Милая столица — город Москва. История, дома, парки. Всё это выбивает из мозгов искру творчества и вдохновения.

     Здесь я имею собственную квартиру, как и во многих городах России. По роду моей деятельности и в силу моих возможностей без этого нельзя.

     В основном я работаю в промышленных районах Сибири и Урала. И привык иметь дело с руководителями — производственниками, имеющими большой опыт работы на предприятиях и заводах.

     С ними я всегда нахожу общий язык, да и они понимают меня с полуслова. Поэтому вопросы решаются быстро.

     А в Москве придёшь в организацию и говоришь:

      — Я генеральный директор корпорации «Стройпроектхиммонтаж» и мы хотим иметь с вами дело.

     И начинается: «Оставьте своё коммерческое предложение».

     Оставляю коммерческое предложение. Через три дня прихожу и встречаюсь с зам. директора по производственным вопросам московской организации:

      — Мы посмотрели ваше коммерческое предложение, и сейчас экономический отдел занимается им.

      — Чего отдел то? — возражаю я — Я вам на пальцах покажу вашу выгоду. Вот смотрите...

      — Извините — останавливает меня робот с каменно-белым лицом — У нас экономический отдел за это деньги получает — и поворачивается, уходя для решения других задач обо мне моментально забывая.

     Неделю экономический считает, неделю юридический, неделю, а то и две служба безопасности проверяет. Потом ещё кто-то. Потом коммерческий директор должен посмотреть. А потом футболят меня вперемежку с моим предложением.

     На всё у них есть обязательный отдел или человек.

     Иногда сидя в сортире таких организаций и просравшись, мерещится, что заходит ко мне в «кабину» человек с туалетной бумагой в руках и категорически говорит: «Я должен вытереть вашу задницу. Я за это деньги получаю». Ставит меня раком, протирает жопу. И отпускает полного счастья тем, что вдобавок в жопу не трахнул для массажа, за который ему возможно доплачивают

     Вот и сейчас приехал в Москву на подписания договора после долгого футболивания документов.

     Так адрес: улица такая то, дом такой то. Подхожу к офису по тротуару, захожу в проём-галерею и вглядываюсь, чтобы посмотреть номер дома. Тот ли точно?

      — Ну, чего встал как баран, не видишь здесь машины ездят. — раздаётся голос молодой, но уверенной в себе девушки.

      — Чего уставился? — продолжает голос, и я вижу её лицо в гневе — ну давай или иди вперёд или отойди в сторону.

     Я отхожу в сторону, и иномарка проезжает немного, и останавливается около меня. Из окна высовывается лицо девушки, которое я уже вижу полностью и произносит:

      — Если уж приехал в большой город, то по сторонам смотри деревня.

     И она уезжает. А я словно оплёванный этой нахалкой иду к главному входу в офис.

     Охрана уже предупреждена о моём приходе, поэтому, мельком взглянув на паспорт, меня пропускают.

     Подхожу к кабинету генерального директора с солидной надписью: генеральный директор такой то организации Приставкин Сергей Владимирович.

     Всё обговариваем. Согласие достигнуто. Договора подписываем в двух экземплярах и ставим печати.

     Ген. директор предлагает мне выпить коньяку. И мы заходим с ним в комнату отдыха ген. директора.

     А через пять минут секретарша — молодая и свежая заносит закуски и кофе.

     Директор достаёт из бара бутылку коньяку и мы, не мешкая, выпиваем её. При этом ведём разговоры ни о чём. Умные люди за бутылкой о делах не разговаривают.

     Секретарша по вызову Сергея Владимировича начинает убирать со стола, потому как мы уже выходим и, обращаясь к своему боссу, говорит:

      — Сергей Владимирович. Юля приехала.

      — Ну, пусть зайдёт. Извините Роберт Захарович, я с дочкой поговорю в вашем присутствии.

      — Я не возражаю — отвечаю я.

     И в кабинет заходит о-ё-ё-ё-й — скандалистка с иномарки.

      — Здравствуй папа! — говорит она Сергею Владимировичу и поворачивается ко мне:

      — Здравствуйте! Это вы?

      — Да, это я. Мне в сторону или вперёд пройти? — шучу я с коньяком в голове.

      — Нет, сейчас вы можете просто сидеть, я вас обойду — и она смеётся заливистым красивым голосом.

