Это был единорог. Прекрасный зверь, воплощение благородства, доброты, чести и породы — статный жеребец.

     Он стоял на лугу, окруженному стеной высокой горькой степной травы. От каждого порыва ветра по степи пробегали волны. Сдесь

     росли маки. Их красные цветущие головки небольшими группами виднелись тут и там.

     Белый конь перебирал статными ногами, гарцевал и любовался собой: его изумрудные глаза поглядывали то на меня, то на

     мощный круп, на копыта; единорог, опустив голову, замирал с любопытством разглядывая ясными и добрыми очами.

     Я в благоговеянии опустилась на колени, счастливо улыбаясь. От прилива чувст глаза увлажнились. В груди разростался цветок

     счастья, все тело охватил жар и чувство неземной легкости. Единорог взвился на дыбы и в два грациозных прыжка подскачил

     ближе ко мне. Отсюда стало видно, что шерсть жеребца сильно светло-бежевого цвета, почти белая. Его жаркиое дыхание похнуло

     в мое лицо, когда морда этого светлейшего создания нависла сверху.

     Солнце ярко светило между тонкими ушками единорога. Его морда была черной и бархатные губы нежно дотронулись до моего лица.

     От коня пахло кожей, прогретой солнцем, степными травами и тонким ароматом неповторимого лошадиного пота.

     Мою душу заполнило благоговеяние, сердце забилось чаще и дыхание участилось.

     Захотелось поклонится Божьему Творению. Я, со слезами счастья на глазах, склонилась перед единорогом, и приложилась губами к

     его копыту. Губы почувствовали тепло и шероховатость. Жеребец замер. Я поцеловала выше: вблизи сустава, дотронулась

     рукой, погладила. Вокруг копыт росла длинная шерсть, как грива. Я погрузила пальцы в эти локоны: они были словно струящиеся

     шелк. Недолго наслаждаясь нежностью его шерсти, я разогнулась и погладила мускулистую ногу. Единорог склонил голову и

     с любопытством обнюхивал мои волосы и шею — было щекотно и я смеялась. Потом поднялась на ноги. Мое обнаженное тело оказалось

     так близко к жеребцу, что я чувствовала тепло его тела. Возникло неопредолимое желание обнять коня, и я с трепетанием сердца

     вначале робко обняла зверя за шею, постояв немного, сжала объятия крепче: кожа горела от внутреннего жара Волшебного жеребца.

     Юное тело ощущало каменную твердость его мышц, казалось, что единорог состоит из бесконечного множества маленьких

     тугонатянутых металлических струн. Мои губы беспрерывно шептали о нем: о его красоте, благородстве; я говорила что он

     милый и сильный. Меня трясло от восхищения жеребцом. Единорог повернул голову и прислонился щекой к моей спине пониже шеи,

     будь-то бы обнимая. Глубоко вздохнул. Я вжалась лицом в его могучую шею, грива ниспадала с этой стороны и пряди чистого

     шелка щекотали мне щеки. Покрывая шею поцелуями, я выражала искрению любовь и восхищение.

     Единорог переступил с ноги на ногу, и я разжала объятия. Он поднял голову и посмотрел на меня. Чистый изумруд: глубокого,

     сочного и яркого цвета глаза — в них плескались нежность и удивительный ум. Внутри меня все затрепетало от его

     пронизывающего взора. Это был взгляд настоящего самца, под ним хотелось отдастся ему. Я положила руку на плечо коня, и медленно сделала несколько шагов в сторону, не отрывая руки от неукротимого тела жеребца. Остановилась. Рука лежала на крутом и сильном бедре зверя. Единорог переступил задними ногами и я почувствовала, как под кожей у жеребца словно перекатываются валуны. Конь оглянулся, в его взгляде читалось одобрение и поощрение. Мое сердце сильно стучало в груди, а волнение от происходящего, и того что скоро произойдет, причудливо мешивалось с легкостью в мышцах, экстазом счастья и восхищения. Мысли переливались вокруг сокровища жеребца — его впечатляющих семенниках и сладкого члена.

     Я зашла сзади единорога, рука продолжала лежать на его твердом бедре, а вторая легла на основание хвоста. Единорог махнул

     хвостом, потом напряг и отвел в сторону, что бы мне не мешал. Я прервала созерцание его яиц и посмотрела в глаза, обернувшемуся жеребцу: в его чудесных зеленых глазах читалось вожделение и нетерпение; его взгляд словно говорил: «Ну же! Поторопись, я горю от семени, переполняющей мои чресла...»

     И я опустила правую руку от хвоста ниже, к его анусу, окаймленному черной кожей — погрузила свои пальчики, и опустилась на колени. Приложилась ртом к участку между анусом и яйцами жеребца. Я начала нежно вылизывать у него в этой области, при этом

     двигая пальцами, раздвигая сфинктер. Конь страстно заржал и притопнул передними ногами, потом переступил с ноги на ноги.

