Ксюша закрыла дверь и, поставив пакет с продуктами, стала разуваться. Ехать, конечно, не ближний свет — почти час туда-обратно, — но обещалась же маме, что присмотрит за Пашей.

     ... Второго маминого мужа, отца её сродной сестры Эльки, она сразу стала звать по имени. Родной отец, хоть и не баловал вниманием, живя в другом городе и редко звоня по праздникам, но был всё-таки родным. Умом Ксюша понимала, что Паша делает для неё куда как больше, даже относится лучше, наверно... Но какая-то её часть упорно не могла назвать его «папой». Она пробовала в своей комнате перед зеркалом проговаривать это, склоняя на разные лады «папа», «папа Паша» и тому подобное. И понимала, что не от сердца всё.

     Обижать весёлого Пашу совершенно не хотелось — он этого ни капельки не заслуживал. Склонив набок вихрастую голову цвета соли с перцем, он уморительно корчил гримасы, смеша её:

     — Ксюша-Ксюша, вышла вдруг из душа, кутаясь в халатик — вдруг её кто схватит!

     И протягивал к ней руки с шевелящимися щупальцами-пальцами. Она визжала, отбиваясь и хохоча от щекотки. Поначалу она бдительно отслеживала — не будет ли с его стороны поползновений, потому что начиталась разного про новых отцов. Но Паша с честью выдерживал все проверки, отворачиваясь при её случайных обнажениях и всегда стучась в комнату. И в ванну, когда там была Ксюша, никогда не заходил. Хотя она специально не запиралась.

     Через некоторое время она стала устраивать такие проверки всё реже, а потом и вовсе бросила. Ну неудобно чувствовать себя как минимум дурой и неумелой соблазнительницей, когда к тебе такое отношение.

     Паше вполне хватало её мамы, Тани. Несколько раз, вставая ночью в туалет, Ксюша замирала около дверей их комнаты, слушая доносившиеся оттуда звуки. Они неизменно вгоняли её в краску, но держали магнитом. Улавливая отзвуки слов, она составляла в уме краткий словарик сексуального лексикона, представляя себе в меру воображения всё происходившее.

     А один раз ей удалось подсмотреть! Поначалу она просто остановилась у щели между дверью и косяком, смотря спросонок. А когда поняла — что видит — прикипела, всматриваясь.

     Паша делал это с мамой «по-собачьи», как уже знала Ксюша. Он пыхтел, поглаживая мамину попу и толкая её. Иногда ложился ей на спину, хватаясь руками за грудь и потягивая её за соски вниз. В такие моменты мама сдержанно постанывала, утыкаясь лицом в подушку. Потом Паша снова выпрямлялся, держа маму за попу и бёдра и толкая, толкая себя в неё. Ракурс не позволял рассмотреть — чем именно он толкает, хотя было понятно, конечно же. Он изредка слегка шлёпал маму по попе, против чего та совершенно не возражала, поахивая в такие моменты.

     Спустя какое-то время он что-то негромко сказал маме, та легла на кровать и перевернулась на спину. Согнула ноги, поднимая и прижимая их к себе. Паша взял маму за бёдра, довольно крякая, подвинул немного в сторону. На небольшой миг Ксюша увидела мамину промежность с блестящими, растереблёнными половыми губами и незакрывшимся входом. Не успела она смутиться, как увидела... входящий в этот самый вход Пашин член.

     Ксюша зажала себе рот рукой, потому что чуть не ахнула. Зрелище было настолько невероятно-притягательным, что словами описать это было никак невозможно.

     Раздвинув губки, толстый Пашин ствол легко скользнул внутрь мамы. Он довольно сказал что-то ей со смешком, мама в ответ тоже коротко и приглушённо рассмеялась. Сложив маму почти пополам, Паша навис над ней, уперевшись руками и ногами. И стал сновать, упорно и методично. Ксюша смотрела на его сжимавшуюся попу, на покачивавшийся ниже мешочек мошонки. Но больше всего — на охватывавшее его член кольцо маминых половых губ.

     В теле у Ксюши уже давно накопилась такая истома и тяжесть, что удерживаться на месте тихо было всё труднее. Потерев грудь, Ксюша тронула камешек соска, вздрогнула от пронзившей тело молнии и ощутила, что бёдра с внутренней стороны совершенно мокрые. Спала она в одних трусиках и их, конечно, придётся менять, подумала она отстранённо.

     Паша двигался всё быстрее, мама стонала всё громче... И Ксюша решилась.

     Она рывком стянула на пол мокрые трусики, расставила ноги пошире и принялась натирать напружиненный клитор вкупе с набухшими губками. Почти сразу удовольствие стало таким резко-прекрасным, что она опустилась на колени, продолжая смотреть.

     Паша задёргался совсем уж резко, мама застонала:

     — А-а-а! Па-шень-ка-а-а!... О-о-ой!..

     И задрожала, кончая. Взрыкнув, Паша толкнул себя в маму, напрягаясь. И замер, вздрагивая. Ксюша, уже секунд тридцать как балансируя на сверкающей грани, почти наяву представила, как струя из его члена выстреливает внутрь маминого влагалища, потом ещё одна, и ещё...

     И кончила.

     Придя в себя, она услышала тихий нежный шёпот Паши:

     — Да ты моя сладкая Танечка... Солнышко моё обкончавшееся...