      — В чём дело, Юля? — Сергей Владимирович, сделавший глубокую паузу, приходит в себя.

      — Да мы с... — отвечает Юля.

      — С Робертом Захаровичем — подсказывает ей отец.

      — С Робертом Захаровичем минут тридцать назад встретились в интимной обстановке — и она вновь заливается смехом, запрокидывая голову назад.

      — Надеюсь, ты не нагрубила ему? — спросил Сергей Владимирович.

     Нет — вступаю в разговор я — Просто она в популярной форме объяснила мне правила дорожного движения.

     Юля с благодарностью посмотрела на меня. И когда отец вышел, сказала:

      — Спасибо — и слегка поцеловала меня в щёчку.

     Я от неожиданности покраснел. Но до прихода Сергея Владимировича, приобрёл естественный цвет.

     Сергей Владимирович занёс какой то свёрток и, передав его Юле, сказал:

      — Передай это маме. Пусть она ознакомиться.

      — Хорошо, папа — и Юля скрылась за дверью.

     Перекинувшись с Сергеем Владимировичем ещё парой фраз, мы попрощались.

     Я, выходя тем же проёмом, слышу шум машины, догоняющей меня. И около меня останавливается знакомая иномарка, из которой выходит Юля и смущаясь, спрашивает:

      — Могу ли я хоть как нибудь искупить свою грубость.

     Коньяк в голове располагал к добру.

      — Конечно — говорю я — Не составите ли вы мне компанию в прогулке по Москве?

      — Без проблем — отвечает Юля.

     Я сажусь в машину, и мы едим к центру города, где, оставив машину, идём пешком.

     Не смотря на отношение к организациям Москвы, я люблю и обожаю сам город, его исторические места и улицы.

     Я иду с Юлей по городу и рассказываю об истории каждой улицы и почти каждого дома, где жили великие и менее известные люди, о которых она и не слышала.

     Если это поэты, то читаю стихи, написанные ими. Если это писатели, то монологи их героев.

     А если Юля задаёт вопросы или высказывает своё мнение, я внимательно слушаю её, не перебивая. И обстоятельно отвечаю.

     Озорница по своей натуре, она много шутит не в ущерб моим рассказам и много смеётся своей великолепной привычкой запрокидывать голову назад.

     Потом мы заходим с ней в кафе, хорошенько ужинаем и продолжаем нашу прогулку

     К 23 часам мы подходим к машине Юли. Она говорит, что отец сердиться, если она приходит поздно, и уезжает. Однако мы обмениваемся номерами сотовых телефонов.

     Приехав в свою трёхкомнатную квартиру, я принимаю ванну. Пью чаю и включаю телевизор.

     Но мне никак не удаётся найти что либо интересное для себя среди множества различных программ. Я долго щелкаю переключателем программ, а потом вдруг понимаю, что думаю только о Юле и мне не интересны люди ходящие, прыгающие и прочие в телевизоре.

     Я выключаю телевизор и включаю музыку.

     Сижу и вспоминаю прошедший день. Красивое лицо Юли. Её искренний смех, её голубые глаза и каштановые волосы.

     Временами я порываюся к телефону и набираю номер Юли, но тут же выключаю телефон.

     Я понимаю, что я влюбился в эту милую, добрую и нежную девушку до конца без остатка.

     Боже, муки любви, как вы сладки и тяжелы.

     Засыпаю я только в четыре часа утра, с мыслями, что наступила суббота, и я высплюсь.

     Просыпаюсь я от звонка сотового. Беру его в руки и, увидев имя звонившего, подскакиваю на кровати:

      — Алло, Юля, здравствуйте, я слушаю вас — не скрывая радости, кричу я в трубку.

      — Я сейчас ...

 

     оглохну, Роберт Захарович. Здравствуйте! Как ваши дела?

      — Можно просто Роберт и на ты. Я не люблю когда меня по имени, отчеству называют.

     А дела, в общем, то ничего, если не считать, что заснул в четыре утра.

     Юля делает паузу и говорит:

      — А я до пяти не могла уснуть.

      — Может мы встретимся, и погуляем? — спрашиваю я её.

     После небольшого молчания, она отвечает:

      — А может на природу съездим? Я знаю одно хорошее место: лес, чистый воздух. В общем, наш особняк за городом. Папа с мамой уехали в Нижний Новгород к сестре мамы.

