Я неспешно прохаживался по огромной террасе, ища себе хоть какое-нибудь занятие.

     Вообще, семейство Катрегги, хоть и славилось своим богатством, не пользовалось особым уважением. Виной тому я считал своего отца, который не имел ни торговой хватки, ни воинского умения, ни «серебряного языка». В итоге получалось, что Катрегги уважали скорее за казну, чем за что-то еще.

     Однако, когда Император лично выдает приглашение посетить один из его «званных вечеров», только полный безумец может отказаться. Катрегги безумцем не был, а потому все мое семейство в полном составе сейчас находилось где-то здесь.

     Император устраивал такие вечера каждые пару недель, чтобы потешить себя и гостей. В основном — политиков и матерых генералов с их семьями. Но я впервые присутствовал на столь большом сборище местных знаменитостей.

     И, если честно, чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Здесь были крупные торговцы, «выгуливающие» своих жен и дочерей, с которыми у меня было весьма мало общего. Разномастные политики, включая несколько наиболее уважаемых сенаторов, хвастающиеся друг перед другом своими новыми рабынями, с которыми я не желал иметь ничего общего. И я заметил пару людей в военной форме, которые даже не смотрели в мою сторону, хотя не заметить меня в боевом облачении было проблематично.

     А потому я просто слонялся без дела, разглядывая гостей. И, должен сказать, зрелища заставляли меня улыбнуться.

     Гости вполголоса называли это сборище «Императорским борделем» и я довольно быстро понял — почему. Тут и там сновали жрицы Вермирры в весьма сексапильных нарядах, флиртующие направо и налево с купцами, политиками, их сыновьями и дочерями. И готовые в любой момент исполнить любую фантазию по первому же требованию во славу своей Богини.

     Первая, которую я увидел за исполнением «священных обязанностей», стояла на четвереньках под столом и блаженно сосала какому-то политику, в то время как он, даже не изменяясь в лице, вел оживленную беседу с парой торговцев.

     Вторую я застукал за колонной, стоящую на коленях перед какой-то аристократкой лет сорока, зарывшись мордочкой ей между ног. И, судя по тому, каким взглядом меня одарила эта бестия — она явно была не против, чтобы я присоединился к действу.

     Третья лежала на столе и, под похотливыми взглядами десятка людей, впивалась пальцами в свои дырки, издавая до того блаженные стоны, что мантии у всех присутствующих мужчин весьма заметно топорщились чуть пониже пояса.

     Ну а четвертую я нашел в дальнем конце террасы, за небольшой живой изгородью. Совсем молоденькая девчонка была зажата между двумя телами, которые синхронно вгоняли свои члены в обе ее дырки.

     И все это я увидел минут за пятнадцать, даже не особо стараясь отыскать тех, кто действительно хотел спрятаться. Нужно сказать, что все эти мелкие зрелища весьма неплохо возбуждали. Притом, не только меня. К кому бы я ни приблизился, всюду шел легкий флирт, а кое где народ уже потихоньку нарушал границы приличий.

     Одна аристократка стояла в небольшом кружке и всеми силами старалась не подавать виду, хотя, задранная сзади юбка и мужская рука, сжимающая ее зад, наверное, весьма сильно ее отвлекали, судя по тому, что она прикладывалась к бокалу вина каждые десять секунд.

     Я улыбнулся, глядя на это и отправился назад. Раз уж делать все равно нечего, я намеревался исподтишка понаблюдать за своей семьей. Мне было интересно, скажется ли на них атмосфера этого «борделя».

     Терраса была залита светом факелов и свечей, да и тут и там была перегорожена зелеными изгородями, но потеряться тут было довольно сложно, несмотря на громадные ее размеры. Примерно в середине на уровне второго этажа был небольшой помост, на котором сидел Император в окружении шести «золотых плащей» с мечами наголо.

     Этого человека я за свою жизнь видел лишь однажды — на похоронах сира Игоря. Император лично пришел сказать последние слова на погребальном костре, чем вызвал у меня неприкрытое уважение.

     Императору было уже лет восемьдесят, а то и больше, но в движениях еще чувствовался пыл, а глаза светились умом, не ослабевшим к старости. И то, что он до сих пор не объявил наследника пугало столичную знать даже больше повышения цен на товары с севера.

     С одной стороны была дочь Императора. Даже и не знаю, как ее зовут. Знаю только, что она еще совсем девчонка, которую наш правитель умудрился сделать уже в весьма преклонном возрасте. А с другой — Святослав. Могучий воин, выступающий на Арене на потеху толпе. Правда, он приходился Императору внучатым племянником, да еще и по женской линии, как я узнал, слоняясь среди народа, что весьма сильно уменьшало его права на трон.

     Тем не менее, если Император отбросит копыта не назвав конкретное имя, то все опасались худшего. Лично я считал, что последнее, что нужно нашей стране — это грызня за трон, но моего мнения никто не спрашивал.

     ***

     Наконец-то удалось вырваться из окружения своего отца! Нет, я, конечно же, не желаю ему скорой смерти, в отличии от большинства присутствующих, но его общество порою бывает уж очень утомительно. Празднество и начаться то толком не успело, а к Императору уже пришли сенаторы и начали обсуждать дела.

     Терпеть не могу эту его манеру совмещать дела с развлечениями. Но, по правде говоря, еще больше меня бесила его покровительственная манера по отношению ко мне! Ну как можно одновременно и любить и держать меня как можно дальше от трона, на который я однажды сяду?

     Меня зовут Катерина и я — дочь Императора. Хотя, должна сказать, что за исключением постоянных посетителей вот таких вот приемов, мало кто вообще знает меня в лицо. Отец с самого детства держит меня «в стороне», как он выражается. Так что я уже семнадцать лет почти что заперта в этой золотой клетке, кишащей политиками с их осторожными словами и змеиным ядом.

     И, как ни прискорбно, были у меня и секреты от моего отца. Точнее всего один секрет. И, если посмотреть, то сводился он к одной простой вещи. А именно — мне с двенадцати лет предлагают поучаствовать в убийстве моего собственного отца.

     Я бросила взгляд через плечо. Виктор, зорко поглядывая по сторонам, держался в двух шагах позади меня, положив руку на рукоять меча. Глядя на его могучую фигуру я тут же успокоилась.

     Виктор. Мой личный телохранитель, вечно закутанный в свой золотой плащ. Ставящий мои интересы превыше всего. Ему было тридцать семь лет, но я до сих пор видела в нем того молодого юношу, в которого влюбилась в детстве. Влюбилась раз и навсегда, лишь с годами поняв, что нам не суждено быть вместе. Я — будущая Императрица, а он — мой верный страж, рожденный крестьянином.

     Он всегда был рядом. Отразил удар кинжала, когда мне было лет десять. Стоял у двери моей спальни, когда я не могла уснуть. И Виктор прекрасно знал обо всех тех попытках втянуть меня в заговор. Но молчал, понимая, в отличии от моего отца, что у меня уже давным-давно есть своя голова на плечах.

     Я забралась в дальнюю часть террасы. Виктор чуть расслабился — людей тут было поменьше, да и заняты они были, в основном, друг другом. Я остановилась понаблюдать за открывшейся меня картиной.

     Жрица Вермирры, зажатая между двух тел, блаженно покрикивала каждый раз, когда два блестящих от влаги члена устремлялись в ее дырки. Зрелище пьянило и разжигало во мне похотливый огонек. А уж протяжные стоны и вовсе завораживали так, что я решила немного задержаться тут, чтобы посмотреть за происходящим.

     Мне всегда нравились подобные приемы. Мой отец здорово придумал — позволять кому-нибудь из знати устраивать празднество во Дворце. Казна не платила ни за еду, ни за развлечения. Потому что желающие организовать подобный вечер выстраивались в длинный ряд, готовые лично оплатить все расходы, чтобы Император гарантированно присутствовал на их приеме.

     К тому же, мой отец держал во Дворце несколько десятков молоденьких жриц Вермирры. «На всякий случай» — говорил он. И на подобных приемах я всегда ...

 видела, на какой именно. Гости еще ни разу не уходили с кислой миной на лице. Жрицы Вермирры просто не знали слова «нет», на радость всем окружающим.

     Дело уже близилось к завершению, когда по другую сторону от трахающихся я заметила высокого мужчину. Одет он был не в мантию, как большинство присутствующих, а в боевой доспех. Высокие сапоги, обитые металлом, кованые наплечники, браслеты с шипами на локтях.

     Я без особого труда вспомнила, что не раз видела эти доспехи на Арене. Старший сын Катрегги, по прозвищу «Кровавый лорд». В прозвище крылась скорее насмешка, чем уважение. Все же парень был бастардом и называть его «лордом» можно было только если желаешь посмеяться.

     — Виктор, а кто это? — бросила я через плечо, не отводя взгляда на мужчины.

     Не то чтобы я и так не знала. Но мне было интересно, что здесь делает один из лучших гладиаторов страны. Раньше я его ни разу не видела ближе, чем из Императорской ложи на Арене.

     — Александр, старший сын Катрегги, — тут же откликнулся Виктор. В голосе мне послышалось легкое напряжение и, глянув через плечо, я поняла, что мой телохранитель глаз с парня не сводит. — Выступает на Арене под прозвищем «Кровавый лорд». И, моя принцесса, должен вас предупредить — его навыки ничуть не уступают «золотым плащам». Пожалуйста, будьте поосторожнее рядом с ним.

     Я удивленно взглянула на Виктора, но не нашла никаких признаков шутки на его лице. Мой телохранитель цепко вглядывался в фигуру Катрегги, выискивая малейшую опасность.

     — Воин, равный «золотым плащам»? — с улыбкой протянула я, мысленно прикидывая, что теперь, по крайней мере, понятно, почему гладиатор без оружия. — Сомневаюсь, Виктор...

     — Уж поверьте, моя принцесса, — спокойно сказал мой телохранитель. — Два месяца назад он даровал смерть воина сиру Игорю, который душой и телом служил вашему отцу больше двадцати лет.

     Я по новому взглянула на Александра. Меня больше не занимала похотливая картинка, разворачивающаяся между нами. В последнее время отец часто вспоминал Игоря, одного из своих телохранителей. Он жалел, что отправил «золотого плаща» на заслуженный отдых. По словам Императора выходило, что Игорь, хоть и был уже в годах, до сих пор был одним из лучших «плащей», когда дело доходило до воинского искусства.

     Словам отца я верила. Он никогда не хвалил никого за просто так. И если Кровавый лорд сумел в честном бою отнять жизнь «золотого плаща», лет десять отслужившего личным телохранителем Императора, то это было как минимум интересно.

     Александр был высок. Выше большинства присутствующих. И доспехи ничуть не скрывали его накачанных мышц. И хотя я не ценительница «истинно мужской» красоты, должна признать, шрамы лишь украшали гладиатора. Один тянулся от плеча к груди — длинная белая полоса на темном, загорелом теле, а второй, гораздо более рваный, шел по скуле, от самого носа и до мочки уха, слегка прикрытый спадающей на лицо прядью волос.

     Но было в нем и еще кое-что. Он, как и я недавно, смотрел на жрицу Вермирры, но, в отличии от остальных, во взгляде не было и тени похоти. Скорее эдакое детское любопытство на красивом лице.

     Александр аккуратно, чтобы не потревожить остальных зрителей, которых собралось в избытке, сделал шаг назад и скрылся за изгородью, к радости Виктора, который наконец-то расслабился.

     Я махнула рукой телохранителю и направилась следом за гладиатором. Меня терзало любопытство. И главным вопросом было «Что он тут делает?». В стандартном списке гостей его уж точно не было, значит его специально кто-то пригласил. Но кто именно? Я пыталась вспомнить, кто организовал сегодняшний прием.

     — Приветствую вас, моя прелестная леди, — мужской голос около самого уха раздался до того неожиданно, что я даже не подумала сопротивляться, когда руки скользнули по моей талии и, слегка приподняв длинный подол, жадно впились в мою плоть между ног.

     — Святослав! — выдохнула я, запоздало поняв, что никого иного это просто быть не могло.

     Во-первых, никто другой не стал бы так нагло меня лапать, а во-вторых, только Святослава Виктор бы подпустил ко мне. Парень легко приподнял меня над землей и, отойдя на пару шагов, повернул лицом к стене, скрыв от немногочисленных взглядов знати движения своих рук.

     Которые, надо признать, стоили того, чтобы их скрывать! Святослав легко нашел длинный разрез в складках юбки и его рука впилась в мою влажную плоть между ног, тут же покрывшихся мелкой дрожью. В то время как другой рукой он одновременно и прижимал меня к себе и ласкал мою грудь сквозь тонкую ткань, отчего соски затвердели.

     — Найдем укромный уголок, моя прелестница? — дыхание молодого аристократа обжигало мое ухо.

     Я не нашла в себе сил, чтобы ответить, лишь кивнула. Святослав нехотя выпустил меня из объятий, тут же уйдя в поисках уединенного местечка. Я, с довольной улыбкой на лице, глянула на Виктора, но он лишь с особым усердием осмотрел ближайшие окрестности.

     Может я и была принцессой, но я все таки была аристократкой Империи. И получила то же воспитание, как и многие другие девушки знатных родов. Ах, Виктор, Виктор... Как же ты можешь сохранять спокойствие рядом со мной? После того, как ты столько раз смотрел, как меня обучали интимным ласкам, стоя с мечом у стены, не отводя взгляда ни на секунду? После того, как ты столько раз прикрывал мои шалости?

     Святослав заглянул в небольшой закуток. Зеленая изгородь скрывала маленький пятачок с двумя лавочками. Парень едва дождался, когда я зайду, чтобы впиться в мой рот таким глубоким поцелуем, что у меня аж дыхание перехватило, а из горла непроизвольно вырвался еле слышный страстный стон.

     — Вы не посторожите наш покой, сир Виктор? — обратился Святослав к моему телохранителю.

     «Золотой плащ» даже ухом не дернул, пока я не поймала его взгляд и не кивнула, подтверждая свое желание. Лишь тогда Виктор отошел чуть в сторону и замер в проеме, стоя вполоборота. Смотря и наружу, и приглядывая за тем, что происходило внутри. А проще говоря — не выпуская меня из виду.

     Святослав уселся на скамейку и потянул меня за собой. Я уселась сверху, бедром ощущая его стоящий член и уже предвкушая то, что скоро произойдет. Парень запустил руку в мои волосы и притянул к себе, начав нежно целовать, лаская меня за ушком, вызывая во мне дикое желание.

     Святослав точно знал, что я люблю и как. И я была только рада скрывать наши маленькие шалости от отца. Благо он никогда меня не спрашивал.

     Это была самая приятная часть моей жизни, пусть даже в моей голове и были корыстные цели.

     Святослав снова нащупал разрез юбки и, немного потрудившись, широко распахнул его. А я была только рада немножко раздвинуть ножки, позволяя парню погрузить палец в мое пылающее лоно.

     Мое тело выгнулось от удовольствия, с губ сорвался протяжный стон, когда Святослав легонько «пощекотал» меня изнутри. Я даже и не думала усмирять свой голос. Пока Виктор стоит на страже, нас никто не побеспокоит. И, если честно, то меня совершенно не смущало то, что мой личный страж сейчас видит меня во всей красе. Напротив, его спокойные глаза даже немного заводили.

     Святослав встал сам и осторожно уложил меня на лавку. Я закинула ногу на спинку и облизала чуть пересохшие губы от предвкушения того, что сейчас случится. Парень устроился чуть поудобнее и впился языком в мою влажную щелку, заставив меня снова выгнуться дугой.

     Я обожала когда Святослав так делал. Его язык был так приятен и почти что не уступал по проворности язычкам Вермиррских сучек, к которым я иногда обращалась в поисках наслаждений, что я быстро потеряла голову.

     Но одно дело жрицы Вермирры, которые были готовы на что угодно, стоило только попросить и совсем другое — благородный аристократ Империи, стоящий преклонив колено передо мной. Ну или хотя бы перед моей влажной щелкой.

     Мои стоны потихоньку набрали силу. Ощущение высшего наслаждения позволило на несколько минут забыть обо всех дворцовых интригах, в которые ... я была вплетена из-за своего происхождения.

     Оргазм был чудовищно ярким. Я всегда кончала с каким-то особым удовольствием во время таких вот приемов. Особенно когда Святослав вонзал в меня свой член, что, к моему сожалению, случалось не так часто, как мне бы хотелось.

     Вот и сейчас парень, убедившись что я кончила, встал и вытер свой подбородок. Вот только сегодня я не хотела его так просто отпускать.

     — А ну-ка иди сюда! — я с веселым смехом бросилась на шею Святославу и, крепко поцеловав его в губы, усадила на скамейку.

     Быстро распутала небольшой узел на боку и выпростала на волю могучий член парня. И, даже не думая о том, чему меня там учили, упала на колени перед Святославом, в считанные мгновения насадившись своим ротиком на его член, начав быстро двигать головой, с особым усердием сжимая головку губами.

     Парень начал потихоньку постанывать, а вскоре положил руку мне на плечо и стал «подсказывать» подходящий ритм. Я, не думая ни о чем, подчинялась. В голове лишь с особой яркостью стояла картинка, какой меня сейчас видит Виктор. Принцесса, стоящая на коленях в темном закутке, отсасывающая член могучего воина.

     За всеми этими мыслями я так возбудилась, что даже и не заметила легкого толчка Святослава, продолжая широкими движениями насаживаться своим ротиком на его член. И когда мне в рот ударила струя, то от неожиданности я аж закашлялась, выпустив достоинство парня на волю.

     Член продолжал извергать белую жидкость, которая в считанные секунды забрызгала мне все лицо. Я вдохнула тягучий пряный аромат, мгновенно вернувший мое возбуждение к прежнему уровню. Чудовищно хотелось продолжения, но я понимала, что наше небольшое приключение окончено.

     — Ну ты даешь, моя прелестница, — с нежностью в голосе заявил Святослав, с улыбкой разглядывая мое личико.

     Такой он меня уже тоже видел. Подобные оплошности часто бывают, когда я увлекаюсь. Так что я уже привычно стала вытирать лицо руками, отправляя все семя Святослава в свой ротик, жалея, что нигде поблизости нет чистой воды.

     В общем то, я это делала исключительно из корыстных целей. Отец никогда этого не видел, но я была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что в моих руках лежит судьба нашей Империи. Отец никогда не отдаст трон Святославу. Уж не знаю, какие у них были счеты, но Император много раз намекал на это, хотя и не говорил открытым текстом, что объявит меня новой Императрицей.

     Однако, я понимала, что народ, может быть, и пойдет за мной, но знать никогда не признает мои права хотя бы потому, что я женщина. И я не сомневалась, что трон без борьбы мне не отдадут. Меньше всего мне бы хотелось начать свое правление с междоусобной войны за власть. И, где-то с полгода назад, в моей головке родился чудесный план.

     Я просто сложила два плюс два. Если мою мудрость подкрепить могучей рукой Святослава, то знать даже и не подумает бунтовать. К тому же, молодой гладиатор даже не подумал упираться, когда я намекнула ему, что весьма даже не прочь с ним переспать. Святослав окунулся в мой план с головой.

     И я всячески пыталась привязать его к себе. И раз уж цена — это немного его семени на моих щеках, то, по моему, я заключила очень выгодную сделку. К тому же, Святослав в постели оказался весьма нежен и чуток к моим желаниям, ублажая меня ничуть не меньше того, что я дарила ему.

     — Я видела на приеме новое лицо, — как бы вскользь упомянула я, вытирая свое лицо платком, протянутым Виктором.

     — Хм? — Святослав разлегся на лавке, не сводя с меня влюбленных глаз.

     — Твоего приятеля по Играм. Александра Катрегги.

     — Аа, — протянул парень и я привычно отметила на его лице признаки недовольства. Быть может, Святослав и умел обращаться с мечом, но для политики, по моему мнению, был глуповат. — Забудь о нем. Еще час-два и Александр станет историей.

     Я уловила подозрительные нотки в голосе Святослава. Будто он пытался что-то скрыть, что у него, как всегда, не слишком то получилось.

     — Что значит «станет историей»? — в моем голоске звякнул серебряный колокольчик, заставлявший людей слегка поежиться от резкого укола совести.

     — Ну... — Святослав явно пытался увильнуть, но никак не мог придумать, как бы получше извернуться.

     — А ну выкладывай! — резко бросила я, уперев руки в талию.

     Я не любила, когда во Дворце кто-то плел заговоры. Особенно если я не причастна.

     — Прелесть моя, давай забудем об этом, а? — Святослав опасливо покосился на Виктора и я поняла, что он прикидывает, сможет ли улизнуть в буквальном смысле. — Ты сама все очень скоро увидишь!

     Я одарила Святослава долгим пронзительным взглядом, но парень, хоть и не находил себе места, ничего не сказал. И я поняла, что более внятного ответа я от него добьюсь только под пытками.

     — Ладно, — я махнула рукой, отпуская парня восвояси. — Но при следующей нашей встрече изволь ублажить свою принцессу по настоящему!

     — Конечно, моя прелестница, даю слово, — Святослав одарил меня еще одним глубоким поцелуем, почти что заставившим меня забыть всю эту историю, и упорхнул, пока я пыталась отдышаться.

     Я еще раз проверила свой внешний вид, повертевшись перед Виктором, и лишь затем пошла искать Александра. Все же, мне было дико интересно, что тут происходит и я намеревалась получить кое-какие ответы.

     ***

     Я уже всерьез задумывался над тем, чтобы поискать укромный уголок для себя и Лины. Ну и, может, для той молоденькой аристократки, которая уже минут пятнадцать строила мне глазки, стоя в компании своего отца и его друзей.

     Девчонка была просто прелестна и, точно так же, как и я, места себе не находила, открывая рот исключительно для того, чтобы ответить на какой-нибудь вопрос. И явно предпочитала смотреть в ту же сторону, что и я.

     В двадцати шагах от меня, на перилах, одна из жриц Вермирры сидела, сильно свесившись над пропастью. Ноги были разведены до упора, ступнями она зацепилась за перила, как и руками, и, совершенно не стесняясь, оглашала своими протяжными стонами всю округу.

     Трахал ее молодой паренек, стоящий ко всем спиной. Владимир, судя по всему, ужасно стеснялся делать это вот так — на глазах у трех десятков людей, но ничего поделать с собой уже не мог. После того, как его два раза застукали на попытках уединиться с Настей, он, судя по всему, предпочел свести подозрения родителей к нулю.

     Забавно. Ни Катрегги, ни Марина, кажется, до сих пор не знали, какие отношения установились между этими двумя за последние месяцы. Я, впрочем, и не думал ставить их в известность. С учетом, какие у меня нынче отношения с семьей, лишний козырь на руках мне был полезен. Хотя и не могу сказать, что я так уж горю желанием его использовать.

     — Здесь все так... возбуждает, — подала голос стоящая рядом Лина.

     — Это Императорский дворец, девочка, — пожал плечами я, молчаливо соглашаясь со своей рабыней.

     Она попала точно в точку. Конечно, в центральной части террасы, рядом с Императором, все было относительно спокойно. Вино лилось рекой, политики и торговцы обсуждали свои дела, пропуская стаканчик-другой. Но стоило только отойти на полсотни шагов, как званный вечер все больше и больше походил на эдакую экскурсию в сексуальные блаженства, где можно было найти почти что любые утехи.

     Я слонялся тут без дела уже часа полтора. Желающих со мной поговорить было довольно мало. В основном все задавали один и тот же вопрос — почему я не участвовал в последних Играх. Я ссылался на то, что после ранения нужно было немного времени прийти в себя, и мои «визитеры» тут же отчаливали восвояси.

     Не говорить же им, что мой отказ от Игр был моей личной данью тому, чему меня обучал мой старый Наставник. Он ушел когда я начал выступать на Арене, не желая видеть, как я использую его знания для обогащения. Хотя, я до сих пор думаю, что у него была какая-то другая причина, потому что Игорь был в курсе того давления, которое на меня оказывала моя семья. «Приноси пользу или выметайся»,...  — если вычленить суть.

     К тому же, Святослав, наверное, был в восторге, когда ему вдруг свалился главный бой, который намеревались отдать мне.

     Меня все больше подмывало поманить молоденькую аристократку и наконец-то получить хоть какое-то удовольствие от этого вечера. Тем более, что ничего интересного я до сих пор так и не увидел.

     Настя стояла в двадцати шагах от брата, прислонившись к перилам и общаясь с какой-то девчонкой под стать себе, то и дело заглядывая ей через плечо, проверяя как там дела у Влада. Наверняка представляла себя на месте Вермиррской сучки. К тому же, судя по то и дело вспыхивающим щечкам, разговор был не из приличных. Не удивлюсь, если скоро эта парочка тоже попытается улизнуть в общей шумихе.

     Я до сих пор не понимал благодаря какой шутке Шеготара мое семейство попало в число приглашенных гостей. Отец битый час простоял перед ложей Императора, но тот даже не обратил на Катрегги никакого внимания. А луна между тем уже стояла высоко над головой.

     — Опять она, — Лина легонько толкнула меня локтем.

     Я лишь кивнул. В отличии от меня, рабыня даже и не пыталась демонстрировать достоинство и вовсю вертелась, разглядывая округу.

     Однако, эту девчонку я заметил с полчаса назад и с тех пор она «незаметно» меня преследовала. И, в отличии от меня, всегда находила с кем поболтать, делая вид, что не идет за мной следом.

     Молоденькая, едва ли лет семнадцати, с длинными черными волосами, в ослепительно белом обтягивающем платье до пят, которое, по моему мнению, скорее подходило рабыне или, на худой конец, жрице Вермирры, а не аристократке. Глядя на нее краем глаза поневоле вспоминалась Диана Рет'Торан, вечно пытавшаяся показать как можно больше.

     Кстати о Рет'Торан. Я не сразу его опознал, но эта девица разговаривала как раз с ним. На мгновение у меня мелькнуло желание подойти и спросить, как там поживает Диана, но я отогнал эту мысль. Пустыми оскорблениями я ничего не добьюсь, а просто «поцапаться» — это мне не по душе.

     Впрочем, это было еще одно наблюдение в мою копилку. Эта девчонка думала, что я ее не заметил, однако довольно сложно не заметить такую фигурку, когда за ней в пяти шагах неотступно следует один из «золотых плащей». Наверное, дочка какого-нибудь сенатора, за которой нужен был особый присмотр.

     Я мысленно перебрал возможные причины для такого присмотра и большая часть заставила меня улыбнуться. Впрочем, мне не слишком то нравилось другое.

     Люди, с которыми она разговаривала. Конечно, в высший свет мне путь заказан, однако большую часть собеседников этой девицы я знал. Главы столичных семейств, приемы которых мой отец посещал по два раза в месяц. И, учитывая явный интерес девчонки к моей персоне, результат моих наблюдений мне не слишком то нравился.

     Я взглянул на томящуюся в окружении заматеревших мужиков девицу и начал прикидывать наиболее простой способ умыкнуть ее без лишнего внимания. Если девчонка хочет посмотреть, что ж, я не против зрителей. А нет — авось отстанет.

     — Александр! — мне на плечо легла тяжелая рука.

     Я, даже не успев подумать, не глядя ударил назад, лишь в самый последний момент повернув руку так, чтобы не пронзить подкравшегося ко мне человека острым шипом на браслете.

     Мой локоть встретился с прочным металлом, в то время как я, пока еще не затих звук удара, резко развернулся, скинув с себя чужую руку.

     Все это я проделал на одних рефлексах, даже не раздумывая. И лишь теперь, увидев перед собой потирающего бок Святослава, запоздало вспомнил, что нахожусь на дворцовом приеме и вряд ли здесь кто-то будет покушаться на мою жизнь.

     — Похоже у кого-то слишком много нерастраченного адреналина, — с едва заметной злостью в голосе прошипел Святослав.

     — «Не подходи к воину со спины», — процитировал я, легонько улыбаясь.

     Если честно, я был только рад врезать этому парню. Уж слишком много самодовольства на его лице. К тому же, я еще не забыл того выступления на Арене.

     — Потрудитесь принести извинения, — гвардеец Императорской стражи возник словно из ниоткуда.

     — И не подумаю, — без тени колебаний ответил я. — Если сир Святослав того пожелает, он может потребовать извинений согласно кодексу воинов. Но до тех пор я считаю себя правым.

     Лицо у парня слегка перекосилось, когда он услышал эти слова. Я без труда заметил легкий гнев и... торжество? Радость. Как на лице у ребенка, который только что сделал какую-то гадость и его не поймали.

     — Все в порядке, — отмахнулся Святослав. — Сир Александр прав — не стоит подходить к воину со спины. Давайте лучше уладим все дружеским поединком?

     — Я не думаю... — начал было гвардеец, но парень его резко прервал.

     — Я уверен, мой дядя не будет против! — слегка нахально заявил Святослав.

     — Я спрошу у Императора, — подумав пару секунд заявил «золотой плащ», растворившись в толпе столь же быстро, как и появился.

     Я же быстро перебирал в уме варианты. Что-то не сходилось. С чего бы вдруг Святославу проявлять ко мне любезность? Когда мы виделись в прошлый раз он приложил немало усилий, чтобы убить меня. Хотя, доказать я, конечно же, ничего не мог. К тому же, я лишь сейчас обратил внимание на то, что Святослав в полном комплекте боевых доспехов. Да еще и, в отличии от меня, при оружии.

     ***

     Во рту до сих пор ощущался терпкий привкус спермы Святослава, мешающий спокойно думать. Навевающий похотливые желания. Однако, я с интересом наблюдала, что же замыслил Святослав.

     Последние полчаса я провела следя за Александром и попутно наводя о нем справки у местной знати. Ведь не может быть, чтобы о таком известном гладиаторе никто ничего не знал. Однако, похоже что именно так все и было.