     Мама довольно хихикала и гладила его по голове, плечам и спине, не спеша распрямлять ноги. Завозившись, Паша стал подниматься с мамы, и Ксюша поспешно уползла из зоны видимости. Потом тихо ахнула и, метнувшись, схватила трусики.

     Упрятала их в корзину для белья в ванной. Не решилась шуметь водой, снова достала их и протёрла себе между ног, хоть как-то осушая получившееся озерцо. Ускользнула к себе — и вовремя: из комнаты вышел довольный Паша, направляясь в туалет. Скользнув последним взглядом по его расслабленно качавшемуся достоинству, Ксюша ужом ввинтилась под одеяло — почти бесшумно! — и замерла.

     В туалете пожурчали, пробежала вода и шаги прошлёпали вдаль. Выдохнув, Ксюша только теперь поняла, что лежит совершенно голая. Первую мысль — «надеть трусы! « — тут же поймали и осадили — на непомытое? Утром надо будет быстренько ополоснуться, решила она.

     Успокоившись, Ксюша постаралась привести мысли в порядок, но никак не получалось. Нет, она, конечно, всё представляла себе достаточно чётко, но вот увидеть, да ещё так близко... И ведь это её мама! И Паша!

     Вспомнив его напряжённый, входящий как горячий нож в масло, член, Ксюша ощутила, что внизу живота снова начинает напрягаться. Нет, нельзя! Ну-ка, все мысли прочь из головы!

     Она потянула одеяло повыше, стискивая ноги. И поняла, что сделала только хуже. Одеяло проехалось по снова напрягшимся соскам, а бёдра сдавили губки и клитор, выдавливая откуда-то из глубин Ксюшиной чувственности порцию девчачьего сока.

     Усилием воли заставив себя лежать ровно, она промучилась несколько минут и поняла, что обманывает саму себя. Отругав себя мысленно, она смирилась и расставила ноги, согнув их. И быстренько поласкала себя, воспользовавшись недавними впечатлениями. На секунду представив, что под Пашей вместо мамы лежит она, Ксюша закусила край одеяла, застонав и кончив.

     И уже спустя десять минут спала.

     Утром она благополучно сбегала в ванну до мамы с Пашей. И когда мама пришла будить её, изобразила обычное пробуждение.

     — Доброе утро, Ксюнечка, — разбудила её мама, улыбаясь.

     — Доброе, мамочка, — улыбнулась Ксюша.

     Но мама, заговорщически подмигнув, вдруг понизила голос:

     — А кому это снятся интересные сны?

     — Кому? — не поняла Ксюша.

     — От которых потом трусики намокают, — хихикнула мама. — Я стирать закидывала.

     — Мам! — покраснела Ксюша, натягивая одеяло на голову.

     — Что хоть снилось? — подколола её мама.

     — Ничего! — смущённо буркнула из-под одеяла Ксюша.

     — Тогда вставай, умывайся и приходи мне завтрак помогать готовить, — потрепала её по голове мама.

     Весь день Ксюша краснела, поглядывая на маму с Пашей. Но тот, ни о чём не подозревая, вёл себя с ней как обычно. И скоро она выбросила это воспоминание из головы.

     Потом у неё появился первый парень, Игорь. Потом были Серёжка и Димка, но это было совсем потом.

     Паша, узнав про Игоря, каким-то образом отследил их встречи, хотя они скрывались как могли. И вечером, невзначай, бросил ей:

     — Ксюш, ты уже не ребёнок,...

  конечно же. Но мой тебе совет — не спеши. С новыми ощущениями. Понимаешь?

     Покраснев, Ксюша кивнула, не поднимая взгляда. С Игорем они уже целовались и один раз он погладил ей попу, но дальше она его пока не пускала. Хотя чувствовала, когда тот прижимал её к себе, что он более чем готов.

     Через несколько дней мама провела с ней короткую беседу о важности предохранения в интимных отношениях с просьбой сначала всё-таки подумать, а уж потом тонуть в чувствах. Осторожными расспросами Ксюша поняла, что Паша тут ни при чём. И её уважение к нему стало ещё больше.

     А потом мама с Пашей, непривычно волнующиеся, сообщили ей, что у неё будет сестрёнка. Ошарашенно поморгав, Ксюша обрадовалась и кинулась обниматься с мамой. Потом ойкнула, отстраняясь:

     — А тебя можно обнимать?

     — Можно, — засмеялась обрадованная мама. — Срок всего три месяца.

     Через месяц роман с Игорем сошёл на нет, оставив в копилке Ксюшиных воспоминаний поцелуи и три коротких петтинга в подъезде, заканчивавшихся одинаково — мокрыми трусиками у неё и выплесками на пол спермы у Игоря.

     Игорь увлёкся белокурой и большегрудой Инной, на неделю погрузив Ксюшу в слёзы. А потом она столкнулась на катке с Серёжей, который был старше на два года и вообще не чета Игорю. С ним они провстречались долгий год, пока Серёжа не уехал в другой город.

     Димка встретился ей ещё несколько коротких отношений спустя. И задержался. Так задержался, что уже казался «на всю жизнь».

     Вот только жизнь никак не хотела согласовываться с планами Ксюши.

     И уже почти четыре месяца она ни с кем не встречалась. Просто не ощущала, что готова снова рискнуть...

     — Паш? — окликнула она. Никого.

     Пройдя на кухню, стала раскладывать припасы. Не поняла... Ксюша озадаченно воззрилась на тарелку блинчиков в холодильнике. Принюхалась — с мясом. Паша, что ли, наделал? Вроде ни разу замечен не был...

