Однажды вернувшись домой, Мишка встречает таинственного незнакомца. Тот посреди кухни заключает с ним договор и даёт силу управлять сексуальной, зрелой женщиной с большими достоинствами и маленькими недостатками. Бывшая королева красоты, ведущая утренней зарядки на ТВ, а теперь мама двух детей и начальник экономического отдела — Мария Алексеевна, стала игрушкой своего подросшего сына. Мишка теперь через карточки узнает специальные слова — триггеры. Именно они запускают у сексуальной, ухоженной родительницы определённые эффекты в поведении. Наш худощавый студент явно хочет больше от желанной, сладко пахнущей духами, блондинки средних лет и у него одно на уме...

     Мишка сходил с друзьями в кино и теперь довольный, пил кофе из большого стакана. Его высокий, сутулый силуэт перешёл дорогу во дворе. Опустошив бумажную посуду последним, булькающим глотком, он выбросил ее в мусорный бак у подъезда и поехал на лифте до своей квартиры. Пип! — пискнул индикатор остановки и двери кабины с щелчком открылись. Приятные воспоминания о просмотренном фильме и теплый вкус кофе на кончике языка, радовали парня, как вдруг его корабль хорошего настроения налетел на рифы реальности в проёме прихожей квартиры.

     — Миша, это ты? — раздался мамино грудное контральто и через мгновение ее невысокая, привлекательная фигура вышла к нему в коридор. Одета она была в лаконичном, офисном стиле — полуприлегающий серый костюм в клетку из юбки и жакета.

     — Ты не спеши снимать обувь! Сходи в магазин за чистящим средством и хлебом, я забыла про них совершенно! Она хлопнула руками по покатым бёдрам и большая грудь едва колыхнулась под туго закрытым пиджачным воротником. Удар ниже пояса, выдернуть из неги и вместо комфортной посадки на кровать, отправлять на оперативное задание, стоять в очереди с корзиной припасов.

     — Ты всегда забываешь! — Мишка недовольно взял деньги из теплых ладоней матери и развернулся обратно к выходу. Она ведь знала, что он ненавидел этот бытовой шоппинг.

     Недалеко находился супермаркет и он отправился туда. В знак протеста он купил самый дорогой хлеб и самый дорогой бутыль химического средства.

     «Будет знать, как отправлять меня по мелочам, нашла рыжего». — он хлопнул дверью. Снял с шумом ботинки и прошел с пакетом на кухню.

     — Купил все? — Маша сдула с глаз упавшую прядь светлых волос. Она терла залитую супом плиту. — Давай сюда «Мойдодыра»... что это ты взял ещё за импортную гадость?

     Элегантно песочная фигура повернулась к сыну и у того глаза стали размером с блюдца. На смену жакету из вискозы пришла самая тонкая блузка из женского гардероба. Она сильно просвечивала и обычно под ней был одет белый топ или боди. Но сейчас под коралловой тканью колыхались голые груди-ракеты, чьи соски на днях кусал и покрывал слюнями Миша. Теперь темные ореолы ярко темнели на вершинах и миниатюрная блондинка казалась по пояс раздетой. Она замерла на мгновение и зазвучал тихий монотонный голос:

     — Когда Миша говорит, что я что-то забыла, мне надо идти и одевать самую прозрачную вещь в гардеробе. При этом я забываю одеть бюстгальтер.

     Произнеся активированную команду, она повернулась и занялась прежним делом.

     Отличный дополнительный триггер! Мишка медленно расплылся в улыбке, будто кот, что нашел открытый ящик со свежей рыбой. Он смотрел, как его красивая мамочка нагнулась к плите и трет тряпкой прикипевшие пятна. При этом ее, висящие вниз, груди болтались как сумасшедшие. Соски рисовали круги под мышками, подлетая вверх и вниз на отвисших кожаных ракетах. Появилось дикое желание сжать их, но слишком опасно. Хотя, триггер наказания удачно бы вписался в обстановку на кухне, что сейчас накалила голову Мишки. В штанах стало тесно, как гелию в воздушном шарике. Его взгляд упал на холодильник. Он открыл дверцу и достал оттуда бутылку молока.