     Многие из семей знали его, даже видели на своих приемах, однако никто не мог сказать о нем ничего конкретного. Так, общие сведения, которые я знала и сама. Впрочем, кое-кто вспомнил, что этим летом Кровавого лорда видели в Аскане, городе к югу. И он устроил там настоящее представление, избив до полусмерти старшего наследника Хасков, после чего изнасиловав одну из его сестер. На глазах у ее мужа.

     Верить этому или нет — я не знала. Большинство знати попросту опасались Александра, не рискуя связываться с его мечом из-за каких-то слухов. Лишь Рет'Торан, изрядно скривившись и залпом осушив бокал, заявил, что бастард «воин редкого таланта, но ублюдок, каких еще стоит поискать».

     Насколько я знала, Рет'Торан планировал принять старшего сына Катрегги в свою семью, связав его узами брака с Дианой, однако, свадьба была отменена чуть ли не накануне. И вся Столица до сих пор гадала, что же тому виной.

     Но сейчас намечалось зрелище, довольно редкое на дворцовых приемах. Святослав хитростью вынудил Александра на поединок и знать потихоньку стягивалась к помосту Императора, чтобы на это посмотреть.

     — Боюсь, что мой клинок меня попросили оставить на входе, — громко заявил Александр, в то время как Святослав пару раз прокрутил свой меч.

     — Я одолжу вам свой, — один из личных телохранителей Императора ловко спрыгнул с помоста, вручив гладиатору свой меч.

     — Почему вы это сделали? — я, стараясь не привлекать к себе лишних взглядов, выцепила гвардейца уже около самой лестницы.

     «Золотой плащ» оглянулся на Александра, прежде чем ответить мне вполголоса.

     — Этот человек сумел убить сира Игоря, у которого я учился, принцесса. Мне интересно посмотреть на него в деле.

     Я лишь кивнула. Думаю, этот стражник не один такой. Александр тем временем закончил разминаться, приноровившись к мечу из красноватой стали. Клинки «золотых плащей» специально травили в краске, чтобы противники всегда знали, с кем имеют дело.

     Желающих посмотреть оказалось намного больше, чем я думала. И я заметила с десяток «золотых плащей», покинувших свой пост и присоединившихся к толпе.

     Святослав бросился на бастарда короткой яростной атакой. Я, хоть и не обучалась полноценно воинскому ремеслу, все же успевала ... понять что происходит. Отец заставил меня в течении целого года учиться фехтованию. В основном легким мечом. «Принцесса ты или нет, а аристократка должна уметь постоять за себя!» — железным тоном говорил он, когда я жаловалась, не понимая, зачем мне это.

     И, судя по тому, что я видела, Святослав был на голову выше Александра по воинскому ремеслу. Бастард только и делал, что отбивал атаки, да отступал из под ударов, даже не пытаясь контратаковать.

     И вдруг... Бастард резко отклонился назад, не в силах парировать очередной удар Святослава, а после и вовсе ушел в кувырок, по выходу из которого упер острие меча в землю и громко произнес:

     — Я хочу сменить оружие.

     ***

     Гребанный Святослав. Я все еще пытался понять, чего он добивается. Я чуял какой-то замысел за его действиями. Четкий план, ведущий к нашему поединку. Поглазеть на который, кстати, собралось довольно много народа, оторвавшись от флирта и жриц Вермирры.

     Я был польщен, когда один из личных телохранителей Императора протянул мне свой клинок. Тяжелый, как и все остальные. Перед глазами снова всплыл мой последний поединок с Наставником. В глазах у «золотого плаща», перед тем как он ушел, мелькнул неприкрытый интерес.

     Ну конечно же. Вполне возможно, он сопровождал Императора на похороны сира Игоря. И наверняка видел там меня, с зашитой щекой и повязкой на груди. Я, хоть и прискорбно признавать, весьма плохо помню тот день. Я плохо помню всю ту неделю, если уж на то пошло.

     После поединка меня лихорадило почти две недели, однако я все равно нашел в себе силы посетить похороны своего учителя. Помню что был безмерно рад, когда Император взял слово, избавив меня от необходимости говорить последнее напутствие отходящей душе. Потому что я справедливо опасался, что отключусь где-нибудь по дороге.

     Однако это все было в прошлом. Я быстро прокрутил клинок раз десять, пытаясь приноровиться к нему. Без толку. Вероятно, я никогда не сумею полноценно пользоваться подобным мечом.

     Я встал в стойку, готовясь отразить атаку и все еще пытаясь понять, что на уме у Святослава. Как я и ожидал, аристократ атаковал стремительно. Не прошло и пяти ударов, как я, с легкой улыбкой на лице, понял, что его стиль разительно отличается от движений Игоря.

     Тот пытался запутать своего противника. Показывал один удар, а наносил другой, вынуждая изрядно попотеть в попытках угадать, какой удар настоящий, а какой — нет.

     Святослав же использовал другой стиль. Все движения меча были точно выверены, отточены до предела. И я с удивлением обнаружил, что просто не в состоянии контратаковать. То, что мой Наставник брал обманными маневрами, Святослав вполне компенсировал отточенностью и идеальностью всех своих ударов.

     Я понимал, что аристократ попросту загнал меня в угол. С этим мечом в руках я толком не мог защищаться, даже когда обеими руками взялся за рукоять, в попытке использовать красноватый клинок наподобие привычного мне клеймора.

     И все равно недостаточно. Я отклонился из под одного удара, парировал второй, отразил третий, снова отошел, чтобы Святослав не отрубил мне ногу.

     Догадка пронзила меня мгновенно. Нога. Святослав даже не подумал притормозить свой меч или повернуть его плашмя. Это был самый настоящий удар! И если бы я не отступил, парень бы мне начисто перерубил ногу чуть пониже колена!

     Я поднапрягся и попытался контратаковать. Без толку. Стоило мне только дернуть клинком, как Святослав тут же нанес мне пару ударов еще быстрее, чем обычно, прервав мою еще не начавшуюся атаку и вынудив меня снова отступить.

     Значит, он может еще быстрее. Несмотря на то, что мое мнение о возможном Императорском наследнике после нашего совместного выступления на Арене было невысоко, теперь я начал понимать, до чего же высоко его мастерство владения мечом.

     Вполне возможно, что он бы даже заставил Наставника попотеть, хотя наверняка я бы не стал этого утверждать.

     Снова резкий удар Святослава. Я кое-как успел отдернуть руку, отражая следующий удар держа меч одной левой. Соприкоснувшаяся сталь отдалась резкой болью в плече. Вот же ж Мораг-Бат, до чего же этот парень силен!

     Однако гораздо больше заботило меня то, что Святослав снова пытался отрубить мне конечность. На глазах у самого Императора, не говоря уже о сотне зевак, среди которых собралась половина управителей Столицы!

     Мысль пришла мне в голову сама собой. Предельно четкое осознание плана Святослава. Я запоздало сложил воедино все кусочки головоломки и понял, что попался просто из-за того, кто я есть.

     Я не мог ничего доказать, но подозревал, что Святослав договорился с Рет'Тораном, когда мы дрались вместе на Арене. Цель сговора была простой — убить меня руками гладиаторов.

     Уж не знаю, чем я наступил на ногу этому аристократическому верзиле, однако сейчас он явно решил попробовать еще разок. И, после того, как он мне чего-нибудь отрубит, просто разведет руками и заявит:"Я думал он уклониться!» Просто трагическая случайность. И у него есть сотня свидетелей, которые ничего не смыслят в фехтовании, но охотно это подтвердят.

     Святослав все подстроил. Приглашение моей семье. Наверняка он знал, кому подставить свою задницу для облизывания, чтобы «вскользь» добавить одну фамилию в список. И адресовано оно было не моему отцу, как я думал, а мне. Моя недавняя схватка с Игорем позволила Императорской гвардии добавить меня в список «опасных» гостей, что означало, что я буду без привычного оружия.

     Довольно сложно не заметить, что я всегда пользуюсь более легким клинком. Святослав просто извлек из этого выгоду, подсунув мне непривычный меч и улучшив свои шансы на победу.

     Однако, мне нужно было доказательство. Четкое и явное. Быть может, нас окружала сотня придурков, которые смотрят, но не видят, однако, «золотые плащи» к их числу не принадлежат. А их вокруг тоже было немало.

     Я стал выжидать. Нужно было просто дождаться подходящего удара Святослава и превратить его из попытки отрубить мне руку в попытку снести мне голову. Я, в общем то, не сомневался, что этот аристократ не преминет попытаться убить меня, вместо того, чтобы покалечить. Это избавит его от необходимости отвечать на мои претензии впоследствии.

     Вот оно! Резкий удар по руке. Я парировал, отбросив меч Святослава в сторону. Как и ожидалось, он тут же пошел на боковой удар с широким замахом. Сильный и быстрый, с четким намерением разрубить меня пополам.

     Я слегка отклонился назад, запоздало поняв, что Святослав не намерен меня просто так отпустить. Он чуть-чуть придвинулся ко мне. Я же, поняв, что сам себя загнал в ловушку, понял, что выбор у меня только один.

     Я почти что упал на спину, уже на земле кувыркнувшись назад. И, еще до того, как Святослав успел замахнуться, ударил кончиком меча по земле.

     — Я хочу сменить оружие, — достаточно громко произнес я, чтобы меня услышал сам Император.

     Я взглянул на Святослава. На лице у него отразилось легкое бешенство. Наверняка жалел, что не сумел меня достать. Он слишком сильно заигрался. И я отчетливо понимал, что паренек допустил ошибку, не атакуя меня со всей возможной скоростью. Я бы выдержал ударов пять-шесть, а потом просто не успел бы совладать с тяжелым клинком. Впрочем, Святослав всеми силами пытался поддержать иллюзию учебного поединка, что его и сгубило.

     — Почему вы хотите сменить оружие? — после полуминутного молчания спросил один из «плащей», взяв на себя роль секунданта.

     — Не в обиду Императорской гвардии, но ваши клинки для меня тяжеловаты. Я слишком привык к своему мечу, — по правилам поединка заявил я. Это была достаточно веская причина для смены оружия.

     — Мы подыщем для вас подходящий клинок, — тут же заявил «золотой плащ».

     — Не стоит. Я оставил свои мечи на входе, — с легкой улыбкой глядя на Святослава сказал я. — Просто пошлите кого-нибудь, чтобы их принесли.

     Ждать пришлось минут десять. Гости чуть разошлись, переговариваясь друг с другом,...  обсуждая уже увиденное и предвкушая дальнейшее. В конце концов, вряд ли на Арене когда-нибудь состоится поединок двух лучших гладиаторов. Потому что такой бой неизменно окончится смертью одного из нас, что совершенно не выгодно для распорядителей Игр.

     Я, впрочем, гораздо больше внимания уделял Императору. Он вполголоса переговаривался о чем-то с каким-то мужиком. Наверное, одним из сенаторов, хотя наверняка я этого утверждать не мог. И то и дело бросал на нас со Святославом хитрые взгляды, от которых у меня все внутри на мгновение замирало.

     Я чувствовал себя эдакой редкой бабочкой под внимательным взглядом коллекционера. Который смотрел то с любовью, а то с холодным интересом. Только и того, что не тыкал пальцем, чтобы проверить, жив ли я.

     Не заметить прибытие моих клинков было сложно. Две обнаженных рабыни тащили мой клеймор, в то время как шедший рядом с ними «золотой плащ» покручивал мой короткий меч. Девочкам я, если честно, мог только посочувствовать. Вряд ли они привыкли таскать подобные тяжести.

     Я отмахнулся от короткого клинка и одной рукой ухватился за рукоять клеймора, закинув его себе на плечо. Я почувствовал, как напряглись мышцы правой руки, почувствовав привычный вес. Тело отозвалось легкой радостью, в то время как я одну за другой напрягал мышцы, готовясь показать то, на что я способен.

     Святослав же, глядя на меня, решил взять свой щит, тут же закрывшись им до самых глаз. «Золотой плащ» дал нам минуту на подготовку, после чего дал сигнал к началу.

     Ситуация разительно изменилась. Святослав кинулся на меня, выбросив вперед свой клинок, но я попросту провернулся на месте, отбив этим его меч и чуть не перерубив выставленную вперед ногу. Клинок аристократа от неожиданной силы отлетел далеко в сторону и парню пришлось изрядно напрячься, чтобы удержать свой меч, в то время как я попросту поднял свой клеймор повыше, держа его лишь одной рукой, и уронил его на голову Святославу.

     Когда на тебя сверху падает тридцатикилограммовый клинок, это, я полагаю, навевает страх. Святослав, все еще пытаясь совладать со своим мечом, закрылся щитом. Упавший сверху клеймор в один миг поставил аристократа на колено под восторженное «Ах!» толпы.

     Впрочем, зрителям тоже пришлось смириться с тем, что теперь «золотые плащи» выдвинулись вперед, очерчивая собой круг нашего поединка, держа мечи наготове. Я только диву давался, как они быстро сообразили, что это может быть тщательно спланированным покушением на жизнь Императора.

     Я сдернул клеймор со щита с противным металлическим скрежетом, заставившим знать поморщиться, и, недолго думая, пнул ближайший край щита Святослава. Парень от неожиданности завалился назад, растянувшись на мраморном полу под тщательно скрываемые улыбки толпы.

     Щит и меч конечно хорош. Идеальная комбинация для строевых войск, насколько я слышал от вояк. Однако, длина клеймора намного превосходит обычный меч, а вес позволяет нанести столь сокрушительный удар, что даже металлический щит может попросту сломаться, особенно если получше замахнуться.

     И Святослав только сейчас, кажется, осознал, как сильно он сглупил, не убив меня сразу же. Парень медленно начал обходить меня по кругу, подняв щит и цепко глядя на меня, не решаясь еще раз идти в бездумную атаку.

     Я подождал, пока он не окажется четко слева, после чего снова крутнулся, заставляя свой меч получше разогнаться, направляя его примерно в плечо Святослава. Он вовремя пригнулся и клинок попросту проскочил поверх, однако, аристократ был настолько увлечен тем, чтобы не схлопотать удар моего клеймора, что совершенно упустил из виду мой пинок, ударивший его по щиту.

     Раздался металлический звон наподобие большого гонга. В то время как я отметил, что щит отлетел чуть назад, закрыв руку с клинком, не давая Святославу кинуться на меня с атакой. Я, едва лишь почувствовав, что мой клеймор чуть замедлился в стороне от меня, напрягая мышцы потянул его вверх, ставя моему противнику новую логическую задачку.

     Парень запоздало понял, в какую ситуацию он угодил. Стоя на колене, со снова опускающемся на него плашмя тяжеленным мечом. В отличии от Святослава я четко соблюдал правила учебного поединка, прекрасно понимая, что в данном случае мне не сойдет с рук его нарушение.

     Впрочем, аристократу хватало и так. Его стиль боя был превосходен. А мастерству владения обычным клинком я мог только позавидовать. Однако, мои навыки обращения с клеймором сводили к нулю его преимущество.

     «Из под сильных атак тяжелого меча можно лишь уклоняться», — говорил мне сир Игорь, когда я начал практиковаться с клеймором. — «Блокировать их — себе дороже.»

     И это было чистым фактом. Благодаря советам Наставника я сумел понять, как именно стоит использовать клеймор в настоящем бою, а после и отточить необходимые навыки.

     Святослав, понимая, что не успеет уклониться, выронил меч и обеими руками ухватился за щит, закрывшись им от приближающегося клинка. Я, помня о том, что этот человек чуть меня не убил, слегка нажал на рукоять, заставляя мой меч опускаться чуточку быстрее. С громким «Боммммм!» сталь встретилась со сталью.

     Щит сперва опустился сантиметров на десять, а затем Святослав завалился на спину, ошалело смотря в ночное небо. Судя по всему — долбанулся башкой о свой собственный щит. Один из «золотых плащей» склонился над ним.

     — Сир Святослав, вы в порядке? — я постарался, чтобы в моем голосе не сквозила издевка.

     — Д... Да, — хрипло выдохнул аристократ спустя секунд десять, когда его взгляд наконец-то сфокусировался на лице склонившегося над ним гвардейца.

     Я упер клеймор острым концом в пол, положив руку на гарду, чтобы «плащи» наконец-то перестали на меня смотреть с изрядной опаской. Из толпы тут и там слышались восторженные или ошарашенные «Охи» и «Ахи», кто-то аплодировал, кто-то с мрачным лицом передавал небольшой кошель соседу.

     С помощью «плаща» Святослав поднялся на ноги, тряся головой. Я, если честно, удивился, как он вообще сумел встать на ноги после такого удара. Однако, проявляя дружелюбие, я все же не смог удержаться от издевки.

     — Вы удовлетворены учебным боем, сир Святослав? — я почувствовал, как мое лицо озарилось хищной улыбкой при одном виде чуть побледневшего от этих слов аристократа. — Или мне стоит взять в руки короткий клинок и дать вам шанс на реванш?

     — Н... Нет, н-не стоит, — чуть заикаясь пробормотал Святослав и, пожав мне руку, повернулся, чтобы удалиться.

     Я, однако, не был намерен отпускать его просто так. Я дал ему сделать шаг, прежде чем положить руку ему на плечо. Святослав замер, настороженно оглянувшись на меня.

     Я проводил глазами гвардейца, который уже отошел на пару шагов, возвращаясь к своим обязанностям, и убедился, что рядом нет никого, кто услышит мои слова.

     — Еще раз попробуешь убить меня и я не остановлюсь, — уже не скрывая ярости в голосе прошептал ему на ухо я. — В третий раз я лично тебя прикончу.

     И, не дожидаясь ответа, ушел в противоположенную сторону, стараясь как можно быстрее совладать с эмоциями.

     «Золотой плащ» остановил меня в десяти метрах. Я уже собирался протянуть ему клеймор, когда тот произнес слова, которых я ожидал меньше всего.

     — Император хочет вас видеть, сир Александр! — звонким, чеканным голосом объявил он, заставив многих стоящих неподалеку аристократов удивленно обернуться.

     Наверное, такое случалось не слишком часто...

     ***

     Комната была одновременно и уютной и роскошной. Единственный свет был из небольшого камина, оставляя большую часть стен в тени. Впрочем, эта самая «большая часть» была заставлена стеллажами с книгами. Около камина, на мягком ковре, стояли два больших кресла, отделанные белым мехом, между которых примостился небольшой столик, на котором стоял хрустальный графин, до краев залитый вином, и два больших бокала.

     Из уважения к Императору, а также чтобы хоть немного успокоить сопровождающего нас «золотого плаща», я снял ножны ... с коротким клинком, оставив их вместе с клеймором около входа.

     Пока что единственным словом, что сказал мне этот старый мужчина было «Пойдемте» и я, если честно, ждал продолжения. К тому же, чувствовал я себя весьма неуютно под его проницательным взглядом.

     Император уже явно пережил отпущенные ему годы. Кожа сморщилась, волосы побелели, плечи были чуть ссутулены. Однако, глаза выдавали цепкий ум, не утративший своей остроты.

     Я чувствовал, как этот мужчина рассматривает меня примерно так же, как я — его. Краем глаз, почти не отводя взгляда.

     На пальцах у него было с десяток колец, все с изображениями разных провинций. А тело было почти полностью скрыто темно-синей мантией, с вышитыми золотой нитью символами Богов.

     На правой руке — затейливая вязь, похожая на языки пламени — ритуальный символ Мораг-Бата. У некоторых из наших стражников были такие татуировки. По их словам, девочки начинали «течь» от одного взгляда на это нарисованное пламя.

     У левого плеча — изображение книги. Одна страница была исписана текстом, который можно было принять за полную абракадабру, однако я без труда привычно прочитал «Я вижу мир иначе». Буквы шли снизу вверх, да еще и справа налево, к тому же были повернуты на бок. Символ Шеготара, считающего разумную мысль ограничением творчества.

     А на груди, у сердца — трехконечная звезда, заключенная в полумесяц. Символ похотливой Вермирры. Многие удивлялись, почему этот рисунок положено носить на груди, когда ему самое место между ног или на заднице, где его чаще всего татуировали «знатоки».

     А по подолу мантии шли более мелкие изображения, посвященные остальным Богам. Некоторые из них были широко известны, однако ни один не пользовался таким почетом, как главная тройка. Хотя широкое поклонение Вермирре, насколько я знал, началось едва ли лет тридцать назад. А до этого ее знали всего лишь как покровительницу борделей. О чем, впрочем, никто нынче не вспоминал, смотря на новенькие храмы Вермирры.

     Синее с золотом. Я мысленно усмехнулся. Похоже, сегодня я умудрился столкнуться с двумя людьми, облаченными в эти цвета. Никогда не мог понять императорскую семью в этом отношении. Они были, пожалуй что, единственными, у кого действительно были свои цвета. По моему мнению — все равно что махать факелом перед таверной, полной пьяных стражников, в то время как на входе висит твой собственный плакат с надписью «вознаграждение».

     — Что ж, Александр... — протянул Император, видя, что я не собираюсь начинать разговор. — Полагаю, вы знаете, что ваш сегодняшний бой был подстроен?

     В голове у меня одна за другой вспыхнули несколько мыслей. Соврать? Кто знает, как Император отнесется к тому, что я знаю? Сказать правду? Но Святослав все же родня этому старому мужчине. Может лучше ограничится лишь частью? В конце концов, с этим парнем я как-нибудь управлюсь и сам, зачем втягивать самого Императора?

     Мой взгляд упал на рукав, где был вышит символ Мораг-Бата, моего покровителя. В неярком свете огня я только сейчас заметил тонкую красную нить около самого края рукава. Может быть, нынче Император и не носил меч, но когда-то он был воином. А воины, как говорил мой Наставник, не любят, когда им врут.

     — Это был не первый раз когда... — я одернулся, поняв что собираюсь сказать «ваш племянник пытался меня убить». Правда, конечно, хорошо, но выкладывать ее всю разом мне не хотелось, — меня пытались убить, — закончил я по другому.

     Император сперва улыбнулся, а потом и вовсе рассмеялся, хлопая в ладоши.

     — А вы мне нравитесь, юноша! — смахнув выступившую слезу заявил он, наконец-то слегка успокоившись. — Вы не боитесь навлечь на себя мою немилость.

     — Я — воин, — пожал плечами я. — Меня воспитывали как воина и ложь, как и интриги, вызывают у меня не лучшие чувства, Император.

     Правитель разлил вино по бокалам и взял себе один. Пригубил и лишь затем продолжил.

     — Скажите, Александр, о чем вы думали во время поединка? Вы ведь первый раз при моем дворе, если я не ошибаюсь? А тут еще и вляпались в такую историю... — голос у Императора был добрым, однако, блеснувшие в неярком свете глаза его выдавали.

     Я мгновенно понял, что за этим вопросом кроется нечто большее, чем простое любопытство. Утолить свою жажду знаний Император мог бы и не уходя от праздника. Никто бы и глазом не моргнул, вздумай он даже трахнуть чью-нибудь юную дочку при всех. А значит, за нашей беседой скрывалось нечто иное, чем простое любопытство. Вот только что?

     — Поначалу — я пытался понять, пытается Святослав меня публично унизить или убить, — честно заявил я, надеясь, что этот старый воин не заметит небольшой паузы, которую я потратил на раздумья. — А когда убедился в дурных намерениях вашего племянника — преподал ему небольшой урок.

     — Который он вам не простит, — в голосе Императора мелькнула сталь.

     — Думаю, он и так уже считает меня своим врагом, — не задумываясь ответил я.

     — И вас не беспокоит, что я могу назвать его своим преемником? — в голосе старика прозвучала вкрадчивая нежность, будто он пытался меня успокоить. Или отвлечь.

     — Я думаю, что бесполезно волноваться по этому поводу, — я пожал плечами, взяв бокал с вином, но даже не притронувшись к нему. — Думаю, у Императора найдется пятьдесят способов прикончить меня не вызывая подозрений. И, если уж совсем припрет, всегда найдется пара советников, которые придумают еще два десятка.

     Император снова рассмеялся, то и дело ударяя рукой о подлокотник кресла, не в силах сдержать эмоции.

     — Да, давненько мне не приходилось слышать такого... — старичок снова зашелся хохотом. — Вы определенно мне нравитесь, сир Александр! Катт, дружище, ты не оставишь нас? — обратился он уже к «золотому плащу». — Думаю, мне с этим юношей есть что обсудить и мне бы не хотелось, чтобы твое присутствие отвлекало Александра.

     — Я бы не хотел оставлять вас, Император, — бегая глазками заявил гвардеец, с особым усердием сжав пальцы на рукояти вложенного в ножны меча.

     — Ах..."плащи»... — удрученно помотал головой, но все же с улыбкой на лице, правитель этой страны. — Александр, скажите, если бы вы хотели меня убить, как бы вы поступили?

     Я быстро прикинул в голове возможные варианты. Ясно было, что Император меня не боится. Да и я, если уж на то пошло, не желал ему смерти. А потому решил сказать чистую правду.

     — Ну, во-первых, я бы не оставил короткий клинок у двери, — мотнул головой я. — Когда пришло время, я бы метнул в вас свой бокал. Сир Катт бы дернулся вперед, чтобы защитить вас, Император. Тогда я бы выдернул меч и нанес удар по нему, вынудив либо отступить и блокировать, либо умереть на месте. Следующий удар бы достался уже вам, Император, чтобы убить вас до того, как подоспеет помощь. А дальше... — я мысленно прикинул свои шансы. — А дальше мне бы пришлось прорываться с боем сквозь всех ваших «плащей» к выходу, но вы бы этого уже не увидели.

     Император похлопал в ладоши в знак молчаливого одобрения.

     — Видишь, Катт, как я и ожидал, ты все равно не сможешь ничего сделать, — весело заявил он. — Так что будь добр, посторожи за дверью, мой друг.

     «Золотой плащ» еще немного поколебался и удалился, одарив меня настороженным взглядом напоследок. Император подождал, пока за гвардейцем закроется дверь.

     — А теперь... вы хотите убить меня? — от «добрячка» почти ничего не осталось. Император смотрел на меня ледяным взглядом, выстукивая затейливый ритм пальцем.

     — Думаю, вы и так знаете, что мой ответ «нет», Император, — тщательно подбирая слова ответил я. — Иначе вы бы не остались со мной наедине. И вряд ли решились бы поговорить со мной в присутствии всего одного стражника, если уж на то пошло. Хоть о навыках «золотых плащей» и ходят легенды, вы, как мне кажется, не из тех, кто недооценивает людей.

     — Так, так, так... — от ледяного взгляда не осталось и следа. Император сдержано улыбнулся, сцепив пальцы рук на животе и расслабленно откинувшись назад....  — А вы гораздо умнее, чем о вас думают, Александр.

     — «Лги и обманывай! Чем больше путается твой противник, тем лучше для тебя!» — не задумываясь процитировал я своего Наставника.

     — Узнаю слова Игоря, — улыбнулся мой собеседник. — Он любил их повторять, когда давал мне советы. Считал, что они вполне подходят и для политики.

     — Он был моим Наставником, — я отхлебнул большой глоток вина. — И научил меня всему, что я знаю.

     — А вот тут вы ошибаетесь, — в голосе Императора появилась покровительственная нотка. — Я никогда не видел, чтобы Игорь брал в руки клеймор. Но то, что вы сегодня показали в поединке с моим племянником — достойно уважения и мои «плащи» со мной более чем согласны.

     — Он давал мне советы по поводу того, как стоит обращаться с таким мечом, — заявил я.

     — Но только вы сами, Александр, научились пользоваться таким мечом. Игорь не мог показать вам как надо. Только дать пару советов. Вы сами открыли для себя идеальный вариант, — в тоне Императора мне послышалось уважение. — И, кстати, я ни разу не видел ничего подобного, хотя немало времени в молодости провел на поле боя. Так что не недооценивайте себя, Александр. Вам это не идет.

     — Как скажете, — если честно, то это уважение в голосе произвело на меня гораздо большее впечатление, чем вся предыдущая беседа.

     — Вы ведь родились уже после окончания последней войны? — сменил тему Император.

     — За несколько лет до, — кивнул я.

     — И что вы думаете о нашей стране в это время?

     Я мысленно перебрал несколько ответов, пытаясь найти наиболее хорошее сочетание между честностью и нецензурными словами.

     — Я думаю, что в наше время люди забывают о силе меча, — тщательно подбирая слова проговорил я. — Политики решают насущные вопросы, торговцы гребут деньги, а редкие воины вызывают скорее страх, чем уважение. Мало кто помнит, что вокруг нашей страны — целый мир, в котором, как мне кажется, всегда найдется кто-нибудь, кто захочет взять силой то, что не сумеет взять хитростью.

     — Вы явно говорите намного мягче, чем хотите, — улыбнулся Император, наливая себе еще вина.

     Вот же ж пронырливый Шеготар! И ведь этот старый мужик видит меня насквозь. Я повел было плечами, однако в голову пришла мысль — а какого, собственно, фига я сдерживаюсь? Он, конечно, Император, но, судя по тому что я сегодня видел, задницу ему и так вылизывают круглые сутки! Должен же хоть кто-то сказать ему о реалиях жизни за дворцовыми стенами!

     — Вы меня раскусили, — я откинулся на спинку кресла и вытянул ноги к огню. — Что ж, скажу напрямую, раз вы так настаиваете. Я считаю, что наша страна погрязла в междоусобных конфликтах благородных семей, которые цапаются друг с другом из-за того, кому владеть новым борделем. И, если вдруг раздадутся звуки войны, они и пальцем не шевельнут, чтобы защитить друг друга, продолжая решать свои застарелые обиды! — в голосе у меня зазвучала легкая ярость, которую я, в общем то, и испытывал.

     — Все до того привыкли к тому, что у нас самая сильная армия, что никто и не замечает, что эта армия давным-давно просиживает свои штаны. Ловля уличных воришек да караульная служба — вот и все занятия. Капитаны и генералы набивают себе пузо и уже с трудом влезают в свои боевые доспехи, в то время как у обычного солдафона список игорных долгов гораздо длиннее меча!