     Пройдясь по квартире, Ксюша удивилась ещё больше. Она приезжала раза два в неделю, приготовить и прибраться. А сейчас всё выглядело так, словно она была вчера. С маленькой поправкой — вот так она горшки с цветами точно не ставила, а вещи с сушилки сразу убирала в шкаф, не оставляя стопкой...

     Она задумалась.

     В дверях повернулся ключ, послышались голоса. Пашин и... ?

     — ... ещё вчерашние не осилил, — добродушно и слегка застенчиво сказал Паша.

     Сказал он это эффектной, но слегка — да, пожалуй, не слегка, подумала Ксюша — вульгарной блондинке в платье с заметным декольте.

     — Ксюша? — удивился Паша. Посмотрел на блондинку и сказал: — Знакомься, это наша новая соседка, Валерия.

     — Очень приятно, — улыбнулась блондинка, оценивающе рассматривая Ксюшу. — И можно просто Лера.

     Вереница пролетевших мыслей оставила в голове у Ксюши решение. Она шагнула вперёд, легко и просто улыбаясь, и протянула руку:

     — Здравствуйте, а я Ксюша. Паша, я в своей комнате кое-что гляну, ладно?

     — Конечно, ­ — кивнул тот, переводя взгляд с Леры на неё.

     — Павел, можно немного воды попросить? — сказала та, улыбаясь. — День сегодня такой душный.

     — Это точно, — кивнул он, и они отправились на кухню.

     Ксюша, для вида направившись в комнату, тут же быстро и тихо вернулась, незаметно наблюдая за Пашей с Лерой.

     Лера что-то негромко рассказывала ему, воркующе смеясь и то и дело наклоняясь чуть ниже необходимого, чтобы декольте проявило себя на максимум. Паша в ответ неловко хмыкал, чуть краснея и бросая всё более продолжительные взгляды на Лерины перси.

     Вот дрянь, хмуро подумала Ксюша. И даже кольцо на пальце её не останавливает.

     Тем временем Лера заразительно рассмеялась, взяв Пашу за руку и ненароком прижавшись грудью к плечу. Потом отстранилась и сказала:

     — Спасибо за воду, я пойду.

     — Пожалуйста, — ответил сбитый с толку её манёврами Паша.

     Проводил гостью до двери и вернулся.

     — Блинчиками она тебя угостила? — спросила Ксюша совершенно обычным тоном.

     — Ага, — ответил он. — Ну как-то неудобно было отказываться.

     — Вкусные? — как бы решаясь попробовать продолжила Ксюша, стоя у холодильника.

     — Да неплохие, — пожал плечами Паша. — Попробуй.

     — Жарко, — «передумала» Ксюша. — Лучше воды попью.

     — Эта соседка... Лера, — сказала Ксюша, попив. — Она и бельё погладила?

     — Да, — кивнул Паша. — А что?

     — Лучше меня справляется? — напрямую вдруг спросила она.

     — Почему лучше, — обескураженно возразил Паша. — Просто вызвалась помочь... Тебе ведь мотаться через весь город, а ей только в соседнюю дверь зайти.

     — Это она так сказала?

     Паша кивнул.

     Н-да, подумала Ксюша. А ведь не зря эта Лера-холера вокруг Паши увивается. Мамы рядом нет и ещё долго не будет, а тут она, сиськи как на витрине. Любой мужик рано или поздно не выдержит...

     Хреново как, посмотрела она на Пашу. Так и до развода дело может дойти. Но мама-то с Элькой ни в чём не виноваты! Да и Паша, по большому счёту...

     Как бы эту лису от нашего курятника отвадить?... Надо подумать.

     И почти сразу ей пришла такая пугающая в своей ясности мысль, что Ксюша зажмурилась. Да ну нет же... Это вообще никак...

     Самое простое и надёжное — дать Паше то, чего он хочет.

     Не получится соблазнить сытого пирожком, пьяного — рюмкой и кончившего — сексом.

     Вот только сделать это кроме Ксюши некому.

     И одно дело представлять себя вместо мамы с Пашей, а другое — реально с ним лечь. И делать всё то же, что и с её мальчиками. С той разницей, что она будет ДИКО стесняться.

     И — формально — заставит Пашу изменить маме. Эта мысль на короткий миг поразила её, едва не обрушив все построенные умозаключения. Чем тогда она лучше Леры?

     Тем, что Паша останется с мамой и никто об этом, нет, об ЭТОМ, — не узнает.

     — Ксюш? — услышала она Пашу и встрепенулась.

     — Что? — посмотрела она на него. — Задумалась, прости.

     — Я и гляжу — как зависла, — согласился Паша.

     Надо принимать меры, и быстро, подумала Ксюша.

     — Паш, можно я сегодня у вас переночую? У меня завтра учёбы нет, да и с подружками хотели встретиться в этом районе.

     — Ночуй, конечно, — кивнул Паша.

     Ксюша ушла к себе в комнату, легла.

     Как же всё сделать? Не подойдёшь же просто так и не предложишь себя... Паша посмеётся и отправит её куда подальше. А надо, чтобы с первого раза получилось. И получилось хорошо.

     Закусив губу, Ксюша смотрела в потолок, вертя в голове варианты. Подпоить? Не пьёт он столько. Соблазнить? Ну да, прям по щелчку пальцев. Пригрозить? Совсем плохо...

