Эта история про обычного студента по имени Мишка. Он живёт с родителями и старшей сестрой Маргаритой. Его жизнь — паззл из учебы, встречи с друзьями и ещё вечерних фантазий о красивых девчонках. Но чаще всего он думал о собственной матери — миниатюрной и сексуальной блондинке со знойным телом и огромными тугими титьками. Мечты так бы и остались мечтами, но произошёл один загадочный случай, давший Мише шанс выполнить желаемое...

     Всем персонажам более 18ти лет. Приятного чтения!
Начало.
Погода сыграла злую шутку — утреннее тепло сдуло северным ветром и город залил мокрый снег.

     «В такую погоду даже клоуны вместо охоты на детей в ливневках, сидят дома.»

     Мишка поежился, холодные пальцы покраснели и не хотели слушаться.

     — Да, вылазь уже!

     Он достал ключи из кармана и открыл лязгнувшую, языком замка, дверь. Шмыгнул носом и вошел. В квартире никого не должно было ещё быть, но в обувнице стояли ботильоны матери. Он разочарованно вздохнул-ему хотелось побыть одному и насладиться парой горячих картинок с упаковкой салфеток под рукой... черта с два, не сегодня. Полный облом.

     Мишка бросил рюкзак и прошел на кухню. От разбитых планов ему захотелось съесть чего — нибудь сладкого и вредного. Например, ведро химического мороженого со всей таблицей Менделеева внутри или леденцов со вкусом лимона из сплошных заменителей вкуса.

     Там за столом, сидела его мама.

     — Привет, что ты дома делаешь? — он механически открыл холодильник, потянулся к манящему куску торта, и тут же подпрыгнул, будто его укололи в зад шилом. Широко раскрыв глаза, Мишка обернулся.

     Рядом с матерью стояла тень — незнакомец в черной одежде. Как он сразу его не увидел. Его костлявая рука лежала на круглом, белом плече матери. Лицо незнакомца будто расплывалось, не имело четкой формы и от этого у Миши пробежал по спине рой холодных мурашек, затаптывая храбрость, какой он и так особо не отличался. На голове зашевелились волосы. Несмотря на ситуацию, он вдруг вспомнил нелепые причёски негров в виде кудрявых шаров, на старых дисках отца с музыкой и нервно хихикнул. Должно быть, его прическа сейчас стояла дыбом, как у тех негров.

     — Ты ещё кто? — наконец осторожно, вытянув шею, он поинтересовался у странного гостя и перевёл взгляд на неподвижную женщину, чье красивое лицо скорее напоминало застывшую эмоцию пластмассового манекена. — Мама?

     — Она тебя не слышит — ухмыльнулся человек в черном, Миша больше уловил это по интонации, волны прошлись по мутному овалу, месте, где должен был быть рот. Пугающий незнакомец погладил небрежно ее тонкими фалангами по пепельным волосам, убрал пальцем выпавшую прядь за розовое ухо. — Я давно слежу за тобой... С тех пор, как ты на одном форуме описал то, что хочешь сделать с этой «горячей миниатюрной блондинкой».

     Мишкино лицо густо покраснело, он сглотнул комок в горле. В животе стало крутить, кишки слиплись в однородную, тяжёлую массу. Его внутри раздирали страх, стыд и удивление.

     — Я... я... — мишкины глаза часто моргали и высокая, худая фигура парня ссутулилась, как вопросительный знак.

     — Что ты? Я был как ты! — незнакомец рассмеялся, лающий смех заполнил все пространство кухни, разлился по стенам и плеснул масла в огонь страха Мишки.

     — Я скажу тебе вот что. Я могу тебе ее отдать, хоть сейчас и эта женщина сделает все, что ты хочешь. Все. Что. Угодно.

     Темная фигура переместилась за сидящую мамочку и костлявые руки накрыли высокие, далеко выпирающие груди.

     — Хочешь так же наминать эти молочные сиськи? — едкий голос проник в сознание Мишки, пока он с открытой челюстью смотрел на погрузившиеся в мягкую плоть пальцы, сдавливающие тугие шары в домашней блузке. Хозяйка роскошного бюста закусила губу и тяжело задышала. Немигающие глаза заблестели и в штанах у Мишки стало тесно.