     Император тихо засмеялся, однако я без труда уловил грусть в его голосе.

     — Да, — усмехнулся он. — Все же я немного отвык от таких людей, как вы, Александр. Мало кто решается говорить со мной столь... откровенно. Даже мои «золотые плащи» щадят мои чувства. Однако... — Император тряхнул головой и продолжил уже более спокойным голосом. — Однако что бы вы со всем этим сделали? Как бы решили проблему?

     — Это не мне решать, — пожал плечами я. — Я всего лишь выступаю на Арене.

     — И все же? — в глазах Императора блеснул огонек, а в тоне — холодная решимость получить мой ответ.

     Признаюсь честно, такого поворота я не ожидал. Я часто задумывался над подобными вопросами, но никогда не думал, как их решить. По моему мнению, это было просто бесполезно — я все равно не в силах сделать хоть что-нибудь. Люди никогда не изменят уже устоявшихся взглядов на жизнь только потому, что один безумец кричит, что нужно жить иначе.

     Однако, раз уж Император потребовал от меня четкого ответа, то я попытался поставить себя на место этого безумца. Что именно стоит крикнуть?

     — Пожалуй что... — начал было я, но замолк, еще раз переосмысливая то, что вертелось у меня в голове. Император меня не торопил, неспешно потягивая свое вино.

     — Пожалуй что, для начала я бы занял чем-нибудь армию. Бросил ее на северные границы, чтобы покончить с тамошними племенами раз и навсегда или организовал бы масштабные учения по всей стране, чтобы встряхнуть солдат. Заставить их вспомнить, как пользоваться мечом, — я оглядел мысленную картину и понял, что это вряд ли решит проблему.

     — Попутно я бы обязал любое благородное семейство хотя бы одного из своих детей воспитывать как воина, — добавил я, мысленно уходя все больше в проблемы аристократии. — Может быть, даже разрешил бы женщинам становиться воинами.

     — Смелый шаг, — задумчиво протянул Император. — Женщины-воины... Аристократия взбесится. Однако... допустим. Какую бы пользу это принесло по вашему, сир Александр? Думаете, из женщины вообще выйдет воин?

     Я улыбнулся, запоздало поняв, что, судя по всему, слегка увлекся. Однако, вопрос Императора требовал ответа и на сей раз он у меня был.

     — Знаете, на Арене против меня как-то выставили нескольких воинов из северных племен. Одним из них была женщина. Грязная, худая, но тем не менее — женщина. С мечом в руках, — я погрузился в воспоминания. Когда же это было? Года три назад, наверное. — И, Император, я так вам скажу — эта яростная баба сражалась ничуть не хуже, чем некоторые гладиаторы Рет'Торана. Сталь она и есть сталь. И женская рука может отнять жизнь ничуть не хуже мужской. Особенно если вложить в нее клинок чуть полегче.

     — К тому же, — я вступил на гораздо более устойчивую почву, — мы позволяем женщинам ублажать нас в постели. Позволяем им шептать нам в ухо нужные слова, чтобы наутро повторить их за столами торгов. Однако, выходим из себя стоит только женщине открыть рот на публике и заявить, что апельсин надо чистить, а не есть со шкурой.

     Император легонько рассмеялся.

     — Вы говорите о вашей мачехе, не так ли? — с улыбкой на лице спросил он. — О не слишком то обычной ситуации, сложившейся в вашей семье, ходит немало слухов.

     — Вы хорошо осведомлены, — я поднял бокал, отдавая должное памяти Императора, про себя думая, что эта ситуация не такая уж и необычная. Просто в других семьях это скрывают получше.

     — На деле я просто навел о вас кое-какие справки, — отмахнулся правитель. — Вы, скажем так, заинтересовали меня своими последними действиями, Александр. Женщины-воины... — задумчиво протянул Император, смотря в потолок. — А что, это может сработать.

     — Но знать все равно будет в ярости, — усмехнулся я, представляя как вытянется лицо Марины, если ей вдруг заявят, что Анастасию нужно учить обращаться с мечом.

     — Это точно... это точно, — с широкой улыбкой на лице протянул Император. — Что ж, думаю я услышал достаточно, сир Александр. И я хочу предложить вам работу.

     — Работу? — от неожиданности моргнул я.

     — Именно. Так уж вышло, вы уж не обижайтесь, что я заранее знал о том, что на вас сегодня готовиться покушение. Кое-кто, надеясь на мою благосклонность, рассказал мне о деталях и даже снабдил полным списком вовлеченных в это дело имен. И я ничего с этим не сделал, — я мысленно прикинул, куда клонит Император, но, по большей части, просто ловил каждое его слово, складывая их в шкафу, чтобы потом как следует обдумать. — Потому что хотел посмотреть на вас в деле, Александр. Хотел посмотреть, как вы выпутаетесь. И сумеете ли, если уж на то пошло.

     Я быстро переварил его слова ... и сделал единственно верный вывод.

     — Император, вы хотите, чтобы я надел золотой плащ?

     — О, это уж как вы захотите, Александр, — рассмеялся правитель. — Возражать я не буду, но, как мне кажется, стоять с клинком наголо, часами ожидая покушения на мою жизнь, которого может и не быть — это немного не для вас, — усмехнулся Император. — Нет, я хочу чтобы вы помогли моему генералу спланировать учения для армии. Ваш незамутненный взгляд может сыграть весьма интересную роль.

     ***

     Солнце только-только полностью поднялось из-за горизонта, а я, в сопровождении моего верного Виктора, уже вся покрылась липким потом.

     Я никогда не жаловала фехтование, но отец не возражал. А после того, как я узнала, что во Дворце теперь регулярно обитает этот бастард Александр, я вновь начала упражняться. Это позволяло мне хоть немного успокоиться и держать себя в руках.

     Виктор быстро выкинул деревянный меч в сторону и тут же повел его на меня. Увидев приближающуюся деревяшку я тут же ухнула вниз, будто приземлялась после высокого прыжка в танце. «Клинок» Виктора чуть замедлился и, снова разогнавшись, пролетел над моей головой.

     Я воспользовалась моментом и, резко встав, выкинула свой меч в лицо Виктору. Он легко отошел в сторону и, пока я пыталась встать поудобнее, едва ощутимо прикоснулся своим мечом к моей ноге.

     — Не стоит атаковать прямой атакой, если противник может легко отойти в сторону, моя принцесса, — спокойно сказал он. — Лучше было бы направить клинок мне в грудь. Она намного шире, а значит и попасть проще.

     Я легонько закусила губу, запоздало поняв свою ошибку. Однако снова встала в стойку и замахнулась для удара.

     Фехтовальные залы императорской личной гвардии. Единственное место, где Виктор хоть немного расслаблялся. Хотя, я еще никогда не видела в его взгляде ничего, кроме холодного спокойствия или же настороженности.

     А, впрочем, нет, вру. Хоть мне и было не до того, но мне всегда казалось, что Виктор смотрел на меня немного иначе во время моих «занятий» по сексуальным утехам. Лишь тогда, когда я извивалась от удовольствия, не в силах сдерживаться от похоти, крича во весь голос, лишь тогда в его глазах мелькало нечто иное. Затаенное глубоко внутри желание. Обожание. Хотя, вполне возможно, это всего лишь мое воображение.

     Ни разу за всю мою жизнь, этот человек не проявил ко мне никакого интереса. Или не позволил себе этого. Даже несмотря на то, что мне бы этого очень хотелось. Наверное, он тоже понимал, что такая связь никуда не приведет. Я — наследная принцесса, а он — обычный «золотой плащ», родившийся в крестьянской хижине.

     Я начала опускать меч, однако, за плечом Виктора, увидела его. И замерла.

     Мой телохранитель легонько коснулся моей груди своим мечом, выведя меня из транса.

     — Не отвлекайтесь посреди удара, моя принцесса, — сказал он, бросая взгляд назад.

     Я же чувствовала, как тело покрывается мелкой дрожью. Я понятия не имела, о чем думал мой отец, приглашая бастарда во Дворец. Святослав мне все о нем рассказал после того поединка. Все, что знал об Александре. Обо всех его делах, обо всех оскорблениях, которые бастард щедро раздаривал всем вокруг. Упомянул даже кое-что из истории с неудавшейся свадьбой, что не стало достоянием сплетен.

     Достаточно для того, чтобы я стала опасаться Александра. Руки мелко задрожали, хоть я и понимала, что сейчас вокруг меня больше стражей, чем обычно вокруг Императора во время приемов.

     Я с особым усердием погрузилась в учебный бой с Виктором, хотя то и дело видела бастарда через его плечо.

     Александр, не теряя времени, взял учебный меч и тут же сошелся в бою с кем-то из «золотых плащей». Мечи ударялись с гулким звуком, разлетающимся по всему залу, заставляя остальных то и дело выворачивать головы, смотря что происходит.

     Бастард не жалел своего противника, осыпая его градом быстрых ударов, легко отражая все попытки контратаковать. Однако, продолжалось это недолго. Александр отдал салют и направился к следующему «плащу».

     Тут ему повезло гораздо меньше. Его противником оказался Катт, один из личных телохранителей моего отца, и я с удовольствием наблюдала, как из Александра выбивали дух. Все же Катт не зря считался одним из лучших фехтовальщиков во Дворце, потом и кровью заслужив звание капитана.

     Бастард пропускал то один удар, то другой, время от времени приостанавливая бой и тогда Катт что-то начинал объяснять, медленно проводя мечом то тут, то там. После чего бой возобновлялся с прежней силой.

     Мало-помалу мое сердце перестало биться столь быстро и я снова сумела уделить достаточно внимания Виктору. Что, впрочем, мне не особо то помогало. Мой телохранитель легко ускользал из под моих ударов и то и дело касался моих ног, рук и груди кончиком своего меча, менторским тоном указывая мне на ошибки.

     И вдруг, после того, как я в очередной раз опростоволосилась и моего плеча коснулся деревянный меч Виктора, голос раздался у меня над самым ухом, заставив меня вздрогнуть.

     — Вы позволите? Мне кажется, я сумею более наглядно показать ей неточность ее движения.

     Я глянула в сторону, пытаясь понять, у кого хватило наглости вмешаться в мою тренировку. И замерла, поняв, что смотрю прямо в глаза Александра, стоявшего в трех шагах.

     Виктор взглянул на него, потом бросил взгляд на меня. Я еле заметно качнула головой, прося моего стража не отдавать меня в руки этого человека, но Виктор сделал вид, что не заметил.

     — Попробуйте, — кивнул он, отступая в сторону.

     Я мысленно пообещала себе припомнить это Виктору, однако заметила, что мой страж положил руку на рукоять настоящего меча, висящего на поясе, и мне сразу же стало как то спокойнее.

     Александр занял его место, отставив меч чуть в сторону и опустив его кончиком в пол.

     — Когда вы бьете сверху, леди Катерина, вы держите правую руку слишком напряженной и недостаточно согнутой, — в голосе я услышала легкую дрожь.

     Однако, это не помешало мне тут же атаковать бастарда. Один удар, второй, третий. Я забылась и нанесла удар сверху. Гладиатор тут же принял его на гарду своего меча, а потом...

     Я, если честно, даже не поняла, что случилось. Меч Александра будто провернулся вокруг моего. Легкое касание руки мужчины к моему локтю. И я вдруг поняла, что гладиатор держит оба меча в своих руках, в то время как у меня чуть-чуть заболел большой палец.

     Александр с улыбкой на лице протянул мне меч. Наши пальцы встретились на рукояти и меня будто ударило. Рука у бастарда была большой и сухой. Однако, до того горячей, что я мгновенно «зажглась».

     Бастард снова встал в ту же позицию, которой я не узнавала. А я снова замахнулась, чтобы ударить его. Парень вскинул руку вверх, направив острие меча к земле. Повернулся вполоборота, пока я залюбовалась мускулами на его груди, ничуть не уступавшими Святославу, и, прежде чем я успела отойти, легонько хлопнул меня по спине.

     В платье не шибко то поскачешь с мечом. Так что на мне была короткая обтягивающая туника, заканчивающаяся чуть выше середины бедер и перехваченная ярко-синим пояском на талии. Конечно, наряд не слишком то подобающий принцессе, зато не стеснял движений. К тому же, мне льстили восхищенные взгляды «плащей».

     Однако я скакала с этим мечом уже с час и ткань изрядно пропиталась потом и уж очень прилегала к фигуре, местами ощутимо просвечивая. И сейчас я прямо таки чувствовала отпечаток ладони Александра на своей спине, несмотря на то, что он уже вернулся на исходную позицию.

     Я понимала, что бастард только что прикоснулся ко мне без разрешения — неслыханная дерзость, которую даже «плащи» позволяли себе довольно редко. Однако, я чувствовала как кровь прилила к моим щекам и не понимала — отчего мое тело так реагирует на этого самоуверенного парня.

     Я снова замахнулась и обрушила сильный удар прямо на голову бастарда. Раздался ощутимый звук удара, мои руки легонько передернуло от боли. И я вдруг обнаружила, что ... Александр стоит прямо передо мной в глубоком приседе, одной рукой держа над головой меч, и касаясь внутренней стороны бедра у самого края туники другой.

     Одна мысль о том, какой ему сейчас открывается вид, заставила мое сердце биться чуть чаще. Бастард отнял руку, но я все равно ощущала контур от его прикосновения к своей ноге.

     На сей раз Александр не стал ждать. Медленно отвел клинок назад и, четко обозначив удар, повел клинок ко мне. Я подставила свой меч под удар и, воспользовавшись паузой, резко крутнула своим клинком, пытаясь попасть гладиатору в ногу.

     Проще сказать, чем сделать. Бастард буквально уронил меч, перехватив его в полете левой рукой и парировал мой клинок. Я запоздало поняла, что парень когда-то успел подойти ко мне вплотную и теперь заходил сбоку.

     Не желая допустить еще одного касания к своему телу, я брыкнулась, однако увидела деревянное «лезвие» около своего лица и неосознанно попыталась отступить. Запнулась за что-то, вскрикнула и... оказалась в руках Александра!

     Парень подхватил меня едва я начала падать. Одной рукой он обнимал мою талию, другой — держал за плечи. Его лицо было до того близко к моему, что мне нужно было лишь чуть-чуть поднять голову, чтобы наши губы соприкоснулись. И я вдруг поняла, что мое тело очень даже жаждет этого!

     Наваждение ушло так же быстро, как и появилось. Александр поставил меня на ноги и, дав совет смотреть по сторонам, ушел обратно к Катту, который, судя по всему, просто взял десятиминутную паузу.

     А я, призывая всю свою выдержку, еще минут десять продолжала нападать на Виктора, все еще ощущая по своему телу легкие прикосновения Александра. Отпечаток ладони на спине, крепкую руку на талии. И, с особой отчетливостью, уверенное прикосновение к моему бедру. Одно воспоминание о нем заставляло мое тело трепетать от вожделения.

     Я поняла, что постоянно смотрю через плечо Виктора на фигуру гладиатора и осознала, что ни о чем другом я думать не могу. Что со мной такое!? Что в этом парне такого, что я даже на мгновение забыла о своем Святославе? Сила? Рост? У моего избранника этого было в избытке!

     Я положила деревянный меч на стойку и вышла из зала. Молчаливый Виктор, как всегда, шел чуть позади.

     «Глаза!», — осенило меня. Александр все время смотрел мне прямо в глаза. Спокойный взгляд, полный уверенности в своих силах. Стойкий, непререкаемый. Он не отвел взгляда даже тогда, когда у него была возможность заглянуть мне под тунику. Шанс, который не упустили бы даже «плащи».

     Я остановилась, поняв, что все без толку. Мое тело было на взводе и унять эту дрожь обычными методами не удастся. Я бы с радостью бросилась сейчас к Святославу, но он не показывался со времени своего проигрыша Александру.

     Оставалось лишь два варианта. Либо пойти в свои покои и принять ванну. Может быть, приказать своей рабыне ублажить меня... Я мысленно представила себе это и тут же поняла, что только еще больше распалю свою похоть.

     И, поборовшись с желаниями своего тела еще минуту, резко развернулась и пошла назад по коридору. Виктор удивленно поднял бровь, когда я проходила мимо него, но не проронил ни слова. Я свернула налево, потом направо. Думаю, мой страж уже понял, куда я направляюсь.

     Жрицам Вермирры во Дворце были отведены роскошные апартаменты. Три зала и полтора десятка комнат. Жрицы превратили эту часть в подобие своего храма и, могу сказать с уверенностью, в этом замке не было ни одного человека, который бы хоть раз не посетил эти залы наслаждений. Ну, может, за исключением Александра.

     В «храм» вело всего две двери. Одна — большая, всегда охранялась четырьмя «плащами». Мой отец всегда легонько посмеивался, говоря, что это позволяет легко узнать, кто и сколько раз пользовался услугами жриц.

     Я в этот отчет попадать никогда не хотела. А потому пользовалась второй дверью.

     Как я уже сказала, залов было три. Один — для гостей дворца. Сенаторов, купцов, послов других стран, их свиты и прочих. Второй — исключительно для «золотых плащей». Отец всегда говорил, что неудовлетворенный страж — худшее, что может случиться во время дозора. А третий...

     То, что в нем творилось, было уж слишком извращенно даже по меркам приемов моего отца. И именно туда я хотела попасть.

     Я тихонько проскользнула через дверь, ведущую в зал для гвардейцев, и аккуратно, по стеночке, прокралась мимо шелковых занавесей, из-за которых долетали громкие стоны. В этих залах наслаждение лилось обильной рекою, поток которой не стихал ни днем, ни ночью. Даже если у Вермиррских сучек не находилось «клиентов», что случалось крайне редко, насколько я понимала, они легко отдавались друг другу.

     Виктор пошел чуть вперед и выглянул в коридор, связывающий все три зала. Подождал пару минут и лишь затем махнул мне рукой. Мы быстрым шагом прошли метров тридцать и зашли в темный проем «тайного зала», как его иногда называли. Все, что тут происходило — оставалось тайной, кто бы ни пользовался услугами жриц Вермирры.

     Молоденькая девушка с зеленым пояском на талии тут же вынырнула из темноты.

     — У вас есть что-нибудь необычное? — тихо спросила я, втайне радуясь, что с этой девчонкой я уже сталкивалась пару раз и не нужно заново объяснять, что именно меня интересует.

     Девушка ненадолго задумалась, попросила подождать и через пару минут, приложив палец к губам, поманила меня за собой. Не отстающий ни на шаг Виктор на ходу снял золотой плащ и вывернул его наизнанку, превратив из золотого в черный, дабы не привлекать лишнего внимания.

     В этом зале не было окон и единственный свет давали немногочисленные свечи. Жрицы Вермирры специально держали это место во мраке, создавая иллюзию комфорта. Зал был поделен на два десятка небольших «комнат», огороженных тяжелыми драпировками, скрывающими льющийся изнутри свет и приглушая похотливые звуки.

     Ведущая меня девушка подошла к одной из таких «комнат». Виктор заглянул внутрь, тщательно обведя помещение взглядом и, кивнув мне, что все в порядке, остался стоять снаружи.

     В то время как я, приподняв тяжелую занавесь, скользнула внутрь, гадая, что же меня ждет внутри на сей раз. Это было мое тайное увлечение. Моя страсть, которую я старалась подавлять как могла, но все равно раз за разом возвращалась в этот зал, когда мучающий меня огонь Вермирры становился уж слишком горяч.

     Зрелище, следовало признаться, в мгновение ока заставило меня с удвоенной силой желать освободиться от одежды. Комнатушка озарялась пятью толстыми свечами, стоящими у дальней стены, вокруг совсем юной жрицы Вермирры, сидевшей на высоком стульчике, лаская свое обнаженное тело, блестящее в свете маленьких огоньков пламени.

     А в ладони от нее...

     Я впервые видела такое. Впрочем, я много чего видела в этих залах впервые. Воображение у жриц Вермирры было иногда поистине извращенным.

     Это походило на двухэтажную деревянную лавочку. На верхнем этаже, пузом вниз, лежал, свесив ноги, какой-то мужчина. Голова и руки были закованы в деревянную колодку, скрывающую от меня его лицо.

     Позади него стояла вторая Вермиррская сучка, в обтягивающем платье, едва ли доходящем до середины бедер, с таким глубоким декольте, что я лишь удивлялась, почему я не вижу ее нижних губок. В руках у нее была пятихвостая плетка из мягкой кожи, которой она несильно, но часто, охаживала мужика по заду.

     С ней я уже встречалась во время последнего приема. Служение Вермирре было для нее, судя по всему, смыслом жизни, а потому девушка «начала» одной из первых, лаская себя перед возбужденной толпой. Я с ней столкнулась уже в конце приема, когда гости стали расходиться. Жрица брела по коридору, держась рукой о стену — ноги ее держали с трудом. Грудь, живот и все бедра были покрыты белесыми разводами, но в глазах по-прежнему горел недвусмысленный огонек.

     А на лавочке этажом ниже лежала третья девчонка. Лежала на спине, лицом к паху мужчины. И мерно покачивала головой, отчего немаленькое, стоявшее как штык, достоинство ... мужика то и дело почти полностью скрывалось между ее губок, плотно обхвативших его член. Глаза у девушки были закрыты, но на лице было написано такое блаженство, что я на миг захотела поменяться с ней местами.

     Пока я разглядывала открывшуюся мне картину, в комнату вошли две жрицы, неся большое кресло, приподняв его едва ли на пять сантиметров от пола. Не издавая ни звука они крайне осторожно поставили его чуть в стороне от входа, жестом предлагая мне сесть.

     Я знала правила. Все, что происходило в этом зале, должно в нем остаться.

     Я уселась в мягкое кресло, не отводя взгляда от похотливого зрелища. Жрица, приведшая меня сюда, достала откуда-то несколько шелковых полос ткани и привязала мои руки к подлокотникам. После чего, приложив палец к губам, поймала мой взгляд.

     Я лишь кивнула. Я не должна издавать ни звука. Я хочу понаблюдать, но мужчина, кем бы он ни был, не должен знать, что здесь есть кто-то кроме него и этих трех жриц.

     Девушка вышла на минуту и я в полном одиночестве наблюдала ошеломляющую картину. Мужчина вдруг закряхтел, начал понемногу извиваться.

     — О да, вот так, сучечки мои! — выкрикнул он. — Еще чуть-чуть! Сейчас я кому-то выдам по полной во славу Вермирры!

     Девушка, лежащая под ним, слегка отодвинулась, выпустив член изо рта и направив его на свое лицо. Глаз она по-прежнему не открывала. Другая жрица одарила зад мужика парочкой чуть более сильных ударов — я услышала, как плетка чуть «свистнула» и из члена начало вырываться его семя.

     Девушка, придерживая член обеими руками, стала подставляться под мощные залпы то одной щекой, то другой, даже не пытаясь направить их в сторону. Напротив, жрица будто старалась, чтобы все ее лицо покрылось белесой жижей, не обращая никакого внимания, что часть ее темных волос окрасилась в белый цвет.

     И, едва только семя перестало извергаться, жрица снова открыла ротик пошире и продолжила то, чем занималась раньше. Вот только теперь я не могла смотреть на ее лицо, не чувствуя легкой дрожи в коленках.

     Картина до того заводила, что я жалела, что мои руки привязали. Ни одна из трех жриц и не думала прекращать свои действия. Та, что стояла сзади, по-прежнему охаживала ягодицы мужчины слабыми ударами. А та, что сидела спереди, лишь ненадолго приоткрыла глаза, посмотрев самое интересное, после чего поглубже запустила свои пальчики в свою влажную дырочку.

     Комната наполнилась терпким ароматом, заставляющим мои соски затвердеть. В то время как в животе все ощутимее жгло дикое желание, требующее выхода.

     Так что я несказанно обрадовалась, когда вернулась «моя» жрица. Девушка принесла с собой небольшой таз, который поставила на пол. Еще раз приложила палец к губам, чтобы я молчала.

     Достала длинную шелковую полосу ткани и быстро свернула ее, превратив в небольшой валик. Взяла баночку, открыла. Мне в нос ударил острый аромат лесных трав. Окунула ткань в жидкость, ловко закрыла крышку и жестом попросила открыть рот.

     Я подчинилась. Правила храма Вермирры стоило чтить даже наследной принцессе. Жрица вложила кусок пахучей ткани между моих губ и легонько нажала на подбородок, вынуждая меня сжать ткань зубами.

     Часть выступившей влаги тут же пролилась мне на язык. Я почувствовала неистовое пламя в своем горле и сглотнула. И, пока жрица Вермирры быстро завязывала мой рот шелковой тканью, я чувствовала, как терпкое пламя быстро распространилось сперва по груди, вынуждая меня дышать чуточку чаще, а после — по животу.

     Я прямо таки чувствовала, как сердце начало биться все быстрее, по мере того, как между ног у меня разгорался настоящий пожар. Девушка легко выдернула подол моей туники, задрав ее чуть вверх, оголив мой живот. Касания ее пальцев вызвали легкий ожог на моей коже — до того приятными они были.

     Я по-прежнему смотрела вперед, однако с трудом видела мужчину на лавочке. Мир перед глазами плыл, сказывалось действие варева Вермирры. Я вдруг поняла, что как наяву вижу Святослава, осыпающего мой живот поцелуями, высоко задрав подол роскошно украшенного платья.

     Это было странное ощущение. Я знала, что ничего подобного никогда не было, но ощущения были как настоящие! Святослав одними губами прошептал «Я люблю тебя», после чего сменился лицом Вермиррской сучки, которая, похотливо глядя на меня, облизала свой указательный палец и медленно вонзила его в мою истекающую соком дырочку.

     Девчонка медленно облизала свои губы, после чего склонилась над моей промежностью и я блаженно изогнулась от ощущения ее губ, охвативших самый краешек моей нежной плоти и нежно посасывающих ее.

     — О да, деточка! — голос заставил меня открыть глаза и взглянуть на мужчину. — Давай, вот так! Ты же хорошая сучечька! И твоя нежная попка тоже изнывает по ласке! Давай! Займись ею!

     Молоденькая девчонка, устроившись чуть поудобнее, отклонилась назад, подняв ноги и расставив их в стороны. От этого ее таз еще чуть ближе придвинулся к лицу мужчины, оказавшись едва ли в пяти сантиметрах от него. И открыв ему самый лучший вид на обе дырки жрицы Вермирры, которая, совершенно не стесняясь ни меня, ни своего распутного вида, безо всякого труда воткнула пару пальцев в свою попку, другой рукой растягивая свою влажную щелку в стороны, открывая всем замечательный вид на свою нежно-розовую плоть.

     Девушка у меня между ног вытащила из меня палец и ее губы тут же сомкнулись вокруг моих прелестей. Я почувствовала, как влажный язычок неспешно прошелся вдоль губок, разведя их пошире, отчего мое тело начала бить легкая дрожь вожделения. А после, нащупав вход в мое лоно, резко устремился внутрь, извиваясь наподобие короткой змейки, стремящейся заползти чуть поглубже.

     Ощущения до того сводили с ума, что я стала еле слышно постанывать, но на меня никто не обращал внимания. Мужик без остановки тараторил, отпуская советы и наставления своим «сучечкам», раздавая похвалу направо и налево.

     Я кончила несколько раз подряд, содрогаясь всем своим телом, ощущая, как влага, рожденная в недрах моей щелки, стекает прямо в рот жрицы Вермирры, даже и не думавшей отстраниться ни на миг.

     Я даже почти не ощущала, как она сжимает мои бедра и ягодицы, то и дело проникая самым кончиком пальца в мою попку — ощущения от ее языка были до того яркими, что я обращала внимание только на них да на мужика перед своими глазами.

     Жрица наконец-то отстранилась от моих влажных губок. Взглянула на меня, а я — на нее. Все губы у девушки были покрыты тоненькими белыми полосками — моими соками удовольствия.

     — «Еще?» — одними губами спросила она.

     Я прикинула свои ощущения. Я, конечно, кончила несколько раз, но все еще не насытилась. Так что я кивнула, снова подняв глаза к мужчине. В основном я смотрела на девушку под ним. То, как она мерно и неспешно заглатывала раз за разом член возбуждало меня сильнее всего. Эта полная самоотдача поражала меня, дико хотелось оказаться на ее месте.

     Я вдруг поняла, что в следующий раз, когда мне удастся надолго уединится со Святославом, обязательно попробую удовлетворить его таким же образом. Ласкать его одними губами как можно дольше, посмотреть, до куда я сумею довести наслаждение своего будущего мужа.

     Жрица взяла из таза большую деревянную палочку. Я бросила на нее беглый взгляд. Идеально ровная, чуть тоньше моего запястья, с большой «шишкой» на одном конце. Палочка аж блестела от тщательной полировки и лака.

     Жрица Вермирры под моим взглядом взяла «шишку» в рот несколько раз, после чего, раскрыв вход в мою пещерку пальцами одной руки, поднесла деревянный фаллос ко входу. Прикосновение твердого дерева заставило мое тело млеть от предвкушения. Я видела, как топорщатся мои соски, натягивая ткань туники.

     Жрица несколько раз бесшумно плюнула на игрушку, позволяя слюне полностью покрыть кончик, после чего стала медленно проталкивать ее внутрь моей чувствительной дырочки.

     И так уж распорядилась судьба, что мужчина снова начал кончать как раз в тот момент, когда ... мое лоно было раскрыто до предела.

     — О да, вот тебе еще одна порция от папочки, сучка! — мужик аж закричал от восторга. Его тело била легкая дрожь. — Лови новую порцию, сучечка, а не то твоя Богиня будет разочарована!

     Жрица Вермирры послушно отстранилась и, не изменяясь в лице, позволила мужчине залить ее личико во второй раз, направляя струю, столь же мощную, как и предыдущая, на свои щеки и губы.