     — Ыыыы... — запустила пальцы в волосы Ксюша и потёрла голову.

     Что за напасти ей достаются?!... То с Димой рассталась, теперь вот это...

     Стоп. А если... Задержав дыхание, Ксюша прокрутила в голове вариант. А может ведь получится! Только надо прям точно-точно сыграть настроение!

     Вскочив, она порылась в ящике стола и достала убранную фотографию Димы в рамке. Положила её на стол. И решительно собралась в магазин.

     Вернулась вечером, потому что долго гуляла, размышляя и снова, и снова проигрывая в голове всю затею... Если не получится, то... Ладно, одёрнула себя Ксюша, проблемы будем решать по мере поступления.

     — Ты чего это? — удивился Паша, увидев её с открытой бутылкой алко-коктейля. — Что за повод?

     — Да так, — уклончиво ответила Ксюша и ушла к себе. Села на кровать и стала ждать. Ну?..

     Паша вошёл к ней в комнату, благо дверь она не запирала.

     — Нет уж, говори, — встал он возле стола.

     — Да ничего не случилось, правда, — вяло ответила Ксюша. И сделала глоток.

     Паша покачала головой, заметил фото Димки на столе и посмотрел на неё. «Догадался».

     — Ксюш, — он присел на кровать. — Я всё понимаю, но что толку тосковать по утраченному? Тем более... Не такому и ценному, как я думаю.

     — Угу, — ответила она, снова сделав глоток. Не перебрать бы раньше времени. — Да я понимаю, Паш. Я в порядке,...   правда.

     — Я так и понял, — кивнул тот. — Это ж видно, — с сарказмом добавил.

     Ксюша нервно рассмеялась.

     — Ничем ты тут не поможешь, — констатировала она. — Я должна сама всё это отпустить. Не бойся, не упьюсь. У меня всего три бутылочки.

     — Ничего себе «всего», — свёл брови Паша. — Тебе за глаза хватит.

     — Хочешь помочь? — полушутя-полугрустно спросила Ксюша. — Ну правда, Паш, всё нормально будет. Не кисни со мной вместе, тебе же всё это ведь вообще сейчас не близко. У тебя всё хорошо — и я рада. Так чего пытаться зря?

     — Насчёт «всё хорошо» — это ты преувеличиваешь, — Паша посмотрел на сложенные вместе руки. — Немного грустно мне. Соскучился по маме с Элькой.

     — Я тоже, — вздохнула Ксюша и слегка привалилась к нему плечом.

     Они посидели рядом, Ксюша допила коктейль и попросила:

     — Паш, не принесёшь ещё?

     — Фигу тебе, — ответил тот.

     — Эх... — вздохнула Ксюша, привставая. — Придётся самой...

     — Никаких самой! — взял её за руку Паша, усаживая обратно. — Ксюш, ну ты чего, правда?

     — Знаешь что? — сказала она. — А ты со мной тогда — или правда переберу!

     — Жулик ты бессовестный, — покачал головой Паша, вставая.

     Оставшиеся две бутылки они уговорили достаточно быстро. Ксюша «повеселела», внутри потрясываемая волнением.

     — Спасибо тебе, — чуть заплетающимся языком сказала она. — А теперь я в душ и спатеньки.

     — Давай, — кивнул Паша.

     В ванной Ксюша осмотрела себя в зеркале. И взяла мамину бритву, потому что естественность — это хорошо, но не когда ты на «охоте за скальпами».

     Побрив себя подмышками и внизу, она приняла душ. Замоталась в полотенце, она ещё раз оценила свой вид. Перевернула его так, чтобы развязывалось оно сзади, и вышла.

     — Что-то меня вода так расслабила хорошо, — чуть глуповато хихикнула она Паше. — Спокойной ночи.

     — Спокойной, — тот тоже пошёл в душ.

     Ксюша метнулась в зал, где был раздвинут диван. Быстро проверила постельное бельё — слава небесам, чистое. А то менять его некогда.

     Прилегла на подушку, прикинула и слегка развалилась на спине. Так, полотенце надо поправить, а то совсем уж...

     Отшумел душ, Паша притопал в зал и замер, глядя на неё. Ксюша старательно изображала спящую.

     — Ксюш... — нерешительно позвал он её. — Спать иди...

     Она слегка вздохнула, как во сне. Расчёт был точный — на короткой Ксюшиной кровати Паше спать будет ну вообще никак. Лишь бы не взялся переносить её в комнату!..

     — Ксюш... — присев, Паша легонько потряс её за плечо.

     — Ещё минуточку... — пробормотала она.

     Посидев так ещё чуть-чуть, Паша поднялся и вышел из комнаты. И? Ага — она услышала, как скрипнула её кровать. Ну пусть пробует, а то она не знает — кому на ней удобно.

     Вскоре Паша вернулся. Потоптался и осторожно залез на диван, устраиваясь рядом. Накрылся одеялом. Руки девать ему было некуда и, после некоторого замешательства, он положил одну ладонь ей на живот.

     Ксюша вздохнула, немного плямкнула губами и положила свою руку поверх его, тут же задышав сонно.

     Через некоторое время Паша заснул. Рука отяжелела, прижимая Ксюшу за живот. Ну что ж, второй акт Марлезонского балета.

