КАРЛОС

     Твою мать, как же всё болит! Многое бы сейчас отдал за таблетку или укол обезболивающего. Этот грёбаный молокосос мне сломал нос и все почки отбил! Очень надеюсь, что его не пристрелят при попытке выбраться за ворота. Слишком лёгкая смерть для этого ублюдка. Я этого поганца так распну, что даже Иисус от увиденного охренеет! А потом начну медленно отрезать от него по кусочку тупым ржавым ножом до тех пор, пока на нём совсем не останется кожи. Ди и её дружка тоже следует проучить, а то они что-то слишком много о себе возомнили. Но это всё потом. Сначала надо освободиться, и вернуться за подкреплением.

     — Что ты задумал? — отрывает меня от размышлений голос блондина.

     Вскоре после взлёта он поменялся оружием с Ди, отдав ей автомат, и получив взамен револьвер.

     — С чего ты взял, что я что-то задумал, малыш? — интересуюсь максимально беспечным тоном.

     — На твоей роже написано, что ты думаешь о чём-то гадком.

     — Я бы на твоём месте думал о том, как бы поскорее избавиться от этой гнусной сучки (киваю головой в стороны Дианы), пока она снова тебя не подставила.

     — Чего? Ты что несёшь, выродок? — набычилась Ди.

     — Что слышала, сучка кровожадная! Тебе плевать на всех, кроме себя и братца, и если потребуется...

     — Рот закрой, мразь! — повысил голос блондин, и демонстративно взвёл курок.

     — Ладно-ладно! Молчу, — говорю примирительным тоном, и сосредотачиваюсь на управлении вертушкой.

     Краем глаза замечаю, что парочка начинает молча переглядываться. Поссорить их настолько примитивным способом у меня конечно же не получилось, но чувствовать определённую неловкость в обществе друг друга эта парочка определённо начала, и это хорошо. Надо будет закрепить результат, но чуть позже.

     К счастью или нет, но после разговора с пассажирами погода начала портиться. Начался проливной дождь, который так-то не особо мешал управлять вертолётом. А вот гром с молниями ещё как мешал! После того как одна из молний полыхнула в опасной близости от кабины, я чуть в штаны не наложил.

     — Нет уж. Вы как хотите, а я снижаюсь! — ворчу я, и начинаю сбавлять высоту.

     — Нет! Лети дальше! — требует хромой, и направляет на меня пистолет.

     — Разуй глаза, кретин! Погода нелётная!

     — И что? Просто немного снизься, и продолжай лететь! — подключается к спору Диана.

     Поворачиваю голову назад.

     — Ну уж ты то не тупи так, Ди. — Киваю в сторону хромого. — Ладно он дебил недоразвитый. Но ты то должна понимать, что если молния долбанёт по винту, то мы все сдохнем!

     Стоит мне только это сказать, как вечернее небо освещает очередная молния, на этот раз недалеко слева, а я ловлю себя на мысли, что кто-то на небе решил мне подыграть. Ди вздрагивает, и соглашается, что лететь дальше в такую погоду слишком рискованно. Хромой, как и полагается слабовольному хлюпику, с ней не спорит.

     Совершить посадку решаю на вершине высокой горы, виднеющейся вдалеке. Подлетев поближе, замечаю какие-то деревянные домики, и вспоминаю, что не так давно, всего-то месяца полтора назад, отправленная в рейд группа сообщила, что наткнулась на общину каких-то деревенских свиноёбов, разбивших лагерь где-то в горах. По всей видимости, это и был тот самый лагерь. Помню, что мои дебилы тогда не смогли никого захватить, и вернулись с пустыми руками, но не помню почему. Видимо не смогли застать деревенщину врасплох, и те оказали им жёсткий отбор. Теперь это уже не важно.

     Роняю вертушку рядом с небольшой деревянной беседкой с валяющимся на земле колоколом. Выйдя из вертолёта, замечаю, что лагерь находится в запустении. Земля покрыта кратерами различной глубины, как после авиаудара, большинство домом полностью или частично разрушено, либо сожжено. А вот большой деревянный корпус, состоящий из двух этажей, каким-то чудом уцелел. Именно к нему и направилась Диана, взяв из коробки под сидением запасной магазин для автомата, и несколько фальшфейеров, а вслед за ней и я, подгоняемый хромым. Пока шёл к корпусу, всерьёз подумывал о том, чтобы опрокинуть блондина на землю, завладеть револьвером, и пристрелить сначала Ди, так как она представляла большую опасность, а затем и хромого. Но этот слизняк будто прочитал мои мысли, и поспешил увеличить дистанцию между нами. Возможность застать этого говнюка врасплох пропала.

     Добравшись до корпуса, девка не стала заходить в здание, а первым делом заглянула в окна. По всей видимости ничего не разглядев, сучка зажгла один из фальшфейеров.

     — Ну что там? — поинтересовался блондин, зайдя под козырёк перед главным входом.

     — Вроде бы никого, — не слишком уверенно ответила Ди.

     — Так зайдя и проверь, — ворчу я.

