающе красивому и захватывающему зрелищу.

     Это было какое-то сумасшедшее по своему накалу соединение моих чувств с чувствами папы, Зои и Кости. Я как будто ощущала себя частью чего то целого, объединяющего нас четверых. Как будто качалась с ними вместе на одной волне нахлыва чувств и уже была не в силах сопротивляться таким сладким и таким запретным для хорошей дочки чувствам.

     Меня буквально накрыло обрушившимся на меня сильнейшим оргазмом. Я обессиленно опустила на песок, переживая угасающую пульсацию неги. Костя повернулся ко мне и выстрелил спермой мне в лицо и на грудь. Я даже никак не восприняла эту дерзость с его стороны и не пряталась этой дерзости как-то избежать. Мне в этот момент было просто ни до чего. Только устало чувствовала дискомфорт от стекания капель спермы по моему лицу и телу. Костя коснулся пальцем капли на моей щеке и провел потом им по моим губам. Он собирал капли своей спермы пальцем с моего лица и переносил ее на мои губы. Я подняла глаза и посмотрела на него снизу вниз. Его взгляд был уже не властным, а как бы просящим меня. Я зажмурилась, просчитала про себя до пяти и облизала языком губы.

     «А она у него сладковатая», — подумала я. «Пожалуй, даже самая сладкая из всего что я пробовала. Ну правда у меня и было-то всего два парня. Получается, что юный Костик теперь мой третий, что ли?»

     «Тебе нужно умыться. Пойдем искупаемся в стороне», — потянул меня Костик и мы, пригнувшись, стали пробираться назад. Он вывел меня на пляжик, с которого не было видно папы и Кости. Я уже эмоционально немного отошла от только что случившегося между нами и сказала ему:

     — Костя, я не знаю — правильно мы с тобой себя ведем или неправильно. Не хочу сейчас об этом думать. Но ты больше не должен касаться меня. Я разрешаю тебе смотреть на меня так, как тебе хочется, если мы одни. Но больше никаких прикосновений между нами. Договорились?

     — Договорились, — сказал он и тут же с самым виноватым видом потерся щекой о мое плечо.

     — Ну ты все-таки редкостный наглец. Особенно для своих лет, — рассмеялась я. На якобы виноватый вид Костика просто невозможно было долго сердиться. Я обняла его и эти объятья были для меня приятны.

     Костя, приобняв меня в ответ, бережно и деликатно поцеловал мое плечо. А потом он удивил меня тем, что стал слизывать свою же сперму с моих сосков и животика. Это было странное ощущение. Но я уже ничему не удивлялась и не протестовала.

     — А тебе не противно глотать мужскую сперму?

     — Во-первых, это же моя сперма. Во-вторых, это слишком ценный продукт природы, чтобы проливать его на землю. А во-третьих, ты много чего еще не знаешь обо мне... Может быть, я тебе кое-что и покажу. Если у меня будет настроение, конечно.

     — Вижу, Костя, что ты мастер набивать себе цену. Ну считай, что ты сумел меня заинтриговать.

     — Хочешь покажу тебе акробатический фокус?

     — Ну покажи.

     — Но только это физически трудный фокус. Мне нужно немного отдохнуть и помедитировать перед ним.

     — Раз уж ты меня заинтриговал, я подожду.

     Костя лег на песок и расслабился. Через несколько минут он забросил ноги вверх и стал в позу «березка». После минуты сосредоточенности он стал наклонять вытянутые ноги, медленно приближая торс к своему лицу. «Боже, неужели это возможно?» — замерла я в ожидании. Костя взбодрил рукой своего Дружка и вытянулся к нему головой. Он стал размеренно небольшими качаниями сближать свой рот и Дружка, поглядывая на мою изумленную реакцию. Его губы коснулись головки и через пару качаний головка погрузилась в Костин рот. С ума сойти — он делал самому себе минет!!! Это было что-то невообразимое и невероятное. Если бы я не видела своими глазами, ни за что бы не поверила, что на такое может хватить гибкости тела.

     Костя немного помогал себе руками, гладя свою попку и яички. Наконец пошла сперма и он стал ее пить — это было видно по его глоткам. Небольшую струйку спермы этот хитрец пустил на свою щеку — так сказать, лично для меня как наблюдательницы. Наконец, он разогнулся и облегченно лег на спину. Я была поражена этой акробатикой настолько, что у меня просто даже не было слов для комментирования. Я вообще не знала, чего ждать от Кости и как себя дальше с ним вести.

     Костя улыбнулся мне и сказал: «Пойдем искупаемся». Мы вошли в воду. Сначала плавали раздельно. Потом я недалеко от берега стала лежать на воде в позе морской звезды с раскинутыми руками и ногами. Костя подошел ко мне и стал рядом. Он сделал вид, что бережно поддерживает меня снизу руками — но при этом он не касался меня. Костя почти касался моих сосков и животика воздушными поцелуями, но физически касания не было — между его губами и моим телом всегда оставался какой-то сантиметр или даже миллиметры. Это были физически бесконтактные ласки, но я их все равно остро ощущала и они мне были чрезвычайно приятны.

     Я ждала, когда он также склонится над моим лицом. И когда он склонился, то сама обняла его и мы чуть не утонули вместе в поцелуе, потеряв равновесие. Я, смеясь, встала на ноги и прижалась к нему всем телом. Он мягкими, плавными движениями гладил меня во время нашего поцелуя. Но его Дружок еще не успел восстановиться, несмотря на мои касания. Целовался он весьма умело и неожиданно деликатно. Я просто таяла в его объятьях, ощущая себя желанной им женщиной.

     — Можно, я поцелую тебя там? — спросил он меня.

     — Можно, — почему-то шепотом ответила я ему и пошла на берег.

     Я легла на спину, чуть разведя ножки. Он стоял надо мной, любуясь. «До чего же ты все-таки красивая!» Он сел на колени и очень бережно поцеловал мне руку, как будто мы были на светском рауте. Он стал медленно, чуть касаясь губами переносить свои нежные поцелуи с руки на плечо. Потом на ложбинку между грудями, потом на животик. Я в наплывающей неге еще сильнее раскинула ножки, чтобы ему было удобнее. Но это проказник все не торопился, лишь начав касания язычком моих бедер. Я уже хотела его прикосновений к своему лону, а он все играл вокруг него, то обдувая, то деликатно целуя подступы к моему заветному месту.

     Я уже совсем изнемогала и потянулась рукой к его Дружку, начавшему твердеть. Провела рукой по его яичкам, как бы взвешивая их. Он скользнул язычком по моим половым губкам, дразня их и приглашая раскрыться. Он, лежа рядом со мной, подвинул свой торс ближе к моему лицу. И я стала, как бы повторять его ласкающие движения. Когда он обнажил движением языка мою Горошину наслаждения, я лизнула самое сладкое для него место. Когда он проводил язычком вдоль моих губ, я лизала его Ствол, начиная от самых яичек. Между нами был как бы разговор тихой нежности и мы великолепно понимали друг друга в том, что каждый из нас хотел выразить другому. Волна наслаждения накрыла меня в тот момент, когда Костя разрядился ароматным фонтанчиком спермы. Мы еще с минуту полежали на песке и пошли к родителям.