     Она осторожно растянула полотенце, дав ему распахнуться. Аккуратно приподняла Пашину руку, дав полотенцу упасть краем на пол. Положила руку себе на живот, почти под самую грудь. Сама осторожно приподняла край одеяла за собой, двигая попу назад, пока та не упёрлась в... Ну да, это оно самое и есть, поняла Ксюша, слегка нащупав для верности пальцами.

     И стала тихонько, еле-еле, тереться попой о Пашино спокойно-сонное хозяйство. Воздержание дало себя знать достаточно быстро — в попу ей стало упираться, а рука сдвинулась вверх, накрыв ей грудь.

     Ксюша замерла, ощущая, как под Пашиной немного шершавой рукой напрягается сосок. Это, видимо, ощутил и Паша, потому что почти сразу сосок оказался между пальцев его руки, немного сдавленный. Паша дышал ей в затылок, слегка потискивая ей сосок. И от этого тёплая волна сразу же побежала вниз. Между ног потяжелело, чуть тянуще отзываясь на грубоватую ласку. И... да, начало подмокать.

     Вскоре на проверку спустилась Пашина рука, обнаружив, что старалась не зря. Тут же Паша толкнулся сквозь сон членом ей в ягодицу. Так... Надо срочно ему помогать, пока не проснулся!

     Заведя руку за спину, Ксюша освободила горячий Пашин флагшток из трусов. Переждала очередной толчок и попыталась переместить головку вниз, к увлажнённым губкам. Ну!..

     Очередной толчок Паши пришёлся в цель. Головка ткнулась в Ксюшину промежность, она поспешно подалась назад, приподнимая ногу, выгибаясь ей навстречу и ловя её рукой.

     О-о-о-й! Мало того, что давно у неё секса не было, так Паша ещё и покрупнее был, чем она думала. Хорошо хоть, что скользилось внутри пока что более чем.

     Почувствовав, что попал куда надо, Паша взял Ксюшу за бёдра и двинулся вперёд. Потом назад, снова вперёд — и больше с ритма не сбивался.

     А Ксюша уже через минуту вынуждена была закусить край подушки, чтобы не выдать себя стоном. Потому что — ну как же здоровооооо!..

     Содрогаясь в оргазме, она ощутила, как внутри неё бьётся и наполняет тёплым Пашина штука. Не зря она в аптеке пилюли прикупила...

     Паша выдохнул, прижимая её к себе. Погладил по волосам. Замер.

     — Ксюша? — неуверенно спросил он.

     — Да... — тихо отозвалась она.

     Паша медленно «выехал» из неё. Ксюша подоткнула себя между ног полотенцем, чтобы не пачкать диван.

     — Что... Я... Мы... — пытался собраться с мыслями Паша.

     — Я знаю, что ты случайно... — медленно сказала Ксюша. — Сама виновата... Просто прилечь хотела, а меня выстегнуло...

     — И что теперь? — спросил Паша. — Я в тебя... ну... внутрь...

     — Сегодня не страшно, — сказала Ксюша. — Я в душ и к себе...

     Она встала, не закрываясь полотенцем, а просто придерживая его. Паша посмотрел на неё, отвёл взгляд. И она вышла.

     Заснуть удалось не сразу. В душе она старательно вымыла всё, что обильно наспускал в неё Паша. Надеюсь он не каждый раз так, подумала Ксюша. И тут же сообразила, что уже как бы примирилась с тем, что будет ещё, и не раз.

     Придётся, наверно, всё делать, подумала она, повернувшись на правый бок, чтобы быстрее заснуть. Минет не такая проблема будет, хоть Паша и крупноват там. А вот в попу...

     Она зажмурилась, представив себе. Ой-ёй-ёй... Это будет непросто, очень непросто... Когда она впервые согласилась на это с Серёжкой — было так больно... Повторить она решилась только с Димкой, потому что — ну, как в первый раз же, будто бы, с новым парнем. Димка, кстати, гораздо менее болезненно всё сделал, за что потом ещё несколько раз допущен был до маленькой дырочки.

     Делал ли это Паша с мамой? Как часто? Ну то есть — как быстро попросит/потребует этого?

     Ладно, мысленно отпустила все эти мысли Ксюша, увижу всё потом. Вообще же ещё ничего не ясно. Утро всё решит.

     Утром она проснулась раньше Паши, умылась, оделась и пошла на кухню, готовить завтрак.

     — Доброе утро, — услышала она несмелое приветствие Паши.

     — И тебе, — обернулась она с улыбкой. — Завтракать будешь?

     — Буду, — кивнул Паша, глядя на неё смущённо-изучающе.

     — Тогда умывайся и приходи.

     Умывшись, Паша сел за стол. Взял бутерброд с колбасой, с сыром, порезанные огурец с помидором. Придвинул уже заварившийся чай в большой кружке.

     Ксюша пила чай, поглядывая на то, как он ест, и покусывая печеньки. Надеюсь, мамин совет «веди серьёзные разговоры только с сытым мужчиной» сработает и на этот раз. Маме, вроде бы, удавалось.

     — Паш... — сказала Ксюша, составив посуду в раковину. — Давай поговорим.

     — О чём? — спросил он, вильнув глазами.

     — О вчерашнем, — твёрдо продолжила Ксюша. — Не могу я делать вид, что ничего не случилось.

     Паша ...   вздохнул, опустив голову.

     — Прости, Ксюш... — сказал он. — Сам не знаю — как так вышло. Ну вот просто наваждение какое-то со мной случилось, — с раскаянием сказал он, бросив быстрый взгляд на неё из-под. — Я выпил вчера, ну как будто приснилось мне, что... Будто бы с Таней лежу... А когда понял, что это ты... Не знаю, что теперь делать...