     Девка недобро улыбается, и подходит ко мне.

     — У меня есть идея получше, — говорит она, затем лупит меня прикладом в пузо.

     Сгибаюсь в три погибели, и начинаю пыхтеть как старый паровоз. Сучка с ноги открывает дверь, и отвешивает мне смачного пинка. Залетаю внутрь, и неуклюже падаю на пол, едва не угодив мордой в медвежий капкан. С опаской смотрю на смертоносную железную хрень в полуметре от своей морды, боясь сделать лишний вздох. Отползаю немного назад, и хочу было подняться, но вероломная сучка ставит ноги мне на спину, и прижимает к полу.

     — Эй, есть кто живой? — кричит она.

     Ответа никто не даёт. Ди убирает ногу, и обходит капкан.

     — Я пока осмотрюсь. Подожди здесь, — бросает она блондину.

     — Хорошо, — отвечает хромой, заходит в здание и прикрывает за собой дверь.

     Поднимаюсь на ноги, и отряхиваюсь. Когда ушедшая исследовать первый этаж Диана пропадает из виду, поворачиваюсь лицом к хромому.

     — Слушай, малец, как насчёт небольшой сделки? — решаю не ходить вокруг да около.

     — Категорически против, — незамедлительно отвечает блондин, буравя меня недобрым взглядом.

     — С чего вдруг? Я ведь даже ничего ещё не предложил!

     — А мне от тебя ничего и не нужно. Кроме того, чтобы ты управлял вертолётом, и летел туда, куда скажет Диана.

     Презрительно фыркаю.

     — Эта безмозглая сучка думает не головой, а задницей. Ты же не полный идиот, и должен понимать, что ничего хорошим эта вылазка не закончится?

     Блондин хмурится, но ничего не отвечает. Считаю это хорошим знаком, и продолжаю.

     — Эта дура сдохнет сама, и потянет тебя за собой. Пошли её на хер, начни думать своей головой, и решай что лучше для тебя, а не для какой-то потаскухи.

     — Я лучше пошлю на хер тебя, урод!

     — Не торопись. Лучше хорошенько подумай, действительно ли ты готов рисковать жизнью ради какой-то вероломной сучки, которая чуть не вышибла тебе мозги? — задаю провокационный вопрос.

     — Ты её заставил!

     — Нет. Заставил я её лишь отсосать тебе. Сама бы она вряд ли снизошла до такого. Разве что из жалости. Стрелять в тебя я её не заставлял, а просто поставил перед выбором. Она сделала его не в твою пользу, и что-то мне подсказывает, что если Ди вновь придётся выбирать между тобой и братцем, то она выберет его, а не тебя.

     Блондин хмурится, открывает было рот, чтобы что-то сказать, и тут же закрывает. Понимает ведь говнюк, что я прав, а потому и молчит. Между тем Диана возвращается, мимоходом сообщает, что первый этаж чист, и направляется к лестнице.

     — Я не настолько туп, чтобы предлагать тебе завалить эту суку. Просто пошли её куда подальше, и иди своей дорогой. Зачем тебе нужны её проблемы? Тебе своих не хватает? — вновь возобновляю старую песню.

     — Что ты знаешь о моих проблемах? — едва различимо бормочет хромой.

     — Ничего. Но я могу тебе помочь их решить. Хочешь вернуться домой? Без проблем. Могу подкинуть, если, конечно, хватит топлива. Или тебе нужно что-то другое? Говори, не стесняйся.

     Блондин как-то грустно улыбается. Я мысленно ликую, решив, что нашёл подход к этому дурачку. Но уже в следующую секунду кретин даёт понять, что с выводами я немного поторопился.

     — Я хочу, чтобы ты захлопнул свою поганую пасть, и больше не ...

  открывал её без надобности! А то ведь я могу и не сдержаться, и тогда нам придётся искать другого пилота! — повышает голос блондин.

     Хочу было спросить «Где же ты его искать собрался, кретин?», но всё же решаю промолчать, и лишний раз не злить этого дурачка. Кто его, дебила, знает, вдруг действительно пристрелит? Видимо с блондином договориться не получится. Жаль. Мне этот тщедушный кретин показался вполне договороспособным. Вполне возможно, если чуток поднажать, то он изменит своё мнение. Или психанёт, и пристрелит меня. Второй вариант кажется чуть более вероятным, так что лучше не рисковать, и переключить внимание на Ди. К ней найти подход намного проще. Маленький братец — её слабое место. Пока она думает, что я могу вытащить его из лап «Братства», у меня есть шанс. Откуда этой сучке знать, что я потерял маленького засранца, и не только его? Кретины, которые должны были доставить партию сопляков фанатикам, внезапно перестали выходить на связь. А фанатики связались со мной, и сообщили, что груз до них так и не дошёл. По любому в дороге что-то случилось, только я не знаю что именно, да это сейчас и не важно. Вот освобожусь, вернусь обратно в тюрьму, и начну во всём разбираться. А пока надо думать как выбраться.