      — Я двумя руками за.

      — Тогда я заеду за вами, тобой — поправляется она — через час.

      — Хорошо, я буду готов.

      — Договорились — и она отключает телефон.

     Через час чистый, выбритый, с сумкой с шампанским, коньяком, закуской и букетом цветов я сажусь в машину Юли. Которая в обалденной мини-юбке, короткой до не хочу и футболке с обнажённым животом.

      — Зачем ты купил выпивку и закуску? На даче всё есть. — говорит она с благодарностью принимая букет цветов. — Розы? Откуда ты знаешь, что я их люблю?

      — Сердцем почувствовал.

      — Оно у тебе такое чувствительное. — заканчивает она свои расспросы и тронувшись мчится к месту отдыха.

     По дороге мы несём дежурную чушь, не задевая главного вопроса: почему мы оба не смогли заснуть до утра.

     Через пару часов мы въезжаем в зону VIP — особняков, охраняемых мощной охраной.

     И ещё через полчаса заезжаем во двор двухэтажного особняка.

      — Заходи — говорит Юля и заводит меня за собой в дом.

     Мы заходим с ней в большую гостиную.

     А когда стол накрыт Юлей, она произносит:

      — Присаживайся к столу и не забывай, что ты с девушкой.

     Я открываю бутылку шампанского, разливаю в бокалы.

     Дальше всё как обычно: тосты за дружбу, за милую даму, разговоры об улицах Москвы, поэтах, художниках. И когда я хочу перейти к разговору о нашей с ней бессоннице, Юля тактично переходит на вопросы культурных строений, и я понимаю, что ещё рано.

     А когда бутылка шампанского выпита до конца, а мы с Юлей хорошо закусили, и я, увлекшись, рассказываю о жизни одного из архитекторов, она вдруг предлагает:

      — Давай в лесу прогуляемся?

      — С удовольствием — говорю я, и мы выходим с Юлей в лес расположенный рядом с особняком.

     Сосновый бор, природа, чистый воздух, бутылка шампанского и любовь к Юле кружат мне голову.

     Я, рассказав очередное стихотворение, иду с ней молча. Молчит и Юля. И когда пауза затягивается уже слишком, я спрашиваю Юлю:

      — А почему ты заснуть не могла? — и, остановившись и повернувшись к ней лицом, беру её за руку и целую её.

      — Мне 18 лет — отвечает Юля — и я ещё девственница. Я всегда хотела отдать свою невинность своему законному супругу. Но вчера я встретила тебя. И ничего более не хочу больше, чем тебя.

      — Я тоже Юля — крепко целую я её в губы, обнимая одной рукой, а другой вожу по её спине от плеч до попочки.

     Юля отвечает взаимностью и обхватывает меня за шею, прижимаясь ко мне со всей силой своего молодого тела. Я чувствую её груди, прижатые к моей груди и, прижимая ещё крепче своей рукой, залазию другой под мини-юбку и снимаю с неё трусики. Юля, не сопротивляясь, спускает свои руки к моим брюкам и расстегнув ремень, и отстегнув пуговицы снимает с меня брюки. Сняв с неё трусики, я лихорадочно снимаю с неё мини юбку и футболку, а она с меня рубашку и трусы.

     Скинув одежду в кучу, я ложу Юлию на одежду и лёжа сверху, поцеловав её в губы, перехожу к поцелуям грудей, а рукой раздвигаю юлины ноги и начинаю нежно гладить её место невинности. Юля начинает водить одной рукой мне по волосам, а другой гладить спину:

      — Любимый — единственный, я твоя — шепчет она.

      — Да, да, а я твой — вторю я ей.

     Я спускаюсь к её животику, обцеловывая все попутные места и начинаю лизать пупок, при этом, не переставая водить по месту невинности.

     Вылизав тщательно пупочек, я начинаю спускаться к цветку нетронутой любви и нежно обцеловываю вкруговую окружающие его места. Юля начинает тихонечко вздрагивать. Обцеловав окрестности, я языком влазию вовнутрь в цветок любви, приоткрывая его аккуратненько пальцами, и язычок мой начинает облизывать храм невинности моей возлюбленной.