     — Молоко уже не то, что было раньше! Надо пить натуральное! — прохрипел он и отодвинул бутылку от себя.

     — Ты снова капризничаешь, тебе не три годика — брови под светлой чёлкой матери нахмурились и она распрямилась. Отчего у нее задорно подпрыгнуло под блузкой непотребство. — Придется тебя напоить, как маленького ребенка.

     С этими словами она стянула с себя блузку, слегка растрепав, уложенную на лак, причёску вытаскивая голову через воротник. Маша подошла к нему уже держа руками одну из своих необъятных грудей наизготовке с целью напоить сына.

     Неожиданно для нее, Миша толкнул бутылку и молоко разлилось по скатерти белой лужей. Струйка молока потекла вниз и закапала на пол. Кап. Кап.

     — Ты отказываешься пить молоко и ещё пролил его!? Ты... Ты вообще что ли!? — не понимая своего глупого вида, мать ловила ртом воздух, как рыба. Ее переполнял гнев и возмущение.

     — Я не хотела Михаил, но теперь я тебя накажу вновь! Как ты только мог! — ее маленькие ладони сжались в кулачки, а огромный, белый бюст качался из стороны в сторону. Его темные, большие соски заставляли глаза Миши неотрывно следовать за ним. Тут ему в голову пришла идея.

     — Мам, наказание будет серьезным и тяжёлым, если я отшлепаю грудь. — начал он тараторить, словно боялся потерять смелость сказать, что вертелось на его языке — Тогда я точно пойму свою вину и не получу молока!

     Она задумчиво нахмурила лоб и уперла руки в бока.

     — В этом есть смысл-протянула она и машинально провела руками по своим огромным сиськам. Они сжались, образуя огромную, глубокую щель и худой парень еле сдержал стон похоти глядя на маленькую женщину с огромным, голым! набором буферов.

     — Хорошо, накажи меня — вздохнул с горестной ноткой Миша и потёр потные ладони.

     — Ты сам виноват — укоризненно и все ещё раздражённо ответила Маша сыну и бросила на него ледяной взгляд синих, миндалевидных глаз. Затем встала перед ним и изогнула спину, выставив вперёд тяжёлые дыни. Они висели перед его носом, как две гигантские груши.

     — А теперь начнем, и не думай отделаться так просто — строго произнесла она, полная решимости идти до конца.

     Мишка кивнул, его слегка трясло от волнения. Затем размахнулся и ударил с оттяжкой по правой груди. Та стукнулась об левую и они упруго закачались. Маша издала лёгкий вскрик. Рука сына хлестнула по другой груди снизу и кожаный шар подскочил до маленького подбородка взрослой куклы.

     Под светом кухонной люстры, под звонкие шлепки, полуголая блондинка с деловой прической получала по своим развитым прелестям все новые оплеухи. Кожа на бюсте покраснела, когда Мишка защемил между пальцами крупный сосок, дёрнул его на себя и по оттянутой, лоснящейся ракете прилетел новый удар.

     — Ой! — вскрикнула мама и чуть не прикусила язык. — Теперь я чувствую, ты надолго запомнишь... ааааа... ммммм...

     Худые руки ее сына вовсю разминали красные, отшлепанные сиськи, пальцы несколько раз с силой сдавили соски на измученной груди и выкрутили их на полный оборот.

     — Ааа!!! Ты очень ответственно относишься к наказанию — на ее щеках появились ямочки, а глаза с потекшей тушью по-доброму посмотрели на него. — Ты уже достаточно выдержал, Мишенька.