     Сучка возвращается буквально через пару минут, и сообщает, что второй этаж чист, и предлагает переждать непогоду здесь. Блондин соглашается, но при этом подмечает, что снаружи тоже необходимо всё осмотреть, и удостовериться, что кроме нас в этом лагере больше никого нет.

     — Пожалуй ты прав. Если честно, не думаю что кроме нас здесь есть кто-то ещё, но лучше подстраховаться, — признаёт Диана правоту слов хромого.

     — Вот и хорошо. Присмотри пока за этим дерьмом (хромой указывает на меня), а я пойду осмотрюсь, — решительно заявляет блондин.

     — Сейчас? Может лучше подождём пока...

     Хромой не стал дослушивать её лепет, и вышел из здания, хлопнув за собой дверью. Я же довольно ухмыляюсь.

     — Надо же, какой бодрый у тебя дружок. Готов броситься под проливной дождь, лишь бы не оставаться с тобой под одной крышей. И парня трудно винить. Я бы от такой суки тоже удрал.

     — Ты что несёшь, придурок? — хмурится Диана.

     — А сама-то как думаешь? В отличие от тебя не все умеют сглатывать. Или ты думала, что парнишка забыл, что меньше часа назад ты чуть не вышибла ему мозги?

     Диана теряется, и начинает нервно покусывать нижнюю губу. Отчётливо вижу, что сука не гордится своим поступком, и решаю продолжить давить на больную мозоль.

     — Он остался жив только потому что я не зарядил чёртов револьвер. Но ты-то этого не знала, и была готова на полном серьёзе вышибить ему мозги.

     — Потому что ты обещал отрубить ему руки и ноги! — напоминает сучка.

     — Да, обещал, — не спорю я. — А ещё я обещал, что ты сможешь пообщаться со своим братцем, и мне почему-то кажется, что в тот момент именно это заботило тебя гораздо больше, чем судьба какого-то убогого калеки.

     Ди после этих слов киснет ещё больше, давая понять, что я в своём предположении абсолютно прав. Делаю было пару шагов ей навстречу, но сучка тут же вскидывает автомат, вынуждая меня остановится.

     — Пока меня не было, ты ведь и Йену что-то подобное говорил, не так ли? Хочешь чтобы мы поссорились и перегрызли друг другу глотки?

     — Хочу чтобы ты врубила башку и начала думать. Раньше у тебя это неплохо получалось. Да, у тебя есть вертушка, и тот, кто может ей управлять. Дальше то что?

     — А дальше ты отвезёшь нас на «Эгиду». Я освобожу своего брата и быть может даже не пристрелю тебя.

     — Никого ты не освободишь, дура безмозглая. Если не сдохнешь сразу, то эти придурки пустят тебя по кругу и как следуют пробурят тебе все дыры. — Озорно улыбаюсь. — Или это и есть твой план? Позволить фанатикам пялить тебя до тех пор, пока у них члены не отвалятся? Их там около сотни, и сплошь одни мужики. Готова ли твоя задница к таким нагрузкам?

     Диана недобро улыбается. Так обычно улыбаются тогда, когда хотят перегрызть собеседнику глотку, но сдерживаются из последних сил.

     — В этом весь ты. Когда жертва не может сопротивляться, или когда у тебя за спиной целая толпа головорезов, ты весь из себя такой крутой и дерзкий. Но когда ситуация складывается не в твою пользу, самое страшное на что ты способен — это несмешно пошутить про члены и задницы. Потому что ты жирный клоун, появившийся на свет после того как бешеная гиена жёстко поимела свинью! Жалкий, ничтожный...

     В попытке прервать эту тираду бросаюсь на разошедшуюся не на шутку сучку, и пытаюсь выхватить из рук злобной фурии оружие. Но Ди оказывается начеку, быстро отскакивает в сторону, и ударом приклада по морде отправляет меня в нокаут.

     ДИАНА

     Какое-то время смотрю на лежащую у моих ног неподвижную тушу, а затем со всей силs бью Мальвадо ногой в бок. Тот дёргается от удара, но не издаёт ни звука, и в сознание не приходит. Давно хотела как следует врезать этому упырю, и жалею лишь о том, что сделала это только сейчас. Не будь эта сволочь нам нужна в качестве пилота, без раздумья всадила бы в него пулю. Не в голову, а в брюхо. Чтобы он отошёл в мир иной не сразу, а сначала помучился. Мальвадо это заслужил.

     — Живи пока, скотина, — презрительно процедила я, плюнула в ненавистную физиономию, взяла Карлоса за шкирку, и потащила в кладовку.

     Во время обхода этажа помимо разного инвентаря я обнаружила там пожарный шланг. Использовав его в качестве верёвки, крепко связываю Мальвадо руки за спиной. Вынеся из кладовки весь инвентарь, чтобы Карлос впоследствии не смог использовать его для освобождения, подпираю дверь, и иду обратно к главному входу.

     Йен возвращается минут через пятнадцать, промокший до нитки. Оно и неудивительно, ведь за прошедшее с момента посадки время погода ничуть не улучшилась.

