— Поздравляю тебя, друже, с днем рождения, — чмокнул меня в щеку Яшка, протянув коробочку с латинской вязью букв.

      — Что это? — я попытался открыть коробку, но Яшка положил на нее ладонь.

      — Потом, старик, это — интим...

     Когда гости, вдоволь нагулявшись, разошлись, любопытство взяло верх. Среди всех подарков, принесенных гостями, его коробочка выглядела загадочной. Я открыл ее и невольно ахнул: внутри, в пакетиках, лежали тончайшей выделки телесного цвета презервативы с волосками на конце. Я слышал об этой «мечте женщины», но видел их впервые. Вспомнил, как один из друзей как-то пошутил, назвав свой «Прибор» в таком одеянии «Гольден членом». Не долго думая, тут же с восторгом поделился впечатлением о подарке со своей Ликой. Но она, к моему удивлению, восприняла это сообщение без особого энтузиазма.

     Бросив мимолетный взгляд на содержимое коробочки, она едва заметно растянула губы в иронической улыбке. Мне даже показалось, что моя половина давно знакома с этими предметами не только внешне.

      — А вот тут буква стерта, — только и нашла, что сказать Лика, указав пальцем на поврежденную заглавную букву надписи на коробке.

     Я едва не обиделся на такое равнодушие к этому эксклюзивному подарку, но, подумав, решил, что по этой части медичку ничем не удивишь. Ложась в кровать, предложил жене опробовать один из презервативов в действии, на что тут же получил ее благосклонное согласие. Я быстренько натянул один из мешочков на свой боевой орган и приступил к делу. Иностранная штучка оказалась действительно эффективной. Если обычно моя Лика слегка «разогревалась» после того, как в моей «топке» прогорало дважды, то теперь она сразу же погрузилась в глубокий экстаз. Наш сеанс проходил настолько бурно, и кровать при этом так предательски скрипела, что проснулись дети. Мне, невольно, вспомнились те первые наши брачные ночи, которые мы проводили, истязая себя сексом.

      — Ну, каков подарочек? — едва отдышавшись, спросил я.

      — Класс! Надо один экземпляр подарить Зинуле. Жалуется на своего колобка. Говорит, что с него толку в постели, как с козла молока.

     На работе я обратил внимание на игривые подмигивания своей лаборантки.

      — Зинуля. Ты чего?

      — Слушай. А у тебя еще есть эти штучки?...

      — Тебе одной мало?

      — Надо выручить одного кадра.

      — А тебя?

      — Само собой...

      — Могу выделить только один экземпляр и то по бартеру.

      — Это как? — приподняла Зинуля накрашенные брови.

      — Второй используем вместе.

      — Идет, — хлопнула меня по ладони Зинуля, смахнув с нее маленький пакетик.

     Вечером я сообщил своей Лике о том, что завтра убываю в командировку. Она небрежно кивнула. Утром наш завлаб Пал Палыч перехватил меня у самого входа.

      — Зайди ко мне. Дело есть...

     Дело заключалось в том, что мне действительно надо было ехать в командировку. Выправив документы, я заскочил в лабораторию к Зинуле. Та, увидев меня, заманчиво вильнула бедрами.

      — Убываю в командировку. Не забудь про должок, — ущипнул ее за упругую ягодицу.

      — Заметано. Рассчитаюсь, как только вернешься.

     В пункте командировки я пошел по проторенной дорожке прямиком к Валюшке. Ее «козел» в это время тер девочек на Канарах, а я решил потереть его половину.

      — А «Он» у тебя, как всегда, О-ГО-ГО! — воскликнула она, после того, как я засадил ей первый раз. Она тут же побежала в ванну тушить «пожар». Когда она вернулась, я показал ей виновника торжества.

      — Слушай. Подари мне хотя бы один пакетик? — она, как собака, преданно посмотрела мне в глаза.

      — Тебе зачем?

      — Нужно? — покраснела она.

     Я великодушно уступил ей один экземпляр, зная, что она натянет его на хороший банан, не дожидаясь своего Эдика. Я уезжал утром, а впереди меня ожидала ночь любви. Но каково было мое удивление, когда вошел в квартиру и увидел за столом лучшую подругу Вали. Они пили кофе и о чем-то весело болтали. Я присел рядом и включился в разговор. Как только Валюша ушла на кухню за пирожными, рыжая Зойка, наклонившись к моему уху, быстро зашептала:

      — Я сегодня дома одна. Можно испытать вашу новинку...

      — О чем секретничаете? — подошла Валюшка и поцеловала меня в щеку.