     Она потрепала его по голове и развернулась подобрать с пола блузку. Мишке хотелось прямо здесь задрать подол своей сексуальной мамочке и вставить свой член между ее круглых ягодиц в горячую, тугую дырку. Маша тем временем с обыденным видом поправила одежду. Слегка сморщилась, когда за сосок зацепился край блузы. Сквозь тонкую ткань ясно виднелось, как горят жаром пунцовые сиськи и как раздулись грубо сдавленные соски. Она снова принялась наводить порядок. Зазвенела кухонная утварь.

     — Ты уже дома, обезьяна — раздался голос сестры и Мишка аж подпрыгнул на месте. Она все время была в своей комнате и могла стать невольным свидетелем его игры. От подобной мысли, у Мишки волосы встали на голове и внутри похолодело. Ритка в короткой юбке прошла мимо него к холодильнику и взяла оттуда кусок колбасы с тарелки.

     «Ой, что сейчас будет! Начнутся вопросы, мать придет в себя и пиши пропало!» — мрачно грызя ноготь,...

 

      подумал Миша.

     — Не называй брата обезьяной и хватит таскать из холодильника еду! — сдержанный мамин голос заставил сестру замереть с непрожеванным комком за щекой.

     — Ты его защищаешь!? И почему мне нельзя взять еду в холодильнике?! — удивлённая фаворитка родителей уставилась на Машу и не заметила ни прозрачной блузки на матери, ни ее потекших глаз. Ее задели претензии и теперь она недоуменно моргала.

     — Ты много себе позволяешь, Маргарита. Возьми тряпку и лучше вытри молоко с пола...

     — Я сделала маникюр, мааам! — сестра выставила вперёд руки и растопырила в стороны пальцы с яркими, розовыми ногтями. — Видишь!

     — Либо ты вытираешь лужу, либо никаких карманных денег — отрезала мать, подперла бока руками и тяжёлая грудь качнулась.

     Рита сморщила свой миленький носик, выпустила громкий, тяжёлый вздох и пошаркала за тряпкой, бормоча под нос, что дома все поехали и почему она одна должна помогать.

     Когда на кухне мать с дочерью навели порядок, а вместе с тем и приготовился ужин, пришел отец. Он громко рассказывал с порога про то, как на заводе сегодня ходили проверяющие и что кабинетные крысы вконец обнаглели. Все сидели в гостиной и смотрели телевизор, когда в нее ввалился Петр и весело подмигнув сказал:

     — Ну, привет, родная хата!

     Затем его глаза остановились на жене и он прищурился.

     — Таааак... — протянул Пётр. Мишке повезло, что он сидел. Иначе бы, сейчас, он громко шлепнулся на пол. Отец медленно прошел в комнату и с ног до головы внимательно посмотрел на жену. Ее тяжёлые сиськи и живот отчётливо виднелись через коралловую блузку.

     — Покрасилась что ли, Мария Алексеевна? — он чувствовал в жене перемены.

     — Нет — пожала плечами она и тугие дыни закачались без плена бюстгальтера.

     — В любом случае, ты у меня красавица писаная, — подмигнул Петр и пошел переодеваться в домашнюю одежду.

     Мишка шумно выдохнул и стер пот с лица. Сердце канарейкой билось в его худой груди.

     Похоже жутковатый незнакомец, что начал эту невероятную череду событий, заставил игнорировать всех домочадцев фривольного вида Маши. Она смеялась сидя за столом над шуткой мужа и ее внушительный бюст лежал почти на тарелке в прозрачной блузке. Соски свободно торчали и демонстрировали свои темные круги. Рита, обиженная и молчаливая, ковыряла вилкой ужин.

     «Будет ли против папа, когда я при нем, шлепну ее по заду» — думал Мишка, глядя на обнимающего за плечи жену Петра. Ужин прошел хорошо, мамины прелести подпрыгивали и заставили сына последним выйти из-за стола.