     — Где Мальвадо? — интересуется Йен, не найдя Карлоса в вестибюле.

     — Заперла этого козла в кладовке.

     — Сильно донимал?

     — Ты даже не представляешь насколько.

     Йен с пониманием кивнул, и поведал о результатах вылазки. Кроме нас и Карлоса поблизости больше никого нет. В этом Макриди был уверен на все сто процентов. По мнению Йена по лагерю был нанесён массированный удар с воздуха. Большинство местных обитателей погибло, но кто-то остался жив. И этот кто-то устроил погибшим похороны, о чём свидетельствовали найденные за домом могилы с самодельными крестами, после чего покинул это место. Помимо этого, Йен обнаружил извилистую горную тропу, заваленную деревьями и валунами. Даже пешему перебраться через это заграждение было не так-то просто, а у всадников и вовсе не было ни единого шанса. Закончив свой рассказ, Макриди сделал вывод, что мы можем остаться здесь не только до конца бури, но и на всю ночь, так как нам, по его мнению, здесь ничто не угрожает.

     — Ну да, совсем не угрожает! Скажи это тем, чьи могилы ты нашёл за домом! — ворчу я.

     Йен хочет что-то сказать, но тут же громко чихает. Не говоря ни слова, стаскиваю с него мокрую куртку, и начинаю её отжимать.

     — Сомневаюсь что кто-то захочет снова нанести по этому месту авиаудар, а по-другому до этого лагеря сейчас не добраться. Хотя нет, вру. При наличии альпинистского снаряжения можно попробовать забраться по скале, но в такую погоду на это решатся только самоубийцы, — объясняет Макриди.

     — Насчёт самоубийц не уверена, но псы Карлоса вполне могут сюда заглянуть, — напоминаю я.

     — У них есть ещё вертолёты? — ловко парирует Йен.

     Я в ответ лишь качаю головой.

     — Вот и замечательно, пусть заглядывают. Когда они это сделают, нас здесь уже не будет.

     Йен говорит это настолько уверенно, что его уверенность частично передаётся и мне. Затем Макриди чихает ещё раз, и я запоздало вспоминаю, что на втором этаже находится общая спальня, и несколько тёплых одеял.

     — По-хорошему тебе бы не помешало сменить мокрую одежду на сухую. Но раз уж таковой под рукой нет, сойдёт и одеяло, — говорю я, продолжая выжимать ...   мокрую куртку.

     Йен рассеянно кивает, и вытирает нос. Пока мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, ловлю себя на мысли, что стоит извиниться перед этим парнем, но тут же сама себя одёргиваю. Банальное «прости меня» в данной ситуации будет звучать как издёвка. Я ему не на ногу случайно наступила, и не суп на одежду пролила, а мозги чуть не вышибла. Мальвадо хоть и законченная мразь, но кое в чём этот подонок был прав. Я действительно пыталась убить Йена, и в том, что в итоге парень всё же остался жив, моей заслуги нет. То, что Макриди делал вид, будто ничего этого не было, заставляло меня чувствовать себя ещё большей сукой.

     — Будь ты проклят, жирная скотина! Чтоб ты сдох в страшных муках! — тихо бормочу я.

     — Ты что-то сказала? — спрашивает плетущийся позади Йен.

     — Нет. Тебе показалось.

     Зайдя в спальное помещение, зажигаю новый фальшфейер, вешаю куртку Макриди на спинку ближайшей кровати, подхожу к окну, и медленно осматриваю улицу. Дождь лил уже не так сильно, да и гром гремел значительно реже, но до конца бури было ещё далеко.

     — Тебе стоит снять мокрую одежду. Пусть хоть немного высохнет, — советую я.

     — Уже, — ответил Йен.

     Оборачиваюсь, и замечаю, что из одежды на Макриди остались только ботинки и трусы. Штаны и майку он снял, и теперь отжимал. Закончив с этим делом, Йен развесил мокрую одежду на спинках коек, присел на кровать, и накинул на плечи шерстяное одеяло. Какое-то время парень смотрел на меня, затем как-то смущённо отвёл взгляд в сторону. Пусть и не сразу, но я всё же догадалась, что подобную реакцию вызвала мокрая майка, которая даже в темноте мало что скрывала. Сделав это открытие, я поняла как могу загладить вину перед Йеном. Может и не полностью, но хотя бы частично. Не похоже что он сам сильно переживает по этому поводу, хотя возможно, Макриди лишь делает вид, будто перед побегом ничего такого примечательного не произошло. Как бы то ни было, мне это нужно даже больше, чем ему. Для успокоения внезапно проснувшейся совести. Чтобы получше видеть реакцию Йена, пересекаю разделяющее нас расстояние, и сажусь на кровать напротив.

     — Возможно данная тема может показаться тебе странной, но мне нужно, чтобы ты максимально честно и коротко ответил на пару вопросов, — говорю я серьёзным тоном, стараясь тщательно подбирать слова.

     — Спрашивай.

     — Понравилось как я тебе отсосала?

