Метро

     Он

     Я рисую солнышко. Почему-то рука навязчиво вырисовывает на стекле именно эту фигуру — круг и расходящиеся от него пунктиры. В душном вагоне метро едет утренняя толпа студенто-офисных рабочих. Запах этого скопления тел неприятно щекочет ноздри. Хочется «выблевать» самого себя из этой смеси духов и вечерних попоек.

     — Мужчина, вам плохо?

     Я открыл глаза и понял, что чуть не потерял сознание.

     — Душно... — улыбаюсь в ответ, — кислорода бы немного.

     — В это время суток в метро с кислородом напряженка, — улыбается собеседница.

     Странно, что я ее не заметил сразу: невысокая пышечка с ямочками на щечках. Сверху вниз мне хорошо было видно ее аккуратную укладку волос и пышную грудь.

     «Самец, — зашуршали мысли, — только что чуть с ног не валился, а тут уже обнаружил третий размер под блузкой».

     — Вам далеко? — поинтересовался я.

     — Да еще полжизни ехать, — улыбнулась она.

     Беседу можно было продолжить, но язык окостенел, и разговор пришлось закончить традиционным «Угу».

     Толпа на каждой станции «сближала» меня с новой знакомой не спрашивая ничьего мнения. В конце концов, стоя с противоположной стороны от открывающихся дверей, нас сдавили так, что ее мягкое бедро оказалось аккурат между моими расставленными ногами.

     Вагон продолжал покачиваться, толпа то сбавляла, то напирала с новой силой, а я к своему удовольствию ощущал своей мошонкой тепло бедра девушки. Похоже, что приятно было не только моему эстетическому «Я» — зашевелился член.

     «Только этого не хватало, чтоб в метро на меня «торчун» напал». Я неловко заерзал, пытаясь как-то сменить позу, но вышло только хуже. Член, как голодное животное, стал расправлять плечи, норовя выпрямиться во всю длину.

     — Ой, — от толчка вагона девушка навалилась всем весом, а рука ее случайно (?) прижалась к моей налившейся кровью мошонке.

     — С-с-с-с, — вырвалось у меня.

     Она попыталась сменить положение, но ее рука оказалась надежно зафиксирована между моей промежностью и ее бедром — давление толпы возросло. Дернув рукой несколько раз вверх-вниз она наконец осознала какой эффект на меня это производит.

     — Простите, — краска залила меня с головы до пят.

     — Простите, — сказала она мне в ответ и, честно глядя в глаза, обхватила через брюки мой член.

     От неожиданности у меня открылся рот — такого со мной еще не было. Мягкая ладошка девушки сдавливала мою возбужденную плоть то подымая, то опуская плечо. Такие движения не позволяли ей пройтись по всему члену, включая головку — она «плавала» только по стволу. Мое дыхание становилось все глубже. Хотелось большего.

     Кое-как протиснув руку сзади, я сжал ее ягодицу. Реакция была мгновенная — она сдавила мои набухшие яйца, как это делают с грецкими орехами. В глазах у меня потемнело, а сквозь пелену донеслось: «Будь со мной нежным... «.

     Не открывая глаз, я уткнулся лбом в ее макушку, наполнив легкие ароматом ее духов. Яйца ныли, а ее рука уже нашла способ освободить мой член из штанов. Теперь этот маленький горячий кулачок нагнетал давление в головке моего члена с удвоенной силой.

     Оставаться в долгу мне не хотелось. Я с трудом добрался до низа ее коротенькой юбки — нейлон. Бля!!! Подымая юбку все выше, я шарил по ее полным ножкам, вернее между ними. Еще немного и, о чудо, меня ждал успех! На девушке оказались чулки! Как ненасытное животное, моя рука продолжала шарить у нее между ногами уже по обнаженной плоти, подымаясь еще выше. Девушка услужливо развела коленки в стороны, при этом нежно терла мой до предела раскалившийся член. Между ее ножек было жарко и влажно, как в «русской бане». Ее трусики давно намокли, и их тонкая полоска, словно красная нитка на запястье, оберегала девичьи прелести. С полоской я договорился быстро — средним пальцем развел ее губки и он провалился во влажное лоно. Там его явно ждали — все пылало и текло. Девушка немного оттопырила свой зад, ожидая моих ласк. Упершись лбом в стекло двери, она по прежнему надрачивала мой член, а я без малейшего стеснения орудовал в ее дырочке, стараясь не вызвать лишнего внимания окружающий...