     Затем он пошел в свою комнату, взял в руки книгу. Кровать скрипнула под плюхнувшимся на нее парнем. Сборник детективных историй открылся и оттуда выпал заветный золотой прямоугольник картона.

     Миша, взволнованный и суетливый, подобрал карточку и глаза жадно побежали по тексту:

     «Эта загадка простая, скажи спасибо миру за фаллические образы вокруг тебя. Когда найдешь такой, покажи его матери и скажи: Рука помощи включайся! Ищи дополнительные триггеры случайными фразами. Подсказка: Где зимуют раки?»

     — Мама! — крикнул через плечо, перевалившись на бок Мишка. Ему не терпелось проверить силу последней карты. Фаллические предметы он решил оставить на завтра, но про норки все же, спросить сейчас. В дверях появилась изящная фигура матери. Похоже она уже готовилась ко сну. Волосы распущены золотистым водопадом до плеч, и длинный, плотный пеньюар спускался к тонким лодыжкам. Ворот до горла закрывал, к досаде сына, массивный бюст миниатюрной милфы.

     — Чего тебе? — Одной рукой она расчесывала волосы массажной щёткой, наклонив голову набок.

     — Вопрос есть мама, про папу. Прикрой дверь.

     — Секретики? — она улыбнулась и с любопытством зашла. У Петра на следующей неделе намечался день рождения, и она решила, что сын готовит ему сюрприз. Отчасти так оно и было.

     — А где зимуют раки? — с невинным видом спросил он ее, когда она подошла ближе. Красивая женщина замерла и подошла вплотную к кровати, где находился парень.

     Тонкая рука бросила расчёску около Миши и мамочка подняла вверх ночную одежду. Подол задрался до живота, демонстрируя стройные ноги матери и и нижнюю часть раздутых сисек. Такой картины Мишка не ожидал и разинул рот. Маша раздвинула покатые бедра и немного присела.

     — Поищи их в тёплых дырочках. В одной ты уместился в свое время и Рита. Может они там зимуют? — мягкий, спокойный голос прошелестел в звенящей тишине, где громко ухало Мишкино сердце. Только теперь не от страха, а от возбуждения. Он протянул руку к маминым трусикам, она ждала, не шевелилась, прижимая руками к полуобнажённой груди подол пеньюара. Дрожащие, узловатые пальцы сына сдвинули полоску ткани трусиков и нащупали волосатые, мясистые валики половых губ. Между ними фаланги проникли дальше, в нежную и влажную щель.

     Миша начал, сначало неуверенно, а затем все сильнее двигать ими внутри горячей вагины, откуда он вылетел когда то на свет. Сюда влезло только два пальца, их крепко сжимали скользкие стенки лона. Он тер их и пытался растянуть, отчего женские соки все обильнее текли по кисти. Через несколько минут его блестящий палец гладил сморщенное колечко ануса. Он тер его и медленно вкручивал костлявый кончик в тугой задний проход. Когда палец оказался внутри по костяшку, Мишка удивился, как мама вообще ходит в туалет с такой задницей — настолько сильно и плотно кишка сдавливала внутри себя осквернившего попку гостя.

     Он вытянул руку из трусов и просипел после яркого впечатления от такой проверки норок:

     — Не нашёл, поищу завтра.

     Маша отпустила подол и тот свободно упал обратно к лодыжкам. Она смотрела сквозь сына и механическим голосом тихо произнесла:

     — Когда мой сын хочет проверить, где зимуют раки, я даю полный доступ ко всем своим отверстиям его рукам.

     После она улыбнулась, подобрала расчёску:

     — Секретики?

     — Даааа... — протянул сын и подмигнул — батьке надо что-то дарить.

     — Я это и так знаю! — фыркнула Маша и светлая челка упала ей на глаз.