     Судя по расширившимся глазам и ошарашенному взгляду, меньше всего Йен ожидал, что я спрошу его об этом. Но меня это нисколько не смутило.

     — Давай не будем брать во внимание обстоятельства, при которых я это сделала. Просто ответь: да или нет?

     Так-то ответ я и сама знала, но хотела, чтобы Йен сказал об этом вслух. И Макриди меня не разочаровал.

     — Да. Мне понравилось, — сказал он таким тоном, будто признался в чём-то постыдном.

     — Хочешь я сделаю это снова? — перехожу к главному.

     На этот раз Макриди медлит с ответом, и его сомнения мне непонятны. В подобной ситуации смущаться должна девчонка, а уж никак не парень. Поначалу чистка кожаных стволов вызывала у меня стойкое отвращение, вместе с желанием вымыть рот с мылом, но со временем я всё же смогла к этому привыкнуть. От того, хорошо ли я отсосу член Питу или одному из его сыновей, зависело получит ли Лукас нормальную порцию горячего супа на ужин, либо же ему придётся довольствоваться парой ложек объедков. И это ещё в лучшем случае! Так что эту науку мне пришлось осваивать в кратчайшие сроки. И это при том, что до встречи с караваном Пита ничем подобным я ранее не занималась.

     — Зачем? — нарушил Йен затянувшуюся паузу.

     — Что значит зачем? Тебе реально нужно объяснить для чего это делается? — недовольно ворчу.

     — Нет, не нужно. Я имел виду, зачем это нужно тебе?

     Теперь уже я медлю с ответом. Появляется желание дать заднюю, и попытаться перевести всё в шутку, но понимаю, что если сделаю это, то будут выглядеть дурой с очень скверным чувством юмора. А если скажу правду, что хочу столь идиотским способом загладить вину за то, что чуть его не убила, то буду выглядеть ещё большей дурой. Видимо я действительно идиотка, раз сама загнала себя в такое глупое положение. Но ведь есть и третий вариант — нейтральный. Его я и озвучиваю.

     — Потому что я хочу сделать тебе приятное. Понимаешь? Никто меня не заставляет. Я сама этого хочу.

     Йен в ответ на это удивлённо моргает, и я замечаю, как бугорок в его трусах слегка увеличился. Я же ловлю себя на мысли, что почти не соврала, и мне действительно хочется сделать приятное этому парню. Как и меня, жизнь успела попинать Йена. Возможно в меньшей степени, хотя наверняка я этого не знаю. До этого мне приходилось ублажать исключительно всяких уродов, которых моё мнение не особо интересовало. Самое время сделать исключение.

     — Ладно. Раз уж ты сама этого хочешь, не буду тебя отговаривать. — Йен неловко улыбнулся. — Да и не очень-то хочется, если быть честным.

     Решительно киваю, кладу фальшфейер рядом с кроватью, и стягиваю влажную футболку. Бросив её на подушку, подхожу к Йену, наклоняюсь, и медленно спускаю с него трусы. Стоит мне дотронуться до члена Макриди, парень сделал глубокий вдох, и затаил дыхание. Выдох Йен делает лишь после того, как я сжимаю его дружка в ладони, и провожу рукой вниз.

     — Если не трудно, то в этот раз не торопись, — говорит он чуть хриплым голосом.

     Улыбаюсь в ответ. В кои то веки со мной удосужились посоветоваться, вместо того чтобы сразу загнать член мне в рот чуть ли не до самого горла. Пустяк, но приятно.

     — Хорошо. Но когда больше не сможешь сдерживаться, предупреди заранее. Договорились? — говорю я, проводя ладонью вверх.

     Йен энергично кивает, и я незамедлительно приступаю к делу. Под раскаты грома покрываю ствол Макриди неторопливыми поцелуями, а затем начинаю лизать. Хочу было задействовать руки, и начать поглаживать яйца, но понимаю, что это ускорит разрядку, потому продолжаю работать языком. Пока я облизываю его ствол, затаивший дыхание Йен будто боится пошевелиться. Вздох с его губ срывается только тогда, когда я натягиваю кожицу, обнажая головку. Немного пощекотав мякоть языком, наконец-то беру член в рот, и принимаюсь неторопливо сосать.

     Как только правая рука Макриди касается моей макушки, пошире раскрываю рот, ожидая, что Йен начнёт активнее насаживать мою голову на свой агрегат, и немного теряюсь, когда он принимается ласково гладить меня по волосам. Почувствовав себя кошкой, попавшей после долгого бродяжничества в добрые руки, продолжаю сосать, заглатывая ствол дальше середины. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что мне это даже начинает нравиться, и даже хочу, чтобы Йен действовал хоть немного решительнее. Парень будто читает мои мысли, и принимается свободной рукой поглаживать мою грудь. Именно поглаживать, а не грубо мять или щипать. Стараясь не выпускать член изо рта, слегка приподнимаюсь, чтобы Йену было удобнее.

