Она достаточно легко согласилась стать любовницей женатого мужчины. Их встречи были настолько яркими, что жаловаться на судьбу казалось ей странным. К тому же, она не была уверена, что если бы представилась возможность жить вместе постоянно, они сохранили бы тот возбуждающий обоих уровень отношений. Единственное, чего ей не хватало — это возможности оставаться со своим господином подольше. Поэтому, когда обозначилась перспектива вместе съездить на конференцию, она просто не знала куда деваться от радости. Наконец-то она сможет служить ему по-настоящему. Она видела, что и ее хозяину нравится открывающаяся возможность. Сидя в автомобиле и массируя за ушами старательно сосущую его член женщину в строгом деловом костюме он удовлетворенно констатировал: «Ну что же, в этот раз я сделаю из тебя настоящую суку». Она даже не подозревала, насколько буквально следует воспринимать его слова.

     Когда по дороге на вокзал они зашли в магазин товаров для животных, она поняла, что начинается новый виток ее сладостных унижений. Он долго выбирал необходимые по его мнению аксессуары — мял в руках ошейники, звенел цепью поводка, проверял чистоту стальной собачьей миски. И каждый раз, когда он, оборачиваясь, спрашивал «нравится?», ее обдавала жаркая волна. Она словно уже чувствовала, как ошейник охватывает ее шею и хозяин тянет свою сучку за поводок. «А вот за этим мячиком ты будешь бегать» — говорила она себе, — «а вот этот короткий хлыст будет гулять по твоей заднице, когда ты провинишься». У нее дрожали ноги и непроизвольно сокращались мышцы влагалища. «Еще немного, и я кончу прямо в магазине» — собственные мысли долетали до нее словно сквозь туман.

     Хозяин не стал тянуть с превращением покорной любовницы в потерявшую человеческое достоинство суку. Едва проводник закончил проверку билетов и дверь двухместного купе закрылась, он поставил женщину на колени и поднял ее лицо вверх. «Правила просты. Как только мы одни, ты становишься просто сукой. Твоя одежда — вот этот ошейник. Твое место — на полу на коленях. Твоя радость — служение хозяину». Он засунул руку в вырез ее платья и стал мять ее обнаженную грудь. Женщина закатила глаза от удовольствия. «Главное, что тебе потребуется — это терпение. Разговаривать запрещено, эмоции будешь выражать поскуливанием и подобострастными позами. И не смей мастурбировать без разрешения». Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах лишь возбуждение. «Ты все поняла?». «Да, господин!» — торопливо воскликнула она и сразу получила пощечину. «Кто разрешал тебе гавкать?» Из ее глаз невольно брызнули слезы и она бросилась вылизывать руку господина чтобы загладить свою глупость. «Так уже лучше, молодец» — удовлетворенно сказал он и потрепал ее по щеке. «Схожу в туалет, а ты пока приведи себя в порядок».

     К его возвращению женщина уже приняла столь позорную позу, что только в страшном сне могла представить, что ее увидит кто-то посторонний. Абсолютно голая, в собачьем ошейнике, дрожащая от нервного возбуждения и похоти, она стояла на коленях, поджав руки словно лапки у дрессированного пуделя. Ее хозяин явно остался доволен. Он вновь потрепал ее по щеке, сел на диван и приказал снять с него ботинки. На сей раз ей не потребовалось подсказки, чтобы сообразить — все это придется проделать зубами. Унизительно елозя лицом по его обуви, она развязала шнурки, стащила ботинки с ног и в зубах отнесла их в угол, аккуратно поставив рядом. Он откинулся на подушку. «Ублажать хозяина — обязанность преданной сучки. Подползая к господину, ты должна в первую очередь вылизывать ему ноги» — инструктировал он не замечающую глубины собственного падения женщину, пока она мучилась с его носками и после с облегчением обсасывала его вспотевшие от долгой ходьбы ступни.

     Он достал из сумки мячик и она недоуменно попыталась представить как они будут играть. «Иди сюда». Он просто засунул мячик ей глубоко в рот, причем ей пришлось раскрыть рот очень широко. «Теперь повернись ко мне задом и встань раком» — приказал хозяин. Она хорошо знала, что такое «раком» — требовалось не просто встать на четвереньки, а сильно прогнуться, выставив зад как можно выше, а голову и плечи прижав вниз так, чтобы касаться пола грудями. Именно в такой позе господин любил брать ее сзади, причем если не было иного приказа ладони женщины должны были успевать ласкать яйца овладевающего ею мужчины. Но в этот раз он приказал положить руки на затылок. Ее мысли заметались. В этой позе господин не только трахал ее, но и для порки он нередко выбирал именно такую позицию. «Но за что? Я же все делаю правильно!» — в отчаянии думала она, судорожно ища объяснение происходящему.