     Дыхание Юли учащается ещё сильней, и через минуты две она умоляет меня:

      — Сил нет больше. Войди в меня, умоляю. А-а-а-а-а-а-а — и жидкость сладострастия начинает течь мне на язык.

     Я раздвигаю юлины ноги пошире и вставив в проход цветка своего окаменевшего драгуна, разрываю связь между девушкой и женщиной навсегда.

      — А-а-а-а-а-а-а-а-а — раздаётся громкий крик Юли над лесом и тело её бьется в конвульсиях.

     А я, войдя до самого конца своего члена, начинаю массивно вводить и выводить его из юлиной машины любви, лёжа над ней и опираясь на локти. Я вхожу в эту ещё узкую впервые отрытую членом писёнку и, слыша её непрекращающиеся стоны, начинаю чувствовать, как меня захватывает цунами оргазма, и я возвещаю об этом лес гортанным криком:

     О-о-о-о-о-о-о-й — и впускаю в Юлю первый в её жизни поток спермы, который, смешавшись с её жидкостью, делает дальнейшие мои движения в её писе более свободными, а значит и более быстрыми.

     Я наращиваю скорость и вижу как моя любимая, едва пришедшая в себя, начинает ловить ртом воздух и стоны снова вырываются с глубины её рта.

     Я ещё быстрее начинаю двигаться в ней и догнав её мы в совместном крике заполняем лес криками любви.

     Юля останавливает меня, сказав:

      — Подожди — вынимает мой член из себя и поворачивается ко мне попой, уперевшись руками в траву.

     И войдя в неё сзади, я начинаю мощными движениями входить и выходить из неё. Минуты три я работаю без остановки, мощно вгоняя свой неугомонный член в юлину открытую щель, и нас обоих одновременно уносит очередной поток оргазма. И вновь бесстыжий лес покрывается воплем сладострастия:

      — Ха-а-а-а-а-а-й — выдаю я от себя.

      — Ой-ой-ой-ой — вторит мне Юля и расслабляется.

     Затем я ещё минут двадцать не могу остановиться и насытиться этой узкой пиздёнкой, и ещё пару раз мы с Юлей впадаем в оргазм, и ещё пару раз я вливаю в неё соки любви.

     После этого мы лежим с ней на наших одеждах, лежащих на траве и нежно целуемся.

     Немного отдохнув, Юля произносит:

      — Мне очень хорошо! Спасибо тебе! Я очень боялась боли, но в порыве, она появилась и тут же перешла в удовольствие. Никогда не думала, что это так приятно — заниматься любовью.

      — Я очень счастлив! — Что всё так прекрасно произошло. И люблю тебя без остатка.

      — Я тоже люблю тебя! — и поцеловав меня в губы, она говорит — Слушай, я там баню парную включила, она, наверное, уже готова. Как ты насчёт бани? Вдвоём?

      — Конечно, я согласен с удовольствием.

     Мы идём с Юлей до особняка и заходим вовнутрь, поскольку баня пристроена к дому, и входить в неё надо из дома.

     Юля берёт два полотенца и белую чистую простыню. Мы раздеваемся с ней в доме и обнажённые, обнявшись, идём в баню.

     Юля стелет простыню на широкую кровать с твёрдой поверхностью, накрытую тонким матрасом. И взяв меня за руку, открывает дверь в баню, и заводит туда.

     Немного сощурившись от горячего воздуха, ударившего в лицо и по телу, Юля сажает меня на лавку, а сама наливает горячей воды в ковшик и кидает воду на камни в печке.

     Струи горячего пара начинают заполнять баню, повышая температуру воздуха и тела.

     Она наливает второй ковшик и добавляет пару.

... 

     Потом берёт замоченный в воде берёзовый веник и показав мне жестами, чтобы я лёг на полку. Я ложусь на живот, и Юля начинает парить меня веником.

     Она парит меня замечательно и со знанием дела. Оббивая меня с головы до ног веником, Юля поднимается обратно, и сделав так разов пять, веником сметает с меня листья, прилипшие к телу. Потом я переворачиваюсь на спину, и она повторяет процедуру паренья. Затем берёт мочалку и намылив её моет меня с ног до головы, с остановкой на моём члене. Его она моет с особой нежностью, а вымыв, целует, отчего в него вливается сила её губ и он начинает крепнуть. По окончанию, Юля обливает меня тёплой водой и передаёт мне веник.