      — Да вот Зоинька предлагает провести испытания на прочность моего подарка, — усмехнувшись, ответил я, сжав лежащую на моем колене под столом ладонь гостьи.

      — Вы это серьезно?! — насторожилась Валентина.

      — А почему бы и нет? Секс втроем, это так клево, — ответила Зойка.

      — И очень модно, — поддержал я.

      — А что? В этом что-то есть, — Валентина слегка наморщила лоб. — Интересно, а как бы ты справился в постели с двумя не в меру сексуальными женщинами? — Валюшка поцеловала меня в губы, бросив насмешливый взгляд на слегка растерявшуюся подругу, которая, как я понял, сначала планировала секс вдвоем. Я догадывался, что Зойка была не только подружкой, но и сексуальной партнершей Валентины и выступала в роли мужика. Это было сразу заметно, когда они целовались еще в дверях. Зойка властно, обхватив подругу за талию, тут же притянула Валентину к себе, запрокинула ее голову и впилась долгим поцелуем в ее мягкие губки. Валентина еле оторвалась от нее, тяжело дыша.

      — Тогда не будем терять зря время, — сказал я и включил магнитофон, из которого потекла тихая музыка обворожительного блюза.

      — Да здравствует стриптиз! — захлопала в ладоши Зойка и, вскочив на стул, стала медленно снимать с себя предметы немногочисленного женского туалета. Мы с Валентиной сидели, раскрыв рты. Наконец танцовщица осталась только в темных блестящих чулках, удерживаемых на ногах белыми резинками и в модных туфлях на высокой шпильке. Она томно улыбалась, медленно растирая свой черный лобок маленькой ладошкой, а указательный палец другой руки погрузила в рот, совершая им поступательно-возвратные движения, словно намекая, что она давно хочет, чтобы это сделал я, но только не пальцем.

      — Ну, чего ты ждешь? — толкнула меня локтем в бок Валентина, — приступай...

     Я бросился к обольстительнице, ухватился обеими руками за ее небольшие ягодицы и приблизил лицо к лобку. От тела голой женщины исходил нежный запах дорогих духов. Я прильнул носом к ее лобку, она тут же проворно раздвинула пальцами половые губы, обеспечив свободный вход моего языка в ее «Сокровище». Я впился в ее плоть ртом вампира. Сосал, причмокивая, на всю квартиру. Валюха с посоловевшими глазами и остановившимся взглядом созерцала эту сцену, усердно растирая ладонью клитор. Я гладил податливое тело Зойки, все ниже пригибая его. Она испугалась, что свалится со стула, села на него и, ухватив обеими руками моего «Мальчика», принялась отсасывать содержимое в его теле, что вакуумный насос.

     Я не вытерпел и тут же брызнул ей прямо в глаза белой струйкой. От неожиданности Зойка поперхнулась, закашлялась.

      — Клево! Но надо было в рот! — подхватилась Валентина, оттолкнула меня от Зойки и, став передо мной на колени, стала языком и губами умывать моего расплакавшегося «Мальчика». Завершив, таким образом, первый фрагмент нашей групповушки, мы улеглись в постель. И тут началось такое!... Девки, словно с цепи сорвались. Валюха уселась на меня верхом, наделась и, колотя ладонью по моему голому бедру, так бойко начала скакать, что у Зойки от зависти потекли слюни. Но та не осталась в долгу. Тут же забралась на меня, уселась на моем лице лицом к наезднице, погрузила мой нос в свое чрево и начала совершать телом круговые движения. Я чуть не задохнулся ...

 

     не только от недостатка воздуха, но и от избытка чувств. Я чувствовал по конвульсивным вздрагиваниям ее тела, что она сливает прямо в мой алчущий рот, и глотал, глотал, глотал...

      — Небось, на целый год наглотался, — хохотнула нахалка и, притянув за шею наездницу напротив, впилась в ее рот долгим поцелуем. Девки трахались со мной, одновременно покрывая лицо друг друга сладостными засосами, размазывая по своим лицам темную краску с век и ресниц. Они стали такими замарашками, что я не вытерпел и откровенно хохотнул в кулак.

      — Ты посмотри на этого типа, Валь. Мы ему доставляем такой кайф, а он еще издевается над нами, — воскликнула Зойка и брызнула мне в лицо струйкой мочи.

      — Стоп! Мы так не договаривались. Мой рот не туалет, чтобы каждые... , — взъерепенился я и столкнул с себя нахалку.

      — Балбес! Это высший кайф! Понимать надо! — грохнула опрокинутым стулом слетевшая с меня девица. Она встала, потирая ушибленную ягодицу. Косо глянула на меня и выразительно покрутила указательным пальцем у своего виска, обиженно отвернувшись. Я показал ее спине язык, теперь полностью отдаваясь своей любовнице.

