Аномалия или пересечение миров

     Всего лишь совпадение, чистая случайность. Всего лишь пересечение миров. Всего лишь наложение реальностей. Всего лишь аномалия, когда два человека на разных концах мира открыли дверь и вошли в комнату... в одну комнату.

     Глазами Ифин

     До концерта остается полчаса. Захожу в гримерку, чтобы проверить макияж. Сажусь в кресло перед зеркалом, но руки не поднимаются что-либо делать. Сижу и смотрю на свое отражение... такое же, как я, но другое... Оно свободно, но в то же время навечно заперто по ту сторону миров.

     Слышу чье-то дыхание за спиной.

      — Грег, это ты? — спрашиваю и оборачиваюсь, но никого не вижу. Странно... возможно, померещилось. Снова смотрю в зеркало, но отчетливо слышу чье-то частое дыхание...

      — Кто здесь? — осматриваю всю гримерку, пытаясь найти источник своего страха.

     Глазами Давида

     Сижу в гримерке, а точнее, валяюсь на диване, стоящем в углу. Концерт уже закончился, и я расслабленно вспоминаю самые лучшие моменты прошедшего выступления, улыбаясь своим мыслям. Щелчок дверного замка и тишина. Кто бы это мог быть? Неужели Тимо удрал от своих фанаток? Смотрю в сторону двери, но никого не вижу. Становится немного не по себе, холодные мурашки пробегают по спине, дыхание учащается. Скрип стула, стоящего около зеркала, и чей-то тяжелый выдох. Пульс зашкаливает, дыхание рваными клочками вырывается из легких.

      — Грег, это ты? — тихо спрашивает незнакомый женский голос. Ответить? Промолчать? Сердце бешено бьется, пытаясь выскочить из груди.

      — Кто здесь? — снова этот голос. Теперь он звучит резче, но все равно, в нем столько безысходности и печали...

      — Кто ты? — спрашиваю я.

     Глазами Ифин

      — Кто ты? — спрашивает таинственный голос.

      — Нет, сначала скажи, кто ты, — отвечаю я.

      — Давид Бонк.

      — А я Ифин Миддельхауве.

      — Как ты сюда попала? — напряжение и страх постепенно уходят, потому что голос парня кажется дружелюбным и менее напуганным, чем у меня.

      — Это моя гримерка. А ты что здесь делаешь?

     Смешок:

      — Это и моя гримерка тоже.

      — Почему я тебя не вижу? — на смену страху приходит любопытство.

      — Потому что и я тебя не вижу, — снова сдавленный смешок.

      — Ты где? Где ты сейчас стоишь?

      — Я не стою, я лежу на диване в углу.

     Медленно подхожу к этому дивану и смотрю на него — пустота.

      — Это ты? — слегка подрагивающий голос Давида.

      — Да...

     Аккуратно сажусь на диван, пытаясь нащупать своего собеседника. Провожу рукой по дивану и наталкиваюсь на его руку — он вздрагивает. Чувствую, как его тело пронзает дрожь от неизвестности, непонятности, страха.

      — Ты боишься? — спрашиваю я, сжимая его руку.

      — Нет, — еле выговаривает он, — просто все это очень странно.

      — А может, это судьба?

      — Ты веришь в судьбу? — чувствую, что его заинтересовала эта тема.

      — Нет, я просто так это сказала...

     Тишина, повисшая в воздухе...

      — Опиши себя, — внезапно попросил он.

      — Как?

      — Словами. Какая ты?

      — Хм... У меня длинные черные волосы, карие глаза, бледная кожа... Хватит?

      — Вполне.

      — А ты? Какой ты?

      — Я? Я веселый, добрый...

     Наш заливистый смех.

      — А если по-серьезному? — твердо спрашиваю я.

      — Сама посмотри...

     Он берет мои руки в свои и начинает показывать — рисовать себя. Проводит моими руками по своим волосам. Они у него гораздо короче, чем у меня. Проводит руками по своему лицу — четкие скулы, небольшая ямочка на подбородке. Дальше шея, грудь, ноги... Он невысокий и субтильного телосложения.

      — Увидела?

      — Не совсем...

     Скольжу руками по его телу к лицу, нахожу его губы и изучаю их, сначала лишь прикосновениями, а потом приникаю к ним, пытаясь понять их вкус: они сладкие с небольшой кислинкой. Такое странное сочетание несочетаемого. Отстраняюсь от его губ, делая глубокий вдох.

      — А теперь увидела? — спрашивает Давид, переводя дыхание.

      — Да, — довольно отвечаю я.

     Глазами Давида

      — Теперь моя очередь...

     Покрываю поцелуями лицо этого хрупкого создания, а её руки скользят по моей спине. Дрожь пронзает наши тела, перерастая в страсть. Неистово терзаю её губы, пытаясь уловить малейшее их движение. Ифин стонет, выгибает спину, сильнее прижимаясь ко мне. Ладонями скольжу по ее разгоряченной спине и проникаю под блузку, обтягивающую ее тело.