     Снова громко заржал. Я лизала кожу то приближаясь к анусу, то к яйцам. Левой рукой отпустила бедро и обняла пальцами эти твердые семенники в плотной черной коже. Сжала ладонь и почувствовала как его яйца скользят в мошонке. В щепоти пальцев осталась только складка кожи и стала растирать между подушечками фаланг. Правой рукой я взяла его мошонку и начала страстно массировать вместилища спермы, а языком лизнула кожу вокруг сфинктера, снова. И еще несколько раз, потом стала вылизывать анус —

     там была гладкая кожа. Мой язык вошел в его преддверие прямой кишки: заработал вперед — назад. Единорог тяжело дышал. У него

     несколько раз дернулась нога, хвост яростно рассекал воздух над моей головой, а я увлеченно лизала сфинктер жеребца и тискала

     его мошонку, от чего тот был в экстазе. Потом, оставив анус, я переместилась ниже — к его желанным семенникам. Замерла на

     минутку. Перед глазами была черная матовая кожа мошонки: я видела складочки и единичные волоски, на губах размазана моя слюна, нос вдыхает запах возбуждения, словно рядом накапала сперма, губы горячие. Меня тянет приложится к его яйцам. Они манят сладостью кожи, приятным контактом губ и мошонки... Целую.

     Губы расходятся в стороны, язык кончиком косается, надавливаю на шов мошонки, веду язык вверх, потом вниз. Я медленно, наслаждаясь каждым мгновением, каждой секундой контакта, вылизываю яйца жеребцу. Он довольно хрипит, переступает ногами. Ладони обхватили семенники, прижали друг к другу. Его кожа горяча и увлажнена потом. Я прихватываю зубами складку кожи, чуть оттягиваю, расслабляя хватку зубов и складка стягивается обратно, скользя вдоль вытянутых и сжатых губ. Потом я снова лижу мошонку, но теперь овальный бок семенника. Язык скользит по крутому боку, перетекает на второй семенник: вверх — вниз скользит язык. Руки протягиваю вперед и нащупываю висящий член.

     Подползаю под него, выгибаю голову, продолжаю лизать мошонку, перехожу к основанию члена. Тут пенис жеребца имеет широкое

     утолщение, много складок препуция и вспухшие вены. Языком и губами ласкаю все это, придерживая его великолепный член.

     Мое тело дрожит от похотливого возбуждения, влагалище мокрое от смазки, руки немного трясутся, голова кружится, а в мышцах

     рук и ног легкость настолько усилилась, что я их почти не чувствую, при этом в спине, пояснице и вокруг вагины разливается

     ощущение сладкой неги: я прогибаюсь, ноги расставляю шире, голова запрокидывается, губами вжимаюсь в основание члена, стону

     от удовольствия и начинаю дрочить его фаллос из неудобного положения: спиной повернута к его хвосту, задираю голову вверх,

     а руки вытянуты вперед и вниз — обхватив вялый, но уже плотный, налитый похотливой кровью член. В руках горячий нежный

     пенис медленно утолщается и удлиняется. Губы сжимают и целуют кожу фаллоса, я переношу оральные ласки вдоль ствола пениса.

     Меняется пигментация кожи: у основания — черная, ближе к середине резко светлеет до светло-серого цвета, который разбивается

     на отдельные пятна, которые ближе к головке сливаются с розовой кожей. Языком веду вдоль члена, чувствую все вены и бугорки.

     Отстраняюсь и встаю иначе: встаю на колени, лицом к его паху, спиной к голове. Моему взору предстает красота — ...

 

     его

     восхитительные гениталии: готовые, налитые сладострастием: подтянутая черная мошонка, широкий черный у основания член,

     светлеющий в середине с уплотнением складки кожи, и розовый конец со сплюснутой округлой головкой, с которой уже срываются

     тяжелые капли мутной смазки.

     Я беру в руки член, приближаю лицо, ладони горят, а губы и язык жаждут прикосновения кожи

     фаллоса. Я всматриваюсь в углубление уретры, которая как вмятина, хватаю ртом смазку, и обхватываю член губами. Мутно-белая

     жидкость, маслянистая и почти безвкусная, скатывается в горло со слюной. Сжимаю губы и щеки, плотно обхватывая член, и двигаю

     головой вдоль пениса. Руками я активно мастурбирую жеребцу, пока рот принимает в себя головку фаллоса. Единорог снова громко

     заржал от удовольствия. Я держу головку во рту, язык находит углубление: там гладкая кожа, тонкая и нежная. Надавливаю и

     ласкаю языком. В рот продолжает выделятся смазка жеребца и я ее глотаю. Левую руку кладу на его бедро. Шелковистая шерсть

     шекочет, а мышцы сокращаются и взбухают камнями под пальцами, когда конь опирается на эту ногу. Яростно дроча, я страстно

     желала вкусить его сперму, в предвкушении выделялось много слюны, а глотка наполнялось ощущениями вожделения. Под пальцами

     двигался препуций, я чувствовала ребристость его члена. Меня трясло в экстазе и эйфории. Нос заполняли ароматы лошадиного

     пота, моей слюны, кожи и возбуждения. О, да! Мой красавец кончил: жеребца начал сотрясать оргазм, член сокращался, а я

     непроизвольно заулыбалась счастливая.

