Ночь. На улице никого нет, лишь яркие огни фонарей проскальзывают через щель в неплотно закрытых шторах, наполняя при этом комнату золотым сиянием.

     — Бах, — резкий звук заполняет комнату, и в неё врывается неприятный мокро-холодный порыв осеннего ветра.

     От всей этой кутерьмы Максим резко просыпается и вскакивает с кровати. «Блин, опять забыл закрыть форточку!» — сердится он на себя. Макс только недавно приехал сюда, снял квартиру и ещё не успел привыкнуть к новым погодным условиям. Он лёг опять один в пустую холодную кровать, но уснуть у него никак не получалось. Как обычно бывало в такие моменты, парень взял в руки синий конверт, вытащил из него листок и начал с довольной улыбкой рассматривать его и читать.

     — А я неплох, ой как неплох! — шептал вслух Максим. — 371 фамилия в списке за последние два года.

     Больше половины людей из списка Макс уже не помнил. Его взгляд остановился на фамилии ближе к концу списка. «Ммм, Кузнецова Анна! Да, неплохой был секс», — блаженно закрывая глаза и теребя свой член, начал вспоминать Макс. Сразу же перед его глазами возникла юная обнажённая фигура с небольшой грудью, совсем плоским животиком, упругими выпирающими ягодицами и немного накачанными ногами. Он вспомнил, как приятно ему было владеть ее, жаркое дыхание и уходящий блеск в карих глазах девчонки. «Странно, вот уже четыре месяца прошло с того момента, а я всё не могу забыть ее, причём ничего особенного в нее не было», — подумал Макс. Прошло ещё пять минут, и он не заметил, как его забрал в свои объятия Морфей...

     Макс лежал в своей кровати, и опять холодный воздух заполнил всю комнату. «Чёртова форточка, опять открылась!» — мысленно произнёс он, одновременно вспомнив о том, что на другом конце двуспальной кровати должен валяться плед. Он потянулся за ним, но рука ощутила, что рядом с ним кто-то лежит. Максим приоткрыл глаза и нехотя повернул голову.

     — Ты?! Что ты тут делаешь, Ання? Как ты тут окозалась? — с недоумением вскрикнул он.

     — Я пришла, чтобы немного побыть с тобой, ведь ты недавно обо мне вспоминал. Не беспокойся, я всего лишь сон, — прошептала Ання, мило улыбаясь.

     — Ну, если ты всего лишь сон, исчезни! — грубо буркнул Макс, толкая при этом ее в грудь.

     — Я и так уже исчезла и обещаю, что не побеспокою тебя больше, только позволь мне немного побыть с тобой и поцеловать тебя, — жалобно попросила Ання, глядя при этом в глаза Максу.

     — Хорошо, но при одном условии: после этого ты исчезнешь — раз и навсегда.

     — Честное слово, всё будет по-твоему.

     Анна несмело прикоснулась губами к щеке Максима, вдыхая при этом запах его волос, которые пахли фиалкой. Кончиками пальцев она медленно провела по груди Максима, и тот сразу же покрылся мурашками. Он чувствовал, как волны тепла исходят из ее рук, как изменяется его внутренний мир, из него исчезает жестокость, и он наполняется лёгкостью и счастьем. Максу было приятно ласкать бёдра и спину Анни, и вот он уже нежно и страстно целует своё видение. Их губы слились в едином долгом поцелуе. Макс аккуратно ставит ее на колени, покрывая поцелуями то румяную попку, то гибкую шею, она при каждом поцелуе вздрагивает.

     — Не бойся, на этот раз всё будет по-другому, я не причиню тебе боли. Расслабься, — шепчет Макс.

     Он по сантиметру входит в нее, при этом через каждые две секунды останавливается, чтобы его партнёрши не было больно. Медленно полностью войдя в нее, он так же медленно и выходит. Анна поскуливает и уже сама просит Макса двигаться в нее побыстрее. Через минуту ситуация уже напоминает дикие скачки. Оба рычат и комкают под собой простыню. Через минуту Макс, прокусив губу до крови, при этом тяжело, обрывисто дыша, изливается в нее, а тот, кончив одновременно с нее, заливает спермой подушку. Оба без сил падают на кровать, при этом Макс обнимает и прижимает к себе Анню. Вдруг что-то горячее падает ему на руку.

     — Ання, ты плачешь? Я сегодня опять сделал тебе больно?

     — Нет, сегодня мне было очень хорошо с тобой, но... Я должена сдержать обещание. Прощай, я больше не буду тебя беспокоить...