     А передав веник грациозно ложиться на живот и теперь уже я оббиваю веником её молодое красивое тело.

     Потом я мылю мочалку и мою её тело. При этом одна рука моя водит мочалкой, а другая ласкает её тело нежным поглаживанием. А когда рука с мочалкой доходит до её лона она, вздрагивая, раздвигает ноги. Я начинаю водить мочалкой по её писёнке и она, приоткрыв рот, начинает чаще дышать, а одной рукой берёт мой член и начинает его ласкать. От этого он начинает увеличиваться в размерах, что Юле очень нравиться. И она начинает увеличивать скорость своих ласок и частоту своего дыхания.

     Я вымываю ей писёнку и ноги мочалкой, обливаю её водой. И хватая её на руки, выношу в предбанник, ложу её на чистую простыню на кровати. И ложусь с ней рядом головой к её писе и начинаю страстно целовать, а затем и лизать писю, приоткрыв её пальцами. При этом мой член оказывается около Юлиного рта. Юля хватает мой член и вводит его себе в рот по возможности поглубже и начинает вводить и выводить мой член из своего рта.

     Постепенно мы наращиваем темп взаимных ласок и сначала Юля, не вынимая члена изо рта, начинает громко стонать: «М-м-м-м-м-м-м-м» и изливаясь мне в рот соками, вздрагивать всем телом. А затем и я, не прекращая лизать Юлину писёнку начинаю колотиться в оргазме и изливаюсь Юле в рот жидкостью наших с ней трудов, сопровождая это сильным стоном: «О-о-о-о-о-о-о»

     Проглотив сперму, Юля вытаскивает мой ещё твёрдый член из своего рта, и встав раком, шепчет довольно слышно для меня:

      — Давай в попу!

     Я, вставив свой член ей в жопу, беру руками её за талию тяну её на себя, натягивая на член её задницу и вначале чувствуя трудность захода воткаю своего героя до самого лубка. Крик смеси удовольствия и боли, срывается с губ Юлии. И после небольшого промежутка времени, после того как я начинаю методично засовывать и высовывать в её попу свой член, боль уступает своё место удовольствию и крики сладострастия с Юлиного рта готовы разрушить эту баню до основания.

     А за ней и я добавляю разрушающей силы криком счастья.

     Минуты три мы вместе кричим и стонем, изливаясь спермой и женским напитком счастья.

     Затем Юля затихает, обмякнув, а я ещё два раза довожу себя до оргазма, работая в её хорошо смазанной попе.

     Мы ложимся с ней уставшие и счастливые на кровать в предбаннике, и начинаем признаваться друг другу в любви большой и вечной.

     Отдохнув, мы снова моем друг друга и чистые входим в дом, где обнажёнными пьём шампанское и ведём разговоры, прерывая их теперь уже не так часто любовными утехами в постели в Юлиной комнате.

     Ночью мы в ней спим вместе в этой же постели.

     Воскресенье проходит в той же любовной страсти до вечера. А вечером мы уезжаем в Москву и Юля, сказав родителям, что будет ночевать у подруги, ночует в моей квартире.

     В понедельник в восемь часов утра меня будит звонок телефона.

      — Роберт Захарович, здравствуйте — раздаётся в трубке голос Сергея Владимировича — Вы не могли бы ко мне срочно подъехать?

      — Через полтора часа — отвечаю я.

      — Я вас жду — и он отключает телефон.

      — Кто это? — спрашивает проснувшаяся Юля.

      — Твой папа.

      — В такую рань? Ему, наверное, доложили об нас — беспокойным голосом говорит она. — И мне, наверное, от него сильно попадёт.

      — Юля, не бойся. Я мужчина и поговорю с твоим отцом. А ты, главное, никому не отвечай на телефонные звонки и не открывай дверь. У меня есть свой ключ. Я им открою, когда приду.

      — Ладно. Но ты должен знать, что он хотел отдать меня замуж за сына одного крупного правительственного начальника. У них какие то общие дела. А я не хочу. Я люблю тебя и никого больше — с этими словами, мы крепко целуемся.

     Через полтора часа я в кабинете Сергея Владимировича. Он, не подавая мне руки и не отвечая на приветствие, сразу говорит:

      — Ты чего наделал? Трахнул в лесу мою дочку. Весь посёлок слышал, как вы там кричали от удовольствия. А ты знаешь, что она невестка сына и он называет имя довольно крутого начальника. Теперь вся Москва знает, что его сына невестку оттрахали как последнюю шлюху.

