Жанна едва не заснула, пока потное тело надрывалось над ней. Не то, что бы плотские утехи больше не приносили сладостного удовольствия, просто у клиентов, как правило, напрочь отсутствовала фантазия. Жанна любила свою профессию, и получала достойную по меркам своего провинциального городка оплату, но ей жутко наскучил тот факт, что сластолюбцы приходят к ней только ради удовлетворения своих первичных потребностей, из-за чего в душе респектабельной проститутки понемногу назревал дефицит живого общения. Она была достаточно известна в определенных кругах и была уверенна в своей профессии, но она вряд ли могла похвастаться большим количеством друзей. На дружбу у Жанны не хватало внутренних сил.

     Тоску она пыталась запивать в местных барах и кабаках, к несчастью, алкоголь приносил лишь временное утешение — следом пошли наркотики: героин, амфетамины. Скука одолевала двадцатисемилетнюю девушку все сильнее, и на помощь пришли всевозможные формы разврата, представленные многочисленными закрытыми клубами Москвы. Жанна отлучалась в столицу на две-три недели, чтобы «отдохнуть по полной» и навести связи на некоторых желаемых клиентов. Несмотря на растущую зависимость от алкоголя и наркотиков, в целом карьера Жанны шла в гору — она могла жить обеспеченной и полной жизнью.

     Клиенты попадались ей разные, обычно скучноватые и немногословные, хотя и в меру вежливые, иногда грубоватые и чересчур эмоциональные. Но, к сожалению, у контингента была одна неприятная черта — отсутствие хоть какого-то образования. Очередь к Жанне собиралась за месяц, но этим остолопам вряд ли суждено было когда-нибудь получить Нобелевскую премию, мягко говоря. Тут не помогут ни купленные дипломы, ни украденные миллионы. Этим почетных представителей элиты интересовал лишь откровенный, как палка, животнейший секс.

     И это надрывно сопящее сверху тело, судорожно содрогающееся и мокрое, было подходящим примером этой элиты: богатенькие и влиятельные родители, затонированный Range Rover с бронированными стеклами, подаренный на двадцатипятилетие, две квартиры, личный пентхауз... Хотя, на самом деле, он выделялся из всей толпы. Парень был личностью открытой и увлекающейся, и даже делился с ней какими-то мыслями. Кроме того, он неплохо шутил и был деликатен, наводя Жанну на мысль о возможных долгосрочных отношениях. «Он, конечно, не вундеркинд, но хотя бы книжки почитывает» — думала вскользь девушка, пока парнишка без устали пытался завершить дело.

     Звали его Тигром, в народе — Серега Дворцевой. Когда он кончил, уронил свое распухшее не по годам тело на Жанну. Отдышавшись, парень выдавил:

     — Люблю тебя, Жанна.

     — И я тебя.

     — Тебе понравилось, правда же?

     — Конечно.

     Жанна уже давно потеряла счет этим двум фразам, подающихся в сотый раз на автомате и с безмятежной улыбкой на лице. Но парень, видимо, воспринимал все за чистую монету.

     Для себя Жанна уже сделала определенные выводы. Во-первых, Тигр, был наивен, как дитя, в обыденных вещах видя необыкновенное чудо природы, будто авария, произошедшая на его глазах, или же драка дворняжек. Во-вторых, паренек испытывал какое-то нездоровый интерес ко всему тайному, сверхъестественному. В-третьих, паренек крайне неплохо трахался, по крайней мере старался.

     Иногда во время «дела», Тигр нашептывал какие-то мантры или проклятия, закрывая глаза словно в полусне. В эти секунды у Тигра включалось второе дыхание, в башке парня заигрывала фантазия, после чего следовало чередование нескольких особо экзотических поз и обильное возлияние семени на лицо или живот. Тигр нередко напоминал неуправляемого чудака, но именно этим и привлекал Жанну, в душе воспринимавшую его как большого избалованного ребенка.

     Тигр привстал, потребовав минета.