     Картина снова поплыла перед глазами. Я явственно чувствовала, как меня таранит большой и раскаленный член. Я слышала свои крики, чувствовала присутствие множества людей где-то неподалеку. Слышала их восторженные голоса, смех, мягкий звук играющей в отдалении арфы.

     И понимала, что ничего этого на самом деле нет, что это просто видение, посланное Вермиррой. Понимала, что на самом деле я всего лишь сдавленно мычу в заткнувшую мой рот тряпку, что музыка есть лишь в моем воображении.

     Но ничего не могла с собой поделать. Видение все набирало обороты. Мягкая кровать подо мною, мои ноги крепко обхватывали мужские бедра. Я уверена, что это Святослав. Его руки грубо сжали мою грудь, вырвав короткий вскрик.

     А член продолжал входить в мою щелку. Снова и снова, все быстрей и быстрей, все глубже и глубже. Рука отпустила мою грудь и сомкнулась за затылке, подняв голову от мягкой кровати и заставив меня смотреть вниз, на входящий в меня член.

     — Смотри внимательнее, моя принцесса! — хриплый, спокойный голос.

     Неужели? Я подняла глаза, желая увидеть Виктора, но увидела грубый шрам, идущий по щеке. Спокойные, уверенные глаза. Я снова блаженно застонала, чувствуя, как мое тело предательски подается навстречу могучему члену воина.

     — Смотри, леди Катерина! — резкий голос заставляет меня через силу открыть глаза и смотреть вниз.

     Член входит в меня снова и снова, я кричу от наслаждения, слыша, как арфа стала играть погромче, силясь заглушить мой голос. И вдруг я чувствую, как глубоко внутри меня начинает бить струя, заливая мое лоно горячей жидкостью. В груди становится еще жарче, удовольствие становится еще невыносимей.

     Выходящий из меня член постепенно окрашивается белым цветом и я чувствую, как семя вытекает из моего лона, обжигающей волной стекая вниз, в мою чуть-чуть приоткрытую попку.

     Я чувствовала, что кончаю. Снова, снова и снова. И на последнем, особо ярком моменте, картина снова поплыла, я снова оказалась в темной комнате, оглашаемой протяжными стонами неизвестного мне мужчины. В мою влажную щелку быстро-быстро глубоко погружался деревянный фаллос, направляемый опытной рукой жрицы Вермирры, которая то и дело слегка подкручивала запястьем, усиливая и без того предельно острые волны наслаждения, расходящиеся по моему телу.

     Мужик снова кончал. На сей раз громко заявляя, что если его семя не достанет до влажной дырки лежащей под ним жрицы Вермирры, то можно считать, что он кончил впустую. Девушка послушно направила его член чуть выше своего подбородка и еще одна, обильная порция окрасила ее груди и живот.

     Я почувствовала, что снова соскальзываю в свои видения...

     ***

     — Что вы тут творите, Мораг-Батские отродья!? — раздавшийся за спиной голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

     А может это от того, что моя рука непроизвольно дернулась к отсутствующему на поясе мечу, едва только тяжелая дверь с силой грохнулась о косяк? Сложно было сказать точно. Однако, мне хватило одного взгляда на гневное лицо Императора, чтобы понять, что, быть может, мы с генералом Гетфером немного увлеклись.

     — Мне только что доложили, что вы планируете вторжение! — продолжал бесноваться Император.

     Гетфер вообще был весьма непрошибаемым человеком. Я проникся к нему уважением с первых же часов нашего знакомства. Мужику было лет шестьдесят и генералом он был еще во времена последней войны.

     Решительный, серьезный, безо всяких колебаний требующий к себе уважения. И, нужно сказать, обладатель весьма мерзкого характера.

     Гетфер считал себя самым великим стратегом в Империи и не признавал ничьих авторитетов, везде видя врагов своей страны. Однако с другой стороны, он высоко ценил яркий ум и воинское искусство. Пришлось немного потрудиться, чтобы продемонстрировать ему и то и другое, однако я своего добился, завоевав дружелюбное отношение генерала.

     — Так и есть, мой Император! — командным тоном рявкнул Гетфер.

     Я усмехнулся, глядя как сопровождавшие правителя «плащи» на миг вытянулись по стойке «смирно!», прежде чем поняли смысл слов генерала. Хотя, выражение лица Императора тоже заслуживало внимания.

     Гневная гримаса неспешно сменилась детским удивлением, на пару лишних мгновений задержавшись на выражении «предельно ошеломлен». Похоже, наш правитель, идя сюда, ожидал чего угодно, кроме подобного ответа.

     — Мораг-Батские... — старый вояка закрыл лицо рукой и я только и видел, как его губы быстро-быстро шевелятся, беззвучно высказывая все, что он о нас думает. — Я, демонов Шеготара вам в покои, приказал спланировать учения! Для армии! А вы... — Император снова соскользнул в «беззвучный режим».

     Я прикинул, стоит ли мне вообще вмешиваться, однако глядя на непрошибаемое каменное лицо генерала, понял, что он, скорее, полезет в перепалку и потратит на нее полдня, чем скажет то, о чем Император не спрашивал.

     — Вообще то, учения уже спланированы, — сказал я. — Все необходимые карты и приказы лежат вон на тех четырех столах.

     «Военная комната» представляла собой довольно большой зал. В потолке зияли огромные окна, заливающие все помещение ярким светом. Тут и там стояли довольно большие деревянные столы, на которых были разложены всевозможные карты местности.

     Император, удивленно взглянув на нас, отошел к указанными столам, в то время как Гетфер снова склонился над картой южного королевства, обдумывая мою идею взять город Блаакхарш в обход расположенного у подножья горы гарнизона.

     Правитель бегло просмотрел результаты наших трудов, убедившись, что все учения действительно распланированы до последней точки, а все необходимые приказы лежат на отдельном столе, запечатанные в конверты, скрепленные печатью императорского дворца.

     — И давно вы успели это сделать? — бросил через плечо Император, склонившись над столом, где была растянута карта южной местности с расставленными на ней фигурками, изображающими разные военные части.

     — Да где-то неделю назад закончили, — совершенно не задумываясь ответил Гетфер, задумчиво пододвинув пару фигурок к и так уже большой группе.

     Я не сомневался, что вопроса он толком не слышал, прогоняя в голове всевозможные расклады битвы. Моя идея действительно его зацепила и я, в общем то, и не сомневался, что так мы и поступим, хотя и будем еще два часа яростно спорить у карты, сколько именно войск следует направить в эту часть страны.

     — И я узнаю об этом только сейчас, генерал? — в голосе Императора слышалось скорее волнение, чем издевка.

     К тому же, ответ и не требовался. Я, правда, мысленно улыбнулся. Гетфер ни разу не солгал за время нашего знакомства, но с чувством времени у него явно были нелады. Учения мы спланировали дня за три, несмотря на то, что генерал яростно набрасывался на любую мою идею, пытаясь растерзать ее на мелкие кусочки.

     Однако по мере того как все больше моих предложений утверждалось, его гневное «куда ты прешь этих солдат, сосунок!?» постепенно становилось более уважительным «ну и какого хера ты на сей раз ты учудил, Шеготарское отродье?»

     После чего мы начали играть в любимую игру Гетфера. Наобум брали карту местности и устраивали на ней сражение двух войск. Секундантом у нас чаще всего оказывался один из «золотых плащей», которому в этот день не повезло приглядывать за мной. К удивлению генерала (и, к еще большему, моему), выигрывал он хорошо если три из четырех сражений.

     И, когда Гетфер все чаще стал называть меня «сир», нам в голову пришла идея, за которой и застукал нас Император — спланировать вторжение в южные ... земли, лежащие за великой пустыней.

     — Чем вы тут заняты? — старый правитель подошел к нашему столу и начал разглядывать карту.

     — Планируем захват Небесного королевства, мой Император, — не отрывая взгляда от карты ответил Гетфер.

     — А не лучше ли начать с берега? — усмехаясь бросил старый вояка.

     — Берег мы уже взяли, — спокойно заявил генерал. — Теперь нужно сломить дух сопротивления и Блаакхарш — самое лучшее место. Тут расположен главный храм их бога войны, к тому же от Блаакхарша всего один дневной переход до столицы.

     — Там высокие стены в два человеческих роста толщиной, — встрял Император. У него в глазах зажегся воинственный огонь, чувствовалось, что идея захватила его воображение. — Придется осаждать. К тому же, гарнизон у перевала, — правитель ткнул пальцем в группу зеленых фигурок. — Придется сперва выбить их оттуда, иначе зайдут с фланга, а то и вообще в тыл.

     — Боюсь, что вы правы, Император, — Гетфер встал в полный рост и пододвинул фигуры, изображающие нашу армию, к городу. После чего выдвинул зеленые фигуры к ним. — Нас останется слишком мало, чтобы взять этот город, сир Александр.

     — Позвольте не согласится, — пожал плечами я и подвинул большую часть нашей армии через город, к восточным воротам. — Если подойдем отсюда, их гарнизону придется пройти сквозь город нам навстречу, — я сдвинул зеленые фигурки с оставшимися черными. — Что им не даст так просто сделать оставшаяся по эту сторону конница.

     — И как, мать твою Мораг-Бату в пасть, мы туда попадем!? — рявкнул Гетфер во всю силу своих легких, заставив Императора поморщиться и потереть ухо. — Ты что, слепой и реки не видишь!?

     — Как раз по реке и попадем, — пожал плечами я и ткнул в лесистую местность с западной стороны. — Реку все равно придется пересекать примерно здесь. Сделаем чуть побольше плотов, перевезем конницу, чтобы прикрывала остаток армии с берега до самых стен и сплавимся по течению, высадившись у восточных врат. Потерям половину конницы, конечно, зато без помех возьмем Блаакхарш и получим его стены и конюшни в свое распоряжение.

     Генерал с Императором ошарашено глазели на карту так, будто впервые ее увидели. Губы правителя беззвучно шевелились, морщины на лбу еще больше напряглись, выдавая работу примерно той же мысли, что гораздо легче читалась на лице Гетфера.

     Его глаза метались между фигурами и я прямо таки чувствовал, как он мысленно убирает их одну за другой, разыгрывая результат столкновений с учетом типов войск и конкретной местности. И получает тот же результат, который был у меня, когда мы прогнали с десяток не слишком то удачных сценариев захвата этого города с запада.

     — Твою же ж... — восхищенно выдохнул генерал. — Немного рискованно, но без этого войны не выиграть! Император, да будь у меня хотя бы пяток таких вот помощников во времена войны с югом, мы б закончили эту гребанную войну лет на пять раньше!

     Правитель рассмеялся.

     — Но вы же планируете это все, — Император махнул рукой на карту, — чисто для развлечения, не так ли?

     — Конечно же, — кивнул Гетфер. — Нам все равно придется года три строить корабли, чтобы такое вторжение на юг стало возможным. Вы же сами просили меня, Император, занять чем-нибудь армию. Я предложил провести учения, однако, лучшее занятие для армии — это война!

     — Кто бы сомневался, — усмехнулся Император. — Что ж, генерал Гетфер, я ценю ваши усилия, однако позвольте умыкнуть вас от Александра. Нам надо кое о чем поговорить наедине.

     — Как прикажете, мой Император, — Гетфер отдал салют и удалился.

     Я с минуту смотрел им вслед, пытаясь прикинуть, стоит их ждать или нет. В конце концов решил, что, если понадобится, генерал без труда найдет меня в тренировочных залах «плащей». И вообще, Император попросил меня помочь распланировать учения, что я давным-давно сделал. Не за горою то время, когда меня попросят покинуть дворец.

     ***

     Я понимал, что сейчас уж очень напоминаю тигра, посаженного в клетку, однако ничего не мог с собой поделать, продолжая ходить из стороны в сторону. В этой комнате я чувствовал себя уж очень неуютно.

     Тронный зал. Он навевал бы трепет своим великолепием, если б не был похож на обитель призраков. В этом громадном, залитом ярким светом, падающем из высоких окон, зале было всего три человека.

     Я, нетерпеливо ожидая, когда же меня наконец-то выпнут из Императорского дворца. Я и так провел тут две недели, хотя рассчитывал максимум на шесть часов.

     С другой стороны от трона, в отдалении, стояла принцесса Катерина в белоснежном платье до пола изо всех сил рассматривая гобелены и делая вид, что не обращает на меня внимания. Но не почувствовать ее взгляда на себе я просто не мог. Девушка то и дело скашивала глаза в мою сторону, не находя места своим рукам.

     А за спиной принцессы стоял ее неизменный телохранитель. «Золотой плащ» Виктор, охранявший жизнь принцессы с самого ее рождения. Даже и представить себе не могу подобной жизни — день за днем таскаться за молоденькой девчонкой, не выпуская ее из виду.

     Я тряхнул головой, чувствуя, как прядь волос упала на лицо. Раньше я всегда ее отбрасывал, однако, в последнее время делал так только во время тренировок, позволяя волосам хоть немного скрывать полученный от Наставника шрам.

     Не то, чтобы я его стыдился. Скорее, этот шрам постоянно напоминал мне о том, что за некоторые свои поступки, вроде бы совершенно правильные, впоследствии приходится уплатить несправедливо высокую цену. И как то не хотелось выпячивать перед любым, кто на меня взглянет, что я такой поступок умудрился совершить.

     Один из «золотых плащей» сказал, что Император требует моего присутствия. Не «хочет вас видеть», как это было раньше, а именно «требует». Я, если честно, был к этому готов. Император потешил себя моим присутствием, а теперь собирался выпроводить меня восвояси. Хорошо если скажет «спасибо за службу» напоследок.

     Я, впрочем, был удивлен, что он не сделал этого еще вчера. Наверное, слишком уж увлекся беседой с Гетфером и не захотел вызывать меня на ночь глядя. Что ж, это было приятное время, как ни крути.

     Даже и не думал, что общение с этим старым генералом принесет столько удовольствия. Да и возможность потренироваться с «золотыми плащами» была не лишней. Все же наши домашние стражники не шли ни в какое сравнение даже с самыми неопытными из гвардейцев.

     Изнывая от ожидания, я переключил свое внимание на принцессу, разглядывая ее краем глаза.

     За все то время, что я провел во дворце, я столкнулся с ней раза три. По утрам Катерина посещала фехтовальные залы «плащей», хотя, судя по ее опыту обращения с мечом, занималась она не слишком-то усердно.

     Едва увидев ее обтянутую в белую тунику фигурку, ее юное, пышущее жаром, тело, я сразу же понял, что она — принцесса. Какая еще девчонка могла заниматься с «плащами»? И, признаюсь честно, не сумел удержаться от того, чтобы взглянуть на нее поближе.

     Сложена девица была великолепно. Острые грудки выпирали сквозь тонкую, прилипшую к коже, материю, позволяя без труда их оценить по достоинству. Осиная талия и длинные ножки так же вполне соответствовали ее статусу принцессы. Роста в ней, правда, было чересчур многовато для девушки — она была на добрую ладонь выше большинства.

     Однако, самое изысканное, что в ней было — это ее прелестная челка, зарывающая лоб почти до самых голубеньких глаз, в которых то и дело мелькал лисий огонек — признак хитрости и коварства. Иссиня-черные волосы спадали до самой талии, хотя Катерина, судя по слухам, то и дело забирала их в хвост, становясь еще более прелестной от этого.

     К тому же, полные губы на ее лице были лишь чуть-чуть больше губок у нее между ног, навевая далеко не самые приличные мысли. Впрочем, о том, что я таки сумел заглянуть ей под юбку, я, пожалуй что, буду молчать до конца своей жизни.

     Леди Катерина, заметив мой взгляд, слегка зарумянилась и отвернулась к стене. Флирт? Я мысленно отмахнулся ... от этих мыслей. Сколько ей там? Семнадцать? Думаю, в ее возрасте она будет похотливо разглядывать любого подвернувшегося ей воина. В возрасте принцессы, судя по моему опыту, девушки гораздо больше внимания уделяли фигуре, чем скрытому в глазах интеллекту, который нужно было еще рассмотреть.

     Главная дверь распахнулась и вошел Император.

     Впрочем, мне хватило одного лишь взгляда, чтобы понять — что-то не так. Император был облачен в парадную мантию темно-синего оттенка, с золотой оторочкой. Высокий ворот закрывал лицо до самых скул, а на голове у нашего правителя сверкала невысокая корона из чистого золота с большим прозрачным брильянтом в центре.

     Думаю, чтобы выпнуть меня из дворца, Император не стал бы одевать полное облачение. Судя по тому, что я видел, наш правитель его бы вообще одел только для какой-нибудь важной церемонии.

     По пятам за Императором шел сир Катт, сдержано кивнувший мне, когда проходил мимо. Правитель уселся на трон и жестом попросил присутствующих подойти.

     «Что ж, наверное, у него дела с Катериной», — мысленно подумал я. — «А меня он выпроводит походя.»

     Я заранее рассчитывал на весьма короткую аудиенцию, так что вариант тут же развернуться и выйти из зала меня вполне устраивал.

     — Подойдите еще чуть ближе, не заставляйте старика напрягать рот лишний раз! — заявил Император, вынуждая и меня, и Катерину, подняться к трону на пару ступенек, замерев в трех шагах от правителя.

     Император глубоко вздохнул.

     — Что ж... сир Александр! — обратился он ко мне, отчетливо выговаривая каждое слово. — При первой нашей встрече вы, как и положено истинному воину, проявили откровенность, без прикрас рассказав мне то, что вы думаете о нашей стране. Так что позвольте отплатить вам тем же. Предельной откровенностью.

     Правитель перевел дух, в то время как я заметил удивленные взгляды «плащей», которыми они быстро обменялись. Кажется, такого начала они тоже не ожидали.

     — Впервые я обратил на вас внимание на летних Играх. Вы тогда вышли на песок Арены один против семерых, хотя должны были взять пару гладиаторов в помощь. Моей единственной мыслью было:"Он либо безумен, либо слишком тщеславен!»

     В первом случае, вы просто не понимали, какому риску себя подвергали. А во втором — пытались прыгнуть выше своей головы, заработав как можно больше славы в один миг. Ни одно из этих качеств меня не привлекало, но мне стало интересно — что же движет вами.

     Однако, наблюдая ваш бой, я смеялся и хлопал, чего давненько уже не случалось. Я видел, что вы не безумец, уж слишком осторожно вы действовали. А увидев, как вы, сир Александр, обращаетесь с оружием, я понял, что тщеславием здесь тоже не пахнет.

     Вы знали, что бой будет неравным, но все равно отказались от помощи гладиаторов. Потому что они были рабами. Удара в спину вы боитесь гораздо больше, чем смерти в бою, — я открыл было рот, чтобы внести кое-какие поправки, но Император резко взмахнул рукой, вынуждая меня молчать. — И не отпирайтесь! Я абсолютно точно знаю, что произошло у подъемной решетки.

     Тогда и именно тогда вы привлекли мое внимание. Признаюсь честно, с тех пор я следил за вашими действиями, лично читая донесения разведки.

     И вот, Рет'Торан объявил о свадьбе вас и Дианы. И, когда я уже был уверен, что вы опустили руки и подчинились судьбе, события пошли кувырком. Вы не побоялись наступить на ногу всей семье Рет'Торан, чтобы получить возможность идти своим путем! Храбрый и безрассудный поступок. Хотя, признаюсь, мне крайне жаль, что вам пришлось убить собственного учителя ради своей свободы.

     Император ненадолго умолк, в то время как я пытался понять, куда он клонит. Конечно, правитель был не совсем таким, каким я его себе представлял, однако даже по меркам этого старика, уж слишком долго он распалялся, если хотел попросту выставить меня за порог.

     Понимала это, кажется, и юная принцесса, уже с минуту переминавшаяся с ноги на ногу, не находя себе покоя.

     — Отец, я не совсем понимаю... — подала она голос, однако Император ее перебил.

     — Что ты здесь делаешь? Терпение, Катерина, подожди еще немного, — старый воин снова перевел взгляд на меня. — Однако, сир Александр, одно дело объявить вражду Рет'Торан и совершенно другое — связываться со Святославом, которого, между прочим, большинство знати считает наиболее вероятным претендентом на трон.

     Добровольно идти на конфликт с моим племянником... На это нужна недюжинная храбрость! А также небольшая доля безрассудства и безумия, которые в вас так же присутствуют.

     Однако все вышеперечисленное — это качества воина. Так или иначе, вы решали свои проблемы исключительно своим мечом, которым вы, безусловно, превосходно владеете. Мне было интересно, кроется ли за вашей силой что-нибудь? Или же вы просто слишком глупы, чтобы понять, в какую кучу говна, уж простите за выражение, вы наступили?

     Так что я пригласил вас для беседы наедине. Я знал, что человек, который отрекся от своей собственной семьи из-за того что потерял к ним уважение, ни за какие деньги не поднимет меч на своего правителя! Честь, уважение, кодекс воина — вот ваши основные мотивы, по которым вы живете. Вы, Александр, пережиток прошлой эры, каким-то чудом родившийся в наше время!

     Император снова остановился, чтобы перевести дух и подобрать слова, в то время как я прикидывал, расценивать мне всю эту тираду как похвалу или как приговор? Тон у правителя варьировался от мечтательного до гневного, вводя меня в абсолютное замешательство. К тому же, я был не так уж и уверен, что он говорит правду, рассуждая о моей личности.

     — И вы, Александр, превзошли мои ожидания. В короткой беседе вы показали мне то, чего моей душе так не хватало в последние годы. Вы продемонстрировали яркий ум, скрытый от чужих глаз. Вы весьма точно подметили, какие проблемы висят над нашей Империей. И даже предложили весьма необычный вариант их решения.

     Я не знаю, сработает ваша идея или нет, сир Александр, однако, мне интересно было бы на это посмотреть! — впервые Император позволил себе улыбку. — Но, хоть меня и очень сильно подмывало, я все же решил проявить терпение. Небольшая проверка — испытание Гетфером. Этот заматеревший воин, хоть и обладает скверным характером, один из лучших стратегов, каких я когда-либо видел. Вы произвели на него впечатление, Александр.

     И управились с Гетфером гораздо быстрее, чем я в свое время, — Император глубоко вздохнул. — Проявив при этом недюжинные навыки красноречия и ума, которые я так хотел увидеть. Вы показали себя не просто воином. Вы показали себя достойным лидером! Полководцем, который сумеет повести армию в бой! И именно поэтому, сир Александр, я хочу, чтобы вы, после моей смерти, стали новым Императором!

     Правитель замолк, пронзительно смотря мне в глаза.

     Тишину нарушать не хотел никто. Гвардейцы ошарашено смотрели на меня, совершенно забыв о своей вечной роли телохранителей. Принцесса в ужасе глядела на своего отца, явно решив, что он сошел с ума.

     Я, если честно, готов был с ней согласится. Я — новый Император? Да меня сожгут в этом самом дворце! Хотя нет, меня бросят на погребальный костер Императора, чтобы не нужно было складывать еще один!

     Со мной то и торговцы, пытающиеся впарить какую-нибудь фигню моему отцу, разговаривать о делах не хотят! А если я усядусь на трон, то вся знать не постесняется снять штаны и показать мне голые задницы, хором предлагая их поцеловать!

     — Я не думаю, что это хорошая идея, Император, — тихо проговорил я, впервые за все время отведя взгляд в сторону, не выдержав уверенный взгляд старика.

     — Знать будет в бешенстве, отец! — немного истерично выкрикнула Катерина. — Они сожгут тут все дотла! Вырвут твой портрет со страниц истории! Сотрут в порошок все упоминания о тебе самом и твоей семье! После чего сцепятся друг с другом в борьбе за власть! — девушка сорвалась на легкий визг. — Ты этого хочешь, отец!? Не лучше ли посадить на трон меня? Или Святослава?...  Или... — Катерина на миг запнулась. — Или обоих вместе!?

     Император тихо засмеялся.

     — Маленькая моя леди, я сделал все, что было в моих силах, чтобы вылепить из тебя достойную правительницу. Однако, — Император вскинул руку, вынуждая принцессу замолчать, — как бы я ни старался, а знать никогда не потерпит женщину на троне. К тому же, Катерина, ты всегда пытаешься угодить всем сразу. Ты скорее выберешь компромисс, устраивающий обе стороны, чем скажешь, что они оба не правы.

     Император снова вскинул руку, прервав возражения девушки в зародыше.

     — Что касается Святослава, то он слишком самодовольный. Он вырос с мыслью, что трон будет его и никогда даже не думал, а достоин ли он императорской короны. Под его правлением знать какое-то время будет сидеть тихо, опасаясь армии, но поняв, что на троне — самодовольный, тщеславный глупец — начнется война, в которой корона не сумеет победить.

     Катерина начала было что-то говорить, но Император в третий раз резко прервал ее. В голосе у него зазвенел металл, отбивающий всякую мысль о том, что этот старик может ошибаться.

     — А что касается третьего варианта, я долго о нем думал. Свести двух наследников, не допустив междоусобной войны за власть в зародыше — привлекательная идея. Однако, как я уже говорил, Святослав слишком глуп, чтобы стать хорошим правителем. Он отдаст всю власть тебе, держа в своих руках бразды армии, — менторским тоном сказал Император и, если честно, я был с ним согласен.

     — Однако... — старик глубоко вздохнул. — Однако скоро наступит тот день, когда наследие семей перейдет в руки молодых аристократов. Которые не помнят, как я вел знатные семьи в бой. Которые все громче и громче начнут кричать слово:"Больше!» Больше привилегий, больше земель, больше золота! Удержать их в узде получится лишь продемонстрировав силу. Показав себя достойным правителем. И, к моему великому сожалению, Катерина, я не верю, что у тебя или у Святослава это получится. Вы прижмете аристократию армией! А как только это случится, вы уже не сможете сдать назад.

     — Тирания, — тихо произнес я, быстро просчитав возможные ходы, будто передо мной стоит стол с картой и двумя десятками фигурок.

     — В точку, сир Александр, — печально улыбнулся Император. — Начнется тирания. И как только, Катерина, ты или Святослав, неважно кто, допустите ошибку, начнется война, которая разорвет нашу Империю в клочья!

     — Я... — начала было Катерина, но замолкла на полуслове, встретив непрошибаемый взгляд своего отца.

     Я глядел на ее осунувшееся лицо. Потускневший взгляд, уставившийся в пол. И думал, а каково это — расти, зная, что трон однажды будет твоим? Не пытаться силой меча пробить себе путь в жизни, как это пришлось делать мне, а просто ждать, когда этот великий день настанет?

     Ведь, по сути, они оба, что Катерина, что Святослав, попались в эту ловушку. Принцесса жила во дворце, к тому же была родной дочерью Императора. У нее, должно быть, и мысли не возникало, что ее собственный отец может отдать корону туповатому братцу. А значит, зачем трудиться с утра до ночи, узнавая все, что только можно, об искусстве правления?

     Святослав же каждый день выглядывал из окна своей усадьбы на громаду Императорского дворца, отчетливо зная, что он — единственный мужчина, у которого есть право на трон. А значит, можно делать что душе взбредет, у Императора ведь все равно нет никакого выбора! Можно махать мечом с утра до ночи, коль уж так хочется. А если все же подумать наперед, то неплохо будет заручиться любовью народа, выступив на Арене, раз уж научился кое-чему.

     Но, вино Шеготара Императору в кубок, почему я? Бастард, только и умеющий, что обращаться с мечом? Неужели в знатных семьях не найдется никакого другого аристократа, чтящего кодекс воина? Вон, у одного Рет'Торана их целых двое! Одного на трон, второго — на Арену. А чтобы остальная знать особо не вякала — обручить его с законной принцессой.

     — Но ты права, Катерина, — тяжело вздохнул Император. — Знать не примет Александра. Одного — никогда. И именно поэтому, моя девочка, ты станешь его женой!

     Я удивленно моргнул. Император будто залез ко мне в голову и прочитал мои мысли.

     Принцесса, кажется, удивилась еще больше моего. Девушка, побледнев, испуганно взглянула на меня. И тут же отвела взгляд. На щеках вспыхнул стыдливый румянец.

     — Отец!

     — Не спорь со мной, Катерина, — покачал головой Император. — Из Александра, по моему мнению, выйдет хороший правитель, однако, ему не хватает мягкости. Кодекс война, честь, уважение и достоинство для него — все. И он вряд ли сумеет проявить даже малую толику уважения тому, кто его не заслужил, — я лишь усмехнулся, поняв правоту Императора. — Однако, он прислушается к разумному совету, который ты ему дашь. От него — твердая рука и жесткий взгляд, от тебя, дочь моя — чуткое сердце и серебряный язык. Он — сила и мощь Империи, а ты — олицетворение ее народа!

     Девчонка испуганно взглянула на Императора. О Мораг-Бат, да тут даже мне есть о чем подумать, чтобы свыкнуться с этой мыслью! А уж для Катерины мир, должно быть, только что разлетелся на тысячу осколков.

     Принцесса удрученно посмотрела на своего отца, мужественно выдерживая его проницательный взгляд. Однако, плечи девушки потихоньку поникли, голова опустилась вниз.

     — Как пожелаешь, отец, — еле слышно выдавила Катерина.

     — А вы что скажете, сир Александр? — Император перевел взгляд на меня. — Вас тоже не убедили мои доводы?

     Я тщательно взвесил слова, которые собирался произнести.

     — Думаю, это не то предложение, от которого отказываются, — думая над каждым словом медленно проговорил я. — К тому же, у меня такое чувство, что если я скажу «нет», то вы продолжите забрасывать меня аргументами, пока я не соглашусь, — тон у меня стал несколько более уверенным, когда я увидел игривый огонек зарождающейся улыбки в глазах Императора. — Скажу так — сегодня я всего лишь бастард и мне крайне сложно представить корону на своей голове. Мне нужно как следует подумать об этом, Император.

     Старый правитель довольно улыбнулся.