     Ксюша помолчала, ещё раз проверяя на верность придуманные слова.

     — Да я поняла, Паш, — сказала она. — Я сама хороша вчера была... Можно сказать, что сама и виновата. Выпила, заснула в одном полотенце на диване у тебя... Ну а ты без мамы уже долго... Вот и...

     Она вздохнула глубоко и прерывисто, нервничая.

     — Природу же не обманешь, — продолжила она. — Знаешь, я бы вчера, наверно, раньше бы сообразила, что это ты меня... Но мне показалось... в полусне... будто это мой бывший парень... Вот и разрешила...

     Паша потёр лоб, обхватив его руками.

     — Давай тогда сделаем вид, что ничего не было, — выговорил он. И поднял на неё взгляд.

     — Паш... Можно с тобой откровенно поговорить? — спросила Ксюша. — Теперь, наверно, можно?

     — Говори...

     — Я тут подумала... — Ксюша замялась. — Мамы же ещё долго не будет, месяца полтора точно. Тебе же тяжело без неё будет... в плане секса...

     Паша отвёл взгляд. Сказал, улыбнувшись нарочито и качнув головой:

     — Ничего, не маленький! Справлюсь.

     — Я вчера посмотрела немного на новую соседку, Леру, — продолжала Ксюша. — Знаешь, она ведь не просто так к тебе ходит. Блины там, бельё гладит...

     — А?... — задумался Паша. — Что ты имеешь в виду?

     — Она, прости за откровенность, хочет тебе в штаны забраться, — припечатала Ксюша. — Ты симпатичный, непьющий, вообще хороший. А мамы рядом нет. Я приезжаю раз-два в неделю. Вот она и решила — лёгкая добыча. Раз, другой, тебе понравится, а потом не успеешь оглянуться, как она маму перед фактом поставит — был твой Паша, стал мой.

     — Да ну, — засмеялся Паша. — Ты наговоришь сейчас... Так только в кино бывает, а у нас обычная жизнь.

     — Хочешь поспорим? — предложила Ксюша. — Сегодня, когда она придёт к тебе, скажешь ей, что меня нет. Она точно захочет или чай попить с тобой, или позвать прогуляться, или вообще к себе пригласить. И прижиматься к тебе титьками точно будет. Тем более, они у неё что надо. Ну как, готов поспорить? Если сегодня ничего такого не будет — больше ни слова на эту тему не скажу.

     Паша задумался. Потом неуверенно сказал:

     — По-моему, глупо я буду выглядеть со своими подозрениями...

     — Лучше потом извиниться, чем оказаться в дураках. И кстати, если ты её пару раз за бочок возьмёшь — это как проверка будет. Отпихнёт твою руку — или наоборот, улыбнётся, — закончила излагать свой план Ксюша.

     — Ты прочитала, наверно, что-то такое, — из последних сил пытается вернуть себе самообладание Паша.

     — Если бы, — прекращает его попытки Ксюша. — У моей одноклассницы, Светы Орловой, ровно так и произошло. Только дамочка ещё и забеременела.

     Паша изменился в лице. Потом сказал неуверенно:

     — Может просто послать её на все четыре стороны?

     — Посылать надо тогда, когда ты прям уверен в своей правоте, — покачала головой Ксюша. — А ты пока всё ещё считаешь, что я преувеличиваю. Не спорь, по тебе видно, — прервала она вялые Пашины попытки возразить.

     — Ладно, — согласился Паша. — Сделаю как ты сказала. Блин, не нравится мне вся эта затея...

     — А уж как я в «восторге», — сделала кавычки пальцами Ксюша.

     Когда в дверь позвонили, Ксюша метнулась к себе. Разговаривали недолго, минут пятнадцать от силы. Вот хлопнула дверь. Выждав ещё немного, она осторожно высунулась из комнаты.

     — Паш? — негромко позвала она.

     Тишина. Неужели ушёл с ней?

     Паша стоял на кухне у окна.

     — Ну что? — спросила Ксюша.

     — Права ты была, — тяжело сказал Паша. — Сейчас так неприятно внутри. И в человеке разочаровался, и тебя не слушал...

     — Ну перестань, — Ксюша подошла сзади, обняла и прислонилась щекой к его спине. — Твоя вина во всей этой истории самая малая.

     — Спасибо, — Паша положил ладонь на её руку, погладил. — Ты меня спасла, буквально. А я...

     — Что? — спросила Ксюша, предчувствуя его следующие слова.

     — Поступил с тобой вчера... как не должен был... — Паша обернулся и с трудом, но посмотрел на неё. — Прости меня, а?

     Ксюша помолчала. А потом решила — надо идти ва-банк.

     — Знаешь, Паш, я тебе вчера немного соврала.

     — Про что?

     — Что не сразу поняла, будто это ты... Я проснулась, когда ты меня за грудь взял, — решила не рассказывать всей «подготовки» действия Ксюша. — Сначала не поняла — что ты делаешь. Потом поняла, потом хотела остановить тебя... А потом...

     Она вздохнула.

     — В общем... мне понравилось... Я уже долго ни с кем не встречаюсь...

     Ксюша покраснела совершенно непритворно. Глянула на Пашу. Тот тоже покраснел, но слушал её внимательно, даже, как ей показалось... с ожиданием?

