Марина, уходя в комнату, пару раз пнула меня, а после позвала Лину, которая уже без трусов вошла на кухню и села на стул.

      — Лизать, сучара ебаная! — крикнула она.

     Я удивился, услышав от нее такую ненависть ко мне, ведь она обычно вела себя по скромному.

      — Слушаюсь, — ответил я и кинулся к ее писе.

     Она хватала меня за волосы, теребила, обзывала, хлопала по спине. Я старался, как мог, старался как следует поработать. И старания не прошли даром. Через десять минут она забилась в оргазме и кончила. Как и у Марины, я вылизал промежность Лины. Потом была Ириша, а потом Ирина. Моя госпожа отказалась, сказав, что я вылижу ей после ухода подружек. Дольше всех я лизал Ирине. Она не кончала около часа. Но как все были удовлетворены, они уселись на диване и приказали мне сидеть рядом, а сами продолжили болтать о своем. Я осмелел и спросил свою госпожу:

      — Позвольте обратиться к вам, госпожа?

      — Что у тебя еще? — безразличным голосом ответила она.

      — Разрешите мне сходить в туалет?

     Хозяйка с раздражением посмотрела на меня.

      — Спроси у Марины, пусть привыкает быть госпожой.

     Я повернулся к Марине и опять спросил:

      — Позвольте обратиться к вам, госпожа?

      — Давай, — грубо ответила она.

      — Позвольте мне сходить в туалет?

      — Нет! — раздался ответ.

      — Но я не писал уже сутки, госпожа.

     В этот момент мои щеки обожгли удары.

      — Что еще за «но»?! Сказала нет, значит нет! — повысила голос Марина. — Терпел сутки, значит еще потерпишь, а если будешь мне возражать, засуну бутылку из-под шампанского тебе в задницу! Все понял, мразь?!

      — Понял, госпожа.

     Она опять дала две пощечины.

      — Отвечай полностью! Понял?!

      — Я все понял, госпожа.

      — Вот и чудно! А теперь неси нам наши колготки, одевать будешь!

     Я кинулся в спальню и взял колготки и чулки гостей. Когда же я принес их в комнату, Марина стояла с ремнем в руке.

      — Почему так долго? — она нанесла несколько ударов.

      — Мне просто не удобно на коленях передвигаться, — оправдывался я. — Извините меня.

     Но она продолжала лупить еще минут пять, затем села на диван и протянула ножки.

      — Вперед! Одевай!

     Я пытался сообразить, какие колготки ее. Она была точно в светлых. Но в светлых была и Лина. Но среди светлых одни были чулки. Почему то решив, что чулки Линины, я взял колготки и принялся надевать на Маринины ножки, боясь ошибиться. Но я был прав, это были действительно Маринины колготки. После одел чулочки на Линины ножки. Затем я угодал по цвету колготки Ирины и Ириши. Вообщем, мне повезло. И повезло еще больше, когда они через пять минут стали собираться уходить.

     Я в прихожей обул подруг моей хозяйки и поцеловал каждый сапог. Затем получил от каждой пощечину.

      — Я то тебя воспитаю, сука! — обратилась напоследок ко мне Марина, пнув меня по попе, а затем чмокнулась с моей госпожой и вышла из квартиры. Остальные девушки, попрощавшись, так же вышли за дверь.

     Они ушли.

     Я сразу же бросился к госпоже и принялся целовать ножки.

      — Разрешите обратиться к вам, госпожа?

      — Ну что еще, в туалет хочешь?

      — Да, госпожа, уже не могу сдерживать.

      — На, — хозяйка достала ключик от замка в туалете и бросила на пол. — Потом в гостиную приползай, куни делать будешь!

      — Благодарю вас, хозяйка, — ответил я и, поцеловав ее ножки, пополз в туалет.

     Как и было велено, после туалета я приполз в гостиную, где на диване сидела госпожа с уже раздвинутыми ножками.

      — Лизать!

      — Слушаюсь, госпожа, — бросил я и принялся вылизывать киску своей хозяйке.

     Для нее я старался больше всего. Я надеялся, что она может передумать отдавать меня Марине завтра. Я пытался ее задобрить. Я пытался пробудить в ней жалость. Но пока было безрезультатно. Спустя двадцать минут она кончила. Я слизал все соки и смирно убрал голову. Госпожа легла на живот и включила телевизор.

      — Че застыл?! Попку кто мне лизать будет?!

      — Извините, госпожа, — мигом ответил я, я все исполню.