     В этот момент лежавший рядом с кроватью фальшфейер гаснет, и спальня погружается в темноту. Нехотя отстранившись, фактически наощупь нахожу новый фальшфейер, и зажигаю его. Парень уже не просит, а фактически требует, чтобы я разделась, и этот приказ я незамедлительно выполняю. Оставшись в чём мать родила, зачем-то делаю медленный разворот на 180 градусов, и приближаюсь к Йену. Не успеваю наклониться, как парень резко притягивает меня к себе, и целует в губы, уже не в первый раз меня ошеломив. Вот уж чего я от него совсем не ожидала, так именно этого! Хоть это для меня и в новинку, но на поцелуй я ответила, оправившись от первого потрясения. И это оказывается так приятно, что когда Йен отстраняется, мне хочется притянуть его обратно, и не отпускать. Ничего подобного я раньше не испытывала.

     Не говоря мне ни слова, но при этом как-то загадочно улыбаясь, Макриди садится на край кровати, жестом приглашая меня занять место рядом, что я незамедлительно и делаю. Встав на четвереньки, и уткнувшись лицом в пах Йен, продолжая накачивать ...   своим ртом уже порядком окрепший член. Рука Макриди касается моей промежности, и мысли тут же начинают путаться. Твою мать, да что происходит? То что сейчас со мной творится, язык не поворачивается назвать плохим, но ведь я планировала совсем ни это! Пока Йен поглаживает мой лобок своими пальцами, до меня наконец-то доходит, что всё зашло слишком далеко. Я ведь просто хотела сделать минет хорошему парню, и ничего более, а теперь готова чуть ли не умолять, чтобы он мне как следует засадил!

     Не в силах произнести этого вслух, просто разворачиваюсь к Йену спиной, призывно выпячиваю зад, и хлопаю по нему ладонью. Макриди продолжает поглаживать мой лобок, не торопясь загонять в мою дырочку своего дружка.

     — Давай уже! — нетерпеливо бормочу я.

     — Что давать? — спрашивает Йен с напускным непониманием, продолжая массировать мою промежность.

     Упрямо стискиваю зубы, не желая ему подыгрывать. Этот гад просто надо мной издевается! Но такое издевательство я готова ему простить, лишь бы он поскорее перешёл от слов к делу.

     — Я человек простой, и временами туповатый. Намёков не понимаю, так что...

     — Трахни меня! Как хочешь и куда хочешь! Не важно! Просто сделай это! — всё же теряю остатки самообладания.

     Йен посмеивается, и легонько шлёпает меня по пятой точке, затем подходит к изголовью. И снова я всё понимаю без слов, и отползаю на край, уступаю парню место. Как только Макриди ложится на спину, чуть ли не запрыгиваю на стоящий колом член, и принимаюсь скакать. Сначала быстро, пока руки Йена не ложатся мне на плечи, затем гораздо медленнее. Чтобы не начать кричать от наслаждения, прикусываю нижнюю губу. Меня не беспокоит, что мои стоны кто-то услышит. Кроме нас в здании находится лишь Карлос, а на то, что подумает эта скотина, мне плевать с высокой крыши. Я боюсь, что услышав мои стоны, Йен и сам не сможет сдерживаться, и всё закончится слишком быстро. Но пока член внутри меня был твёрд как скала, и мне хотелось, чтобы таковым он оставался и дальше. Когда он всё же запульсировал, и приготовился выпустить первую порцию спермы, у меня ещё оставалось немного времени, чтобы отстраниться. Но вместо этого я резко наклонилась, поцеловала содрогнувшегося Макриди, и не отрывалась от его губ, пока он заполнил меня своим семенем. Когда член внутри меня обмяк, и перестал извергать вязкую жидкость, я как подкошенная рухнула на Йена, который тут же меня обнял. Не говоря друг другу ни слова, мы просто лежали молча, прижавшись друг к другу, пока я не задремала.

     ЙЕН

     Когда я открыл глаза, на улице всё ещё было темно, а дождь так и не закончился. Проснулся я от того, что в горле пересохло, и мне очень сильно хотелось пить. Вот только промочить горло как назло было нечем. В качестве замены я решил просто открыть окно, и немного подышать прохладным ночным воздухом. Стараясь не потревожить и не разбудить Диану, пристроившую свою голову на моём плече, аккуратно приподнимаюсь, и встаю с кровати. Пока надеваю подсохшие штаны, не спускаю глаз со спящей девушке, которая во сне выглядит такой умиротворённой.

     Понятия не имею зачем она всё это затеяла. С чего вдруг у неё могло появиться желание сделать мне приятно я так и не понял. Но как бы то ни было, приятно она сделала не только мне, но и самой себе. Я отчётливо видел это по её лице и возбуждённому взгляду. Чтобы понаблюдать за её реакцией, я и выбрал такую позу. А ещё потому что боялся опозориться в самый ответственный момент. И всё из-за чёртового перелома! После обхода лагеря и подъёма на второй этаж я с трудом стоял на ногах, и мог рухнуть в любой момент. А в горизонтальном положении, лёжа на спине, о сломанной ноге можно было и не думать. Диана всё сделала сама. Всё что от меня требовалось — держаться как можно дольше, чтобы всё не закончилось в первые же минуты. А сдерживаться было очень трудно, особенно после вынужденного долгого воздержания. Да и сама Диана распалилась не на шутку. Надеюсь, я её не разочаровал.