     — Но! Это слишком просто! Я поработал с твоей горячей мамочкой и теперь внутри этой светлой головки есть новые модели поведения.

     Человек в чёрном звонко щёлкнул языком. Он мерзко хихикнул и потёр руки — Те модели, о которых ты и мечтать не мог. Их лишь надо активировать специальной фразой в определенных условиях. Бумажки с фразами будут появляться в квартире, в разных местах, найди их.

     Звонко хлопнули ладони и Мишка вздрогнул, он жадно ловил каждое слово гостя.

     — На решение каждой загадки — продолжил тот, чем-то похожий на большого паука — у тебя семь дней с двух часов дня вторника до двух часов дня следующего вторника! Решишь все загадки и получишь главный приз!

     — А если я не угадаю загадку? — осторожно поинтересовался Мишка. Коленки у него тряслись, как пружинки. — Что ты попросишь взамен?

     — Ничего! Только ты лишишься возможности трахнуть вместо кулака узкую дырочку или теплый ротик сексуальной гипнокуколки — костлявые пальцы прошлись по чувственным губам красивой пленницы. Они приоткрылись, за ними белели ровные зубы и влажно блестел язык.

     — Хорошо... — Мишка резко оборвал свой ответ и вдруг картинка в глазах размылась в цветные пятна калейдоскопа.

     — Твоя мать больше похожа на старшую сестру-Клей откусил кусок бургера. — Да, на сексуальную с тааакими дойками и с тааакой задницей! — захохотал Серый и подмигнул Клейкину Петьке. — позови нас наконец в гости! Мы ее хоть глазами полапаем!

     — Вы на нее надоели уже пялиться! Маньяки прыщезадые! — он отвернулся от приятелей и почувствовал капли дождя на коже. Холодные, надоедливые бусинки воды. Он тряхнул головой, но брызги так же летели на глаза и щеки.

     — Эй! Ты как? Михаил?

     Он открыл глаза. Воспоминание растаяло, как туман уползло обратно в темный угол разума. Над ним склонилось встревоженное лицо матери, голубые глаза внимательные и глубокие ловили его взгляд. Это она брызгала на него пальцами воду из кружки. В отвисшем разрезе ее блузки виднелись плотно прижатые друг к другу сиськи. Они слегка качались и готовы были выкатиться наружу, потяни он за край выреза вниз. Похоже она поймала направление его глаз и прикрыла декольте рукой.

     Миша сглотнул ком, почувствовал неловкость.

     — Н-нормально... я, что, потерял сознание?

     — Да, я задумалась, когда сидела за столом, как услышала громкий стук. А это ты. Не пугай меня так больше, сынок.

     В голосе у нее сквозила тревога и забота.

     — А ты почему не на работе? Ведь всего... — его глаза округлились, ладони покрылись липким потом. Кухонные часы мигали зелёными палочками: 14:00.

     — Два часа — мягкий, грудной голос его мамы всегда волновал мужчин и сейчас сгладил воспоминание о жутком госте. — Я ушла, плохо себя чувствовала. Но все прошло. Иди, одевай домашнюю одежду и приходи, попьем чай ботаник.

     Она посмотрела на уходящего сына с улыбкой и подумала, как он вырос, ее мальчик. Затем нахмурилась и поправила чашки лифчика, они съехали с груди и отчего-то соски буравили внутри ткань аксессуара.

     Мишка натянул футболку и криво усмехнулся.

     — Жесть! Надеюсь, она не заметила, куда я выкатил глазища. Чертовы триллеры, надо завязывать с просмотром таких фильмов.

     Он затащил по худым ногам штанины спортивных бриджей. Поправил пояс и по привычке засунул руки в карманы. На дне одного из них ладонь уколол бумажный прямоугольник. Мишка вытащил его наружу и увидел золотую карточку. Он прикусил губу и стал одного цвета с выцветшей зелёной футболкой.

     — Значит это не сон... — он задумчиво потёр лоб. Его покрыли капельки пота.

     Отчётливо напечатанные готическим шрифтом слова собрались в целое:

     «Шлепок-отличное решение для виноватого!»

     Мишка проглотил залпом чай, загрыз пирожное и убежал в свою комнату под удивленный возглас матери.

     — А поесть нормально!? Да что же такое!

     Он сел за компьютер, и все же его мысли крутились вокруг золотой карточки.