     Валентина, воспользовавшись моментом, продолжая усердно накачивать меня, наклонилась и стала вылизывать попавшую в мой рот влагу подруги. Я тут же отблагодарил ее за это бурным потоком в ее нежное чрево...

     ... Возвратившись на сутки раньше из командировки, я прямо с вокзала ринулся в лабораторию, поймав в коридоре Зинулю?

      — Где спим сегодня? — обнял ее одной рукой за талию, запустив другую под юбку и положив ладонь на ее миниатюрную ягодицу.

      — Как всегда, у Розалии Яковлевны.

     Это была пышнотелая особа, которая давала нам приют. Не будь Зинули, как мне казалось, она могла бы сама составить мне компанию. Поэтому я дорожил этим «запасным аэродромом», и всячески ублажал хозяйку. Она же всегда очень чутко относилась к моим чувствам и потребностям.

      — Сначала его натянем, — Зинуля взяла мой член и стала осторожно облекать его в иностранную «кожу». Выполнив операцию так умело, что я заподозрил ее в излишней натренированности, она легла на меня, прошептав:

      — А теперь меня натягивай...

     Как только мой «Боец» достиг конца ее «туннеля», лицо партнерши напряглось, губы растянулись в сладостной улыбке, глаза осоловели, и она, опустив голову, шепнула:

      — Надо же. Первая прошла...

      — Торпеда? — усмехнулся я.

      — Ага. Пошевели немного...

     Я напряг до предела свой орган и поводил им в разные стороны, сделав несколько медленных качков.

      — О-о-о! Да ты садист, милый, — прошептала она, задрожав всем телом, и я понял, что прошла вторая...

     Я подумал, что после второй она скиснет, но у Зинули появилось второе дыхание, словно у бегуна на длинную дистанцию. Она перешла на размеренные движения, явно сохраняя силы и растягивая удовольствие.

     «А у нее чудесные ресницы», — подумал я, глядя, как они подрагивают от избытка чувств.

      — Ох! Ух! Ах! Давай! Жми! — забилась подо мной в любовном трансе моя подчиненная. Кровать под нами заходила ходуном, пружины жалобно стонали. Мы так разошлись, что Розалия Яковлевна ревниво постучала в стену из своей спальни.

     Третья прошла. Зинуля выдохлась, как загнанная лошадь. Даже на ее очаровательном пупке роились капельки пота.

      — Давай передохнем. А ты пока сходи, проведай Розочку. Что-то не нравится мне ее стук в стену.

      — Мешаем спать, Розалия Яковлевна? — подошел я к кровати, в которой лежала сорокалетняя женщина недурных форм.

      — Ну, вы и даете! Меня соседи поедом съедят, — села в кровати та, выставив напоказ свою белую пышную грудь. Она многозначительно глянула на меня в немом вопросе. Второго приглашения мне не потребовалось. Я нацепил на своего «Бойца» чудо зарубежного интима и запрыгнул в постель хозяйки квартиры. Когда я ей с силой засадил и стал размеренно накачивать, волна чувств тут же выплеснулась из этого шикарного тела, которое так забилось подо мной, что соседи внизу теперь наверняка донесут на соседку сверху, как рубящей в своей спальне дрова по ночам.

     Мне нравилась эта тихая, безропотная женщина, брошенная мужем. Я иногда заскакивал к ней один на «огонек». Когда она на кухне заваривала кофе, я подходил сзади, приподнимал юбку, зная, что дома она трусики не носит, сгибал ее пополам и, молча, насиловал долго и страстно. Во время нашего слияния она упорно молчала, видимо воспринимая мой член как дар небес, а когда я, закончив процесс, и вытерев своего «Бойца» о ее розовато белые ягодицы, она поворачивала ко мне свое заплаканное лицо и покрывала мое, потное и еще напряженное лицо страстными, благодарными поцелуями. В эти минуты она, почему-то казалась мне ласковой матерью, без памяти любящей своего блудного сына. Я сладко засыпал под ее рукой, уткнув свой нос в ее обворожительную подмышку.

     ... На следующий день Пал Палыч отвел меня в сторону и заговорщески произнес:

      — Знаешь, старик. У меня есть одна изумительная штучка. Одна медичка подарила. Мы с ней опробовали. Без дураков. Класс! Она так сатанела и кусалась при этом, что такой ее раньше я никогда не видел. Я бы себе оставил, да напряженка с тугриками. Купи. Мамой клянусь, что не пожалеешь! Ну!... И он вынул из кармана знакомую коробочку с потертой заглавной буквой...

     Эдуард Зайцев