После утомительного шопинга им нужно было расслабиться... Они вошли в спальню, сбросили туфли и разделись.

     Амина упала на кровать. Она была в лифчике и трусиках, чулках и поясе с повязками. Ева села на краю кровати в своем белом шелковом боди. Она сразу же избавилась от пояса Амины и как только Амина вытянула ноги над кроватью, стянула с нее чулки. Затем она по-кошачьи выгибая спинку приблизилась к Амине и поцеловала её. Когда Амина приподнялась, Ева расстегнула застежку лифчика. Амина дала ему упасть на руки и стряхнула его на кровать. Её груди были небольшие, но упругие с крошечными сосками.

     Амина повернулась к Еве и они слились в долгом и нежном поцелуе, активно используя языки. Ева сначала слегка поглаживала груди Амины, а затем схватила их в ладони и начала массировать. Оторвавшись, Амина расстегнула маленькую жемчужную пуговицу спереди боди Евы, которая держала шелковую полоску проходившую между ног, полоску которая весь день была так близко к киске и была довольно влажной. Посадив Еву Амина потянула боди вверх. Шелковая полоска заскользила по промежности и скрылась между ног, пока боди не оказался над ее головой. «Ух-ты, а ты побрила киску!» — засмеялась Амина и прижала к лицу евин боди наслаждаясь ароматом ее духов, а когда она уткнулась в полоску, то и запахом ее киски.

     Внезапно Амина резко дернулась к железному изголовью кровати и достала из-под кровати две кожаные полосы к которым была прикреплена тонкая стальная цепочка. Другой конец цепочки был прикреплен к ножкам кровати. Она обернула полосу вокруг запястья Евы, затянула через кольцо и зафиксировала её замочком. Ева удивленно смотрела на Амину, не понимая что происходит. Взяв вторую полоску, она повторила то же с другим запястьем Евы. Переместившись на другую часть кровати она достала такие же полосы и, разведя ноги в стороны, быстро поместила их на щиколотках Евы. Теперь Ева лежала с широко раздвинутыми ногами, в полной власти Амины.

     Амина склонилась над Евой и схватив ее боди закрыла им ее глаза и завязала на затылке. «Ну вот, сучка, тебя нужно наказать — приготовься к боли и наслаждению. Теперь ты не можешь двигаться, ты не можешь видеть, ты не можешь ничего. Ты можешь только чувствовать, и я тебя уверяю — ты почувствуешь». Она достала из-под кровати ящик, декорированный черной кожей. «И для этого я припасла несколько штучек».

     Встав на колени перед телом поверженной Амина начала бить ее небольшим упругим стеком. Она била не сильно, но чувствительно, потом целовала и покусывала место удара. После нескольких ударов по животу и лобку она ударила возле шеи и хлестнула по грудям Евы, которая задыхалась от слез. Амина потерлась носом о жесткие, негнущиеся соски Евы, покусывала их своими острыми зубками все сильнее выкручивая их и сжимая зубы, при этом щипая ее живот все ближе приближаясь к ее киске.

     Тело Евы дрожало, она пыталась выкрутится, натягивая цепи и громко всхлипывая, но Амина не обращала на это внимания — «Мне так нравится твои груди, ммм, я люблю твои сиськи, твои большие, твердые, упругие сиськи, они как сочный плод, ммм, большой плод, а твои упругие соски, ммммм... А может мне украсить их клипсами? Скрутить их в клипсах? Ща-ас... «.

     Она открыла черный ящик и стала в нем копаться. Вещи в ящике издавали металлическое позвякивание. «Вот они, Ева!» — ухмыльнулась Амина и сразу же зубчики зажима маленькой клипсы впились в правый сосок Евы. Ева закричала и выгнула тело дугой насколько ей позволяли цепи. Амина незамедлительно прицепила вторую клипсу, уселась на бедную Еву и начала крутить и вытягивать ими соски.

     «Больно?... Больно! Маленькая сучка, зато будешь знать как надо меня целовать. Я тебя все-таки научу! Мне кажется было бы неплохо проколоть твои сосочки моей иголочкой. Вставить в соски маленькие золотые колечки и соединить их золотой цепочкой, чтоб можно было ее натягивать. Хм... это было бы удобно. Это будет твоя цепь рабыни, милая Ева.»

     Она опять коварно ухмыльнулась и стала копаться в черном ящике, достала большую иглу. Ева протестующе замычала. Амира поднесла иглу к соску зажатому клипсой и слегка надавила на нежную кожу. Ева извивалась всем телом и кричала умоляя Амину остановиться. Насладившись ужасом Евы Амина вдруг бросила иглу в ящик и сняла клипсы и стала нежно целовать измученные соски. Она их бережно облизывала и посасывала, пытаясь снять боль. «Целуй лучше, Ева, милая Ева, просто целуйся лучше, намного лучше» — руки Амины скользнули вниз по ее плоскому животу, рисуя круги, косясь крыльями бабочки нежной кожи, пробираясь к вожделенному цветку.

     Дыхание Евы постепенно становилось тяжелее, обрывалось, когда дразнящая рука Амины ласкала лобок.

     Но вот пальцы Амины решительно устремились через гладкий бугорок к влажной киске уже покорной рабыни, которая извивалась в цепях стараясь приблизить этот миг. Пальцы Амины коснулись губ киски, но долго не задержались продолжив изучение внутренней стороны бедер вплоть до колен и начав путь обратно. Ева хотела приблизить свою киску навстречу рукам Амины, но путы позволяли решать только Амине. Она почувствовала что руки Амины покинули ее и разочаровано выдохнула.

     Но вдруг она ощутила что палец уже смоченный слюной проскользнул между мокрыми губками и начал свое путешествие то вверх, то вниз. Наконец палец обнаружил клитор, действительно большой клитор, который стал твердым в томительном ожидании. Ева билась, звеня цепями, мотая головой, то стонала, то издавала какие-то нечеловеческие звуки. Вдруг она вывернулась дугой, как от клипсов, и рухнула уже не шевелясь.

     «У тебя клитор — просто сказка, обожаю с ним играть — щипать, выкручивать. Тебе, я смотрю, тоже нравиться. Кстати, надо попробовать нацепить на него клипсу. Да и еще... надо лучше целоваться. Люблю тебя» — сказала Амина и вышла из спальни.

     E-mail автора: [email protected]