     Жанна незамедлительно нащупала разбухший член и, сняв скользкую защиту, взяла его в рот. Она старалась делать это ровно и неторопливо, так, чтобы клиент глуповато улыбался от кайфа.

     Как обычно, Тигр заговорил сам собой, мечтательно глядя куда-то вдаль закрытыми глазами.

     — Знаешь, что. Я тут нарыл одну вещицу, просто золото. Она может дарить незабываемое удовольствие. Ах!

     Жанна привстала на колени, целуя розовую щель на головке.

     — Ее привезли из Кении нанятые мной следопыты. Эта вещь была украдена ими у одного африканского племени. Это кукла! Ох!

     Ноги паренька содрогнулись, и в рот Жане полетела питательная влага, теплая и вязкая, напоминающая клубничный йогурт. Зажав губы, девушка встала и направилась к круглому столику, стоящему в центре комнаты. Там она прихватила бокал недопитого красного вина и демонстративно запила им еще тепленькую смесь во рту. Это был фирменный трюк, товарный знак, благодаря которому клиенты готовы были нести венки к ее ногам.

     С восхищением взирал на нее Тигр. Глядя на ее прекрасное и загорелое тело, в нем уже пробуждалось очередное желание, но чувство усталости и успешно завершенного дела задавили его. Сил осталось лишь на крепкий поцелуй. В душ они пошли вдвоем.

     — Слушай та вещица, о которой ты говорил, — Жанна принялась покуривать длинную сигарету, положа ноги Тигру на колени, от нее пахло дорогой туалетной водой и свежестью недавнего душа, — Можно ее увидеть своими глазами?

     — Хм, даже не знаю, — в глазах паренька заиграло недоверие, — стоит ли показывать тебе? Ты никому не расскажешь, если я это сделаю?

     — Господи, конечно, нет, — Тигра могла бы развести и шестилетняя девочка.

     — Точно? Поклянись!

     — Вот! — она потянула к лицу паренька свой медальон с иконой. — Клянусь, что никому не расскажу о твоей находке!

     — Ладно, — стушевался Тигр, не ожидав такого напора, — верю. Пойми, это мой секрет, я его очень долго искал. О нем никто не должен знать, потому что он — источник безграничного удовольствия!

     — Интересно, что же это такое? — Жанна была вся во внимании.

     — Интересно? Сейчас покажу! Я же говорил, это кукла. — начало было Тигр, но внезапно сорвался с места и поспешил в прихожую, укрывающуюся в ночной темноте.

     Парень вернулся с деревянной коробкой в руках. Когда Тигр положил ее на стол, Жанна увидела в ней своеобразную шкатулку, всю испещренную какими-то неряшливыми узорами и изображениями мифических существ. Вырезана шкатулка была из неизвестного ей дерева, наверняка баобаба, но так небрежно, будто работу выполнял подвыпивший любитель-подмастерье.

     — Ты уверен, что это не подделка?

     — Нет, я долго сверял ее с книгами, рукописями. Ошибки быть не должно. Это действительно она — «Мать рода», Олохо-ка.

     Тигр отдернул крючок и открыл крышку шкатулки. Внутри нее лежала небольшая фигурка темного цвета, из-за чего Жанне поначалу сложно было разглядеть, что же это такое. Встав с дивана, она подошла к столу и присмотрелась: больше всего фигурка напоминала куклу. Она была вырезана из черного дерева, на личике узкими полосками обозначались глаза и двумя точками носик, и рот... Рот застыл в пугающем оскале, обнажая ножеобразные зубы.

     Но это еще было не самым ужасным: длинные руки фигурки доставали до уровня живота, где мощные пальцы проникали внутрь тела, вороша воображаемые внутренности...

     Жанна в испуге бросила фигурку на стол, на что Тигр отреагировал мгновенно. Он прижал куклу к себе, и, словно любящая мать, принялся раскачивать ее на руках.

     — Что ты делаешь?! Это тебе не игрушка!