     — Не волнуйтесь, никаких скоропалительных решений я делать не буду. И об этом разговоре за пределами этой комнаты никто не знает. Ну, за исключением старого Гетфера. И я хочу, чтобы пока что это так и осталось.

     Император на мгновение задумался, смотря сквозь окно на небесный свод.

     — Завтра состоится очередной прием. На нем я объявлю две вещи. Во-первых, сир Александр, с сего момента я объявляю вас полноценным аристократом семьи Катрегги! Я, как правитель этих земель, признаю ваши права на наследство этой семьи.

     — Благодарю, конечно, — я, с улыбкой на лице, поднял бровь, — однако в этом нет никакой необходимости.

     — Есть, — покачал головой Император. — Отныне вы не бастард, а старший наследник Катрегги. Это немного поднимет вас в глазах аристократии. А во-вторых, сир Александр, я хочу, чтобы до свадьбы с моей дочерью вы надели золотой плащ наставника личной гвардии Императора! Это даст вам звание капитана. Однако в ваши обязанности будет входить лишь обучение «золотых плащей». Судя по тому, что я о вас знаю, вы и так будете проводить большую часть своего времени в тренировочных залах. А по словам Катта, с коротким мечом в руках вы превращаетесь в сущего демона Мораг-Бата!

     Я почтительно кивнул Катту, стоящему позади трона. Он с улыбкой отсалютовал мне.

     — А что касается свадьбы, — Император глянул на Катерину, убедившись, что она внимательно слушает. — О вашей свадьбе, так же как и о том, что я выбрал наследника короны, я, если не изменю своего решения к тому моменту, объявлю в первый день праздника Обновления. Саму свадьбу я назначу на последний день того же праздника.

     Праздник обновления. Я мысленно прикинул. Примерно середина зимы, когда вся Империя в течении десяти дней манила к себе милость Богов перед новым посевным сезоном.

     Довольно символично справить в него свадьбу Императорской наследницы....  Приманить милость Богов. К тому же, до праздника чуть больше двух месяцев. Есть время как следует подумать и мне, и Катерине и Императору. И принять кое-какие меры.

     — А теперь, сир Катт, не проводите ли вы Александра в гардероб гвардейцев? Плащ наставника так долго висел без дела, что, скорее всего, его придется как следует почистить и подогнать.

     — Конечно, Император, — кивнул «золотой плащ».

     Я, идя следом за ним к выходу из тронного зала, подумал, что теперь я с ним одного звания. Катт был одним из трех капитанов императорской гвардии. Вот только, в отличии от меня, он лет десять охранял Императора, чтобы заслужить капитанское звание, а я просто пришел с улицы...

     — Александр, Катт! — окликнул нас правитель, когда мой спутник уже взялся за ручку.

     Мы оглянулись. Император сидел на ступеньке, ведущей к трону, в то время как Катерина, уперев кулачки в свою талию, стояла рядом, нетерпеливо притоптывая ножкой и ожидая, когда же я наконец-то уберусь из тронного зала.

     — Помните, ни слова об этом разговоре! — Императору приходилось почти что кричать, чтобы мы его расслышали. — Я боюсь даже представить, что сделает знать, если раньше времени прознает о моем решении!

     Мы с Каттом синхронно отдали Императору салют и вышли, плотно закрыв за собой дверь. Может, как правитель он и убедил Катерину, но вот как отец... Императору явно предстоял долгий разговор с принцессой. И, надеюсь, у него в кармане лежит пара затычек для ушей.

     — Что сделает, что сделает, — вполголоса проговорил я, оглядывая коридор и проверяя, что в пределах сорока шагов нет никого кроме меня и вышагивающего Катта. — Обвинит своего монарха в старческом маразме, досрочно отправив на костер.

     Катт сбился с шага, после чего его плечи затряслись от сдерживаемого смеха. Мгновением спустя капитан «плащей» огласил все окрестности громким хохотом.

     Я же полностью погрузился в свои мысли, совершенно не глядя, куда иду.

     Я — Император? Утром я проснулся с четкой мыслью, что сегодня меня вытолкают на улицу, а теперь мне предлагали поселиться в этих стенах надолго. Император! Я еле слышно фыркнул. Да из меня такой же правитель, как из Мораг-Бата — торговец!

     Кстати о торговцах. Если я и вправду собираюсь надеть корону, то нужно заручиться хоть какой-то поддержкой местной знати. Лучше всего начать с сенаторов. В конце концов, если они поддержат решение Императора передать мне корону, хотя бы большинством голосов, то вероятность немедленного бунта в стране резко снизится, дав мне время проявить себя как правителю.

     Если честно, то опасался я как раз немедленно бунта. Чем дольше я буду сидеть на троне, тем больше рычагов воздействия на аристократию я буду получать. Обычный народ не взбунтуется и так, если, конечно, не позволять сенату целенаправленно подрывать мое правление. Пока жизнь крестьян идет тем же руслом, что и прежде, они будут спокойно трудиться как пчелки. Им все равно, кто сидит на троне.

     Но, чтобы расположить к себе сенаторов, нужно либо припугнуть их как следует, либо умаслить. Лучше всего золотыми монетами и в большом количестве.

     Я прикинул, какой суммой располагаю. Мда. Чтобы достаточно надежно подкупить весь сенат мне не хватит и года выступлений на Арене, даже если я все состояние семьи Катрегги буду ставить на кон раз за разом.

     Я посмотрел в зеркало, пока рабыня снимала мерки с плаща наставника, чтобы подогнать его по размеру. Я мысленно прикинул, что ножны на бедре будут уж очень неудобны, придется перевесить короткий клинок на спину. Заявил об этом рабыне, которая тут же подала мне учебный деревянный меч, изрядно потертый, с выбоинами по всему «лезвию». Закинул клинок за спину и постоял, пока девчонка снимала все нужные мерки.

     Я — правитель? Смех, да и только. Я все еще ожидал того момента, когда я проснусь в какой-нибудь канаве, чувствуя как раскалывается голова после какого-нибудь варева Шеготара.

     Что я знал об управлении страной? Пока что мне доводилось управлять только нашей домашней стражей, да и то держалось все мое управление исключительно на их глубоком уважении.

     Стража. Теперь у меня «золотой плащ». Раз уж я вселил уважение в свою домашнюю стражу своим умением обращаться с мечом, то можно попробовать и тут. В конце концов, «плащей» выбирали за исключительные навыки обращения с оружием. Стоит продемонстрировать им силу и уважение, раз уж у меня есть такая возможность. Хотя бы в этих стенах не придется беспокоится о предательском ударе в спину от одного из своих стражей.

     Мысли потекли дальше.

     Император объявит о моем назначении капитаном «плащей» завтра, на приеме. Знать наверняка не преминет проявить интерес. Вот и будет шанс пообщаться с сенаторами и самыми яркими представителями городской аристократии. Хотя бы посмотрю, сумею ли добиться их уважения не размахивая клинком у них перед лицами.

     И неплохо бы заручиться поддержкой армии. В конце концов, кому подчиняется армия — тот и правит. Однако, тут было глухо. Единственным генералом, находящимся в Столице, был Гетфер, а он и так, кажется, не возражает. А всю остальную армию по всей стране мы отправили на учения, которые закончатся как раз перед праздником Обновления. Лично объезжать все военные подразделения по стране? Да на это уйдет полгода!

     Хотя... Мысль пришла из ниоткуда и я пару минут ее вертел так и эдак, прежде чем окончательно убедился в том, что она — стоящая. Приказы об учениях будут отправятся в путь послезавтра. Если подписать их не просто «составлено в Императорском дворце», а указать там имена Гетфера и мое как составителей плана... То вся армия в стране, от генералов до последнего капитана, будет уже иметь какое-то мнение обо мне, когда услышит о решении Императора. И, если учения пройдут по плану, то это мнение должно быть хотя бы не плохим.

     В памяти всплыл вопрос Императора, заданный мне при первой встрече.

     «Что бы вы со всем этим сделали? Как бы решили проблему?»

     Я с удивлением обнаружил, что уже пытаюсь решить, как бы получше извернуться, чтобы знать не линчевала меня на пару с Императором, когда он укажет пальцем в мою сторону.

     ***

     Я — слишком мягкая!? Я чувствовала себя совершенно опустошенной. Мне казалось, что мой отец сошел с ума, раз готовился отдать нашу страну в руки этого бастарда!

     Я проспорила с Императором до самого вечера и не смогла найти подходящих слов, чтобы переубедить его. Я содрогалась от мысли, что сделает знать, когда услышит о решении моего отца.

     Я мысленно прикинула себе, что произойдет, если я прямо сейчас объявлю об этом. Аристократы, скорее всего будут ошарашены. Мой взгляд упал на одного из сенаторов, кокетничающего со своей женой.

     А потом кому-нибудь в голову придет гениальная мысль отправить моего отца на покой. Перед глазами всплыли лица глав столичных семейств. Я оценивающе посмотрела на них и слегка подправила, пытаясь налепить выражения лиц, когда они узнают о смерти Императора.

     И отчетливо поняла, что даже если я тут же объявлю о своей свадьбе со Святославом, эти семьи все равно накинуться друг на друга. Уж слишком много застарелых обид у них было и смерть Императора — отличный повод их решить.

     Мой взгляд упал на купол беседки, стоящей около озера. На нем примостились двое «плащей», держа в руках луки. Братья Катри — самые меткие лучники среди гвардейцев — зорко оглядывали окрестности, выискивая недобрые намерения.

     Прием на сей проводился в саду, что, впрочем, было только на руку собравшимся гостям. Среди многочисленных зеленых кустов легко можно было «затеряться». Вечер еще даже начаться то не успел, а кое откуда уже доносились блаженные стоны.

     Мой отец сидел внутри беседки, потягивая вино и наслаждаясь беседой с кем-то из сенаторов. Рядом с Императором стояло трое «плащей», а еще трое охраняли все подступы к беседке. Я отвела взгляд чуть в сторону и увидела стоящего в сорока шагах Александра.

     На его плечи был накинут золотой ... плащ с рукавами — символ наставника. Из-за плеча выглядывала рукоять его меча. Бастард с легкой улыбкой на лице разговаривал с послом из южных стран и его женой. Разговор, судя по всему, был не особо обременительный, потому что женщина то и дело заходилась безудержным смехом.

     Внутри меня снова загорелась злость.

     Однако, злилась я не на отца. Не только на отца, во всяком случае. Александр провел во дворце всего две недели, однако, услышав вчера слова отца, ему хватило всего одного вечера, чтобы их переварить.

     Как он там сказал?"От такого предложения не отказываются». Еще бы! Может быть, бастарду и удалось задурить голову моему отцу с его кодексом чести, но там где Император видел проявления чести, правдивости и храбрости, я видела тонкий расчет и полнейшее пренебрежение другими людьми.

     Александр был готов идти по головам, срубая их, если потребуется, своим мечом. И у меня не было никакого желания связывать с этим человеком свою жизнь узами брака.

     Однако я злилась на бастарда ничуть не меньше, чем на отца. В то время как я бесцельно провела день, приглядывая за Александром, он крутился с самого рассвета.

     В первую очередь, едва только отец встал с кровати, они вдвоем заперлись в небольшой библиотеке, где Император любил вести задушевные беседы с теми, кто не хотел его убить. И просидели там далеко за полдень. Дверь охранял сир Катт, так что я подозревала, что обсуждали они все те же вопросы, что и вчера.

     Однако, время от времени дверь приоткрывалась и один из стоящих неподалеку «плащей» тут же, выслушав приказ, куда-то убегал и вскоре возвращался с какими-то бумагами то из зала сената, то с картами местности.

     Потом, наспех перекусив, Александр на несколько часов заперся с генералом Гетфером в «военной комнате». Изнутри, как мне доложила рабыня, которую я отправила следить за бастардом, то и дело слышался могучий голос генерала, срывающийся на крик. Разговор, судя по всему, был не из легких.

     А едва покинув «военную комнату», Александр тут же устремился в тренировочные залы «плащей», где, выцепив Эрлина и Ростислава — двух капитанов личной гвардии Императора, заперся с ними наедине в отдельном зале. И мне пришлось в течении четырех часов делать вид, что я занимаюсь фехтованием с Виктором, пытаясь хоть что-то подслушать.

     Однако, сквозь закрытые двери долетал лишь лязг стали. Притом временами до того звонкий и явственный, что все «плащи» с некоторым уважением поглядывали на массивную дверь. Что бы там не происходило, а битва, судя по всему, оказалась нешуточной.

     Капитаны один за другим, провожаемые восхищенными взглядами «плащей», покинули зал где-то за час до начала приема. Притом Эрлин недоуменно разглядывал свежий порез чуть повыше левого запястья, в то время как на руке Ростислава Виктор заметил здоровенный синяк у самого плеча. Все трое были донельзя взмыленные и покрытые потом с головы до пят.

     Я без труда понимала, что делает Александр.

     Он пытался переманить всех, кого мог, на свою сторону. И времени не терял. Беседа с моим отцом — наверняка обсуждал, как добиться расположения сенаторов. Разговор с Гетфером — подбивал клинья к армии. Тренировка с капитанами — наверняка пытался добиться их уважения своим мечом. Или как там это называется на жаргоне воинов?

     Я презрительно фыркнула и отвела взгляд в сторону. И увидела, как, скрывшись от лишних взглядов за высокой клумбой, молодая аристократка в пышной юбке, нырнула вниз и опытной рукой подняла мантию на каком-то мужчине лет тридцати пяти. Судя по золотой оторочке на мантии — какой-то купец, которого я раньше не встречала.

     Девчонка, скользнув взглядом по сторонам и решив, что видят ее очень и очень немногие, тут же раскрыла свой ротик и стала с дикой скоростью отсасывать торговцу, подкручивая головой из стороны в сторону.

     Мне же в голову, смотря на это, снова залезли видения Вермирры. Я вспомнила, как явственно видела пронзительный взгляд карих глаз, в то время как мои губы были плотно сомкнуты вокруг могучего члена Александра.

     Я тряхнула головой, усилием воли отгоняя нахлынувшие воспоминания. Девчонка продолжала свои движения и торговец, закинув голову к небу, слегка выгнулся, подав свой член чуть вперед.

     Аристократка тут же замедлилась, но по-прежнему продолжала подаваться чуть вперед и назад, в то время как ее ротик, как я была уверена, наполнялся терпким семенем. Девушка выпустила член из своего рта, провела рукой по губам и встала. Торговец протянул ей свой бокал вина и девчонка блаженно отпила, скользя глазками по округе, пытаясь понять, видел ее кто-нибудь или нет.

     Я поспешно отвернулась и нырнула в ближайший проем в зеленых зарослях.

     Я боялась Александра. Боялась быть рядом с ним. Святослав много чего мне рассказал и, хоть кое что и звучало как досужие слухи, вкупе с тем, что я видела, я имела все основания чтобы опасаться бастарда. Он был сильным и опытным воином, к тому же, весьма хитрым и коварным, умеющим выжидать нужного момента целыми неделями.

     Но было и другое. Рядом с ним все мое тело начинало покалывать. Между ног само собою разгоралось небольшое пламя, стоило мне только дать малейшую слабину и позволить воспоминаниям мелькнуть перед глазами.

     А вспоминать было о чем! В тот раз, в «тайной зале» Вермиррской обители. Видения были до того явными, что у меня было четкое ощущение, что я и вправду переспала с Александром. Притом это было до того возбуждающе, что я непроизвольно краснела при одной только мысли о том, что это когда-нибудь произойдет взаправду.

     Однако я не понимала, почему грезила о нем. Конечно, Святослав тоже был в этих видениях, но он появлялся как-то вскользь, мимолетом. Что такого сделал Александр, что мое тело так желало его?

     Я мучилась от этой похоти два дня, прежде чем снова отправиться в залы Вермирры. И попросила их как можно точнее повторить все, что они делали со мной раньше, надеясь, что новое видение даст мне ответ.

     И ничего не случилось. Картина перед глазами не мутнела, сменяясь грезами. Я кончала от удовольствия, но все время видела только то, что есть на самом деле.

     Желание и похоть до того сильно сжигали меня, что я обратилась к старшей жрице Вермирры за советом. Краснея от стыда, в мельчайших подробностях описала все видение, умолчав лишь о том, кого именно я видела.

     Старшая жрица задавала вопросы, долго уточняла, заставляя меня все больше краснеть, пересказывая отдельные моменты во второй раз, глубоко погружаясь в воспоминания чтобы вспомнить все до последней детали. И в конце лишь развела руками.

     — Не иначе, это было видение от самой Вермирры, — томным голосом проговорила она. — А разгадать его смысл можешь лишь ты сама.

     Мое лицо скривилось в усмешке. Что оно означает... Могучий член, кончающий прямо в меня, дикое наслаждение, оргазмы, перетекающие один в другой, ощущение близкого присутствия людей. И спокойные карие глаза, устремленные в мои.

     Тут не нужно быть оракулом, чтобы понять смысл этого видения Вермирры. Обещание неземного удовольствия. И ради него всего лишь нужно пожертвовать моей страной.

     Я шла по зеленому коридорчику, чувствуя легкий ветерок на своем лице. Но совершенно не глядела, куда именно я иду. Мысли были в другом месте.

     Я злилась. Злилась на моего отца, который непонятно с чего вдруг решил, что в моих руках страна развалиться. Я не была мягкой! Я способна на жесткие решения! Да, может быть, я к ним прибегаю не так уж и часто, как большинство аристократов, но это лишь означает, что я вижу конфликты чуточку по другому! И могу решить их сказав нужные слова, а не уперевшись рогами в землю стоя на своем!

     Злилась на Святослава. Хотя даже и не понимаю почему. Просто за то, что он именно такой, какой есть. У него был интеллект каких поискать, но направлен он был исключительно на свой меч! Аристократа мало заботило что-то еще, кроме, пожалуй что, секса. В итоге — парень был гениальным фехтовальщиком, достойным капитанского ... плаща гвардейца, но весьма плохо разбирался в людях, не слишком то умно срываясь на грубости время от времени.

     Злилась я и на себя саму. За то, что не сумела вовремя продемонстрировать отцу свой характер. Может быть, не стоило держать в секрете от него все предложения поучаствовать в его кончине? Хотя нет, в таком случае слетело бы немало голов, включая кое-кого из сенаторов и кто знает, чем бы это обернулось.

     Но больше всего я злилась на Александра! За то, что сразу же не отказался от короны, не смог оценить, какими плачевными последствиями это грозит! За то что ради своего эго бастард готов был позволить этой стране разлететься на кусочки!

     И, хоть и стыдно было это признавать, я злилась на него еще и потому, что за весь этот день он нашел время для всех кроме меня. Судя по всему, счастье его будущей жены заботило его гораздо меньше, чем все остальное! Он мог бы пригласить меня разделить с ним легкую трапезу или прогуляться по террасе и просто уделить мне полчаса! Хотя бы сделать вид, что его заботит мое душевное состояние!

     Но нет. Александр предпочел схлестнуться с капитанами «плащей», чем посмотреть мне в глаза и сказать что-нибудь наподобие «я сделаю твою жизнь самой лучшей!»

     Я тряхнула головой, в очередной раз отогнав пошлые картины, показанные Вермиррой. И оглянулась по сторонам, пытаясь понять, куда меня занесло.

     Императорский дворец стоял на высоком холме, в то время как сад, в котором мы находились, был чуть ниже по склону, заставляя прислуживающих на празднике рабов постоянно взбираться по длинной лестнице, бегая от кухни до сада.

     Слева от меня возвышались освещенные окна дворца, а чуть впереди я заметила высокую стену из зеленых кустов. А значит, я умудрилась забраться почти в самый дальний конец парка. Нужно было развернуться и идти назад, пока кто-нибудь меня не хватился.

     Однако, стоило мне сделать двадцать шагов, как из бокового прохода вынырнул Александр, который, бегло глянув по сторонам, тут же направился прямо ко мне.

     — Леди Катерина, — кивнул он мне, — уделите мне несколько минут?

     — Мне нечего вам сказать, капитан, — холодно ответила я, пытаясь обойти высокую фигуру Александра.

     Однако, бастард выкинул руку чуть в сторону, полностью перекрыв и без того не слишком широкий проход. Я вскинула глаза и встретилась с его взглядом. Спокойным, уверенным, без единого проблеска сомнений. И почувствовала, как у меня легонько задрожали колени, а дышать стало чуточку тяжелее.

     — Думаю, вам все же есть что сказать, — Александр легонько улыбнулся. — Сир Виктор, оставьте нас наедине.

     — Я должен охранять принцессу! — мгновенно ответил мой телохранитель.

     — А я думаю, — Александр оторвал взгляд от моего лица и глянул поверх меня на Виктора, — что я сумею позаботится о благополучии молодой леди не хуже вас! — в тоне просквозил холодный металл, от которого у меня побежали мурашки по спине. — Погуляйте, сир Виктор, выпейте бокал вина или развлекитесь со жрицей Вермирры. Через полчаса я лично передам принцессу под ваш надзор, даю вам слово воина!

     Я оглянулась через плечо, однако, увидела на лице моего стража дикое замешательство. И без труда поняла его чувства. Годами въевшаяся привычка охранять меня. Личный приказ Императора, который поручил молодому воину сию нелегкую ношу. И явный и недвусмысленный приказ капитана «плащей» с другой стороны.

     И сир Виктор сдался. Сдержанно кивнул Александру и удалился в сторону основного праздника. Оставив меня совершенно одну с этим человеком.

     Бастард проводил Виктора взглядом и, с легкой улыбкой взглянув на меня, предложил мне руку. Повода отказаться я найти не сумела.

     Я чувствовала, как во мне снова разгорается огонек похоти. Пока еще совсем маленький. Тыльной стороной ладони я ощущала могучий торс Александра, который легко прощупывался сквозь плащ.

     Воин повел меня в другую сторону, уводя к малолюдную часть парка. Высокий кустарник скрывал небольшую обзорную площадку, с которой открывался вид на город. Прямо под нами был высокий обрыв, от которого нас отделяли лишь высокие мраморные перила.

     Александр оперся о них локтями, глядя на огни, мерцающие под нами. Я точно так же как и бастард, не хотела нарушать тишину, глядя на звездное небо.

     — Вон там — мой дом, — вдруг сказал воин, указывая пальцем в одну из белеющих усадеб.

     — Лучше бы вам там и оставаться, — фыркнула я, пытаясь скрыть легкое возбуждение.

     — Вы злитесь, леди Катерина? — Александр уселся одной ногой на перила, смотря на меня с озорным огнем в глазах.

     — Да, я злюсь! — выкрикнула я, лишь потом вспомнив, что, хоть вокруг вроде бы никого не было, уж слишком громкие интонации все же могут услышать. — Вы — последний человек, которого я ожидала увидеть на троне! — заявила я уже немного тише, но радуясь тому, что ярость в моем голосе понемногу уменьшает возбуждение. — Вы совершенно не подходите для власти!

     — И я с вами абсолютно согласен, Катерина, — как ни в чем ни бывало заявил Александр, заставив меня раскрыть рот от удивления.

     Я ожидала чего угодно, кроме этого! Чего угодно, кроме столь явного признания!

     — Тогда почему вы... — с трудом нашлась я, однако поняв, что мой голос от чего то дрожит, закончила с большим трудом. — Почему вы согласились на корону?

     — Потому что выбор стоит так — на трон вместе с вами сяду или я, или Святослав, — пожал плечами Александр. — И, как ни крути, я не доверю эту страну нахалу.

     Я смотрела в спокойные глаза Александра. Вот значит, как. Обычное тщеславие. Бастард просто считал себя лучшим выбором. А отец еще и потакал ему, разжигая этот огонь до небес.

     — Вы можете стать Императором, вы можете стать моим мужем, — прошипела я с яростью в голосе, — но вам никогда не добиться моей благосклонности, воин! Вам придется брать меня силой!

     Я повернулась, чтобы уйти. Я сказала все, что хотела и боялась, что не удержусь, если мы с Александром сменим тему.

     Я не успела сделать и шага, когда мою руку сжали мертвой хваткой, заставив развернуться лицом к Александру.

     — Вы можете говорить что угодно, леди Катерина, — не меняя своего тона сказал Александр. — Вы правы, я весьма мало знаю о том, как править страной. Я разбираюсь только в трех вещах. В воинском искусстве, в женщинах и во лжи! И я скорее поверю вашему телу, а не вашим словам, моя принцесса!

     Говоря все это, бастард сполз с перил, встав совсем рядом со мной и обвив рукой мою талию.

     А я застыла. «Смотри, моя принцесса!» — звенело у меня в ушах. Глядя на то, как Александр неспешно чуть наклонился ко мне, в моей голове с дикой скоростью пролетали все те образы, что я видела, в мгновение ока распаляя мое желание. И, когда наши губы разделяло совсем немного, я не выдержала. Подалась чуть вперед.

     Я не знала, что происходит. Не знала, кто кого целует. Чувствовала руки Александра на своей талии, даже не пытавшиеся соскользнуть чуть ниже. Ощущала привкус мяты в его дыхании.

     И страстно целовала губы бастарда, постепенно все больше и больше прижимаясь своим телом к его. Мои руки сами собой поднялись и сперва легли на его грудь, плавно скользя по накачанным многолетними тренировками мышцам, а потом и вовсе сомкнулись вокруг шеи Александра.

     Я не понимала, что на меня нашло, но отвечала на поцелуй бастарда с неистовой страстью, сплетаясь своим языком с его, то и дело чуть нажимая на шею Александра, когда он пытался отстраниться.

     Я не хотела, чтобы он останавливался. Я боялась, что может случится, если я прерву поцелуй. Ведь кто знает, что на уме у бастарда? И я жутко боялась того, что у меня не хватит духу сказать «нет». Сказать так, чтобы Александр поверил.

     Руки парня медленно поползли вверх, оставляя за собой обжигающие следы прикосновений на моей спине. Сомкнулись на шее, заставив меня в приступе блаженства еще сильнее раскрыть рот, сделав на мгновение поцелуй еще более глубоким. Соскользнули на руки.

     Александр резко ... подался назад, мгновенно разорвав наш поцелуй. Я взглянула в его глаза и, по пылавшей в них страсти, мгновенно поняла. Он знает. Знает все о моих чувствах, знает, как сильно мое тело желает ласк Александра.

     Парень медленным, завораживающим движением снял одну из моих рук со своей шеи и все так же неспешно заставил меня повернуться к нему спиной. Я, чувствуя, как дрожат колени, как сердце сильно бьется, норовя выпрыгнуть из груди, закрыла глаза, пытаясь призвать всю свою волю, чтобы не допустить продолжения.

     Пальцы бастарда медленно коснулись моей щеки, заставив меня вздрогнуть. Нежно прошли по скуле и откинули волосы через левое плечо. После чего я, замирая от нежности касания, почувствовала, как другая ладонь парня скользнула по моей шее.

     Я ощущала дыхание Александра на своем ухе, в то время как он, все еще лаская мою шею одной рукой, другой медленно скользнул вниз по моему телу, касаясь его лишь кончиками пальцев.

     Даже сквозь ткань я явственно ощущала это касание, замирая от предвкушения. Трепетно ожидая, что же будет дальше.

     Александр крепко обвил мою талию, прижав мое тело к своему. Другая рука вдруг напористо устремилась вверх, заставив меня откинуть голову на плечо парня. Его жаркое дыхание приблизилось вплотную к моей коже и вскоре я почувствовала смелое касание его губ к моему ушку.

     Все тело пронзила острая вспышка наслаждения. Я чувствовала, как с каждым новым движением губ Александра желание все сильнее и сильнее разгорается внутри меня.

     Я не знала, куда деть свои руки. Я чувствовала, как они мечутся в экстазе, то и дело касаясь моей собственной груди, смыкаясь на руках Александра, даже не думавших ослаблять свою хватку.

     Качаясь на волнах наслаждения, я услышала людские голоса. Они были тут и раньше, просто я не обращала на них никакого внимания. Далекие, неразборчивые, еле слышные. Смех, пыл, восторг. Я угадывала интонации, но не более. И за этими голосами слышалась еле слышная игра арфы.

     Неужели это то самое? То самое, о чем меня предупреждала Вермирра? О Богиня, я знаю, что голос разума для тебя — ничто, но, пожалуйста, не дай этому случиться! Я не знала, сумею ли я отказать Александру, если он продолжит. Я боялась, что я уже безвозвратно прошла ту границу, когда у меня еще был шанс отвернуться и уйти...

     — Сир Александр! — даже громкий голос не заставил меня открыть глаза. Я не желала, чтобы сладкая пытка, которой подверг меня бастард, прекращалась. — Сир Александр!

     Бастард с явной неохотой оторвался от моего уха, подняв голову.

     — Что? — в голосе послышалась сталь.

     — Сир Александр, Император желает вас видеть! — звонко заявил «золотой плащ», даже не показываясь в проеме листвы.

     — Передай ему, что я буду через две минуты, — тут же ответил бастард.

     Александр снова повернул меня лицом к себе и крепко поцеловал в губы, заставив меня еле слышно простонать от вожделения.

     — Я никогда не возьму тебя силой, моя принцесса, — тихо произнес он, глядя мне прямо в глаза. — Но сейчас, к сожалению, надо возвращаться на прием.

     Я, пытаясь более не встречаться взглядом с Александром, поправила платье и убедилась, что прическа в порядке. После чего, ухватившись за предложенную руку, отправилась в более яркую часть парка, все еще не в силах совладать со своим телом.

     Грудь тяжело вздымалась, перед глазами то и дело мелькали картины одна пошлее другой. Разумом я была рада, что Вермирра не позволила свершиться интимной пляске, но телом была разочарована.

     Виктора мы нашли без труда. Он стоял прямо на нашем пути на самом краю освещенной факелами части. Александр передал меня в его руки и быстрым шагом ушел в обход небольшого озерца в сторону беседки, окруженной стоящими с мечами наголо «плащами».