     «Шлепок виноватому. Надо ее отшлепать. Только как? Она строгая и ведёт себя, будто в викторианской эпохе живёт. Надо найти повод.»

     Пару часов спустя их семья собралась вновь за столом....

 

      Четыре стула придвинулись плотнее к столу, раздавались звуки трапезы — звон посуды, негромкие разговоры.

     Отец мерно жевал котлету и тыкнул вилкой в сторону матери.

     — Маша, ты у меня не только отлично выглядишь, но и готовишь отлично!

     Мать улыбнулась, отчего на щеках у нее выступили милые ямочки.

     — Ты ешь, а то дети все себе в тарелки растащат.

     — Раньше ваша мама, — продолжил отец — вела передачу по ТВ с утренней зарядкой, и в студенческие годы выиграла несколько конкурсов красоты, вот какая она у вас...

     Рита, лиса в юбке и по совместительству мишкина сестра, закатила глаза с выражением мученика на пике своей участи.

     — Папа, ты это так часто рассказываешь, что я уже выучила все до последней буквы!

     Он сердито крякнул, дочь явно обидела его. За подобные слова Мишку выставили бы прочь из-за стола, а всеобщей любимице лишь было сказано:

     — Вот в кого ты такая красавица. Ешь.

     С этим он, Мишка, не мог не согласится. Рита имела такие же светлые волосы, большие, миндалевидные глаза, эффектную фигуру и точёные, длинные ноги. Только в груди заметно уступала, неприлично выделяющимся, материнским дойкам, да ростом пониже. И сверх того гадкий характер стервы. Как часто она его доводила до бессильной злобы даже вспомнить трудно. Причем ей все сходило с рук, в отличии от него. Он вздохнул и наклонил голову. В просвете, при виде сбоку, между пуговиц маминой блузки явно виднелась тугая сиська в чашке лифа. Ей явно было узковато в этой одежде

     Он поперхнулся, выпил стакан чая и ушел к себе в комнату.

     Наступил новый день. Отец ещё не пришел с работы, а Ритка гуляла с подругами по городу, когда Мишка услышал на кухне шум и возглас Машы. Он зашёл на кухню и увидел просыпанную на полу гречку. На самом деле, он подрезал пакет с крупой снизу ножом и ждал, когда диверсия даст свои плоды. Теперь мать нагнулась с щёткой и совком посреди кухни и подметала рассыпанные зерна ядрицы.

     — Вот же я криворукая-ворчала она.

     Юбка на ее широком заде натянулась и аппетитные ягодицы так и просили их звонко шлёпнуть. Вот он, момент! Сейчас или никогда! Сердце громко стучало, появился страх ошибки. Но медлить нельзя! Мишка сказал активирующую фразу, зажмурился и опустил руку на круглый зад.

     Последствия первой золотой карточки.

     Ладонь нависла над качающимся, круглым задом Маши, она не заметила за спиной своего сына. Все ее внимание поглотила уборка просыпанной гречки. Мишка зажмурился, выпалил нужные слова и опустил руку. Раздался звонкий шлепок по упругой поверхности ягодиц. Подол юбки перестал шевелиться, согнутая фигура матери замерла, а ее голова медленно повернулась в его сторону. Светлые волосы, торчащие непослушными прядями открыли удивлённое лицо.

     «Похоже нарисовалась проблема.»

     — Шлепок... отличное... решение — заикаясь повторил Мишка. Закончить фразу он не успел, мать устроила ему громкий скандал, в воздух летели угрозы лишить его игр, карманных денег и походов в кинотеатр. Последним гвоздем, вбитым в гробовую крышку его спокойной жизни прозвучали финальные слова матери:

     — Отец придёт, я ему всё расскажу! Пусть он накажет тебя за такие выходки! — Маша плотно сжала губы и ее лицо пылало праведным гневом, черты исказились и теперь она выглядела, как разъяренный бабуин. Мишка убежал в комнату, упал лицом на кровать. Ему было стыдно и страшно. Он не знал, что делать. Его мать вела себя так чопорно и строго, что он порой удивлялся, как они вообще появились с Риткой на свет. Она носила юбки до колен, закрытые блузки до горла. Правда все они жали ей в груди и оттого часто неприлично обтягивали эту часть тела, либо расстегивались до самой ложбинки. По такой причине Маша часто набрасывала на плечи большой платок или мешковатый свитер — спрятать сексуальные формы. В мишкиной голове шумело, от пуританской матери, чья, вероятно, веселая молодость сменилась семейным бытом, где крайне редко мелькали объятия и тем более поцелуи с мужем перед ее детьми. Тут мысли метнулись со скоростью африканского бегуна к отцу. За такое, он по голове его не погладит, точно даст леща и точно заберёт компьютер со смартфоном. Взамен же даст тот старый, бабушкин телефон из времён, когда по Земле ходили динозавры и люди не знали про соцсети и порнушку. Тот самый артефакт с кнопками и трехцветным дисплеем, больше похожим на пульт от кондиционера. Бррррр! От жалости к себе Мишка всхлипнул. Так он пролежал, самым несчастным на свете человеком, до прихода отца и сёстры.

     Маша, как обещала, все рассказала супругу. Состоялся очень неприятный разговор, тяжёлый отцовский взгляд придавил его к земле, до уровня букашки. Изъятие сетевого шнура от компьютера на неделю и смартфона совсем раздавили Мишку. С тяжёлыми мыслями он ушел из серого вечера в тревожный, тягостный сон.

     На следующий день, после учебы, ноги еле волоклись к дверям квартиры. Ему не хотелось встречаться лицом к лицу с матерью.

     «И зачем я только так сделал, теперь Ритка будет ещё больше кровь пить, а родители введут такие ограничения... стану монахом. Или отшельником.»

     Он пнул камешек от досады. Пыльный голыш подпрыгнул маленьким снарядом и влетел в бок припаркованной машины. От жестяного звука его плечи сжались.

     «Опять виноватый сейчас буду» — подумал он и резко встал на месте.

     — А что, если виноватая должна быть не мамка, а я, и она должна меня шлёпать? — он обратился сам к себе, наклонил голову набок и постучал по зубам ногтем. Надо проверить с такой стороны.

     Мать готовила на кухне ужин, Ритка сегодня плавала в бассейне, поэтому Мишка сбросил ботинки, помыл руки и зашёл в царство сковородок и кастрюль, где Маша резала овощи и говорила по телефону по привычке на громкой связи-... Хорошо, оставьте заявление на столе.

     — Спасибо, Мария Алексеевна!

     Рука изящно нажала отключить разговор. Мишка мялся в дверях.

     — Мам-начал он — я правда виноватый...

     Она молча слушала под стук ножа о доску.

     — И наверное шлепок — отличное решение для виноватого человека — закончил Мишка фразу кодовыми словами.

     Нож остановился, стало тихо, лишь на плите пыхтела кастрюля. Машины синие глаза остекленели, она медленно встала, у ее сына открылся рот. Он ещё сомневался и его трясло от волнения.

     — Пойдем в твою комнату — произнесли бесцветным голосом пухлые мамины губы и она махая краем юбки над соблазнительными икрами сняла фартук и вышла в коридор. В комнате Мишки, как ее называла с ехидцей сестра, ясельной, мать остановилась.

     Он сглотнул, не зная, чего ждать дальше.

     — Ты поступил очень мерзко, даже твой папа не делает так со мной. Это унизительно и неприлично. — она медленно чеканила слова — поэтому мне придется тебя наказать. И поверь мне от этого будет больнее, чем тебе. Но плохое поведение надо пресекать. Садись на кровать.

     Он непонимающе моргнул и выполнил мамино указание.

     Маша посмотрела на него с укором, потом медленно подошла и легла животом ему на колени. Объемная грудь теплой подушкой прижалась к ногам оцепеневшего сына.

     Ее изящные кисти ловко поймали край юбки и Маша задрала подол до пояса. Открылась идеальная, крепкая попа, обтянутая белыми, с кружевными вставками, трусами.

     — Я думаю пяти ударов тебе хватит, Михаил. — четко, с безразличной интонацией, произнесла она.

     Долго упрашивать его не пришлось и рука крепко шлепнула гладкую, упругую ягодицу.

     — Аммм... — выдохнула горячая блондинка. Зад, ещё час назад сидевший в кресле экономиста, сейчас получал новые ощущения.

     После четвертого хлопка, Мишка сказал:

     — Знаешь, ткань защищает от ударов кожу, это нечестно. Я не почувствую наказания и пять это мало за такую наглость, надо ещё пятнадцать. По голой коже. — прозвучал охрипший от возбуждения голос сына.