     Предчувствия ее не обманули. Ничего не объясняя, вообще не говоря ни слова, хозяин поставил ногу на ее шею и неспешно оприходовал женщину хлыстом по беззащитному заду. Позже она и без объяснений поняла, что порка — необходимая часть произошедшего с ней превращения, недвусмысленно закрепляющая ее истинное место в этой игре, место покорной шлюхи у ног повелителя. А тогда, в поезде, вновь унизив женщину до предела ее быстро меняющихся представлений о мире, господин развернул ее к себе, вытащил кляп изо рта, пристегнул к поводку ошейник, и натянув цепь уверенно направил ее голову к своей промежности. Следующие полчаса она провела в ногах у господина с членом во рту.

     Прежние тренировки пошли ей на пользу. Все еще стыдясь работы «соской», она однако с удовлетворением замечала рост своего мастерства. Правда, она пока не смогла полностью приспособиться к бесцеремонному траханью в рот, когда от нее требовалось лишь прятать зубы, округлять губки и надавливать на проникающий в нее член языком, борясь со спазмами, когда член господина проникал слишком глубоко. Но зато когда хозяин разрешал ей сосать самой, она старалась по-настоящему и вскоре стала получать от минета неподдельное удовольствие. Сейчас к привычным впечатлениям добавилось необычное чувство натянутого поводка, давящего ошейником на ее шею. Ей почему-то сразу понравилось это новое ощущение, было приятно, когда господин натягивал поводок посильнее. Но этим новизна ситуации не ограничилась. «У тебя все еще недостаточно тренированное горло. Пришла пора поработать как следует.»

     Господин вытащил член из ее рта и стал шлепать им по ее лицу. «Тебе нужно научиться самой заглатывать член до основания. Научиться задерживать дыхание и подавлять рефлексы отторжения в глотке. Начнем прямо сейчас. Надевайся на член так, чтобы ты могла одновременно дотянуться языком и лизать яйца. « Поводок требовательно потянул ее голову вниз и господин не спеша начал обратный отсчет «десять, девять, восемь». Это было нелегко, через десять минут таких упражнений она была совершенно измучена. Она боролась с удушьем и спазмами, по лицу ручьем текли непроизвольно выступающие слезы, вся промежность господина и вся ее грудь были залиты слюнями. Но господину нравилось, он кряхтел от удовольствия, собирал членом ее слюни с подбородка, размазывал их по женской физиономии и поощрительно шлепал по мокрым щекам, давая отдышаться перед следующим погружением.

     Наконец ее старания принесли результат. Господин схватил ее за волосы и задавая ритм поводком стал часто насаживать ее голову на член, словно дроча его ртом бессловесной куклы. Излившись в рот послушной самке, он приказал ей тщательно вылизать яйца и промежность, после чего рывком поводка поднял ее голову и с удовлетворением осмотрел измученную женщину. «Вот так уже лучше. Скоро ты станешь вполне квалифицированной блядью». Этот сомнительный комплимент вызвал у нее спазмы в гениталиях, она мечтала лишь о том, чтобы ей позволили разрядиться и заискивающе заглядывала в глаза мужчине, сжимая бедра и поскуливая.

     Господин посмотрел на нее снисходительно, потом требовательно раздвинул ее бедра ногой и коснулся своей ступней промежности, вызвав у нее протяжный стон. Вскоре она поняла, что это не шутка. Ее действительно трахали ногой. Ступня господина ...

 

     начала движения в ее щели, палец проник внутрь и она закатила глаза от стыда и удовольствия. «Давай, сука, давай, насаживайся на ногу, ты ведь хочешь кончить как последняя блядь» — безжалостно прикрикнул на нее господин и рывком за поводок завалил женщину на себя. И она сдалась. Обхватив руками ногу хозяина и уткнувшись мокрым лицом в его колено, она стала яростно насаживаться ему на ступню, дрожа и повизгивая от похоти. Не прошло и минуты, как она рыдала на полу от позорного счастья и вылизывала испачканную ее выделениями ногу мужчины, трахнувшего ее столь унизительно.

     Он так и оставил ее на полу, привязав поводок к ручке у изголовья. «Сучке не положено валяться на кровати» — сказал господин, расстилая на полу одеяло. «Место» — скомандовал он и глядя на его указующий палец, она вновь почувствовала как глубоко можно падать в своем унижении. И все же она послушно облизала руку господина, одобрительно потрепавшего ее напоследок. Даже жесткость пола, едва прикрытого одеялом, не помешала ей. Измученная бурными событиями насыщенного дня, она провалилась в сон.