     Я же поймала пробегающую мимо рабыню, у которой в одной руке был кувшин вина, а в другой — поднос с тремя кубками. Под удивленными взглядами и рабыни и Виктора, выпила залпом два кубка, пригубила третий и лишь тогда отпустила рабыню восвояси. Мой страж, хоть и был сильно удивлен, не проронил ни слова, зорко оглядывая толпу.

     — Император хочет обратиться к гостям! — разнеслось над водной гладью. «Плащи», стоящие по краю поляны, хором громко повторили эти слова, чтобы их услышали те гости, которые удалились в сторону от праздника.

     Я, хоть и знала, что именно хочет сказать мой отец, все же подошла поближе, как и подавляющее большинство гостей. Все же Император, хоть и присутствовал на таких приемах, крайне редко брал слово.

     Последний раз это случилось полгода назад, когда старшая дочь Кат'Ат, одного из сенаторов, вошла в возраст и была объявлена невестой. Отец тогда произнес короткую речь о том, как он рад видеть подрастающее поколение, следующее заветам предков.

     Хотя я всегда подозревала, что сделал он это исключительно для того, чтобы сгладить свежую обиду сенатора. Отец тогда сильно поцапался с ним в сенате неделей ранее.

     — Я рад вас всех здесь видеть! — начал Император, выйдя на четыре шага из своего укрытия в беседке. — И сегодня у меня есть веский повод привлечь ваше внимание! В это время мы настолько увлеклись рутинными делами, что стали меньше внимания уделять друг другу!

     Гости недоуменно переглянулись. Я же лишь улыбнулась, без труда услышав не самый лучший намек в словах отца.

     — Однако я увидел человека, который произвел на меня впечатление! — Император чуть повысил голос и теперь покровительственные нотки долетали аж до другого конца озера. — Человека, в чьей груди пылает огонь ярости, олицетворяющий гнев самого Мораг-Бата! Огонь, который позволяет не задумываясь обнажать меч для защиты ближнего! Огонь, который пылает в самом сердце! Сердце настоящего аристократа! — в голосе отца слышалась фанатичная ярость, заставляющая собравшуюся знать разинув рты вслушиваться в каждое слово.

     — Я представляю вам сира Александра Катрегги! — Император поднял руку, указав на застывшего чуть в стороне бастарда.

     Он стоял, сложив руки на груди. Правую поверх левой. Наверняка специально, чтобы все присутствующие видели алое пламя Мораг-Бата, вышитое на правом рукаве. И неспешно обводил толпу пристальным взглядом.

     — Хоть он и был рожден бастардом, — продолжил отец, отхлебнув глоток вина, — в нем есть все качества, необходимые истинному аристократу. Благородное сердце, отчаянная храбрость и безудержная ярость к врагам! А потому будьте свидетелями, подданные мои! Являя собой дух народа, я объявляю Александра, которого в народе знают как «Кровавого лорда», старшим сыном семейства Катрегги!

     Собравшаяся знать удивленно переглянулась. Стоящий неподалеку от меня мужчина вполголоса фыркнул:"Будто в стране и так знати мало!» вызвав легкие улыбки на лицах окружающих.

     — Более того! — снова раздался голос моего отца. — В этом человеке я вижу решительное желание защищать страну ото всех напастей! Я верю, что его руку, сжимающую клинок, ведет сам воинственный Мораг-Бат! А потому я объявляю сира Александра Катрегги наставником личной гвардии Императора и дарую ему титул капитана моих «золотых плащей»!

     А вот тут лица знати стали действительно ошарашенными. У кого — побледнели, а кое-где, особенно у людей постарше — на лице был написан явный страх.

     Одно дело признание прав бастарда. Большинство лишь пожали плечами, понимая, что их это совершенно не касается. И совсем другое — назначение этого самого бастарда наставником «плащей»!

     О смерти последнего Наставника ходила весьма красивая легенда, которую матери рассказывали своим подрастающим сыновьям. Я предпочитала более правдивую историю, рассказанную мне отцом.

     Наставник умер во время осады города Лисанон, стоящего на границе с пустыней. Один из последних оплотов сопротивления южных стран. Капитану «плащей», вместе с небольшим отрядом, удалось скрытно пробраться в город.

     Однако, их обнаружили у самых ворот. Любой другой человек бы испугался и попытался затеряться в городе, но Наставник храбро достал ... из мешка свой плащ и надел его, после чего повел своих бойцов в атаку. Они взяли ворота и матерый воин действительно дрался со всей яростью Мораг-Бата, опустив мост и подняв решетку. И бесстрашно отбивался от полчищ южан почти полчаса, пока армия Империи бежала от ближайшего леса к воротам, вдохновленная мерцанием золота, то и дело мелькающего в бойницах.

     Его нашли когда город был уже взят. Неподалеку от тех самых врат, которые Наставник отбил. В окружении пяти десятков трупов в форме южан, со стрелой, попавшей ему в затылок.

     По словам отца, во время того боя он убил несколько сотен солдат, накрепко подтвердив слухи о том, что Наставника «золотых плащей» обычным мечом не убить.

     И сейчас знать была напугана. Столь необычный титул шокировал их, заставив молча разойтись. Я же прикинула, что Александр только что прыгнул от «бастард-гладиатор» к титулу Наставника «плащей», что мгновенно поставило его на одну планку с генералами войск Империи. И как только собравшаяся аристократия это поймет, они попытаются узнать, каким весом обладает слово нового Наставника и во что выльется дружба с ним в пересчете на золотые монеты.

     Только глядя на эти ошарашенные лица я поняла, какой подарок сделал мой отец Александру. Может быть, раньше его и знали исключительно как гладиатора и бастарда, но теперь каждый попробует переосмыслить свое мнение и составить новое.

     Я фыркнула и отошла в сторону, неспешно прохаживаясь между людьми, слушая обрывки фраз. Как только первый шок прошел, аристократия ухнула в обсуждение всего услышанного с головой на некоторое время забыв даже о жрицах Вермирры. И, как я и ожидала, основной темой было «как теперь воспринимать Кровавого лорда?»

     Проходя мимо вазы с цветами, я увидела стоящего ко мне спиной Александра — из всех «плащей» лишь у него над плечом торчала рукоять меча. Я быстро нырнула за ближайший куст и прислушалась.

     — Вот, значит, как все повернулось, — удрученно пробормотал незнакомый мне мужской голос.

     — Наставник «золотых плащей»! — более осторожный, вкрадчивый, женский. — Я всегда знала, что ты далеко пойдешь, Александр. Правда, думала, что ты все же наденешь кирасу.

     Какое-то время все было тихо. Толи бастард не ответил вообще, толи сделал это слишком тихо.

     — Ты теперь, к тому же, мой старший сын, — снова подал голос мужчина. На сей раз более веселым тоном.

     — Мне не нужно наследство, — тут же холодно отрезал Александр. — Однако, я хочу, отец, чтобы ты отдал Влада на обучение торговому делу.

     — Обучение? — удивленно спросил Катрегги. — Зачем?

     — Отец, давай начистоту! — бастард говорил холодно, резко. Совсем не так, как когда общался с Императором. — Если бы ты мог вылепить из Владимира настоящего торговца — ты бы давно это сделал! Если оставить все как есть — то из него получится наследничек под стать своему папе. Я не хочу, чтобы Влад разделил твою судьбу бесхребетного подкаблучника!

     — Ты... — голос Катрегги задрожал от ярости, я же легонько прыснула от смеха и даже Виктор не удержался от улыбки. О главе дома Катрегги ходило много шутливых басен.

     — Спокойно, муж, — мягкий голос женщины. Судя по всему, Марины. — О чем именно речь, Александр? Отправить Влада на рынок?

     — Скорее отдать на пару лет в какую-нибудь благородную семью торговцев, — спокойно заявил бастард. — Розвер или Орлон. А лучше Лисс'Ат. Думаю, с небольшой помощью из дворца, это можно устроить. И, к тому моменту как придет время отдать семейное наследие, Влад будет готов распорядится им по умному.

     — Вот вы где, леди Катерина! — я испуганно обернулась и увидела подходящего Святослава. — Что за дурдом тут твориться, принцесса? Я слышал слова Императора и, если честно...

     — Идем! — резко бросила я и пошла к лестнице, ведущей во дворец.

     — Что происходит, моя прелестница? — парень дернул меня за руку, вынуждая остановится, когда мы уже прошли три четверти лестницы.

     — Помнишь, что ты обещал мне при прошлой встрече? — я чувствовала, что мое сердце бьется чуть сильнее чем обычно.

     Святослав оглянулся, проверяя, нет ли кого позади.

     — Что я... удовлетворю тебя, — тихо сказал он, явно опасаясь, что его услышат.

     — Сейчас самое время исполнить обещание, — заявила я. — Поверь, Святослав, мне это нужно! Я горю от желания!

     Я, правда, не решилась сказать парню, кто именно разжег это пламя. Да аристократ и не интересовался. Он с легким испугом поглядывал на встреченных нами «плащей», но те даже не подумали нас остановить.

     Мне ужасно хотелось, чтобы Святослав коснулся меня! Хотя бы просто позволил взять за руку! Но я боялась, что «плащи» доложат об этом Императору. И я не хотела даже думать, что сделает отец, если начнет подозревать о нашей со Святославом связи.

     В это время, с учетом проходящего в саду приема, было только два места, куда никто бы и не подумал заглядывать. Первым и ближайшим была «военная комната». Однако, я запоздало поняла, что старый Гетфер, вполне возможно, заигрался со своими картами. И как в случае чего ему объяснить наше вторжение со Святославом я просто не представляла.

     Вторым же был зал сената. Там и днем то обычно царила мертвая тишина, если только не было собрания сенаторов. А уж при свете луны даже прислуга обходила этот зал стороной. Так что я свернула с начального маршрута и поднялась по одной из боковых лестниц, радуясь, что в это время на верхнем этаже дворца даже гвардейцев почти нет.

     Я жаждала прикосновений Святослава. В конце концов, именно ради них я надела это алое платье! Я надеялась, что его выносливый член развеет сжавшую меня хватку Вермирры. Позволит сказать «нет» Александру и найти способ отговорить отца от его безумной идеи.

     Зал сената был погружен во тьму. Здесь не горело ни единой свечи и лишь через большое окно, растянувшееся на всю стену, комнату заливал синеватый свет.

     Зал был поделен на две части. Первая — ложа сенаторов, была утоплена в полу на половину человеческого роста. Под ногами был холодный мрамор, однако десяток коротких лавок накрывали роскошные ковры с лежащими на них подушками. Между лавочками стояли невысокие столы, на которых во время заседаний стояли вазы с фруктами и графины вина.

     Вторая же часть была своеобразным подиумом, в дальнем конце которого стояло роскошное мягкое кресло — местная вариация императорского трона. Стена была обита деревом, испещренным маленькими выбоинами. Если была необходимость, на нее вешали различные карты, втыкая по краям дротики.

     Рядом со входом же, через который мы вошли, стояли три удобных стула — места для армейских генералов, если вдруг в их присутствии на собраниях была какая-то необходимость. Чего на моей памяти не случалось ни разу.

     Виктор прошелся туда-сюда, заглянул под лавочки сенаторов, будто под ними мог прятаться томящийся в ожидании ассасин, проверил окна, после чего, одарив Святослава пронзительным взглядом напоследок, вышел, плотно закрыв за собой дверь. Я не сомневалась — мой верный страж будет стоять где-нибудь неподалеку, никого и близко не подпуская к темному залу.

     Впрочем, мне было не до этого. Я буквально набросилась на Святослава, стоило только двери закрыться, подарив ему столь глубокий поцелуй, что я почувствовала как напряглось достоинство парня даже сквозь легкий доспех.

     Аристократ поднял меня на руки и, все еще не отрываясь от моих губ, осторожно спустился в ложу сенаторов, опустив меня спиною на одну из скамей.

     Я ухватила подушку и подложила ее под свою голову, второй рукой потихоньку задирая юбку все выше. Даже в мягком лунном свете я видела, как похотливые глаза Святослава намертво приклеились к подолу, жадно разглядывая мои все больше открывающиеся ножки.

     Аристократ терпел сколько мог, но стоило ему увидеть легкий темный пух между моих ног, как он тут же упал на колено рядом со мною, жадно поцеловав мое бедро. Губы Святослава обжигали мое тело, оставляя горячий след долгих поцелуев от бедра до самого кончика ... ноги и обратно, уже по внутренней стороне.

     Напоследок парень припал глубоким поцелуем прямо к моим нежным губкам, заставив меня издать протяжный стон. Однако в памяти всплыли ощущения губ жрицы Вермирры, тут же сменившись чувством входящего в меня большого члена.

     «Смотри, моя принцесса!» — в который уже раз вспомнила я слова Александра из своего видения. Я как могла пыталась отогнать эти воспоминания, убеждая себя, что сейчас я со Святославом. Что это его губы ласкают меня, а не чьи-то еще. Но все без толку. Я снова и снова соскальзывала в видения Вермирры.

     И, когда это случилось в пятый раз, я сдалась.

     — Войди в меня! — взмолилась я, надеясь, что, смотря на лицо Святослава я сумею забыть эти гребанные видения. — Скорее! — добавила я, глядя, как парень неспешно оторвался от моей щелки и потянулся к своему доспеху.

     Святослав опасливо глянул на дверь, однако сквозь нее не проникало ни единого лучика света. Я быстро приподнялась, вытянув из под себя подол платья и, повозившись с застежкой у плеча, скинула его на пол.

     Аристократу потребовалось больше времени, чтобы выбраться из своего доспеха. Гораздо больше, если уж на то пошло.

     Не в силах ждать, я пересела на соседнюю лавку, оказавшись прямо перед Святославом и, звучно плюнув себе на пальцы, вонзила их в свою щелку, блаженно застонав от ощущения наполненности.

     Я, закинула голову назад от удовольствия, чувствуя, как мои собственные волосы мягко щекочут мои ягодицы. Краем глаза я наблюдала за действиями Святослава и запоздало поняла, что своей выходкой лишь увеличила время ожидания.

     Парень с трудом отрывал от меня взгляд, чтобы не слушающимися пальцами распутать очередной узел или разомкнуть очередной замок на своем панцире. Я же еще усерднее стала ласкать себя, чувствуя, что вот-вот кончу от удовольствия. Я с трудом понимала, что со мной, совершенно не контролируя свои похотливые стоны.

     Я как раз витала в волнах экстаза, когда Святослав наконец-то накинулся на мое тело. Лишь обретя способность хоть как-то мыслить, я поняла, что лежу на лавочке с руками, закинутыми за голову. Святослав мягко держал их, лежа на мне сверху и размашисто всаживая свой член в мое влажное лоно, отчего по телу пробегала приятная дрожь.

     Я смотрела парню прямо в глаза. Видела нежность и похоть в его взгляде, несмотря на царивший вокруг полумрак. Стоило мне только подать вперед руки, как хватка Святослава разжалась — он оперся рукой о лавку за моим плечом, позволяя мне руками ласкать его шею и плечи.

     Я как-то отстраненно подумала, а разжал бы хватку Александр, если бы мы оказались в такой ситуации? Мне почему то казалось что нет. Он бы сделал все по своему. Стоял на своем, доставляя удовольствие так, как хотелось ему.

     Я на мгновение представила взгляд Александра и запоздало поняла, что снова кончаю. Святослав своими действиями довел меня до сладкого безумия всего за пару минут. Я выгнулась дугой, отчего мои затвердевшие соски несколько раз прошлись по коже аристократа, оглашая зал своими протяжными стонами.

     Святослав выждал немного, пока я не приду в себя, после чего отклонился назад и вскоре уселся на лавке. Поднял мои ноги кверху, сомкнув хватку чуть повыше ступней и, легонько привстав, начал глубоко входить в меня.

     Сперва неспешно, давая мне прочувствовать каждое движение, блаженно постанывая. Потом чуть быстрее, легонько хлопая своими бедрами по моей попке. Из моей груди все чаще стали вырываться легкие покрикивания, я закинула руку себе за голову, чувствуя, как искажается от удовольствия мое лицо.

     А потом парень и вовсе набрал дикую скорость, сведя мои ноги вместе, скрыв свое лицо от моих глаз. Я металась из стороны в сторону, даже и не думая о том, что легко могу свалиться с узкой лавочки.

     Из горла лился один непрерывный стон, в то время как член аристократа погружался глубоко в мое лоно, буквально силой выбивая из него пульсирующие волны яркого наслаждения, раскатывающиеся по моему телу.

     Я провалилась в один нескончаемый оргазм. Тело билось в экстазе, горло разрывалось от громких стонов. Однако, я чувствовала, как образ Александра немного потускнел. Я даже и не вспомнила о нем до тех самых пор, когда с удовольствием на лице подумала об этом.

     Святослав нежным голосом попросил меня перевернуться. Что я и сделала, прижавшись пульсирующей горошиной клитора к мягкому ворсу ковра и подложив подушку себе под грудь для удобства.

     Парень, нависнув надо мной, медленно вошел в мое пылающее лоно.

     Он почти не выходил из меня, лишь плотнее прижимаясь к моей попке. Я чувствовала жаркое дыхание Святослава на своем плече, ощущала, как наслаждение во мне потихоньку качается на волнах, то чуть нарастая, отчего я издавала протяжный стон, то ослабевая, давая мне несколько секунд для того, чтобы вдохнуть.

     Медленно, нежно, спокойно. Святослав распалял мое тело, заставляя меня все больше желать более ярких ощущений. И, вместе с тем, давал моему телу немного времени, чтобы остыть. Набраться сил, чтобы с удвоенным усердием бросится в новую атаку.

     Даже и не знаю, сколько времени мы провели вот так — покачиваясь на волнах блаженства. Долго, наверное. Потому что я окончательно потеряла голову от возбуждения. Чувствовала лишь как горит Вермиррским пламенем моя влажная щелка.

     Я почти что силой скинула с себя Святослава.

     Несмотря на то, что я желала лишь одного — сесть на моего избранника сверху и взять дело полностью под свой контроль и как можно быстрее, взгляд скользнул по императорскому креслу.

     Я расплылась в улыбке и потащила Святослава к нему, заставив его усесться в это мягкое кресло. После чего повернулась к парню спиной и, ухватив его член и направив его прямо в себя, до упора уселась на аристократа сверху, огласив комнату громким вскриком удовольствия.

     Я скакала на его члене, получая неистовое наслаждение от того, чем я занимаюсь на троне Императора. Оргазм захлестнул меня с головой и я даже не отдавала себе отчет, что наклонилась чуть вперед и во все глаза смотрю, как большой член Святослава входит в мое лоно.

     «Смотри, моя принцесса!» — снова мелькнуло в голове, но я даже не обратила внимания на этот голос.

     Очнулась я минутой позже, обнаружив, что мое тело по-прежнему во весь опор скачет на Святославе, стоны которого становились все отчетливее. Я без труда поняла, что еще чуть-чуть и он больше не сумеет сдерживаться.

     Я запоздало вспомнила о своем желании ублажить парня одними губами и, с некоторым сожалением, соскочила с его члена, глубоко взяв фаллос Святослава в свой ротик. И специально снизила темп, пытаясь растянуть сладостную пытку аристократа подольше.

     Что у меня, впрочем, не особо получилось. Парень чуть изогнулся и излился мне в рот. Я ненадолго приостановилась, позволяя горячей сперме наполнить мой ротик, после чего, не выпуская члена из своих губ, сглотнула ее всю, без остатка, продолжив неспешно ласкать достоинство Святослава своими губами.

     — Моя прелестница, — прошептал парень и блаженно откинулся в кресле, позволяя мне продолжать столько, сколько я захочу.

     Я же неспешно думала. Теперь то я понимала, что наслаждение — оно и есть наслаждение. И какая разница, какой именно воин будет его мне дарить? Что Александр, что Святослав — оба вызывали во мне дрожь предвкушения.

     Вот только у Александра был существенный недостаток. Даже два, если уж подумать. Во-первых, я боялась того, как он на меня влияет. Рядом с ним, под его уверенным взглядом карих глаз, я теряла голову, а это непозволительная роскошь для Императрицы! Я боялась, что, если мы с Александром действительно сойдемся в полном смысле брачных уз, то мой разум мало помалу даст трещину и эмоции, навеваемые Вермиррой, окончательно возобладают над моим рассудком.

     А во-вторых, он был бастардом. И, как ни крути, а от этого никуда не деться, признал его Император или нет. Знать взбесится в любом случае. А вслед за аристократией поднимется народ....  И начнется жесткая война — Императорская корона с армией на поводке против взбешенной аристократии и яростной толпы.

     Я не желала такой участи для моей страны. Может быть, Вермирра и обещала мне неизведанное блаженство в его объятиях, но у меня свои планы на сей счет.

     — Ты чего-то притихла, — подал голос Святослав, видя, что я уже пару минут просто смотрю в окно, на звездное небо. — Ты в порядке?

     — Да, — кивнула я, все еще ощущая привкус мужского члена в своем ротике. — Просто я думаю кое о чем...

     — О чем же, моя прелестница? — в голосе аристократа сквозила неприкрытая нежность.

     — О том, что я собираюсь убить Александра, — честно ответила я.

     ***

     — Мы еще кого-то ждем? — недовольно спросил Рет'Торан, глядя как сенатор Кат'Ат энергично трахает распластанную на столе жрицу Вермирры.

     Как я и ожидала, без низменных удовольствий не устроить ни один заговор. Жрице заткнули уши. Я лично наблюдала, как их залили еще горячим воском, а после накрепко завязали глаза плотной материей. Девушку привели сюда через весь замок, заставив лечь животом на стол и привязав ей руки и ноги к высокой ножке.

     Несмотря на все это, она весьма охотно стонала от удовольствия. Хотя, цветок, который оставил после себя торговец Лиск, торчащий из задницы жрицы, доставлял сенатору немного неудобств.

     — Нет, мы уже можем начинать, — ответила я, оглядывая присутствующих.

     Я так и эдак вертела ситуацию, пытаясь найти иной выход, но другого выхода просто не было. Александра необходимо устранить. И раз мой отец не желает внять доводам рассудка, то придется прибегнуть к более жестокому подходу.

     Помимо жрицы Вермирры и меня, в маленькой комнате присутствовало пятеро людей.

     Сенатор Кат'Ат, к слову которого прислушивались остальные политики. Так же сенатор дважды предлагал мне поучаствовать в заговоре с целью убийства моего отца, так что я справедливо решила, что у старого Кат'Ат найдется пара козырей в рукаве.

     Вторым сенатором был еще не поседевший Николай. Я копала как могла, но он оказался единственным членом сената, который действительно имел зуб на Александра. Бастард либо не пересекался с сенаторами, либо просто никогда не грубил им, не желая наживать столь могущественных врагов.

     Остальные трое присутствующих же имели гораздо более веские мотивы желать Александру смерти.

     Рет'Торан. После того, как он расторг свадьбу, его семья немного потеряла вес в глазах столичной знати, что не слишком то хорошо сказалось на раскладе предстоящих Игр на гладиаторской Арене. Семья Рет'Торана потеряла неплохую сумму, не говоря уже о том, что бастард нанес стареющему воину личное оскорбление.

     Мастер торговли Лисс'Ат. Хитрый старичок стрелял глазами вокруг. Его семья владела большей частью торговых путей зерна, завозимого в Столицу. Однако, продать его Лисс'Ат мог только на рынках Катрегги, десятилетиями дравших высокую пошлину. К тому же, если вдруг семья Катрегги «исчезнет», то их рынки достанутся той благородной семье, которая имеет больше золота в наличии. А у Лисс'Ат сокровищница, судя по слухам, была все время переполнена.

     Последним из присутствующих был торговец Лиск. Я вычитала его имя в отчетах разведки по семье Катрегги. Этот пузатый мужичок вынужден был продать одну из своих виноделен по изрядно заниженной цене благодаря тому, что Александр вовремя помахал мечом у него перед носом.

     Однако, личная обида была лишь второй из двух причин, по которой я связалась с этим пронырливым торговцем. Лиск не так давно продал большую часть своих виноделен, открыв на вырученные деньги большой игорный дом в Столице. И, судя по тому, что я узнала из отчетов, позаимствованных из зала сената, деньги лились Лиску в карман немалые. А для задуманного мною было нелишним иметь вот такого заинтересованного толстосума.

     К тому же, из всех присутствующих Лиск был единственным, кто уже предпринимал кое-какие шаги против Катрегги. Летом усадьба подверглась весьма существенному нападению гильдии воров и, судя по всему, следы тянулись именно к Лиску, хотя прямых доказательств у разведки моего отца не было.

     — И так, зачем мы здесь? — спросил сенатор Николай, не отрывая взгляда от цветка, торчащего из задницы Вермиррской сучки.

     — Вы здесь по моему приглашению, — я обвела всех присутствующих взглядом. — И мне, как вашей будущей Императрице, нужна ваша помощь.

     — Даже так, — поднял бровь Кат'Ат, вынимая свой мокрый член из дырки жрицы Вермирры и отряхивая мантию. — И в чем же, принцесса? — последнее слово он едва заметно подчеркнул голосом, давая мне понять, что уж кем-кем, а Императрицей он меня точно не считает.

     — Я хочу убить Александра Катрегги, — звонко произнесла я, чтобы никто из присутствующих не усомнился в моей решительности.

     Вообще то, я ожидала удивленных и ошарашенных лиц, однако, никто и бровью не повел. В глазах у Рет'Торана вспыхнуло пламя, а губы тронула еле заметная улыбка. Лисс'Ат прищурил взгляд, явно оценивая мои слова. Остальные же сохранили более-менее беспристрастное выражение.

     — Ну, я, похоже, слишком стар для такого, — добродушно улыбнулся сенатор Кат'Ат, вальяжно направившись к выходу. — Будем считать, что я этого не слышал, принцесса.

     — Сидеть! — рявкнула я, подражая тону старого Гетфера.

     Кат'Ат замер с поднятой ногой, вывернув голову через плечо и смотря на меня округлившимися глазами.

     — Однажды, сенатор, — почти что шипя начала я, — вы пришли ко мне с просьбой. И я сохранила ваши слова в тайне, Кат'Ат. Так что считайте это платой за мое молчание, раз уж не хотите еще раз сыграть в «доброго дядю»!

     Он абсолютно точно знал, о чем я говорю. Сенатор слегка побледнел и послушно усадил свой зад в ближайшее кресло, схватив со столика кувшин вина и отпив изрядный глоток прямо из горла.

     — Я. Хочу. Убить. Александра. Катрегги, — чеканя каждое слово повторила я. — И вы мне в этом поможете.

     — С чего вдруг, леди Катерина? — наконец-то подал голос Лисс'Ат, впервые с тех пор, как прошел через входную дверь. — Убийство Наставника «плащей»... это вам не уличного торговца прирезать, принцесса. Рискованно. Особенно если Император прознает. Кровавый лорд, похоже, у него новый любимчик. Какой резон мне подставлять свою голову?

     Я тяжело вздохнула. Неужели их всех придется убеждать? Для этого я потратила целых пять дней, чтобы незаметно собрать всю эту компанию вместе?

     — Какой резон? — Я снова вздохнула. — Ваша семья давно хочет изжить со света Катрегги. Что-то связанное с пошлинами, насколько я знаю, — я легко улыбнулась, намекая, что знаю гораздо больше того, о чем говорю. — Если семейное наследие достанется Владу, младшему брату, то вы получите свой шанс. Паренек целиком в отца. Но если Катрегги отдаст бразды правления Александру...

     Я оставила слова висеть в воздухе, позволяя Лисс'Ату самому домыслить остаток.

     — А откуда такие сведения, принцесса? — в голосе хитрого старичка таился явный интерес.

     — Я все же живу во Дворце, — пожала плечами я. — Тут, знаете ли, много слов можно услышать.

     Я бессовестно врала, но знала, что эти люди меня не поймают. Я то точно знала, что Александр в любом случае откажется от наследства, но сообщать об этом Лисс'Ату не стала бы ни за что. Мне нужно было его содействие. И желательно, добровольное.

     Я окинула взглядом остальных.

     — Больше мне никого убеждать не придется? — я медленно обвела их, задерживая взгляд на каждом на пару секунд. — Отлично. Каждому из вас Александр наступил на ногу, настал ваш черед.

     — Всем кроме вас, — низким, угрожающим тоном сказал Рет'Торан. — Какая у вас причина желать ему смерти, принцесса?

     Я холодно посмотрела ему в глаза и увидела еще более ледяной взгляд. Рет'Торан действительно хотел вырвать сердце из груди Александра и смотреть, как он умирает. Но он был слишком осторожен. Слишком недоверчив. И среди присутствующих он был единственным воином.

     Я еще раз пробежалась мысленным ... взором по тому, что собираюсь сказать. Я долго думала, что делать, если дойдет до этого и, если честно, надеялась, что никому не придет в голову задать этот вопрос. Но, раз уж он все же был задан...

     — Скажем так, Александр слишком сильно распускает руки, — с каменным лицом сказала я, не отводя глаз из под холодного взгляда Рет'Торана.

     Да, так будет лучше для всех. Пусть лучше эти люди думают, что Александр меня изнасиловал. В их глазах это достаточно веская причина для Императорской дочки, чтобы пойти на убийство. Особенно если она по каким-то причинам не желала сообщать об этом отцу.

     Я не хотела говорить им правды. Я справедливо опасалась, что попадусь на их крючок, если кто-нибудь из этих людей додумается оставить у себя какие-нибудь доказательства этого заговора.

     И еще больше я боялась, что кто-нибудь из них додумается, что Александр сумеет сесть на трон только обручившись со мной. Кто-нибудь из этой пятерки может решить, что намного лучше будет убить меня и открыть этим Святославу прямую дорогу к трону. А уж он первым делом разберется с бастардом.

     Рет'Торан смотрел прямо на меня с полминуты, но я выдержала его взгляд.