     — Ты прав. — согласилась она кивнув светлой копной волос и добавила: — Ты у меня сознательный мальчик, мне жаль, что приходится тебя наказывать.

     Что ж, я это заслужил — его глаза жадно смотрели, как ее пальцы стягивают белую ткань с ягодиц и прячут в расщелину между ними. Открылись полные, бархатные щёчки.

     Теперь ладонь крепко прижигала покрасневшую попу, а Маша закусила губу, мычала и терлась о его бедра чрезвычайно развитым бюстом, что вызвало бурную реакцию в молодом человеке и его член упёрся в теплый живот лежащей на нем матери. Время от времени он останавливался и мял руками налитую задницу, щипал и тянул половинки в стороны, в попытках заглянуть что там, прячется за полоской ткани.

     После последнего удара, по напряжённой попе, пунцовой и горячей, Маша взмахнула пепельной головой, выдохнула и обмякла. Мишка с упоением разминал пострадавший мамин зад, стараясь залезть пальцами подальше в трусики. Несмотря на страх нарушить так действие включающей фразы, ему очень хотелось потрогать, что там.

     Пару раз он коснулся тугого колечка ануса и один раз, после особенно хлесткой пощёчины, мякоти срамных губ, выглядывающих через кружево под ягодицами.

     — Ты вытерпел наказание, как настоящий мужчина. — лицо матери покрывал пот и прядка волос прилипла к блестящему лбу. — Я скажу отцу, что ты получил сполна за свое неподобающее поведение.

     К большому огорчению Мишки, мама начала слазить с его колен. Под предлогом помощи он украдкой коснулся рукой пышной груди, пока она вставала и легко сжал ее. Она резко смахнула ее и нахмурилась, но истерить не стала.

     Маша поправила вниз платье, разгладила его на бедрах и снова произнесла тем механическим голосом, что он слышал на кухне:

     — Теперь ты спокойно можешь лапать меня за зад, и шлёпать за свои прегрешения. И ещё, когда тебе захочется мои трусики, покажи средний палец и я оставлю их для тебя сверху в корзине для белья. Мама моргнула и ее глаза снова стали чистые и светлые.

     — Что ж это я, скоро Витя придёт и дочка, надо доваривать ужин скорее — ее изящная фигура в домашней одежде повернулась к двери, задержалась на мгновение и улыбнувшись она произнесла:

     — Я рада, что мы уладили проблему сын.

     — Я тоже мама — Мишка почесал зудящую ладонь и широко расплылся в ухмылке.

     Через двадцать минут в квартиру зашёл глава семьи — коренастый и шумный, он работал на заводе начальником цеха.

     — Что сегодня на ужин? — он широко улыбнулся и втянул ноздрями аромат, обещающий вкусную трапезу. Маша перечислила ему список явств и поделилась новостью, что их сын получил сполна, пройдя даже физическое наказание. После она попросила отдать ему его шнур и смартфон. Виктор покачал головой, почесал лысеющий затылок, ему больше верилось, что Мишка просто выдавил из жены это все жалостью и все же вернул вещи, погрозив пальцем.

     После совместного ужина он снова поссорился с сестрой и показал ей средний палец с короткой характеристикой внутреннего облика Риты.

     Ритка охнула и взвилась:

     — Мама!!! Он мне, ты видела, что он мне показал!?

     — Видела, имей совесть, разберись с ним сама и будь милее. Ты же девочка все таки! — Маша вышла из комнаты, оставив дочь с отвисшей челюстью. Та не привыкла, что бы ей говорили подобные вещи.

     Бессознательно, миниатюрная блондинка зашла в ванную, и стянула с бедер трусики. Они внезапно намокли от ее выделений. Почему то ей захотелось их оставить в корзине наверху, а не прятать как обычно. Она пожала плечами, хмыкнула и вышла.

     Через полчаса Мишка закрылся в комнате и обернул член трусиками матери. Рукой он двигал ими по всей длине своего достоинства. Оргазм наступил быстро и на лёгкой ткани смешались соки сексуальной мамы и ее сына. Мишка надеялся в ближайшем будущем залить спермой и более интимные вещи и места у Маши. Время найти следующую карточку...