     Она

     Мастурбируя парню член, я получала ответные ласки — сзади одна рука исследовала стеночки моей щелочки, а спереди, другая, играла с моим клитором. Движения были синхронными, с нажимом, — воздуха в легких уже не хватало. Я все быстрее дрочила его член, стараясь попадать в такт его движениям. Через секунду я почувствовала тяжесть на своей груди. Приятно. Соски давно уже затвердели в ожидании ласки, но... «Это третья рука! — пробежало красной строкой по экрану закрытых век, — плевать...»

     Новый гость мял мою грудь через блузку и лифчик. Едва повернув голову в сторону гостя, я тихо прошептала:

     — Расстегни...

     Что расстегнуть уточнять не стала, но через мгновение давление лифчика ослабло, а под блузкой меня тискало уже две руки.

     Всем телом я чувствовала, как моя маленькая пизденка течет под натиском первого...

     Бедрами я старалась двигаться то вперед, то назад. Грудь стискивало две лапищи — они ее мяли, как плохой кусок теста, вызывая у меня тихое постанывание. Не открывая глаз, я завела руку назад и выпустила второго бойца. Так, в окружении четырех рук и двух хуев я ехала в бесконечность. Волны наслаждения на меня накатывали и отступали — я себя не контролировала.

     Через несколько минут я почувствовала присутствие третьего участника. Его руки сжимали мои ягодицы. «Господи, где я? Что происходит?! — неслось в моей голове, но... — пусть так и будет. Это со мной, и от этого я получаю наслаждение».

     Третий начал разводить половинки попки в стороны, явно пытаясь протиснуть мне что-то в шоколадную дырочку. Я задрожала и подалась вперед, но там меня встретила рука первого парня. Я только сильнее села пиздой на его введенные в меня пальцы. Он с двух сторон ввел в мою малышку по два пальца и теперь то проникал, как мог глубже, то растягивал мою пизденку взад-вперед.

     Второй, в это время, умудрился перестроиться и уткнуться в мои сиськи лицом, сминая их ладонями и вылизывая соски.

     Третий, смочив слюной палец, словно сверлом, стал ввинчивать его в мою попку.

     — О-о-о... — сорвалось с моих губ. Казалось, что я не выдержу наваливших ощущений: кто-то посасывал мочки моих ушек, кто-то покусывал соски, кто-то трахал мою вагину... В дырочку моей попки ввели уже второй палец...

     — Мамочки...

     Я кончала, не переставая конвульсивно дергаться и извиваться от всех этих рук и их трения. Как сумасшедшая я двигала бедрами вперед-назад, а в руках у меня было два здоровых хуя. Они почти одновременно взорвались, обдав меня густой спермой.

     На этом ласки не прекратились. Через мгновение, вместо пальцев в своей разжаренной пизде я почувствовала упругий член (Откуда? Плевать!!!) С попкой произошла та же ситуация — раздвигая сфинктер, в нее протискивалась головка члена, смазанная моими соками.

     Больно не было. Было ощущение, что меня раздерут два здоровых хуя, а меня, при этом, захлестывал один оргазм за другим.

     Расставив ноги, я с трудом и с наслаждением принимала два поршня одновременно. Сзади был поделикатнее, а спереди в меня вдалбливали весь смысл земной жизни.

     — Да-а-а! — не выдержала я, — да-да-а-а-а!

     Шлепки продолжались все сильнее. Я почувствовала, что в момент оргазма из меня полилась жидкость (описалась?), но никого это не останавливало. Спереди отбойный молоток дернулся еще несколько раз и выстрелил семенем. Сзади напирал другой...

     Едва переводя дыхание, я уперлась в дверь вагона — в глазах темно, как ночью. Кто-то поднырнул ко мне спереди, и я ощутила нового участника соревнований в своей пизденке.

     — А-а-а... — застонала я, но со мной уже никто не считался.

     Кончив мне в жопу, задний отвалился, как сухой стручок, освободив место свежему, с хуем потолще. Я еле стояла на ногах. В меня синхронно вгоняли два хуя, а я не могла их остановить (и не хотела).

     — Еще! — заорала я, — еще трахайте, еще-о-о!

     Сознание то покидало меня, то снова возвращалось, неся с собой все болезненные толчки и сладкие приливы новых волн оргазма...

     Когда я в очередной раз пришла в себя, обнаружила, что лежу на чем-то упругом и чем-то укрыта. Дырочки саднило так, будто их шлифовали рашпилем.

     — Пить... — во рту Сахара.

     Кто-то вложил мне в руку бутылочку с водой. Превозмогая боль, я открыла глаза: вагон, горит пара дежурных ламп, возле меня сидит парень в форме. Мент? Не, машинист.

     — Фу-у-ух, — вырвалось у меня.

     — Ты это, прости, — пробубнил он, — мы тут в раж вошли...

     — А ты была хороша! — донесся издали более грубый голос.

     — Домой хочу, — прошептала я.