     — Александр — опытный воин, — наконец-то сказал он. — Один из лучших, каких я видел. Идти на него в лоб будет бессмысленно.

     — Значит, нанесем удар в спину, — пожал плечами Кат'Ат. — Скажем, яд? Его пищу не проверяют?

     — Проще выманить из Дворца, — быстро бросил Лисс'Ат. — Убить младшенького братца, Александр явится на похороны, там и пустить стрелу в затылок! Просто и дешево!

     — Неплохо, — усмехнулась я. — Но я хочу сделать все так, чтобы никто не нашел тела Александра, не увидел его смерти. Чтобы можно было развести руками и сказать «он ушел».

     Собравшиеся ненадолго притихли, обдумывая это. Лиск, повертев головой из стороны в сторону, вдруг подал голос.

     — Так может это, выманим за город? Помашем перед носом знойной красоткой, к примеру. Пойдет как миленький!

     — Александр никогда не пойдет за девчонкой, — фыркнул Рет'Торан. — Либо женщина придет к нему, либо он возьмет ее силой. Других вариантов для него не существует.

     — А если выманить в город? — протянул Лисс'Ат. — И в подворотне прирезать?

     — Бастард всегда надевает свои доспехи, когда выходит из поместья, — вставил Лиск.

     — Да-да, — кивнул сенатор Николай. — И он хорошо известен среди обычного люда. Если кто-нибудь заметит...

     — То останется молиться Богам, чтобы слухи не дошли до Дворца, — удрученно проговорил Кат'Ат.

     Присутствующие ненадолго затихли, сосредоточенно размышляя. Я, легонько улыбаясь, обвела их глазами. Политики. Торговцы. И, как выясняется, все до единого собаку съели в делах подобного сорта. Интересно, сколько трупов у каждого из них на счету? Впрочем, неважно.

     — К счастью для вас, — широко улыбнулась я, — у меня есть план. Но мне нужно ваше влияние. Мне нужны «плащи»!

     — «Плащи»? — моргнул Кат'Ат. С его лица впервые за все время сошла вежливая улыбка.

     — Вы не ослышались, — кивнула я. — Мне нужны императорские гвардейцы. И, я уверена, вы прекрасно знаете, кто из них «продается».

     Я чувствовала, что вот теперь то мои заговорщики встанут на дыбы. Подкупить «плащей», если в заговоре участвует принцесса... Это все равно, что заранее подписать смертный приговор своим исполнителям, лишив себя возможности использовать их позже. Потому что ни у кого из собравшихся здесь людей не возникало и мысли, что я позволю продажным стражам охранять мой покой.

     — Что конкретно вы задумали, принцесса? — нарушил повисшее молчание Рет'Торан.

     ***

     Я поднял руку и постучал в дверь. Не прошло и трех секунд, как с другой стороны послышались изрядно приглушенные шаги.

     Дверь приоткрылась и в проеме показалось темненькое личико, обрамленное черными волосами. Чуть ниже подбородка я заметил рабский ошейник.

     — Доложите принцессе о моем визите, — заявил я, прекрасно понимая, что разговаривать с рабыней бесполезно.

     Девчонка пугливо взглянула на шрам, идущий по моему лицу, перевела глаза на рукоять меча на поясе и кивнув, попыталась закрыть дверь. Я положил руку и с силой нажал, легко раскрыв дверь пошире.

     — Я лучше подожду внутри, — бросил я, заходя в личные апартаменты Катерины.

     Рабыня закрыла за мной дверь, после чего быстрым шагом скрылась в проеме, ведущим в соседнюю комнату.

     — Что!? — услышал я резкий вскрик принцессы через пару мгновений.

     Дела шли, в общем то не плохо. Хотя я с некоторой печалью смотрел из окна на высокие стены Арены, отчетливо понимая, что уже вряд ли когда-нибудь выступлю там еще раз.

     Аристократия была изрядно напугана моим назначением, что позволило мне навести хоть какие-то мосты дружелюбия с сенаторами и с кое-кем из знатных семей. Впрочем, их интерес был основан исключительно на корысти или страхе, а чаще понемногу и того и другого.

     Однако городская знать меня не особо волновала. Встречаться я с ними мог лишь когда они приходили с делами к Императору, что случалось не особо часто. Я с некоторой надеждой смотрел на заседание сената, запланированное на следующую неделю, ожидая встретится с теми сенаторами, которых не видел до сих пор.

     А вот принцесса все время у меня под боком. Вот только, после того приема в саду, Катерина твердо решила пресечь все мои попытки наладить с ней отношения. За те три недели, что прошли с того времени, мне ни разу не удалось остаться с ней наедине, а в присутствии десятка людей, жадно прислушивающихся к любому слову, не особо то поговоришь.

     Принцесса старалась как можно меньше времени проводить в своих покоях. Тренировки по фехтованию, занятия танцами, бесконечные часы проведенные с ее учителями. Она крутилась весь день, вставая на рассвете и возвращаясь в свои покои лишь когда солнце уже скрылось за горизонтом, не давая мне ни малейшей возможности, чтобы застать ее в интимной обстановке.

     Даже на последнем приеме принцесса ни разу не отошла от Императора дальше, чем на пятьдесят шагов, плавно меняя одного собеседника на другого, пытаясь держаться от меня подальше.

     Так что пришлось поручить Лине приглядывать за Катериной. И моя надежда оправдалась. Принцесса наконец то допустила ошибку и мне удалось ее поймать.

     День еще даже и начаться то не успел. Катерина первым делом пошла в фехтовальный зал, однако, продержалась едва ли три четверти часа. И вернулась в свои покои быстренько принять ванну, переодеться и снова ухнуть в свои дела с головой.

     Вот только Лина вовремя передала мне весточку и я успел перехватить принцессу даже до того, как она вылезла из ванны, судя по звукам.

     — Как вы смеете вторгаться в мои покои!? — раздался позади меня гневный голос Катерины.

     Я пропустил ее интонации мимо ушей. Девушка твердо вбила себе в голову необходимость держаться от меня подальше, с которой я, в общем то, был не согласен.

     — Леди Катерина, вы когда-нибудь покидали Дворец? — спросил я, даже не оборачиваясь.

     — Я регулярно посещаю Арену, вместе с моим отцом! — яростный тон стал чуть-чуть спокойнее. Девушка явно не ожидала такого вопроса.

     — Арена, — усмехнулся я. — Этот почти тот же прием, какие вы регулярно видите в этих стенах. Разве что развлечения более кровавые, — я повернулся к девушке, стоящей около своей кровати, уперев руки себе в пояс. — Я же спросил о другом — вы покидали Дворец?

     В глазах у Катерины загорелся огонек явного интереса, но она быстро стерла его со своего лица, вернув сперва гневное выражение, однако быстро сменив его более спокойным.

     — Нет, — наконец-то сказала она, не выдержав моего взгляда.

     — А хотели бы? — я позволил себе легкую улыбку.

     И тут же понял, что попал точно в яблочко. Чем заинтересовать наследницу короны, чтобы она сменила гнев на милость? Верховой прогулкой? Интимными радостями? Редкой книгой? Головоломка решалась гораздо проще.

     Если честно, я даже и не знаю, в курсе ли она, что Императорской ... гвардии приказано ни в коем случае не выпускать ее из Дворца без сопровождения отца. Ну или хотя бы без его прямого приказа. Наверное, Катерина знает об этом. Но, похоже, ни разу девчонка не нарушала запрет отца. Боялась.

     — Идемте, моя принцесса, — усмехнулся я. — Я покажу вам страну, которой вы будете править!

     ***

     Ушло полчаса, чтобы окончательно уговорить принцессу и завершить все приготовления. Еще пятнадцать минут — чтобы незаметно пройти сквозь Дворец к боковому ходу, к которому подвозили телеги с провизией.

     Около большой двери стояло двое гвардейцев. Еще четверо были с внутренней стороны, но их мне удалось отвлечь, благодаря чему мы вдвоем выскользнули сквозь маленькую дверцу для прислуги, расположенную чуть в стороне.

     — А ну стоять! — рявкнули гвардейцы, стоило только нам показаться в их поле зрения.

     Вот же ж отродья Мораг-Бата! А я то надеялся, что эти смотрят на тех кто подходит к Дворцу, а не выходит из него.

     — Покажите свои лица! Немедленно! — тон у «плаща» был хорошо поставлен и я даже немного заволновался, как бы нас не услышали те стражи, что караулили внутри.

     Рука Катерины уже потянулась, чтобы скинуть капюшон плаща, однако, я жестом остановил ее и, не колеблясь, скинул свой, повернувшись лицом к стражам.

     — Наставник Александр, — тут же отсалютовали они. — Мы не знали...

     — А вам и не нужно, — усмехнулся я, глядя на их слегка перепуганные лица. — Спокойно, ребята, я просто хочу немного прогуляться.

     Гвардейцы переглянулись, мысленно пытаясь понять, можно ли им меня выпустить. И если ответ «да», то нужно ли об этом доложить.

     — Мы... должны спросить у других капитанов, — слегка извиняющимся тоном сказал один из них. — Нам было приказано... приглядывать за вами, сир Александр.

     Леди Катерина чувствовала себя все менее и менее уютно, стоя рядом со мной, укрытая с головы до пят темно-серым плащом. Я легко ощущал ее тревогу. Девчонка наверняка боялась, что стражи упрутся и придется вернуться и выслушать лекцию от Императора по поводу того, что она попыталась выскользнуть из Дворца.

     — Расслабьтесь, — отмахнулся я. — Я большую часть жизни провел в этом городе. Один и без охраны. К тому же, как видите, я оделся соответствующе.

     Я развел руки в стороны, отчего полы серого плаща разошлись, открывая взорам гвардейцев самый обычный наряд — темные штаны с сапогами, да ножны меча на поясе. Парни переглянулись и я без труда увидел, как они слегка расслабились. Такой внешний вид не позволял никому заподозрить, что перед ними один из Императорских «плащей».

     — Я просто хочу проветриться. А то от всех этих «сир» и поклонов меня уже мутит, — усмехнулся я, глядя как лица стражей расплылись в улыбках.

     — Конечно, сир, — отсалютовал гвардеец. — А это... — он кивнул на фигуру Катерины.

     — Моя рабыня, — подмигнул я.

     Я оглянулся через плечо на принцессу и расплылся в улыбке. У девчонки хватило ума отставить ножку чуть в сторону и упереть ладонь о свою талию. Полы плаща разошлись и гвардейцы прошлись похотливыми глазами по ее фигурке, отметив обтягивающее ярко-красное платье с глубоким вырезом на груди, которое едва ли доходило девчонке до середины бедра, грозя приоткрыть еще больше от малейшего дуновения ветра.

     Я вспомнил, что произошло, когда Лина в последний раз надевала это платье и в глазах мелькнуло вожделение. Принцесса, так же как и моя рабыня, смотрелась в этом наряде сногсшибательно.

     — Приятного вам дня, капитан, — отдали салют стражи.

     Я натянул капюшон на голову и отправился вниз по склону. Катерина, отстав на полшага, шла позади.

     — Вот уж не думала, что такая идиотская идея прокатит! — восторженно заявила она, когда Императорские гвардейцы остались далеко позади.

     — Люди часто не замечают того, что у них под самым носом, — пожал плечами я. — Идемте, принцесса, вам предстоит насыщенный денек.

     ***

     Это был самый необычный день во всей моей жизни!

     Александр даже и не пытался показать мне более-менее приличную сторону города. Однако, и в храм Вермирры, как я ожидала, он меня не повел.

     Вместо этого, этот заматеревший гладиатор, кажется, задался целью показать мне ту часть города, где можно было легко посмотреть на жизнь обычных горожан. Без всяких прикрас.

     Сначала Александр привел меня в место, которое местные называли «Театральной улицей», хотя за все годы жизни при дворе я ни разу не слышала даже упоминания об этой улице!

     Тут шло бесконечное представление. Каждые сорок шагов стояли помосты, на которых обычные горожане развлекали публику как умели. Кто читал стихи, кто играл на каком-нибудь музыкальном инструменте, кто разыгрывал постановки. Но на каждом четвертом помосте люди просто трахались.

     Неистово, зажигательно, ничуть не стесняясь посторонних взглядов! От первого такого «представления» я просто отвела глаза и быстренько прошла мимо, у второго — чуть задержалась. У третьего — остановилась надолго.

     Я поняла, что эти «актеры» — никакие не рабы! Если честно, я такие представления видела регулярно, правда, зрители были одеты побогаче. Жрицы Вермирры были готовы на все, лишь бы ублажить свою Богиню. Но здесь то были никакие не жрицы! И даже не рабы, которым Хозяин приказал заниматься сексом на потеху толпе!

     Это были обычные люди. Горожане, пытающиеся таким вот шоу заработать на жизнь. И, судя по тому что я заметила, монет таким вот смельчакам бросали ощутимо больше.

     Заинтересовало меня и другое. Я, хоть и возбуждалась от зрелища ничуть не меньше всех присутствующих, гораздо больше внимания уделяла лицам зрителей. Похоть и вожделение неприкрыто витали в воздухе. А те, кто посмелее, взяли пришедших с собою женщин, рабынь или жен, неважно, и, отойдя чуть в сторонку, трахали их, не особо то и стесняясь бросаемых на них взглядов.

     Аромат секса витал в воздухе. И, хоть на Театральной улице и можно было найти более возвышенные зрелища, главное шоу разворачивалось прямо среди толпы. Пришедшие сюда люди с их низменными желаниями были самым интересным из всего, что я тут увидела.

     Однако к тому времени как мы достигли конца этой улицы, солнце стояло в зените и мы с Александром укрылись в ближайшей таверне. К тому моменту я уже давным-давно скинула капюшон, да и раскрыла полы плаща, перекинув грубую ткань себе за спину. Радуясь, что Александр отговорил меня от того, чтобы надеть более приличествующее моему статусу платье.

     От одной мысли оказаться на жаркой улице в закрытом от горла до пят платье меня передергивало. А так, хоть мой наряд и норовил оголить все, что было ниже пояса от налетевшего порыва ветра, я хотя бы не мучилась от жары.

     К тому же, как Александр справедливо заметил, вне Дворца в лицо меня никто не знает. И пока шея надежно закрыта плащом, скрывая отсутствующий ошейник, никому и в голову не придет, что перед ними — наследная принцесса страны.

     Гладиатор махнул рукой, подзывая трактирщика, едва только мы уселись за столик.

     — Чего изволите? — юркий человечек оказался около нас прямо таки с нечеловеческой прытью.

     Я встретилась с ним глазами и увидела, как трактирщик одарил меня беглым взглядом, задержавшись на полсекунды, пытаясь заглянуть мне между ног, после чего всецело уделил внимание Александру. Глаза мужика наметанным взглядом прошлись по фигуре, оценив мускулы, задержались на видневшейся рукояти меча, на красной ленте на запястье и вернулись к глазами гладиатора.

     — Вашего лучшего варева и кувшин холодного вина, — холодно бросил бастард, обводя взглядом помещение. Трактирщик уже повернулся, чтобы уходить, когда Александр ухватил его за плечо. — А если тарелки и кубки будут чистыми, а еда — вкусной, то я, пожалуй что, буду щедрым, — Александр достал из кошеля серебряную монету и подкинул ее на руке.

     Мужик жадно уставился на мелькнувшее серебро и быстро убежал на кухню. Я же, пользуясь моментом, обвела помещение глазами.

     Мы уселись неподалеку от выхода....  Большая часть столов была уже занята разномастным сбродом, социальную принадлежность которого я по большей части не могла определить даже примерно. Для меня выделялись лишь две группы.

     Около дальней стены, в глубине помещения, у одного из столов стояли двое стражей, охраняя покой какого-то мужика в пестро расшитой мантии и двух девушек, сидевших по обе стороны. Судя по тому, как они были одеты — я предположила, что это какой-нибудь торговец с юга. Может быть, даже прибывший из-за пустыни, нравы у них там странные, насколько я знала.

     Да поближе к нам устроилась шумная компания молодых аристократов. На столе перед ними стояло штук пять кувшинов, шла веселая игра в кости. И в центре стола была небольшая кучка золотых монет, привлекавших уж слишком много взглядов к этой компашке.

     Трактирщик вернулся через пять минут, аккуратно поставив перед нами заиндевевший кувшин, пару чистых кубков и две больших, заполненных до краев, миски.

     Я, если честно, опасалась это есть, но, глядя как Александр с явным наслаждением уплетает это варево, запоздало вспомнила, что во рту у меня с самого утра ничего не было. Похлебка или как там еще это можно было назвать, оказалась не так уж и плоха, а вино, хоть и не дотягивало до того, что подавали во Дворце, было прямо таки ледяным, отлично освежая после дикой уличной жары.

     И я была бы просто счастлива, если б за наш столик не бухнулся один из молодых аристократов как раз когда я отправила последнюю ложку в рот.

     — Продай девчонку, а? — не тратя лишнего времени заявил он, обращаясь к Александру, но жадно разглядывая меня.

     Я запоздало поняла, что смотрит паренек как раз с той стороны, где платье на боку было скреплено лишь толстой нитью, держась, в основном, с помощью пояска на талии. Я вообще пришла в ужас, когда Александр предложил мне надеть этот наряд, однако, как он и сказал, это был один из немногих способов выскользнуть из дворца.

     Александр взглянул на меня, в глазах мелькнул озорной огонек.

     — Смотря сколько предложишь, — пожал плечами бастард до того нагло, что я чуть не вспыхнула от возмущения, но вовремя вспомнила, что должна играть роль рабыни — то есть сидеть и молчать.

     — Дам сотню золотых, — похотливо разглядывая мою грудь, один краешек которой отлично просматривался почти что до самого соска, заявил аристократ.

     — Сотню? — легонько засмеялся Александр. — Язычок у девчонки, конечно, остренький, зато она может пользоваться им целыми часами!

     Парень легонько сглотнул, вперившись взглядом в мои губы.

     Я же готова была вспыхнуть от ярости, да только отчетливо понимала, что едва ли в пяти шагах сидят дружки этого паренька. И неизвестно еще, чем все обернется, если я скажу неподходящее слово.

     — Ладно, полторы, — аристократ потянулся, чтобы положить свою руку поверх моей, но я вовремя отдернулась. — Что за... !?

     — Так я ее еще не продал, — усмехнулся гладиатор, то и дело бросая на меня озорные взгляды. Я без труда чувствовала его веселый настрой. — А я не люблю, когда мою рабыню трогают посторонние. К тому же, ты вообще видел ее? Ты только глянь на ее грудь! А ножки? А зад? Да я эту рабыню как минимум за три сотни на торгах впарю!

     Я без труда видела, как глаза парня, послушно следуя комментариям Александра, скользят по моему телу. Жутко хотелось встать и уйти, однако, внутри начал разгораться озорной огонь. Похотливый взгляд этого молодого аристократа разжигал во мне желание. К тому же, насколько я знала, даже наиболее привлекательные рабыни оценивались где-то около трех сотен золотых и, если честно, мне стало интересно, как далеко зайдет этот паренек.

     — Три с половиной, если дашь ее сперва попробовать! — трясущимся от вожделения голосом заявил аристократ.

     — А уж как она обожает ебаться, — Александр будто и не услышал слов паренька. — Ты бы только слышал! Одни ее стоны заставят встать даже у немощного старика! Она насаживается на член снова и снова, всю ночь напролет!

     — Да... Вермиррское отродье! Четыре! — руки у аристократа начали легонько трястись от возбуждения.

     — А задница! — блаженно присвистнул Александр. — Ты бы только знал, что она творит с членом своей задницей! Такой узкой дырки я ни у кого не встречал! Сожмет твой член не хуже самой Вермирры! Выдоит все соки и блаженно попросит еще!

     Аристократ глянул на Александра, но тот с легкой улыбкой смотрел куда-то в потолок, будто витая в воспоминаниях. Я же чувствовала, как потихоньку заливаюсь легкой краской. Я понимала, что гладиатор все это говорит несерьезно, но... мне была лестна подобная похвала. Я чувствовала себя желанной под похотливым взором паренька. Да и его друзья, судя по всему, слышали каждое слово, точно так же глазея на мое тело.

     — А чего это она покраснела? — раздался вдруг голос из-за их столика.

     Я мысленно выругалась. Наверное, рабыням краснеть не положено. Они ведь с детства слышат, как Хозяева обсуждают их достоинства.

     — А ты глаза то протри! — рассмеялся Александр, стрельнув в сторону говорившего беглым взглядом. — Глянь выше сисек, на мордашку! Она ж совсем молодая, вот и краснеет! Ты еще во время секса ее личико не видел! Все перекошено от наслаждения, стесняется, краснеет, но продолжает тараторить пошлости не хуже Вермиррской жрицы!

     — Да ты торгуешься не хуже Шеготара! — простонал подсевший к нам аристократ, после чего заявил. — Прямо сейчас дам пять сотен! — оглянулся через плечо, на своих дружков. — Эй, займите сотню вскладчину! Дам ею попользоваться на днях!

     — Заметано! — тут же откликнулся один из дружков. — Я б и две сотни за просто так отдал, если договоримся о постоянной передаче девчонки!

     — Ну? — парень перевел взгляд на Александра, с трудом оторвавшись от меня. — Что скажешь? Пять сотен!

     Я, если честно, была только рада, что аристократ хоть на полминуты отвел от меня взгляд. Все те пошлости, что говорил бастард, неистово меня завели. Местами он будто в воду глядел — до того точно подмечал то, что я действительно могла бы вытворить в постели. Красная ткань платья изрядно натянулась, четко обрисовав затвердевшие соски.

     Бастард откинулся на стуле и оглядел всю застывшую в ожидании ответа компанию.

     — Нет, не продам, — покачал головой Александр. — Я за нее две тысячи золотых выложил и продавать за пять сотен, пока еще сам не наигрался — нет, ребятки.

     — Кончай мне тут лапшу вешать, скотина! — аристократ рывком поднялся на ноги, выхватив украшенный драгоценным камнем кинжал. — Две тысячи за рабыню никто не даст! И вообще, раз не продаешь, какого, ебать, хера, ты тут торгуешься, член Мораг-Бата тебе в задницу!?

     — Убери ножик, пока не поранился, — тяжело вздохнул Александр. — Я просто хотел глянуть, сколько предложишь.

     — Да пошел ты... ! — парень отступил на полшага, в то время как его приятели поднялись со стульев, встав за спиной. — Я тебе сейчас так накостыляю, что ты мне ее и за сотню продашь, лишь бы я тебя избивать прекратил, сука!

     Аристократ замахнулся кинжалом. Зал, уже давно с неподдельным интересом наблюдавший за нами, ахнул. А Александр, даже не вставая, левой рукой мгновенно достал клинок из ножен и кончик меча замер в двух пальцах от горла аристократа.

     — Убери ножик, пока не поранился, — в голосе бастарда зазвучало озорное веселье.

     Я было испугалась подобного поворота событий, однако, услышав веселые нотки Александра, тут же успокоилась, поняв, что в обиду он меня не даст. Я была по-прежнему на взводе, чувствовала влагу, смочившую мои набухшие нижние губки. Однако, запоздало поняла, что мне так волнительно не от похоти, витавшей в воздухе. А от того, что за меня готовы драться! Что какие-то парни, впервые увидевшие меня хорошо если полчаса назад, уже готовы схлестнуться с опытным воином ради моего тела.

     Аристократ медленно отступил на полшага, выйдя из под острия меча, но нож не убрал. Александр добился лишь того, что парни неспешно разошлись в стороны, взяв наш стол в полукольцо.... 

     — Эй, никаких разборок в помещении! — бесновался трактирщик, не решаясь, впрочем, особо сильно повышать голос. — Кто-нибудь, позовите стражу!

     Никто, впрочем, и с места не сдвинулся. Один из парней стоял уж слишком близко к выходу.

     Александр вздохнул, встал из-за стола и убрал меч в ножны.

     — Идите-ка домой, ребятишки, — с легкой улыбкой на лице сказал он.

     На изрядно опьяневших аристократов эти слова оказали прямо противоположенный эффект. Они кинулись на Александра.

     Это было все равно, что пытаться поранить стену. Едва только глянув на бастарда, я тут же поняла, что могу спокойно допить свое вино, наслаждаясь зрелищем.

     Александр перехватил руку с кинжалом, ударил ногой парня, пытавшегося зайти сзади. Метнул выпавший кинжал прямо перед носом у другого, попытавшегося обойти фигуру бастарда и схватить меня.

     Драка закончилась едва ли за минуту. Все пятеро парней были раскиданы по полу, поскуливая от боли. У кого наливался фингал под глазом, кто обхватил руками свой живот.

     Бастард достал из кошеля ближайшего парня золотую монету и бросил через зал трактирщику.

     — Уходим, — шепнул мне Александр, ухватив за руку и вытащив из заведения.

     Мы прошли едва ли сотню шагов, прежде чем бастард, оглянувшись через плечо, заявил с изрядным весельем в голосе:

     — Слышала, моя принцесса? За тебя предложили шесть сотен золотых!

     — Вообще то, пять, — с улыбкой на лице ответила я, чувствуя, что соски по-прежнему натягивают платье, что не укрывалось от взглядов встречных мужчин.

     — Его друг накинул бы и две сотни сверху, — пожал плечами бастард. — А подумав как следует, так, может, расщедрился бы на все три.

     — А сколько обычно стоят рабыни? — задала вопрос я.

     — Красивая и покорная рабыня-ублажительница уходит на торгах где-то за три сотни. От силы — четыре, если она действительно красавица, а среди толпы найдется щедрый толстосум, — не задумываясь ответил бастард. — Так что, как видишь, Катерина, у тебя есть потенциал!

     Я лишь рассмеялась, чувствуя, как Александр крепко сжимает мою ладонь своей.

     «Не увлекайся», — сказала я сама себе, запоздало вспомнив, что собираюсь убить этого человека. Однако, мысль ушла так же, как и пришла. Уж слишком хорош был этот день, чтобы думать о таких вещах.

     Александр же повел меня дальше осматривать город. Следующим «злачным» местом, в которое отец бы меня не пустил даже под конвоем из десяти телохранителей, оказался бойцовский ринг.

     Бастард полчаса ходил по каким-то малолюдным улицам, прежде чем нашел это место. Людная толпа, человек сто с небольшим, обступила круглую арену едва ли тридцати шагов в поперечнике. Крики и ор властвовали тут.

     На ринг выходило двое мужчин в одних лишь набедренных повязках (а иногда и вовсе без них) и, едва только раздавался звук трубы, начинали бить друг друга. Сильно. Вышибая дух из противника. Руками, ногами, головой.

     Здесь было лишь одно правило. Заключил пари и проиграл — отдай деньги по-хорошему. Драки вокруг огороженной арены вспыхивали после каждого боя, вне зависимости от того, кто победил. Всегда находились те, кто был недоволен результатом.

     Едва мы только зашли в это место, как Александр тут же обнял меня и положил руку мое тело, прямо на голое бедро, абсолютно не обратив внимания на мою робкую попытку отстраниться. Вторую руку он постоянно держал рядом с рукоятью меча и, как я подозревала, это создало вокруг бастарда более-менее спокойную зону. Никто не хотел наступить на ногу гладиатору.

     Александр легко проложил нам дорогу сквозь толпу, замерев на самом краю ринга, чтобы я могла посмотреть на бои во всей красе. Бастард даже пару раз заключил пари на одну золотую монету со стоящим по соседству мужичком. Один раз — выиграл, а второй проиграл, без колебаний отдав золотой обратно.

     Я же во все глаза смотрела на бои. Некоторые были короткими — едва ли с минуту, в то время как другие затягивались. Бойцы точно так же попадались совершенно разные. Некоторые — крепкие мужики с рабскими ошейниками. Но большинство были свободными людьми.

     Конечно, на Арене я видела зрелища намного более кровавые, однако, было и существенное отличие. На Играх я всегда сидела неподалеку от отца, на лучших местах. Однако бой все равно был достаточно далеко от меня, чтобы я не могла разглядеть лиц.

     А тут — сражение шло едва ли в десяти шагах, а то и вовсе на расстоянии вытянутой руки, что заставляло меня испуганно прижиматься к торсу Александра. Я видела каждый свежий синяк на телах, видела их яростные глаза, чувствовала запах их пота.

     Была и другая сторона у этого места. Каждые несколько боев над рингом раздавался голос зазывалы, который искал желающих попробовать свои силы. И таких находилось в избытке. Обычные люди, желающие заработать своими кулаками пару монет. А пока их готовили к бою, на ринг выпускали рабыню и одного из недавно победивших бойцов.

     Девочки отдавались с неистовым пылом прямо на ринге под взорами окруживших его плотным кольцом людей. Быстро, эмоционально, оглашая зал громкими стонами. Доводя своего партнера до экстаза за считанные минуты.

     Рабыни делали все. Брали в рот, подставляли зад, просили, умоляли, раззадоривали. Все что угодно, лишь бы заставить своего партнера кончить на их тело. И, с легкой улыбкой на лице, покидали ринг, уступая место очередной паре бойцов.

     Даже и не знаю, сколько мы провели там времени. Я смотрела во все глаза и на бойцов и на рабынь, даже не зная, что из этого мне нравится больше. Однако, сердце в моей груди билось от волнения, а царивший тут азарт наполнял меня до краев, пробуждая желание учудить что-нибудь. Просто потерять голову на мгновение. Отдаться на волю чувств, пойти на поводу у эмоций.

     Зазывала уже раз в пятый остановился около Александра и, в то время как я во все глаза смотрела на стоящую на четвереньках рабыню, во влажную дырку которой с силой вгоняли здоровенный член, каждый раз бросая девушку вперед сантиметров на пятнадцать, предложил бастарду выйти на ринг.

     Однако, гладиатор в очередной раз отрицательно покачал головой, а едва начался следующий бой, развернулся и пошел прочь от ринга.