     Погладив спящую девушку по голове, подхожу к окну. Хочу было открыть его, но в страхе замираю, заметив на улице троглодитов. Дюжина тварей нарезала круги вокруг нашего вертолёта, но к зданию не приближалась. Пока не приближалась. Майор на тренировочном полигоне как-то объяснял мне и другим новобранцам, что у троглодитов хорошо развиты нюх и слух, но в плохую погоду все чувства у мутантов значительно притупляются. Понятия не имею как он смог об этом узнать, но пока услышанное подтверждалась. Возвращаюсь обратно к кровати, и начинаю тормошить спящую девушку. Та открывает глаза, и непонимающе смотрит на меня.

     — Троглодиты, — решаю не тратить много времени на объяснения.

     Сонливость из взгляда Диана тут же улетучивается. Девушка резко вскакивает с кровати, и принимается собирать свою одежду.

     — Много? — уточняет она, надевая футболку.

     — Не знаю. Не меньше десяти точно, — неуверенно бормочу я.

     Закончив одеваться, Диана подбегает к окну, и осматривает улицу.

     — Твою мать! — ругается она, и поворачивается лицом ко мне: — И что мы будем с этим делать?

     Хороший вопрос. Узнать бы ещё правильный ответ. Из оружия у нас только один автомат и один пистолет. Будь этих тварей даже в два раза меньше, у нас бы всё равно не было ни единого шанса их прикончить. При попадании в голову их можно ненадолго вывести из строя, но не более того. Будь у нас под рукой огнемёт или хотя-бы пара бутылок с зажигательной смесью, ещё можно было бы попробовать пробиться к вертолёту. По крайней мере, у Дианы был бы шанс на успех, но не у меня с моей ногой. Мне из этого дома живым не выбраться в любом случае. Жертвовать собой мне не хочется, но другого выхода я не вижу. До того, как присоединится к армейцам, я был романтично настроенным дураком, и верил, что героическая смерть — это круто. Я ошибался. Смерть, не важно какая — это совсем не круто, а больно, неприятно и страшно. Будь у меня выбор, умереть или выжить, я бы без раздумья выбрал второй вариант. Только в этот раз выбора у меня не было.

     — Спустись на первый этаж и освободи Карлоса. Дождитесь подходящего момента, и бегите к вертолёту, — вываливаю я первое, что приходит в голову.

     — А ты?

     — А я попробую отвлечь этих тварей на себя, и выиграть для вас немного времени.

     Диана качает головой.

     — Не надо, — растерянно бормочет она.

     — Надо, — говорю с нажимом, пытаясь не показывать Диане свой страх.

     — Даже не вздумай! Я без тебя не уйду!

     — Уйдёшь. Тебе ведь надо ещё брата спасать. Останешься со мной — погибнем оба. Ты этого хочешь?

     Диана мотает головой, потом начинает нервно расхаживать из стороны в сторону. Затем вдруг подходит к окну, и открывает его, высовывается наружу, и смотрит куда-то вверх.

     — Что ты делаешь? — взволнованно бормочу я, боясь, что троглодиты могут заметить её.

     — Ищу другой выход.

     — И как успехи?

     — Зависит от того, сможешь ли ты забраться на крышу.

     — Не знаю. Может быть, — бормочу не слишком уверенно.

     Диана поворачивается ко мне лицом.

     — Мы сможем тебя подобрать. Если, конечно, успеем добежать до вертолёта и взлететь.

     Задумчиво почёсываю подбородок. Я-то дурак уже настроился на героическое самопожертвование, не видя другого выхода. А он был, и Диана с ходу его нашла. Повезло мне с ней. Не дав мне сказать ни слова, девушка подбегает, и заключает меня в крепкие объятия, от чего желание выжить усиливается. Не могу я оставить её одну. Только не сейчас.

     Тактично, и в то же время настойчиво напоминаю, что ей стоит торопиться, пока троглодиты не пошли на штурм корпуса. Диана нехотя отпускает меня, желает мне удачи, берёт револьвер, и покидает спальное помещение. Сразу же после её ухода переворачиваю несколько кроватей, и пытаюсь с их помощью хоть как-то заблокировать вход. Затем подхожу к окну, и открываю его. Делаю глубокий вдох и выдох, мысленно считаю до ...  

     двадцати пяти, и кричу:

     — Эй, уродцы! Сюда!

     Все как один мутанты оборачиваются, и я открываю по ним огонь. Экономя патроны, стреляю одиночными, а не очередями, и даже успеваю продырявить головы двум уродцам, прежде чем остальные бросаются к дому. Улица тут же пустеет, чем незамедлительно пользуется Диана. Глядя вниз, замечаю как она буквально выталкивает Карлоса из дома, и держа его на прицеле бежит к вертолёту. Хочу было вздохнуть с облегчением, но вместо этого испуганно вздрагиваю, услышав шум из-за стены. Безошибочно определив моё местоположение, мутанты поднялись на второй этаж, и теперь ломились в спальное помещение. Преграда в виде перевёрнутых кроватей их удерживает, но невооружённым глазом заметно, что долго это не продлится. Пытаясь выиграть время, веду по тварям огонь прямо через закрытую дверь, пока магазин не пустеет.