     — Ну тогда, я все сказал — рассмеялся Мишка и выпроводил мать обратно. При этом его рука лежала ниже женской спины, прямо на круглой попке милфы. Впрочем, для нее это с недавних пор стало нормально. Ведь это рука сына.

     Она вернулась в спальню. Отчего то соски сегодня были крайне чувствительные, а сейчас и внизу живота начался странный зуд. Да такой, что от киски промокли трусы.

     «Бред какой-то» — подумала Маша, они легли с мужем и выключили свет.

     Спустя пару минут, она тихо сказала:

     — Можешь сегодня сделать это.

     Муж закряхтел, повернулся к ней на бок и его рука по хозяйски легла на мягкий лобок.

     — Ты меня удивила — он погладил жену внизу — давай раком...

     — Дурак что ли! — она гневно шлёпнула его по руке — Обычно, как делаем всегда!

     Маша приподняла таз и потянула вверх пеньюар. На секунду ее охватило странное чувство де жавю. Она поправила ноги и развела их. В темноте на нее взобрался муж и она почувствовала его твердую головку члена у киски.

     — Ух ты! Намокла как! — удивлённо протянул он.

     — Давай уже, а то передумаю! — зашипела раздражённо его супруга.

     Петр двинул бедрами и проник в нее. Он двигался вверх-вниз и крякнув, быстро разрядился в презерватив.

     — Как хорошо! — он слез с Маши. Она привыкла, что они не целуются и муж больше не мнет ее груди. Ему хватало потолкаться в узкой щели жены в их обыденной рутине совместной жизни.

     Через минуту Петр тихо храпел, а она встала с постели и тихо пошла в ванную комнату.

     Мишка слышал, как у родителей скрипела кровать. Он представлял, как его член входит во влагалище желанной милфы и нюхал ее трусики. Терпкий запах женской промежности и теплая ладонь почти довели его до семяизвержения, когда он услышал звук маминых шагов.

     Маша промыла промежность и вышла в коридор. Тут она заметила, что на кухне горит свет и в проеме двери стоит Мишка в трусах. Он наливал из бутылки молоко в стакан.

     — Я не буду пить это молоко! — сказал он твердо и поставил стакан на пол.

     — У меня есть для тебя молоко, мой маленький...

     Худой парень сидел на кухне и сосал голые Машины сиськи. Они блестели от слюны, кое где на них остались синяки от шлепков. Тут темная голова оторвалась от соска и ее сын надменно спросил:

     — А где зимуют раки?

     Маша приспустила трусики:

     — Поищи здесь, сынок.

     Одновременно облизывая набухшие соски, парень стал играть с ее киской. За жирными внешними губами он нащупал нежные, внутренние половые губы, бугорок клитора. Он начал тянуть их и вскоре влагалище отсырело, потекло. Два пальца ловко вошли внутрь и начали трахать мать. Насаженная на руку зрелая мамочка сжав зубы терпела, что бы не застонать. Хоть ей и казалось, что она лишь кормит сына и помогает ему с решением невинного поиска жилища каких-то членистоногих, тело чувствовало, что милфу используют как секскуклу и отвечало теплой волной возбуждения. Миша вытащил пальцы из хлюпнувшей вагины и начал вбивать их в дырку повыше. Его зубы жевали соски матери. Та в свою очередь совсем потеряла контроль и начало глубоко дышать, слегка двигая бедрами навстречу руке парня. Тут Миша не выдержал и кончил. По его трусам медленно начало распространяться тёмное пятно выплеснувшейся спермы.

     Так за один вечер Марию Алексеевну трахнуло двое — ее муж в постели и собственный сын посреди спящей квартиры.

     — Молоко очень вкусное — пошлепал по мокрой, обсосанной груди Мишка и улыбнулся.

     — Я знаю, что ты любишь все натуральное — подмигнула она и взмахнула золотистыми волосами.

     С чувством выполненного долга, Маша пошла спать. Ее ждал новый день с новым навыком работы по чистке фаллических предметов.