     Семя единорога ударило мощной струей в небо. Это была обильная струя, и я сглотнула ее,

     но за ней сразу последовала вторая — я захлебнулась и выдавила языком сперму наружу, открыв шире рот. Третья струя попала на

     губы и в полуоткрытый рот, и потекла на подбородок. Я Отхаркивала семя, держа член перед лицом, и четвертая струя сильно

     брызнула на щеку. Длинный плевок спермы растекся по лицу, а я вновь погрузила член в рот, и семя небольшими порциями стала

     выдавливаться мне на язык. Я глотала сперму жеребца: склизкую, мутно-белую с характерным запахом и привкусом, и мне это

     очень нравилось. Спермы вышло много, наверное целый бокал. Казалось, что я в Нирване: эйфория светилась в душе, легкость в теле и жгучее вожделение самца в чреве.

     Я продолжала сосать фаллос пока не закончилась эякуляция, а член не заблестел чистотой от моей слюны. Я потерлась щекой а

     восхитительный пенис единорога, говоря себе под нос: «О мой Царь, я обожаю тебя, хочу тебя и твое семя в себе!...»

     На члене осталась подсыхающая сперма, от моих потираний, и вновь начала лизать гениталии жеребца. Вновь терлась о член,

     снова сосала, яростно мастурбируя. Я лизала кожные складочки и массировала мошонку, такую восхитительную, приятную,

     словно два камня гальки с морского побережья в бархатном мешочке нежной кожи.

     Единорог отошел, а я осталась сидеть на коленях, тяжело дыша и горя от сладострастия. Меня тянуло к нему, хотелось прижаться

     и обнять это Чудо. Конь встал ровно, потом не двигая передних, стал отставлять задние ноги, постепенно преклоняя голову, перед

     ярким солнцем. Он как бы делал растяжку. Вот его грудь коснулась земли, а круп остался стоять. Затем резко подскочил.

     Жеребец загарцевал. Его расслабленный фаллос болтался между ногами, пока не втянулся в брюшную полость. Я Отползла к макам

     и стала срывать их: вытирать лицо и кушать цветы. Единорог радостно забегал вокруг меня. Кружилась голова, от возбуждения

     трясло. Мне срочно нужно было, чтобы кто-нибудь как следует отымел меня.

     Я разминался, бегая вокруг этой простушки из народа мавров. Она была красива. Шоколадная кожа, угольные волосы, высокие скулы,

     прямой нос, карие глаза, нежный животик и изящные руки...

     Я хотел, чтобы она была рядом. Не долго думая, я трансгрессировал вместе с ней в храм Гекаты. Девушка опешила. Вокруг

     расстилался мозаичный пол, неподалеку был бассейн, а вокруг виднелись колонны и деревья. Пели птицы. Я посмотрел на нее и

     передал мысленную просьбу, чтобы она вошла в купель, взяв со стола золотое ожерелье. Она была послушна и расторопна.

     После такого сладкого оргазма, мои гениталии постепенно начинали ныть и болеть. Это немного мешало.

     Девица стояла по пояс в воде, держа в правой руке ожерелье. Вскоре по просьбе, она одела его, и я начал инициацию новой

     жрицы Гекаты. Волшебство послушное моей воле устремилось к ее душе и телу, превращая в бессмертное создание.

     Заклубился туман. Я заметил, что за действом наблюдал мой друг — черно-рыжий дракон по имени Лай-Нуун.

     Вскоре туман рассеялся и девица смогла разглядеть свои изменения: она выросла, склера глаз посинела, волосы стали шелковыми,

     и появилась еще пара рук, смещенная чуть ниже и ближе к лопаткам. С минуту она разглядывала себя, потом увидела меня и

     радостно подбежала, обняла. Теперь моя холка была на уровне ее пупка. От девушки пахло возбужденной самкой. Ее чрево истекало

     соками сладострастия. Она поцеловала меня в ноздри, стремительно обошла, опустилась на колени и протянула руки к чреслам.

     Одна пара рук взяла мошонку, а вторая пара обняла за бедра. Ее губы ткнулись в препуций. Язык настойчиво проник внутрь, где

     скрывался мой фаллос, ласкал. Щекотал. Ее действия пробудили волну удовольствия, меня пронзила игла сладкой истомы, от

     поясницы, до холки и до ушей, а вокруг чресел разлился пожар похоти. Семенники болели от недавнего извержения. Мой член набух

     кровью, и теперь дева заглотила его, подрачивая руками и разминая яйца. Я чувствовал давление губ и щек вокруг члена,

     влажность рта, слюну. Но боли было больше. Я позвал Лай-лууна. Он стремительно слетел с вершины дерева, и приземлился за

     спиной девы, но та не обратила внимание, она продолжала сосать мой хуй. Тогда я стал вырываться, а дракон начал пристраиваться

     сзади. Она отпустила меня и обернулась. Я отскочил к пруду и наблюдал.

     Смотрел как страстно и горячо дракон и дева совокуплялись на поляне...