     Максима разбудил назойливый телефон. Он звенел и одиноко прыгал на тумбочке, всем своим видом показывая, что нельзя так долго заставлять ждать будущего собеседника на другом конце провода. Макс нехотя поднял трубку.

     — Алло, и кто же меня разбудил?

     — Извините, это вам из университета звонят. У нас возникли проблемы. Понимаете, вы должны подъехать к нам 18 сентября, возникла накладка.

     — А что случилось? Университет сгорел вместе с личным делом?

     — Нет. Просто в деканате лежат две ведомости за один и тот же экзамен, у вас и в первой, и во второй оценки стоят, причём разные.

     — Блин, тоже мне проблема. Мне без разницы, любую выбирайте.

     — Это не у одного у вас по вузу такая ситуация, поэтому мы назначили переэкзаменовку. Ждём вас 18 числа, иначе вы будете переведены на платное отделение, — и связь прервалась.

     «Во всём есть свои плюсы, хоть посмотрю на Анну, а может, ещё раз ее на секс разведу. Хотя разводить-то ее и не понадобится, сама ко мне прибежит», — с такими мыслями Макс собирался в дорогу.

     И вот 18 сентября. Макс легко договорился с преподавателем, и тот просто поставил ему низшую оценку из тех двух, которые стояли в ведомостях. Всё сложилось удачно, но парень заметил одну странность: ее на переэкзаменовке не было.

     — А где Аннька? — спросил Макс у парня, с которым только что пересдал экзамен.

     — А, батанка?! А у нее настроение упало — тупо хихикая, ответил парень.

     — Какую ещё херню сморозишь?! — раздалось из-за спины Макса. — она умерла, а ему смешно. Ты подумал, кто теперь тебе, дебилу, решать задания будет?

     — А ты на что, Лилька? — уходя из аудитории вальяжной походкой, крикнул кому-то на прощание парень.

     Макс развернулся. (Эротические рассказы) Напротив него стояла девушка с тёмными волосами, подстриженными под каре, с красиво очерченными чёрным карандашом глазами, которые были карего цвета, с бледной белой кожей и стройной фигурой.

     — Умерла? Как так? — спросил Максим, чувствуя как внутри у него всё переворачивается.

     — Авария. Я не могу понять своих одногруппников. Она ничего плохого им не сделала, а они к нее так относились! — потупив глаза, сказала девушка.

     — Как относились? Избили ее? издевались над нее? — всполошился Макс.

     — В группе над нее не издевались, парни ее попросту не замечали, считали ее страннай.

     — А странность-то ее в чём проявлялась? — спросил Максим.

     — Да нормальная она была. Мне ее не хватает, — сказала девушка, и по её щеке побежала одинокая большая слеза. — Я помню, как мы первый раз с нее водку пили, как делились друг с другом тем, что ни я, ни она доверить другим людям из нашего окружения просто не могли...

     Девушка вдруг резко развернулась на каблуках и умчалась в туалет.

     Ночь. Максим заплатил коменданту общежития за то, чтобы переночевать в ее комнате. Кошки скребли у него на душе, ему казалось, что за каждый его нерв дёргает кто-то. Он вспомнил, как принёс бесчувственую Анньку в комнату, как положил ее на кровать. Как жестоко он с нее тогда поступил...

     В дверь тихонько постучались. Макс сначала подумал, что ему это только показалось, но когда стук настойчиво повторился, он понял, что это реальность. Когда парень открыл дверь, перед ним стояла Лиля.

     — Возьми, я думаю, что она говорила про тебя. Она просил передать это парню, который будет про нее расспрашивать, — девушка протянула Максу ладонь, в которой лежала флешка. — Сама не смотрела, не люблю читать то, что мне не предназначается.

     Девушка ушла, а Макс так и остался стоять в дверном проёме с зажатой флеш-картой в руке. Опомнившись, он закрыл дверь, включил свой ноутбук, закурил. На флешке оказалась всего два файла: музыкальный и файл блокнота. Макс решил сначала включить музыку. Заиграла песня Tractor Bowling «Я Помню». Слушая её, он открыл файл блокнота, там оказался стих...

     Привет, мой друг, пишу тебе
О том, что в полной тишине
Всё реже слышу сердца стук.
Пульс падает! И знают все,
Что не вернуть меня уже.
И тело вновь бросает в дрожь,
Меня уж к жизни не вернёшь.

     — Эх, растерзала ты мою душу! Прости меня за всё! Жаль, что я тебя больше никогда не увижу, — прошептал Макс, и по щеке его покатилась скупая мужская слеза.