     — Боже, Тигр, какая это глупость. Тебе пора вылезать из детских штанишек. — фыркнула Жанна.

     — Ты думаешь я шучу? Это же «Мать рода»! Она может исполнить любые твои желания в сексе, удовлетворить даже самую сильную жажду плоти. — Он замолчал на несколько секунд. — Правда, за человеческую кровь.

     — За что?

     — За человеческую кровь. — спокойно сказал парень, смотря ей в глаза.

     — Да там не много нужно, всего несколько капель. Сейчас я покажу! — Тигр вскочил с места и побежал на кухню.

     Оттуда послышались звуки ударяющегося металла, после чего Тигр вернулся с небольшим ножом. За это время ...

 

     Жанна успела подумать, что парень уж слишком сильно ударился в мистицизм.

     — Тигренок, если ты сейчас планируешь резать себе вены у меня на глазах, то лучше бы тебе пойти выспаться!

     — Да это не страшно, всего лишь маленький порезик. Вот!

     Он ловко сделал движение ножом над своим пальцем, после чего с гордым пионерским энтузиазмом продемонстрировал результат Жанне. Из большого пальца пузырьками сочилась кровь, которая скатывалась к внешнему ребру ладони.

     Парень вытянул руку над куклой и стал ждать, когда ручеек крови капельками полетит прямо в рот темной фигурке. Жанна, хоть и фыркнула типичное «Фу », не могла скрыть любопытство.

     Вскоре капли начали попадать прямиком в ротик фигурки, и так продолжалось минуть пять. Ничего сверхъестественного не происходило. Тигр, решив, что достаточно, резко встал, ударился пальцами левой ноги о металлическую ножку стола, смешно выругался, типа: «Как же меня задолбали эти кривые ножки у столов», и отправился промывать рану в душевую и обматывать палец бинтом. На лице его при этом была напряженная сосредоточенность, он явно воспринимал все всерьез.

     А вот Жанна все-таки прыснула, не громко, чтобы не дай бог не расстроить клиента, но все-таки едва сдерживая себя. Она согнулась, прикрывая рот ладошкой, кажется, из глаз потекли слезы. Перетерпев приступ смеха, Жанна краем глаза посмотрела на куклу. Смех оборвался.

     Кровь исчезала, точнее, впитывалась в куклу. Жанна осмотрела ее, но не заметила пятен — фигурка впитала в себя все без остатка. Девушка заметила странный шум ближе к окнам, похожий на завывания ветра. Полы штор задергались, ставни окон задребезжали. Жанна огляделась, ей показалось, что в комнате кто-то затаился. Но сколько бы она не вглядывалась в темноту, ничего не увидела.

     Желание включить побыстрее свет удовлетворил подошедший Тигр с забинтованным пальцем. Он выглядел раздосадованным и понурым, будто сломалась его любимая игрушка. Так и было, только не сломалась, а не сработала, не произвела должного эффекта.

     Жанна поспешила утешить Тигра, обняв его за шею. Она целовала паренька в лобик, и тот наконец-то отошел.

     — Я отдал 28 тысяч за это барахло, — указывал парень пальцем на фигурку, лежащую на столе, — Чертова подделка!

     — 28 тысяч? Рублей?

     — Долларов! Чистых, зеленых.

     — Идиот.

     — Знаю.

     Жанна раздвинула ширинку на брюках Тигра и помассировала член. Она почувствовала, как дыхание возлюбленного стало ровным. Парень снова желал ее. И здесь не было никакой мистики, только физиология.

     ...

     Ей снилась хижина. Жанна стояла в сорочке на песке, усеянном засохшими сучками. Хижина была обложена соломой, а вход был прикрыт занавеской из кожи.

     Жанна огляделась: окружение источало золотое сияние, и дразнящие блики играли на многочисленных украшениях, которыми было обставлено кругообразное помещение. Браслеты, ожерелья, кольца, натянутые на рога газели, черепа антилоп, хранящие бриллианты в своих глазницах! Вокруг была сокровищница: от блеска драгоценностей слезило глаза.