     Я раздвинул ягодицы хозяйки и окунул свой язык в ее дырочку, вычищая до блеска ее попку. Я лизал с причмокивающим звуком, пытаясь угодить госпоже. Это продолжалось довольно долго, более часа, пока она не приказала мне готовить обед. Я пополз на кухню выполнять приказание.

     Спустя час я вполз в комнату с подносом в руках. Госпожа жадно набросилась на еду, приказав мне массировать ее ножки. После обеда она улеглась на диване, повелев перейти на ласки ножек языком. И я принялся лизать, обсасывая каждый пальчик, пытаясь слизать каждую пылинку. Она часто говорила мне, что я даже пылинки с ее ножки не стою. И я действительно себя так ощущал.

     Зазвонил телефон. Госпожа подняла трубку. Это звонила Марина. Они обсуждали, насколько я понял, условия передачи меня ей и пришли к выводу, что будет лучше, если Марина поживет эти пару недель у нас. Я занервничал.

      — Ты чего, сучара, совсем обнаглел! — госпожа ударила по моему лицу своей ножкой. — Лучше лизать надо!

      — Извините, хозяйка, — ответил я госпоже, которая, не обращая на меня никакого внимания, продолжила телефонный разговор.

     После разговора, она встала и пошла собирать сумки, готовясь к завтрашней поездке. А я пополз мыть посуду, взволнованный от предстоящей встречи с Мариной. Она же настоящая садистка!

      — Живо сюда! — крикнула мне госпожа.

     Я кинулся к ней.

      — Принять положение лежа!

     Я лег в позу отжимания. Хозяйка села на меня и раскрыла журнал. Я понемногу стал дрожать, от продолжительного перенапряжения. Руки стали подкашиваться.

      — Только попробуй упади! — пригрозила госпожа.

     Но терпеть я больше не мог и рухнул на пол. Хозяйка пришла в ярость. Она стала пинать меня по попе, а затем связала и заткнула мой рот своими чулками.

      — Мразь! Я тут уговариваю Марину более мягко обходиться с тобой, а ты... Ты сука ебаная! Никакого снисхождения не жди от Маринки! Попрошу ее по полной тебя отработать! Чтоб ты через «не могу» все делал! Мразь этакая!

     Госпожа схватила меня за волосы и потащила в кладовку, где нацепила прищепки на соски и оставила там валяться, заперев дверь на замок. Так я провалялся весь день и всю ночь. Утром госпожа развязала меня, приказав готовить завтрак. Я кинулся на кухню, где быстро принялся готовить еду хозяйке.

      — Ну скоро ты там? — торопила госпожа.

      — Все готово, госпожа, — поспешил дать ей ответ.

     Она прошла на кухню и стала завтракать, приказав ласкать ножки, которые были в чулочках, а после завтрака, как обычно, пописала в мой рот и пошла в туалет какать. Я же стоял на коленях у двери в туалет и ждал выхода госпожи. Когда она вышла, я принялся целовать ее ножки, прося разрешения в туалет.

      — Как ты считаешь, ты заслужил разрешения? — спросила она.

     Я понял какого ответа она ждет от меня.

      — Нет, госпожа.

      — Ну вот и все! Брысь в прихожую! И сиди там тихо! Скоро Марина придет, может она тебе и разрешит в туалет сходить!

     Я пополз выполнять приказ и встал на колени возле входной двери и ждал звонка. Через десять минут зазвонил домофон, который я открыл, а еще через пару минут раздался звонок в дверь. Я застыл, боясь открыть дверь. Но я так же понимал, что нельзя заставлять нервничать Марину, поэтому собрался с силами и открыл дверь. На пороге стояла она. Я не поднимал глаз выше колен, видя перед ...

 

     собой светленькие чулочки. Тут же на пол были брошены две спортивные сумки с вещами. Она прошла в прихожую и я кинулся целовать ей ножки.

      — Позвольте разуть вас, госпожа? — обратился я.

      — Разрешаю! — грубо ответила она.

     Я взял в руки ножку госпожи и принялся снимать обувь, проделав то же самое и со второй ножкой, не забыв поцеловать каждый пальчик. Затем она оттолкнула меня и прошла в гостиную, где моя госпожа доделывала последние штрихи перед поездкой. А я так и остался сидеть в прихожей, ждя приказаний и слушая разговор двух хозяек, где моя госпожа давала последние инструкции. Затем зазвонил телефон моей госпожи, подняв который она ответила такси, что уже выходит. Она грубо протянула мне ножку, которую я поцеловал и начал одевать сапожки. То же самое я сделал и со второй ножкой.

      — Ах ты, сука! — вдруг крикнула госпожа. — Почему обувь так плохо почищена!

      — Я старался, госпожа, — пытался я оправдаться.