      — Ты такая сладкая... — срывающимся от возбуждения голосом шепчу я.

      — Ты еще слаще... — выдыхает Ифин.

     Снова беспорядочные поцелуи, неровное горячее дыхание, шепот, перемешивающийся со вздохами и стонами.

     Наверное, странно выглядит парень, сидящий на диване и целующийся с воображаемой любовницей, но мне сейчас не до этого.

     Глазами Ифин

     Чувствую, как его ловкие пальцы проникли под мою блузку, беспорядочно гладя и царапая мою спину. Сжимаю ногти на его плечах, вырывая стон, сцеловываю его с губ Давида. Его руки медленно перемещаются на поясницу. Тяну его футболку вверх, негласно предлагая ее снять. Поднимает руки, и я стягиваю её, откидывая в сторону, потом стаскиваю с себя блузку, соприкасаясь с его горячим телом, выгибаясь навстречу его рукам и обжигающим поцелуям. Шепчу его имя, сжимая руки в кулаки, вонзая ногти в ладонь. Давид пробегает пальцами по моим ребрам, будто пересчитывая их, поднимается к моему лицу, находит пальцами губы и невесомо касается их своими губами. Чувствую его неровное дыхание на своей шее, открываю глаза, желая посмотреть на него, но вспоминаю, что его фактически нет, разочарованно выдыхаю.

      — Что такое? — озабоченно спрашивает Давид.

      — Хочу увидеть тебя, но не могу... — обиженно надуваю губы.

      — А разве ты не чувствуешь?

      — Нет...

      — Закрой глаза, — говорит он, а потом нежно касается подушечками пальцев моих век, — вот я улыбаюсь, — подносит мои пальцы к своим губам и начинает покрывать их поцелуями, — вот я целую тебя, — невесомо касается моей шеи губами, — вот я раздеваю тебя... — нарочито медленно стягивает мои джинсы, — вот раздеваюсь сам, — снимает оставшуюся одежду с себя, — видишь?

      — Да... — выдыхаю я, — вижу... тебя... себя... нас... Только не останавливайся... говори...

      — Снова целую тебя, — чувствую огненное прикосновение его губ к своему животу, — ласкаю тебя, — его пальцы на бедрах... а дальше слова уже не нужны...

     Два тела, переплетающихся между собой. Два сердца, рвущихся друг другу навстречу. Две души, ищущие друг друга в разных реальностях. Пот, стекающий по телам... размазанная, потекшая под глазами тушь... прилипшие к лицу и шее волосы... стоны... крики... ласковые и нежные поцелуи... резкие движения внутри желанного тела... тяжелое дыхание и обволакивающая тишина...

      — Не уходи... — шепчу я.

      — Не уйду.

     __________________

     Всего лишь совпадение, чистая случайность. Всего лишь пересечение миров. Всего лишь наложение реальностей. Всего лишь аномалия, когда два человека на разных концах мира открыли дверь и вошли в комнату... в одну комнату.

     И только потом у Ифин обнаружат галлюцинации, вызванные нервным истощением.

     И только потом Тимо заметит, что его друг изменился. И только потом у Давида обнаружат опухоль в голове, которая перекрывает кровоток, из-за чего его воображение рисует картины, героев, события, которых нет. И только потом врачи вынесут вердикт — шансов на жизнь почти нет.

     И только потом в дневнике Ифин найдут записи о Давиде, который приходил к ней не один раз.

     И только потом, после смерти Давида друзья найдут дневник, откуда узнают, что в последнее время он сильно страдал, мучаясь непрекращающимися галлюцинациями, прося пощады и успокоения, но не получая их.

     И только потом, когда Ифин будет целыми днями сидеть в углу своей белоснежной палаты, раскачиваясь из стороны в сторону, как мантру повторяя лишь одно имя — Давид, Грег поймет, что этот человек был для Ифин очень важен.

     И только потом в этой самой гримерке найдут надпись на стене:

      — Не уходи...

      — Не уйду.

     И приписка ниже слегка корявым почерком:

      — Ты же обещал... а ушел...

     И только потом Ифин будет биться в истерике, желая вернуть Давида, отказываясь принимать таблетки, блокирующие галлюцинации.

     И только потом Тимо узнает, что Давид умер из-за врачебной ошибки, оказавшейся роковой для его друга.

     И только потом вернется реальность и два мира соберутся воедино... а пока...

     А пока произошло всего лишь совпадение, чистая случайность. Всего лишь пересечение миров. Всего лишь наложение реальностей. Всего лишь аномалия, когда два человека на разных концах мира открыли дверь и вошли в комнату... в одну комнату. Когда встретились их тела, но души разошлись. Когда они могли касаться друг друга, но не видели лиц. Такое бывает.

     Всего лишь аномалия...

     Мой e-mail: [email protected] пишите отзывы, буду ждать!