     Отбрасываю в сторону бесполезный автомат, оборачиваюсь, и замечаю, что вертолёт пришёл в движение. Тут же взбираюсь на подоконник и высовываюсь из окна, придерживаясь одной рукой за раму. Выбираюсь на тонкий карниз, и медленными осторожными шагами начинаю продвигаться к сливной трубе. Отойдя от окна метра на два, слышу сильный треск, и понимаю, что троглодиты ворвались в спальню. Ускорив шаг, всё же добираюсь до трубы, которая оказывается очень скользкой. С трудом забравшись по ней на крышу, вытягиваюсь во весь рост, и начинаю размахивать руками над головой.

     Вертолёт подлетает ближе, и зависает в полуметре от меня. Ставлю на шасси сначала одну, затем вторую ногу, и хочу было забраться в кабину, как вертушку вдруг наклоняется в сторону. Теряю равновесие, и едва не срываюсь, каким-то чудом успев зацепиться рукой за шасси. Смотрю вниз, и замечаю, как бледные уродцы выползают на крышу. В то же время слышу, как Диана что-то яростно кричит Карлосу, после чего вертолёт начинает стремительно набирать высоту. Болтаясь как рыба на крючке, цепляюсь за шасси второй рукой, подтягиваюсь вверх, и забираюсь в кабину. Несколько троглодитов прыгает вверх и цепляется за шасси, от чего вертолёт вновь наклоняется в сторону, и я чуть не вылетаю из кабины. Грязно выругнувшись, Диана выглядывает наружу, и меткими выстрелами из пистолета отцепляет балласт, продырявив головы обоим мутантам.

     Я же поворачиваюсь лицом к Карлосу.

     — И что это только что было? — спрашиваю я с плохо скрываемой яростью.

     — Ты о чём? — спрашивает Мальвадо, удивлённо хлопая глазами.

     — Какого хрена ты наклонил вертушку, когда я пытался залезть в кабину?

     — Извини. Я случайно, — говорит он с виноватой улыбкой, пожимая плечами.

     Сжимаю руки в кулаки и закрываю глаза. Нисколько не сомневаюсь, что Мальвадо сделал это специально. В мельчайших подробностях вспоминаю как он вёл себя при нашей первой встрече, как он заставил Диану мне отсосать, а затем дал револьвер и приказал застрелить, заставив её выбирать между мной и братом. Диана тогда нажала на курок, но я ни в чём её не винил. В отличие от наглого жирного урода. А уж когда вспоминаю как он ударил её в живот, и достал своё хозяйство, понимаю, что не могу оставить это без ответа. Мальвадо похож на человека, но он не человек, а поганая гнусная тварь. И эта тварь не должна жить!

     С этой мыслью открываю глаза, подаюсь вперёд, и со всей дури бью подонка головой по наглой физиономии. Тот вскрикивает, и хватается за разбитый нос. Пользуясь заминкой, открываю дверцу, и выталкиваю Карлоса из вертолёта. Жирный ублюдок падает на крышу, кубарем скатывается с неё, и летит вниз. Едва Мальвадо касается спиной земли, как на него тут же набрасываются троглодиты, и начинают рвать подонка на части. Слышу его предсмертный душераздирающий крик, но не капли не жалею о сделанном.

     — Что ты наделал? — взволнованно воскликнула Диана.

     — То, что надо было сделать раньше, — отвечаю я, закрывая дверцу.

     — Этот козёл заслужил смерти, но он был нам нужен!

     — Не волнуйся, всё нормально. Я запомнил как этот выродок управлял вертушкой, и смогу его заменить.

     — Точно сможешь? — в голосе Дианы слышится облегчение.

     Уверенно киваю. Я видел как Мальвадо управлял вертолётом, и как его сажал. А вот как он приводил вертушку в движение я проглядел — не до того нам в тот момент было. Ничего страшного. Разберусь. Взяв управление на себя, разворачиваю вертушку на 90 градусов, и не оборачиваясь показываю Диане большой палец. Девушка крепко обнимает меня в ответ, и целует в щёку.

     — Полегче. Я понимаю, что тебе прямо не терпится вновь меня объездить. Но не в вертолёте же! — говорю я с напускным укором.

     Диана отстраняется, и бьёт меня кулаком в бок. Без злобы, совсем легонько.

     — Дурак ты, Макриди. И шутки у тебя дурацкие, — ворчит она, затем добавляет более спокойно: — Хорошо что это единственный твой недостаток.

     В ответ на это улыбаюсь улыбкой счастливого дурачка, набираю высоту, и лечу прочь из горного лагеря, напоследок мысленно пожелав троглодитам приятного аппетита.