     Но госпожа повернулась к Марине и сказала:

      — Накажи его за это, а то я опаздываю уже.

      — Ок, — ответила та и чмокнула свою подруга.

      — Да, вот еще что, — вдруг вспомнила моя хозяйка, — ты не жалей его, он очень плохо себя повел вчера.

      — Не волнуйся, подруга, — сказала Марина и закрыла за ней дверь.

     Вот мы и остались с ней наедине.

      — Живо за мной! Да сумки мои прихвати! — скомандовала она и пошла в спальню.

     В спальне она стала разбирать свои вещи, и когда все разобрала, подошла ко мне и треснула кулаком под живот. Я согнулся, а она схватила меня за волосы и выгнула.

      — Ты почему, мразь, так плохо почистил обувь своей госпоже?!

      — Извините, я старался...

     Последовал еще один удар.

      — Блядина сукина! Теперь будешь языком своим паганым обувь вылизывать! Все понял, мразь?!

      — Все понял, госпожа.

      — Тогда ползи вылизывать! Да поживее, раб!

      — Слушаюсь, госпожа, — ответил я и пополз в прихожую.

     Мне еще не доводилось вылизывать сапожки, и поэтому я брезгливо принялся за работу, но подумав, что Марина придет проверит, я принялся усердно вылизывать.

     Спустя десять минут пришла Марина. Вся обувь блестела. Я продолжал трудиться, пытаясь сделать усердный вид. Но она меня остановила.

      — Это что за паршивая работа, объебаная шлюха! Почему подошва грязная?!

     Если честно, то я и не думал, что подошву тоже надо чистить. Поэтому я прямо и ответил:

      — Извините, госпожа, я не знал, что подошву тоже надо вылизывать.

      — Ах не знал... — разозлилась Марина. — Ты обязан знать все, что я от тебя хочу! — с этими словами она дала мне ногой по ребрам. Я упал.

      — Вставай, сучара!

     Я поднялся.

      — Живо принимайся за подошву! Приду проверю!

     Она ушла, а я принялся слизывать всю грязь с подошв, пытаясь не оставить ни единой пылинки. И на мой взгляд мне это удалось. Только вот хозяйку не устроили мои старания.

      — Плохо, — спокойно сказала она и пенками погнала меня в гостиную, где избила ремнем.

      — Ну что, достаточно или еще наказать тебя? А?

      — Накажите еще, госпожа, — едва выдавил слова, которые хотела услышать Марина.

     Она схватила сумочку и вытащила оттуда электрошокер, затем поднесла его к моим соскам.

      — Только пискни, пожалеешь! — пригрозила она и в этот момент по мне прошел разряд, заставив меня упасть и заорать.

      — Я тебя предупреждала, ублюдок! — крикнула хозяйка и принялась долго бить меня ногами. Затем эксперимент повторился. Я опять заорал, за что получил новую порцию ударов. Так продолжалось около пяти раз, пока она не поняла, что я все равно буду кричать, потому что при электрошокере я не отвечаю за себя. Но тем неменее она сказала, что после продолжит. Я лежал совершенно без сил.

      — Встать!

     Я встал на колени. Госпожа смотрела на меня, думая что со мной сделать еще. И тогда я решил спросить ее.

      — Разрешите обратиться, госпожа?

      — Что ты смеешь у меня спрашивать?

      — Разрешите сходить в туалет, госпожа, я больше не могу терпеть.

      — Нет! — резко выпалила она. — Сутки без туалета будешь! Не заслужил!

      — Но я не могу больше терпеть, хозяйка.

      — Ты опять мне дерзишь?! Помнишь, что я тебе обещала? Живо неси шампанское!

     Я не стал спорить с ней, боясь получить новых ударов, и поэтому кинулся к холодильнику, откуда принес бутылку с шампанским. Она приказала мне его открыть и выпить залпом. Я повиновался.

      — Значит так, мразь, шампанское хорошее мочегонное. И если ты и так не можешь больше терпеть, то сейчас ты вдвойне не сможешь терпеть. Но я тебя лишаю на сутки туалета, и если ты посмеешь просить смилостивиться, то этим только накликаешь себе наказание. Понял?

      — Я все понял, госпожа, — ответил я.

      — Вот и замечательно. А напомни ка мне, что я грозилась сделать с тобой в прошлый раз за твое повторное «но»?

      — Госпожа, вы грозились засунуть бутылку из-под шампанского мне в задницу.

      — Точно. Ставь бутылку на пол и садись на нее полностью.

     Я немного замешкался.

      — Живо! — разозлилась Марина.

      — Слушаюсь, госпожа.