     Но самое главное — у дальней стенки стоял могучий трон, сложенный из древесины баобаба и обтянутый полосатой шкурой зебры. С него свисала накидка с львиной гривой.

     «Словно оказалась в картинке из детской книжки».

     Хижина не была просто местом ночлега — тут почивали великие. И потому Жанне показалось, что лучше бы ей уйти отсюда по добру по здорову, пока хозяин не вернулся и не схватил ее за шею.

     Она подошла к кожаной шторке, но та открылась прежде, чем Жанна успела наклониться. В хижину вошел крупный и громоздкий негр-великан, легко достающий макушкой до потолка. Он довольно улыбался.

     Как ни странно, темнокожий незнакомец не собирался предпринимать каких-либо агрессивных действий, вместо этого он громко произнес что-то на непонятном языке, что можно было воспринимать как приветствие. Негр поднял руку, показывая белую ладонь, и волнообразным движением рук направил ее в сторону выхода.

     Жанна вышла из оцепенения, и неуверенным шагом, подошла ко входу. Снаружи послышались отдаленные голоса, становившиеся все мощнее: хижину, кажется, брали в кольцо.

     «Меня там ждут».

     Солнечный свет ударил ей в глаза, но это не помешало девушке осознать, что она стоит в окружении людей. Чернокожие радостно кричали и пританцовывали, рывками поднимая в воздух копья и посохи. Среди негров были и женщины, стоявшие в чем мать родила, с обвисшими грудями и громадные бусами.

     Протиснуться сквозь бушующую толпу Жанне не представлялось возможным, тем более, после того как толпа, сблизившись с девушкой, начала легонько щупать ее за все места. Жанна пыталась вырваться из леса сильных рук, но ее сил хватало лишь на беспомощное дерганье.

     Вдруг раздался возглас, и вакханалия остановилась. Жанна упала на колени и пыталась отдышаться. Толпа расступилась, образуя проход.

     Прямо на нее шел одутловатый высокий человек, умело игравший скулами, словно заправский лейтенант милиций. По крайней мере, степень уважения к этой персоне была отчетливо высока. Его слушались.

     Дойдя до цели, он посмотрел своими серыми глазами на Жанну. Приподняв руки, командир произнес короткую команду, и помог девушке встать.

     За его спиной с ужасным скрипом тащили повозку, скорее походившую на санки. На повозке негры вели пару громоздких сундуков, неряшливый вид которых невольно навевал на мысль о неразвитости строганья у племени.

     Командир, хлопнув сухими ладошками, открыл один из сундуков и торжественно пригласил Жанну поглазеть на содержимое. Злая ухмылка на лице командира пугала Жанну, до сих пор не понимавшую, что происходит, и эти сомнения подтвердились. В сундуке лежал инвентарь, которому позавидовал бы и самый известный сексшоп мира. Фаллосы разных размеров: от самых маленьких до поистине исполинских, искусственные, вырезанные из дерева клиторы и задницы с дырочками в нужных местах, флаконы с ароматными маслами...

     «Тут что, оргия должна быть какая-то?»

     Командир, видя растерянное лицо хозяйки, наконец, захотел прояснить ситуацию. Он заговорил на незнакомом языке, обращаясь то к ней, то к окружающей толпе. В разгар своей пламенной речи командир указал на девушку рукой, вызвав радостные вздохи у негров, и глубоко поклонился. Кажется, командир оказал ей знак почтения, или же, извинился.

     Командир выкрикнул команду «Олохо-ка», и из второго сундука ему поднесли фигурку, поразительно похожую на ту, что принес Тигр. Те же очертания, тот же оскал... Командир поднес ее Жанне.

     Кажется, она начала понимать такое заостренное внимание к себе. Поначалу это ее напугало, и она едва удержалась, чтобы не бросить куклу подальше.