     ***

     Больше всего, конечно, ее поражал контраст. Вот она солидно выступает перед внимающей ее словам аудиторией, вот впечатленные ее рассказом провинциальные коллеги подчеркнуто уважительно уточняют детали — а она стоит перед ними без трусиков, холодеет от мысли, что кто-то заметит стекающие по ее ногам выделения и отчетливо чувствует себя похотливой шлюхой. Ей кажется, или она и вправду пахнет как сучка во время течки? Мир вокруг изменился — создается впечатление, что все мужчины чувствуют излучаемое ей вожделение. Она несомненно притягивает их взгляды, ее облизывают с головы до ног, и кажется еще немного и кто-нибудь потащит ее на случку. На кофе-брейке с ней откровенно кокетничают, какой-то молодой менеджер смешно заикаясь благодарит ее сам не понимая за что, и никак не может отойти — ей кажется, что он просто желает искупаться в волнах распространяемой ей похоти.

     Ее господин ни словом ни жестом не ставит ее в неловкое положение прилюдно. Кажется, ему неведома ревность — он доволен ее успехом и явно одобряет ее в проявлении чувственности. Но как только они остаются вдвоем, он вновь и вновь подтверждает ее статус. Едва они скрывались от посторонних глаз, порочное возбуждение овладевало ею до дрожи в ногах. Он командовал «на колени» и она послушно опускалась перед своим хозяином, убирая руки за спину. Он отвешивал ей унизительные пощечины, а она подобострастно лизала его руки, млея от собственной покорности. В следующий раз он заставил ее ползать на четвереньках в тупике под лестницей и вылизывать ему ботинки. Сразу после кофе-брейка он по-хозяйски задрал ей юбку, поиграл пальцами с клитором, а потом развернул к себе задом и отвесил несколько сочных шлепков по голым ягодицам. Уже к обеду она буквально изнемогала от вожделения.

     В обеденный перерыв они отправились в гостиницу. Господин галантно пропустил женщину в лифт, но едва закрылись двери, посмотрел на нее так, что она поспешно опустилась на колени и ехала в этой позе, переживая что хозяин прикажет ей ползти на коленях до самой двери в их номер. Он, однако, позволил ей встать и следовать за ним. Увидевший их в номере наверняка был бы возбужден происходящим: красивая женщина в элегантном деловом костюме догоняет ушедшего вперед мужчину, тут же получает пощечину и начинает торопливо раздеваться, дрожа и путаясь в одежде. Вот она, абсолютно голая, опускается на четвереньки, сама надевает брошенный к ее ногам собачий ошейник, подползает к неподвижно стоящему над ней мужчине и выпучив глаза от напряжения пытается заглотить его напряженный член. Мужчина мнет ее груди и оттягивает соски, потом плотно прижимает ее голову к своему паху и начинает отсчитывать секунды. Женщина постоянно сбивается и судорожно кашляя выпускает член изо рта — в ответ мужчина «разминает» ее лицо пощечинами и ударами члена и вновь требовательно насаживает на ствол.

     Затем господин захотел поиграть со своей сучкой — он бросил в сторону тапок и покорная женщина, вся красная от унижения, должна была на четвереньках ползти за ним словно собака, смешно путаясь в разбросанном белье. Поднимать тапок зубами, приносить, отдавать его в руки своему хозяину и снова послушно приниматься за отсос. Почему-то в этот момент она совершенно потерялась. Глупо раскорячившись, она растерянно замерла на полдороге, глотая слезы унижения и не решаясь ни встать, ни ползти дальше. Хозяин вывел ее из этого состояния просто и жестко. Подойдя к опущенной женщине, он зажал ее голову между ног, вытащил из брюк ремень и чувствительно выпорол беспомощную сучку. Визжа от боли, смешанной со стыдом и похотью, она лишилась еще одного внутреннего барьера и, отпущенная на свободу, метнулась за тапком как ошпаренная.

     Лишь вернувшись и приняв в рот горячий член господина, она почувствовала себя спасенной и разревелась от случившегося с ней потрясения. Хозяин отстранился, вновь постучал членом по ее лицу, затем присел рядом с ней на корточки и стал ласково гладить ее мокрые щеки и массировать груди. Она окончательно размякла и несколько минут не могла прийти в себя, рыдая и вылизывая руки мужчины. Потом снова член глубоко во рту, снова жесткий ковер под коленками, снова тапок в зубах. Но при всем этом чувство необычайной, потрясающей близости — никто и никогда не знал ее так, как он, никто не был с ней так строг и так ласков. И когда в конечном итоге господин поставил ее раком и овладел ею сзади, тапок в ее зубах оказался очень к месту, иначе ее восторженные вопли собрали бы всю гостиницу.

     ***

     Любишь подчиняться и дрожать от похоти?

     Пиши: [email protected]