     — Ну и не захотела тебя останавливать... Думала ты меня просто... поласкаешь... и всё... Поймёшь, что это я и перестанешь. А ты не перестал... И я тоже не стала тебя останавливать...

     Она закрыла лицо руками.

     — Я дура, да? — сказала она. — Что рассказываю тебе всё это? И вообще, что позволила тебе, да?

     — Нет, ты не дура, — отозвался Паша. Обнял её и прижал к себе. — Ну да... получилось... необычно... Немного странно, может быть... Хотя мне так не кажется. Я не знаю, что ещё сказать, Ксюш. Получается, что нам обоим понравилось, и мы друг перед другом за это оправдываемся.

     — Ага, — согласилась Ксюша. — Ты не считай, пожалуйста, что изменил маме. Хорошо? Я тебя очень прошу!

     Паша помолчал. И ответил: — Не буду, если ты правда веришь, что я ненарочно.

     Накопившееся внутри напряжением вырвалось из Ксюши слезами. Почувствовав это, Паша обеспокоенно отстранил её, глядя в лицо.

     — Прости, — вытирая слёзы и мотая головой, сказала Ксюша. — Это у меня нервы. Я же всю ночь вчера не спала... Нет, это не из-за тебя! — поспешно добавила она. — Ну, то есть, не из-за тебя и меня. А из-за этой Леры и тебя.

     — Вот нашла проблему, — облегчённо сказал Паша. И вытер ей слезинку.

     — Паш... — сказала Ксюша. — Как думаешь, если я с тобой поживу пока мамы не будет — нормально?

     — Живи, — кивнул он. — Я вообще никогда не был против, думал, ты сама захотела свободы.

     — Ну... Был бы парень — хотела бы. А так... Одной в квартире сидеть...

     — Всё ещё не можешь его забыть? — сочувственно спросил Паша.

     — Не его, а его слова, обещания — и как он потом легко от всего отказался, — грустно ответила Ксюша.

     — Всё забудется, — сказал Паша, поглаживая её по плечу. — Плохое забывается.

     — А хорошее помнится, — поддержала его Ксюша. — Скажи, Паш, а если бы ты вчера понимал, что это я рядом с тобой... И не возражаю... Ты бы продолжил?

     Паша помолчал.

     — Да... — тихо ответил он. — Ты красивая... Я Таню люблю, больше всех женщин... Но любовь — это большое... А к тебе — это другое...

     — Влечение?

     — Наверно... Слушай, мне неловко говорить, что ты для меня... сексуально привлекательна, — сказал Паша. — Ты же для меня как родная дочь...

     — А ты для меня даже лучше родного папы, — призналась Ксюша. От этого признания слёзы сами собой снова подступили к глазам. Она фыркнула, рассмеявшись и вытирая их. — Вот я рёва-корова...

     Они посмеялись немного. Ксюша помолчала, глядя на улыбающегося Пашу.

     — Знаешь, Паш... Если ты вдруг... захочешь перепутать меня... с мамой... Я буду не против...

     И закрыла глаза, потому что представила, как слышит в ответ...

     — Спасибо, Ксюша, — сказал Паша. — Как же мне повезло, что я вас встретил!

     Его сильные руки обняли её крепко и подняли в воздух, прижав к себе.

     Улыбнувшись, она посмотрела на него. И легонько поцеловала, в губы.

     И Паша ответил. Тоже пробуя, не во всю силу.

     Они ...  

     поцеловались ещё немного, потом Паша опустил её на пол.

     — Скажи, Паш, — спросила Ксюша. — А ты за мной не подглядывал потому что нельзя было? Или просто неинтересно было? Только честно, без лести!

     — Потому что нельзя, — ответил Паша. — Ты сама-то помнишь себя в том возрасте? У тебя грудь была двойка! А дома ты никогда лифчики не носила. Ну и каково мне было смотреть на твои кнопки под футболкой?

     Он хохотнул.

     Ксюша хихикнула. И решила признаться:

     — А я один раз подсмотрела за вами, с мамой. Шла мимо, а у вас дверь была не закрыта... Ну и засмотрелась...

     Неловко хихикнула, глядя на смутившегося Пашу.

     — Красиво было, — сказала она. — Ты молодец, маме очень хорошо с тобой.

     — Скажи... — выговорил Паша. — А со стороны... как я выгляжу в этот момент?

     — Так, что мне тогда хотелось к тебе вместо мамы, — призналась Ксюша. — И представляла я тебе себя ещё недели две точно. Понимаешь?

     — Когда приятно себе делала? — тихо уточнил Паша. — Меня представляла?

     — Ага, — призналась Ксюша, ощущая в груди какую-то бесшабашность, а на щеках — жар.

     — Никогда бы не подумал, — признался Паша. — Думал, что тебе сверстники должны нравится.

     — Не во всём. В этих делах, — Ксюша поиграла бровями, — они тебе явно уступают.

     — Льстица, — улыбнулся Паша.

     День до вечера пролетел в постоянных смешках, переглядываниях и ощущении предстоящего. Каждый как будто не до конца верил в реальность происходящего.

     — Паш, — сказала Ксюша, освобождая ванную. — Побреешься? А то я уже...

     Он кивнул, глядя на неё внимательно.

     — Иди, — тихонько сказала она, подталкивая его к ванной.