     Руки командира потянулись к низу, к юбочке из длинных сушенных листьев, оттуда он вынул уже разбухший член. Вакханалия продолжилась. Снова послышались дерзкие крики. Окружавшие негры и негритянки как ни в чем не бывало принялись массажировать свои половые принадлежности, кто-то взялся за член, кто-то мял грудь и тер бедра. Неизменным оставалось одно: безумные, окрыленные предстоящим удовольствием, улыбки снежно белых зубов.

     Жанна тем временем давно смирилась со своей участью. «Олохо-ка, мать рода».

     Племя выбрала себе новую хозяйку, продолжательницу рода, и эта хижина, драгоценности и фаллосы — все предназначалось Жанне. Она новая королева, и теперь она будет вершить судьбу племени!

     Сегодня для нее приготовили праздник, в котором Жанна примет самое активное участие. Торжественная оргия станет началом ее правления.

     «Уф, надеюсь, пизда не лопнет!» — спружинила мысль, и девушка заулыбалась во сне.

     ...

     Через две недели после этого сна ее первый раз стошнило. Она списала все на протухшие брокколи в салате, но нет: острая боль в низу живота говорила о чем-то более серьезном.

     Жанна пошла к врачу на прием, сдала анализы, и через день узнала: будет мамой. Радость, слезы, новая страница в жизни.

     Но кто же отец будущего ребенка?

     Определить сходу было невозможно: она открыла записную книжку и выделила всех последних клиентов. Врач посоветовал ей искать отца с клиентурой одной-двух недельной давности. Легко сказать: возможных «пап» насчиталось одиннадцать штук, женщин в расчет не брала.

     В общем, Жанна решила, что спешить некуда, и подчиняясь уговорам доктора взяла декретный отпуск, благо средств на него было в избытке. А подходящий отец всегда найдется.

     Тем временем, клиенты, видя растущий животик, начали интересоваться и проявлять недюжинное любопытство. Вскоре, в обитель проститутки ломились мужчины всех мастей и профессий, желающих лично удостовериться в свершившимся. Жанна не знала, кто именно отец ее, как оказалось, сына и впускала всех подряд. Акушер-гинеколог заявил, что установить отцовство можно только при рождении ребенка, и эти слова она передавала всем окружающим в ее квартире, призывая к терпению. Но те и не думали спускать пар и уже принялись биться за свое будущее потомство. Приходились их выгонять.

     Единственный человек, с кем она делилась впечатлениями, была мама, последняя посоветовала Жанне съездить в родной поселок, чтобы скрыться от надоедливых гостей и угнетающего стресса.

     Жанна согласилась. Мама радушно приняла свою единственную дочь и принялась по-барски обхаживать Жанну, из чего девушка за все месяцы беременности поправилась на двадцать четыре килограмма. Жанна жила налегке, ни в чем себе не отказывая, наслаждаясь первозданной природой родных краев, погружаясь в ностальгические воспоминания. Жанна захотела провести роды в уюте родного дома.

     Настала финишная прямая беременности, к этому моменту кто-то из самых назойливых клиентов вынюхал местоположение поселка и уже вовсю сигналил подо окном. Но мать грудью встала на защиту покоя своей дочери, никого не впуская в старый дом.

     — Пошли прочь, окаянные!

     Те, отступили и принялись ждать на своих крутых иномарках у ворот.

     Роды проходили тяжело: дитя то и дело ворочалось в разные стороны, но не могли найти путь к свободе. Помогло кесарево сечение, вовремя подсуетился молодой акушер. Вспомогательную помощь оказывала женская половина села, и вся процессия завершилась успешно. Отрезали пуповину, завернули плачущее дитя в толстое полотенце. Все дивились, насколько крупным мальчуганом разразилась Жанна.

     Отмывали дитя долго. Терли, что есть сил, но потом только сообразили, что он давно был чист. Вот тут бабки и охнули. Лицо ребенка напоминало кексик с изюмом, а сам он был цвета молочного шоколада!