      — Сергей Владимирович, я попрошу выбирать слова. Мы с Юлей любим друг друга. И я не позволю даже вам — её отцу оскорблять Юлю — пытаюсь успокоить я его.

      — Какая любовь — тебе 35, а ей 18 лет. Да между вами пропасть и в возрасте и в положении.

     Ты чего думаешь, приехал из Сибири, и будешь устанавливать в Москве свои законы. Не выйдет. Мы тут хозяева. Я раздавлю тебя без остатка. Договор онулирую.

      — Зря вы так, я ведь жениться хочу на Юле. — оправдываюсь я.

      — Убирайся и помни, что тебе полный конец. И если жив останешься, будешь судьбу благодарить.

      — Зря вы, зря — говорю я, и понимая, что говорить далее бесполезно ухожу из кабинета.

     Выходя из офиса, я иду к метро и пройдя метров двести, оборачиваюсь и вижу двух парней, которые следуют за мной в метрах десяти.

     Вместе со мной они заходят в метро и садятся в мой вагон, как бы исподволь наблюдая за мной.

     Я сажусь около двери и проехав пару остановок, сижу пока люди заходят. И перед самым закрытием двери, выскакиваю из вагона. И бегу в другой поезд, идущий в обратном направлении, вскакиваю в него и уезжаю.

     Проехав одну остановку, я выскакиваю из вагона. И подбежав к эскалатору, поднимаюсь наверх, на улицу, ловлю такси и уезжаю на окраину города Москвы.

     Здесь я нахожу ближайшую пивную для простых работяг и взяв пива, набираю по телефону номер телефона. Трубку берёт женщина, которой я сообщаю, чтобы передала Валентину Ивановичу, что Роберт Захарович ждёт его звонка.

     Через десять минут звонит телефон Валентина, которому я объясняю, что я жду его срочно в пивной и даю адрес этой пивной.

     Через час Валентин с двумя охранниками заходит в пивную и покупая себе кружку пива, садиться со мной за один стол.

      — Ну, чё трахнул дочку Приставкина и он тебе теперь угрожает за целку дочери?

      — Откуда ты знаешь? — удивлённо спрашиваю я и понимаю, что в той организации, где он работает в должности полковника всё знают.

      — Ты срать сядешь, а мне уже докладывают каким цветом дерьма ты просрался.

      — Ладно, сиди, пей пиво Казанова грёбанный. Ты чё попроще не мог найти девушку. Денег у тебя до хрена мог бы и проституткой побаловаться. А ты дочерей и невест высокопоставленных чиновников девственности лишаешь. — сделав небольшую паузу, он начинает хохотать своим громким смехом на всю пивную.

     На нас оборачиваются, но увидев охрану тут же отворачиваются.

      — Ладно я уже дал указание, чтобы Приставкину и тому шишке объяснили, что мы тебя огорчать не позволим. — говорит Валентин и спрашивает — Любишь её?

      — Да, люблю и женюсь. — отвечаю я.

      — Меня на свадьбу не забудь пригласить. Я приду с женой.

      — Ну конечно Валентин, ты что, мы ведь с тобой из одного посёлка. Хоть ты и старше меня, а ведь мы с детства дружим. Ты ведь знаешь, что все наши общие друзья по тюрьмам сидят. Одни мы с тобой — нормальной жизнью живём, институты окончили.

      — Лёха Невахин из тюрьмы скоро выйдет. Двенадцать лет отсидел от звонка до звонка. Пристрой его к себе на работу. — говорит Валентин.

      — Обязательно — говорю я, и мы ещё пару часов пьём с Валентином пиво и вспоминаем наше непростое детство, где можно было только чудом избежать тюрьмы.

     Потом мы прощаемся, обнимаясь, и Валентин с охраной уезжает.

     Через два месяца мы с Юлькой поженились. Валентин с женой был на свадьбе.

     И сейчас, когда я заканчиваю свой рассказ Юля, после страстей в постели, спит сном удовлетворённого молодого организма.

     Вот и заканчиваю я свой рассказ.

     Жду ваших голосований за мой рассказ, если понравился и писем по электронке:

     [email protected]

     Ваш Зузу.