     Сама поменяла постельное бельё — сегодня надо это сделать. Нашла среди маминых духов флакончик с остатком своих, слегка подушилась. Вздохнула, сняла полотенце и забралась под тонкое одеяло.

     Спустя томительно долгое время пришёл Паша. Посмотрел на неё и медленно потянул одеяло вниз. Ксюша сжала кулаки, борясь с желанием задержать ускользающее.

     Паша смотрел на её грудь и лобок. Потом потянул с себя полотенце, предъявляя доказательство её привлекательности в его глазах. Ох, какой ты, подумала Ксюша, глядя на ровный, увенчанный крупной головкой ствол, всё поднимающийся.

     Паша встал на колени над ней. Провёл рукой по грудям, цепляя соски. Пальцы съезжали по животу вниз, пока не застыли на лобке. Изучили не спеша губки, поиграли с уже просыпающимся клитором. Руки аккуратно развели Ксюшины бедра, выставляя на обозрение всю её скрытую красоту.

     Быстро опустившись, Паша сразу же обхватил ртом всю её промежность, нежно сжав губки. Языком проехался по ним до самого верха.

     — О-о-о... — простонала Ксюша.

     Ему потребовалось каких-то несколько минут, чтобы привести её к бурному финалу.

     Отдышавшись, она посмотрела на его довольное улыбающееся лицо рядом.

     — А сегодня у тебя какой день? — спросил он. — Можно или надо с предохранением?

     — Можно без него, — ответила Ксюша. — Тебе же приятнее будет?

     — Ещё бы, — подтвердил он, устраиваясь у неё между ног. Одной рукой помог себе найти её влажный вход и медленно вошёл. Замер, глядя ей в глаза.

     Она провела ладонью по его щеке, и он начал двигаться.

     Поначалу было немного похоже на то, как у неё было раньше. Но уже вскоре стало гораздо лучше!... Каким-то образом Паша ловил её ритм, двигаясь именно так, что её пронзало удовольствием всё чаще.

     — А-а-а! — всё внутри сжалось вокруг вторгающегося в неё ствола.

     Паша замедлился, пережидая её вздрагивания. Поцеловал, втягивая поочерёдно её губки в рот. Дождался ответа её языка. Поигрались немного ими. И Паша начал двигаться снова. Теперь его движения стали не такими плавными, чувствовалось, что он сдерживается.

     — Не терпи, — прошептала ему на ухо Ксюша. — Кончи в меня, мой хороший.

     Паша блеснул глазами, и, ускорив движения, начал с тихим, сдерживаемым стоном, наполнять её. Ох! До самого дна достаёт, подумала Ксюша, обхватив его за спину и поглаживая. И снова кончила.

     — Оооо... — простонала она. — Па-ша-а-а...

     Она удержала его, когда он хотел скатиться с неё.

     — Полежи так, — попросила она. — Останься во мне сколько сможешь.

     — Недолго получится, — улыбаясь, ответил Паша. — Ты сейчас там такая скользкая.

     — Это точно, — улыбнулась Ксюша в ответ.

     Когда уменьшившийся Пашин дружок всё-таки выскользнул из неё, она ладошкой прикрыла промежность, просунув руку между ними.

     — В душ? — предложил Паша, всё так же держа упор на локтях и глядя на неё.

     — Надо, — нехотя согласилась Ксюша. — А то извазюкаю всё.

     В ванную они зашли вместе и, переглянувшись, со смешком залезли под душ вдвоём. Поворачиваясь под струями воды, они то и дело касались друг друга телами. Паша ласково водил ей по спине ладонями, моя, всё чаще спускаясь вниз, на попу. Вымыв себя внизу, снаружи и изнутри, она тоже стала гладить его по спине, от чего он довольно улыбался, оглядываясь. Пару раз проехавшись ладонью вниз, Ксюша ощутила, что он снова хочет. Ничего себе, она думала, что у мужчин постарше так не бывает...

     Ну что, уступить ему? Здесь? Или снова на диване?

     Всё за неё решил Паша. Он обнял её сзади, одной рукой за грудь, второй — между послушно разошедшихся бёдер. Погладил пальцами губки, одним проехался по клитору, а ещё два ввинтил легонько внутрь неё. Так легко, что она поняла — сама готова.

     Паша вдруг нагнул её, быстро присел, и засосал ртом всё у неё внизу, активно гуляя языком.

     — О-о-ох!... — вырвалось у неё, пришлось крепко упереться руками в стену. Как же здорово он это умеет!..

     Паша сопел, языком собирая её сок, а носом тыкаясь в сжатую дырочку попы — то ли случайно, то ли нет. Два его пальца кружили по клювику клитора, заставляя Ксюшу стонать и с трудом держать равновесие. Радужные круги в закрытых глазах всё набирали яркость и размер — пока не взорвались радугой.

     — А-а-а-а! — вырвался у неё крик пока она кончала прямо Паше в рот, никак не отпускавший её несмотря на дикий танец бёдер.

     Сквозь эйфорию она ощутила, как Паша входит в неё, крепко держа за бёдра. Вон он легко шлёпнул её по попе. Как маму, пролетела у неё мысль. Вспомнилась та сцена, подсмотренная, казалось, тысячу лет назад. Он меня как маму берёт, подумала снова Ксюша, ощущая наполняющее её тепло, перерастающее в жар.

     И совсем скоро, быстрее, наверно, чем могла бы моргнуть, она кончила. Снова и вместе с ним, думая только одно: теперь все будут счастливы.