     — Идем, Катерина, — шепнул он мне на ухо, — а то тут скоро станет уж слишком жарко.

     Я хотела было упереться, остаться еще ненадолго, однако поймала пару похотливых взглядов на своем теле, мгновенно отбивших у меня всякое желание противиться.

     Александр увел меня из этого места, но я еще долго чувствовала его цепкую атмосферу. Смесь из восторга, волнения, азарта и разнузданности, дикого сексуального желания.

     Солнце уже прошло половину пути к горизонту, однако, возвращаться во Дворец я не хотела. Хоть Александр и не сказал ни слова, но я чувствовала, что мое отсутствие в замке уже давно заметили и не торопилась домой, получать головомойку от отца. Да и внутри у меня горел яркий огонь интереса.

     То, что показывал мне Александр, не было тем, о чем мне рассказывали во Дворце. Бастард показывал мне жизнь обычных горожан такой, как она есть, без прикрас. Дикая, волнительная и опасная картина. И я хотела увидеть больше, отчетливо понимая, что по возвращению отец удвоит бдительность и ни за что не позволит мне снова улизнуть. Может быть, приставит ко мне еще одного «плаща», а то и двух.

     Александр тоже не шибко то стремился во Дворец, потому что направился прямо в противоположенную сторону. И вскоре мы оказались на городском рынке.

     Я во все глаза смотрела по сторонам. Людей здесь было как сельдей в бочке. Мы буквально проталкивались сквозь них! Я постоянно чувствовала чьи-то прикосновения к своему телу, но, едва только поворачивала голову в их сторону, как они уже скрывались из виду, сменяясь другими.

     Мое «платье», если этот наряд можно так назвать, то и дело цеплялось за что-то, отчего подол все время задирался, открывая случайным взглядом мою попку, а то и пух между ножек, заставляя меня то и дело краснеть.

     Первые ... раз десять я еще пыталась как-то придержать подол, побыстрее опустить его на прежнее место, а потом просто махнула на это рукой, предпочтя находить некое извращенное удовольствие в этих чужих взглядах. Все равно в этой толчее было невозможно ни с кем не сталкиваться.

     Торг шел вовсю. Вокруг продавали абсолютно все. Молоденьких рабынь, крепких мужиков, вилы и косы, украшения и вкусные пряники. Книги, щиты, зерно, оружие, драгоценные камни. Товары с севера, юга, востока и запада.

     Торговцы вовсю нахваливали свои товары, убеждая их купить. От всего этого галдежа голова шла кругом. Мне то городской рынок всегда представлялся эдаким собранием сената, где торговцы разложив вокруг себя товары, неспешно перечисляли их достоинства и недостатки.

     Однако, реальность оказалась совершенно иной.

     Мы сделали всего лишь три остановки. Первый раз я засмотрелась на лоток с книгами. Торговец, даже толком и не глянув на меня, тут же обратился к Александру, пытаясь выяснить, какой волнительной сказкой он хочет потешить свою «достойную самого Императора» рабыню. Я лишь улыбнулась, услышав эти слова.

     Однако стоило мне только наклониться над прилавком, вчитываясь в названия книг, как кто-то прошелся позади меня, скользнув рукой по моей попке, моментально скинув подол в сторону. Я не глядя вернула ткань на место, но не прошло и пяти секунд, как история повторилась.

     И, когда я в очередной раз потянула руку, в голову пришла мысль, что, наверное, рабыни так поступать не должны. Я поймала на себе чуть удивленный взгляд торговца и поняла, что попала в точку. А потому быстренько потянула бастарда прочь.

     Вторая раз остановился уже Александр, засмотревшись на мечи и топоры одного торговца, который откупил себе сразу несколько мест, создав что-то вроде небольшого островка относительного спокойствия.

     Бастард опытной рукой примерялся то к одному мечу, то к другому, задавая торговцу вопросы о качестве стали, ковке, балансировке и прочей дребедени, в которой я, если честно, не разбиралась, хоть и слышала когда-то эти слова от Виктора. Хорошо загорелый мужик был явно потрясен знаниями гладиатора, но быстро отвечал на задаваемые вопросы, не отставая от бастарда.

     Александр проторчал у этого прилавка минут десять, но, вместо покупки, дал торговцу совет отнести свои товары в лавку «Мечи и щиты Арлейна», где и продать их все скопом. По словам гладиатора в лавке за такую достойную сталь могли дать денег побольше, чем на рынке.

     Третью остановку же мы сделали около прилавка со всевозможными украшениями для женщин. Браслеты, серьги, бусы. В основном из дерева и серебра, рассчитанные на не слишком богатых людей.

     Однако, многие из них зацепили мое внимание. Я легко представляла их в комбинации с различными своими нарядами и понимала, что эти дешевые побрякушки подойдут к ним ничуть не хуже брильянтов.

     И это был единственный прилавок, около которого Александр расчехлил свой кошелек, купив несколько красивых безделушек, хоть я его об этом и не просила.

     Бастард взглянул на солнце, которое висело в трех пальцах от горизонта, и, тяжело вздохнув, заявил что пора возвращаться. Мне, если честно, было очень грустно, что этот день подошел к концу. Я не хотела этого. Не желала снова окунуться в придворную жизнь с головой.

     Эти простые удовольствия, жизнь без вечного присутствия охранника за плечом, действительно зацепили мое воображение. Я разглядывала Александра и мысленно спрашивала себя, а показал бы мне все это Святослав, если бы я попросила? А знал ли он вообще об этих «развлечениях»? Ведь, как ни крути, а он тоже был аристократом до мозга костей. Совсем не таким как Александр, большую часть жизни проживший на таких вот улицах, зная где и что стоит искать.

     Мы повернули за угол и едва ли в двадцати шагах от нас я увидела патруль из трех солдат. Двух рядовых и капитана. И эта троица шла прямо на нас!

     Мои мысли в ужасе заметались. Мы с Александром весь день старались держаться от солдат подальше, нередко сворачивая с запланированного маршрута, видя там начищенные до блеска кирасы.

     Я весьма справедливо опасалась, что отец, поняв что меня нет во Дворце, может объявить розыск по городу. И, если даже солдаты не знали меня в лицо, им могли приказать искать Александра. В конце концов, в Столице, наверное, не так уж много высокорослых воинов со шрамом на лице в компании красивой рабыни.

     Ужас от мысленной картины, как нас тащат во Дворец, еще даже не успел отразится на моем лице, а Александр уже прижал мое тело к стене.

     — А ну иди сюда, рабыня! — громко заявил он, тут же ухватив мой подбородок, с силой потянув вверх, вынуждая меня встать на цыпочки и задрать голову.

     От грубых слов я хотела влепить Александру пощечину, но запоздало поняла, что бастард прижал мою руку к телу, скользнув своей рукой под мое платье и крепко сжав ягодицу. Без каких-либо колебаний бастард впечатал мне такой поцелуй, что дыхание тут же перехватило, отбив всякое желание сопротивляться.

     После всего произошедшего за этот день желание в моей груди вспыхнуло моментально, полностью затопив меня. Рука Александра скользнула чуть ниже, ухватив меня за бедро и вынуждая ногой обнять его талию.

     Я чувствовала, как моя щелка чуть приоткрылась, выпустив маленькую каплю влаги. Легкий ветерок прошелся по моей коже, залетев под задранное платье, овеяв прохладой горячую плоть.

     Я чувствовала малейшие колебания языка Александра между моих губ. Чувствовала дерзкие прикосновения к моим зубам, будоражащие восприятие. Ощущала как то и дело сжимается хватка на моем бедре, грубо, но приятно, лаская его.

     Я, высвободив руку, обняла бастарда за талию, приподнявшись еще чуть, лаская его спину, ощущая мощные мышцы под своими пальцами. И, сама плохо понимая что именно я делаю, начала тереться своей промежностью о все более затвердевающий член Александра, явственно проступающий сквозь материю.

     Бряцанье и лязг нагрудников стражи проплыли мимо и давно затихли вдали, когда бастард с явным трудом оторвался от моих губ. Я потянулась за ними, все еще не открывая глаз.

     — Кажется, они прошли мимо, Катерина, — тихо сказал Александр, но я все еще ощущала его дыхание на своем лице.

     Я понимала, что не должна позволять своим эмоциям взять верх. Что я поставлю весь свой план под угрозу, если перейду эту грань. Но, заглянув в себя, поняла, что не в силах сдерживаться.

     Все напряжение, весь восторг от сегодняшнего дня, все неутоленное желание, возобладали, послав все доводы рассудка в зад Мораг-Бата.

     — Заткнись и поцелуй меня, — с еле сдерживаемой похотью сказала я, понимая, что эти слова изменили все.

     — Если таково твое желание, моя принцесса, — услышала я и тут же почувствовала, как губы бастарда слились с моими.

     Это был самый волнительный поцелуй из всех, какие у меня когда-либо были. Грубый, неистовый, страстный. Заставляющий постанывать от наслаждения, почти что кончая.

     Бастард ласкал мое тело, даже не думая приближаться к груди или моей влажной щелке, как бы мне этого ни хотелось. Разжигая мою похоть, но даже не пытаясь ею воспользоваться.

     Запускал руку в мои волосы, заставляя меня глубоко погружаться в нежное удовольствие, отключаясь от всего мира. Проводил кончиками пальцев по спине, заставляя мое тело выгнуться дугой, еще сильнее прижавшись к обнаженному торсу Александра. Сжимал мою попку, отчего мое тело трепетало, ощущая его сильные пальцы в такой близости от моих дырочек.

     И я отвечала тем же. Из горла время от времени вырывались томные стоны, передаваясь бастарду вместе с умопомрачительным поцелуем. Мои руки шарили по спине и груди Александра, силясь ласкать его могучее тело, но не в состоянии нигде удержаться от трясущего меня возбуждения.

     Я то и дело пыталась опустить руки вниз, но всякий раз, стоило мне только приблизить ладонь к члену бастарда, как воин тут же ускользал. То просто слегка сдвигался в сторону, то с силой прижимался ко ... мне, отчего я своим животом чувствовала всю немалую длину фаллоса парня.

     Я ощущала эту приятную твердость и все больше теряла рассудок, желая лишь одного — почувствовать эту палку внутри себя. Медленно насадиться на нее своей влажной дырочкой до самого упора. Почувствовать напряжение глубоко внутри себя.

     Даже и не знаю, сколько бастард продержал меня в таком состоянии. Я окончательно потеряла голову. В закрытых глазах явственно мелькали уже забытые, как мне казалось, образы, показанные мне Вермиррой, обещая мне неземное наслаждение, если я только осмелюсь сдвинуться еще на маленький шажок вперед.

     Рука бастарда в очередной раз прошлась по краю живота, заставляя меня млеть от удовольствия. И, вместо того, чтобы соскользнуть на бедро или попку, вдруг устремилась между моих ног.

     Александр вошел в мою влажную пещерку быстрее, чем я что-либо поняла. От похотливого удивления мои глаза открылись, накрепко впившись в его пристальный спокойный взгляд, в котором я без труда увидела ту же страсть, которая владела мною. Вот только бастард каким-то образом все же держал ее в узде, в то время как я ничего уже не могла с собой поделать.

     Я ощущала два пальца в своей дырочке, погруженные внутрь до самой ладони и лишь блаженно изгибалась, пытаясь насадиться на них еще глубже. Я чувствовала, как парень шевелит ими.

     Вот только делал он это совершенно не так, как Святослав. Не с нежностью, а с неистовым напором! От наслаждения я оторвалась от губ Александра и, тяжело дыша от нахлынувших на меня стонов, уронила голову на его плечо.

     Бастард то замирал, то отстранялся, чтобы снова глубоко войти в меня с таким напором, что почти что отрывал мои ноги от земли! А потом его пальцы изгибались внутри, растягивая мою дырочку, отчего хотелось аж завывать от удовольствия!

     И сквозь свои собственные стоны я понимала, что сейчас вокруг множество людей, идущих мимо ровным потоком. Людей, которые смотрели на меня, слышали мои стоны, видели мое перекошенное от удовольствия лицо.

     Но мне было плевать. Я даже радовалась этим взглядам — они дарили мне ощущение того сладкого безумия, которым был охвачен весь этот день.

     Мы с Александром с самого утра видели секс. То тут, то там. Чаще всего для развлечения публики, но и на улицах его было немало. Точно такие же люди, как и все вокруг, решившие позабавиться прямо посреди улицы. Мужчины с женами, аристократы с рабынями. Им никто не платил, они просто удовлетворяли свою похоть, не обращая никакого внимания на взгляды прохожих.

     Но я обращала. Я никогда раньше не делала ничего подобного под чужими взглядами. Разве что Виктора, но он был для меня на особом счету. При нем я не стеснялась ничего.

     Эти же люди смотрели на меня с жадностью. Я видела, как их глаза похотливо и завистливо оглядывали мое тело. И мне нравились эти взгляды. Я чувствовала, как внутри меня яркое пламя Вермирры разгоралось еще сильнее. Я ощущала, как краснею, но не понимала от чего — от стыда или же от вожделения.

     Я кончала. Раз за разом, насаженная на два пальца бастарда. Чувствуя, как его ладонь от и дело с силой прикладывается к моему лобку, дразня набухшую горошину клитора, отчего по телу пробегала приятная дрожь.

     Но мне было мало! Я ощущала внутри огонь, равного которому я, если честно, не помнила. Меня неистово заводили чужие взгляды, но еще сильнее меня заводил сам Александр! Святослав бы уже давно взвыл от похоти и достал свой член из штанов, но бастард, похоже, даже и не думал об этом, даря мне бескорыстное наслаждение, смотря мне в глаза.

     И я видела, какое дикое желание пылает в его карих глазах. Желание, которое он сдерживал какой-то совершенно нечеловеческой силой воли. И я поняла, что если хочу большего — мне нужно добиться этого! Самой продемонстрировать свою дикую похоть, а не ждать, пока Александр соизволит ублажить меня более традиционным способом.

     Новый оргазм сотряс мое тело, заставив блаженно покрикивать от восторга.

     «Одни ее стоны заставят встать даже у немощного старика!» — всплыли в памяти слова Александра, сказанные едва ли несколько часов назад. А ведь он и не мог знать, что я действительно такая! Да я и сама не знала, что, оказывается, легко могу оглашать половину людной улицы своими криками наслаждения. Просто забыв, наплевав на то, что рядом кто-то есть.

     Едва только я немного пришла в себя, как поняла — действовать нужно быстро. Потому что Александр даже не думал останавливаться и я уже чувствовала, как внутри меня набухает еще одна вспышка наслаждения, готовая разорваться на тысячи мелких осколков.

     Я скользнула руками по груди бастарда и опустила их вниз, крепко сжав его твердый член. Я попыталась было нащупать завязки на его штанах, но поняла, что они скрыты под перевязью с ножнами и взвыла от огорчения. А может — от очередного оргазма, который снова захлестнул меня, заставив тело биться в легких судорогах.

     Однако, Александр дождался, пока мой взгляд не сфокусируется, после чего на несколько мгновений выпустил меня, поставив на землю. Парень несколькими движениями развязал свои штаны, не снимая ножен. И, едва только его член показался...

     Я хотела рассмотреть его. Припасть перед ним, взять в руку. Но Александр ухватил мое тело, быстро подняв меня в воздух. Плечами я ощутила шершавый камень, а на бедрах крепко сомкнулась хватка обеих рук Александра.

     Он держал меня в метре над землей. Я машинально обвила руками его шею, опасаясь упасть. А бастард, на мгновение отпустив мою ногу, вдруг «уронил» меня.

     Однако, я не успела даже взвизгнуть. Его член в один момент вошел в мою щелку, вырвав из меня протяжный стон.

     Это не шло ни в какое сравнение с его пальцами. Александр начал новую игру, поднимая и опуская мое тело, то резко насаживая меня на свой раскаленный вертел, то медленно входя в меня, заставляя терять голову.

     Я смотрела в глаза бастарду, видела в них легкую похоть, желание, страсть. И четкий расчет. Александр ни на секунду не терял голову, все время что-то прикидывая, рассчитывая. Глядя на меня проницательным взором, словно делал все специально. Будто хотел не просто оттрахать меня, а сделать это так, чтобы я запомнила это до конца своих дней.

     Но, если честно, мне было все равно. Я чувствовала, как мое тело содрогается от наслаждения. Как бы я ни просила, как бы ни умоляла, а Александр продолжал гнуть свое.

     Я просила быстрее — бастард замедлялся на пару движений, заставляя меня выть от желания, после чего резко вгонял свой член до упора, отчего я почти сразу же проваливалась в очередную вспышку наслаждения. Я просила порезче — а Александр наоборот переходил на плавные и нежные движения, медленно разгоняясь до тех пор, пока я не кончала от удовольствия.

     Я потеряла голову от захлестнувшей меня похоти. То и дело мотала головой, силясь совладать с очередной вспышкой наслаждения, и останавливала взгляд на идущих мимо людях.

     На другой стороне улицы, в двадцати шагах, уже какое-то время стояло несколько человек и наблюдали за нами. Все в богатых мантиях — торговцы. Я, плохо соображая от похоти, увидела как один передал другому монету. Лишь спустя какое-то время я поняла, что они держали пари. Наверное на то, сколько продержится Александр.

     Мгновения, полные наслаждения. Наблюдателей было уже пятеро, у всех на лицах был почти тот же азарт, какой я видела на ринге. Я уже несколько раз видела, как монеты переходят из рук в руки.

     Бастард в очередной раз приподнял меня повыше и его член вдруг полностью выскользнул из меня. Я с трудом почувствовала землю под ногами, ощущая как дрожат от напряжения колени.

     Александр потянул меня а собой, однако едва я попыталась сделать шаг, как ноги подкосились. Я бы упала, но бастард вовремя меня подхватил. Взял на руки и понес.

     На ту самую улочку, с которой мы вышли. Я даже не знаю, как давно. Знаю только, что такого количества удовольствия у меня еще никогда не было — даже в залах Вермирры.

     Мы еще ... толком не успели отойти от рынка. Александр говорил, что в домах вокруг немало постоялых дворов для приезжих торговцев, а также мелких лавочек. Впрочем, сейчас я об этом даже и не вспоминала.

     Бастард прошел по улочке едва ли тридцать шагов, после чего опустил меня на какую-то твердую поверхность. Мне на лицо упало несколько капель. От прохлады я открыла глаза.

     Александр протягивал мне сложенную лодочкой ладонь, доверху наполненную водой. Я жадно присосалась к ней, даже не думая, откуда она взялась. И еще меньше меня заботило то, что я, по сути, целую ладонь бастарда.

     Едва только пить стало нечего, как парень тут же зачерпнул еще одну горсть из небольшого водоема, на краю которого я полулежала. Я снова выпила все до дна, чувствуя как по телу разливается приятная прохлада, развеивающая блаженное бессилие.

     Однако я все еще ощущала ноющее блаженство каждой мышцей своего тела.

     Я перевернулась на живот, чтобы плеснуть несколько горстей воды себе на лицо. И, едва я немного «освежилась», как почувствовала сильные руки на своей талии.

     Александр легко приподнял меня, поставив на четвереньки прямо перед водоемом. И, закинув подол платья мне на спину, тут же вошел в мое лоно.

     Я блаженно застонала, чувствуя, что моя щелка по-прежнему полна влаги. Бастард никуда не спешил, все так же следуя одному ему ведомому ритму. То неспешно входя в мое истерзанное лоно, то ускоряясь, заставляя меня выгибаться дугой от очередного оргазма.

     Неподалеку послышался скрип. Я повернула голову на звук.

     Едва ли шагах в пяти от меня стояла молодая девчонка. Хорошо если ей было лет шестнадцать. Кареглазая, с раскосыми глазами и каштановыми волосами, собранными в два коротких хвостика. В обычном коричневом платье с грубо разрезанным до самого живота подолом. И с черным ошейником на шее.

     Девушка замерла, глядя на меня. В глазах — легкий испуг и восхищение. В руках — деревянное ведро. Наверняка рабыню послали за водой. Однако она никак не ожидала, что тут такое твориться!

     Бастард, судя по всему, не слишком довольный тем, что мои стоны стали тише, несколько раз всадил свой член на всю длину, мгновенно заставив меня забыть о рабыне. Я снова громко закричала от наслаждения, а вскоре и вовсе провалилась в очередной оргазм.

     Плеск воды совсем рядом. Я открыла глаза. Девушка, похоже, чуть осмелела и подошла, чтобы зачерпнуть воды из водоема. Однако, ее глаза были намертво прикованы ко мне. Смотрела она уже с явным восхищением, откровенно завидуя. Наверное, доставлять мужчинам наслаждение ей представлялось гораздо более легкой работой, чем таскать воду.

     Рабыня присела на корточки, пытаясь заглянуть мне в глаза, скрытые от нее челкой.

     — Воды... — простонала я, чувствуя, что горло просто разрывается от непрерывных стонов. — Пожалуйста, воды...

     Александр чуть замедлился, входя в меня медленно и глубоко, под конец даже толкая меня на добрую ладонь вперед, вжимая свой член до самого упора. Я стонала, то и дело роняя голову от наслаждения, стараясь хоть немного унять собственную похоть, чтобы напиться.

     Рабыня обеими руками набрала полную горсть и поднесла к моему рту. Бастард, сволочь, даже и не думал прерываться, заставляя меня стонать во весь голос, в перерывах делая мелкие глотки.

     В итоге девчонке пришлось минут пять поить меня с ладоней, прежде чем она вспомнила о том, что ее Хозяин ждет не дождется ведро воды, и убежала, оглянувшись в дверях напоследок.

     Бастард же, едва только дверь закрылась, тут же перевернул меня на спину. Закинул мою ногу себе на талию и вошел в меня, продолжая гонку.

     Я билась в экстазе. Александр даже подложил свою ладонь мне под голову, чтобы я не ударилась о камень, но меня это прикосновение к своим волосам лишь еще сильнее заводило.

     Взгляд то и дело падал на улицу, с которой все началось. Всего лишь не вовремя попавшийся навстречу патруль. А чем все обернулось?

     Однако мои мысли были совершенно о другом. Если, конечно, можно назвать мыслями то похотливое состояние, в котором я витала.

     Я думала о том, до чего же Александр вынослив! Он то и дело менял ритм, постоянно выбрасывая меня из привычной колеи, не давая моему телу как-то приспособиться. Едва только наслаждение становилось терпимым, прекращало мешать способности думать, как бастард то ускорялся, то замедлялся, то намеренно сбивал ритм, прекращая на секунду всякие движения, заставляя все мои мысли вертеться лишь вокруг того, что же будет дальше. Предвкушая каждое движение и наслаждаясь тем, что уже произошло.

     Была и другая мысль, более отстраненная.

     Я по-прежнему дико стонала, не в силах, да и не желая, сдерживать свой голос. И люди, проходящие по улице, с интересом поглядывали в мою сторону. Мимо нас с Александром тоже проходили люди, но, в основном, я видела лишь их спины. Солнце клонилось к закату и люди шли от рынка, а не к нему.

     Мне было дико стыдно от одной мысли о том, сколь же много людей видели меня за время этого бесконечного наслаждения! Одна мысль о том, что все эти люди смотрят как их будущая Императрица уже даже не трахается, а по-настоящему ебется, неистово заводила. Хотя, лично у меня было четко осознание, что меня просто берут! И я только и рада отдаваться этому нахальному бастарду, которого мой отец безмерно ценил и уважал, а я — откровенно недолюбливала.

     Это был запретный плод. Показать себя. Всю, без остатка. Совершенно не скрывая ни своего тела, ни голоса, ни наслаждения. Позволить другим людям увидеть это. Увидеть, что именно приносит Императрице дикое наслаждение. Разрушить все их представления о том, какой должна быть правительница.

     Я наслаждалась этой мыслью. От нее мое наслаждение становилось еще ярче. И, несмотря на все, я понимала, что этот раз, этот день — единственный, когда я могу так поступить. Потому что сегодня я весь день нарушала один запрет за другим.

     — Смотри, моя принцесса! — еле слышно прошептал Александр, нажав рукой на мой затылок, вынуждая меня прижаться подбородком к груди и безотрывно смотреть, как член бастарда снова и снова устремляется в меня.

     Я кончала, глядя на эту картину, отчетливо понимая, что произойдет совсем скоро. Вермирра показывала мне этот момент и я знала. Знала наперед. Предчувствовала момент всем своим телом и всей душой желала его. Момента первозданного счастья, чистого наслаждения.

     Александр резко вышел из меня, пока мое тело билось в оргазме и излился на мой лобок, полностью залив кучерявые волосики и внутреннюю сторону бедер пахучим семенем.

     И я запоздало поняла, что момент еще не настал. Не сейчас. Глаза мои закатились и я отключилась.

     ***

     Это было странное чувство.

     С одной стороны, Александр сделал достаточно, чтобы я смотрела на него влюбленными глазами. Мое тело желало его до того сильно, что я почти каждый день убегала в залы Вермирры, лишь бы не пойти на поводу у своих эмоций.

     Но, с другой стороны, я понимала, что бастарду нельзя позволять взойти на трон. Это грозило крахом всей стране, чтобы я там не думала о нем. Достаточно было представить себе взбешенную аристократию, как я тут же понимала — Александра нужно устранить.

     Так что я как могла избегала его, старалась даже не попадаться ему на глаза. К тому же, стоило только вспомнить о той выволочке, что устроил мне отец, как сексуальное желание сразу же ощутимо спадало.

     В тот раз я попросту потеряла сознание от наслаждения. Очнулась уже на полпути ко Дворцу. Александр нес меня на руках. И, не таясь, вошел прямо через парадный вход. А через пять минут я уже стояла перед отцом, который высказал все, что он думает. И о неподобающем наряде, и о моей выходке, и обо всем остальном.

     Александр сразу же взял вину на себя, но Император лишь отмахнулся, справедливо заметив, что бастард не уволок меня силой. Гвардейцы четко доложили, что я ушла сама и без всякого принуждения. Да еще и поучаствовала в обмане.

     К тому же, мой проницательный отец ... сразу же, с первых мгновений, понял, что мы занимались сексом. Хотя и не обмолвился об этом ни словом до самого конца, когда подошел и бесцеремонно задрал подол платья, тут же заметив белые высохшие следы.

     — Ну хоть какой-то толк от вашего безрассудства! — с легкой усмешкой заявил он и вышел, позволив Виктору войти и проводить меня до моих покоев, где я тут же заползла в ванну и блаженствовала пару часов.

     И я вспоминала об этом безудержном сексе каждый день, каждое утро, изрядно заводясь к вечеру. Достаточно для того, чтобы перед мысленным взором было лишь одно — могучее тело бастарда. Желание становилось до того сильным, что я боялась сорваться и уходила в объятия Вермирры.

     Но момент истины настал. Откладывать больше было нельзя. Мои «сообщники» наконец-то все устроили. «Золотые плащи» были готовы к задуманному.

     Я потеребила браслет, висящий на руке. На толстой нити были нанизаны деревянные горошины. А снизу свисала трехконечная звезда, замкнутая полумесяцем. Символ Вермирры. И вскоре этот символ останется единственным напоминанием о наслаждениях. Единственной памятью об Александре.

     Это было необходимо. Как женщина, я не могла поверить в то, что собираюсь сделать. Но как принцесса я четко понимала, что должна махнуть рукой и позволить задуманному свершиться. Ради блага своей страны.

     Я зашла в комнату. Тридцать подкупленных плащей уже были здесь. В плащах, вывернутых наизнанку. Черной стороной. Потому что сейчас они должны были сыграть роль палачей. С накинутыми на голову капюшонами, чтобы они не узнали друг друга.

     — Вы знаете, что нужно сделать? — громко спросила я.

     — Так точно, принцесса! — хором ответили они.

     Даже жаль, что эти люди должны будут умереть. Не сейчас, конечно. Придется подождать месяц-другой, прежде чем удастся избавиться от них не привлекая лишнего внимания. Желательно, ото всех сразу, чтобы никто не успел проболтаться.

     Я махнула рукой и все тридцать человек двинулись за мной.

     План был продуман до мельчайших деталей. Я лично продумывала его, а мои заговорщики помогли отшлифовать все до совершенства. Мы были готовы ко всему. Отец — в другом конце замка. Сенатор Кат'Ат отвлечет его часа на три.

     Капитаны «плащей» заняты важными делами. Сейчас им не до того, чтобы шататься по коридорам, проверяя посты. Трое «золотых плащей», стоящих на страже, отвернулись, когда мы проходили мимо. Все по плану.

     Дверь «военной комнаты». Жаль, конечно, старого Гетфера. Но иначе до Александра не добраться. Генерала найдут через пару дней — в выгребной яме. Все подумают, что он пошел погулять по саду ночью и свалился, посещая сортир. Даже отец не слишком удивится такому повороту событий.

     Мы вошли. Гетфер даже не поднял взгляда от разложенной на столе карты. В отличии от Александра, который тут же подобрался и пристально уставился на меня.

     Бастард позволил взять себя в кольцо.

     — Что тут происходит? — Гетфер наконец-то оторвал взгляд от стола и поднял голову.

     — Извините, генерал, но вам придется отправится на покой, — тихо сказала я, подняв руку.

     Я взглянула в глаза Александру. Он по-прежнему смотрел на меня, легонько прищурив глаза. За мечом он даже не потянулся. Наверное, сразу же понял, что против тридцати «плащей» разом даже у него нет ни малейшего шанса.

     — Прости, — шепнула я одними губами и опустила руку.

     «Плащи» обнажили клинки. Каждый второй сделал шаг назад и... приставил меч к спине соседа! Я повернула головой, поняв, что такое произошло со всеми! Этого в плане не было и я быстро пыталась понять, что же происходит.

     — Сюрприз, моя принцесса, — грустно улыбнулся Александр.

     Я, широко раскрыв глаза от удивления, уставилась на него.

     — Что... что тут происходит!? — с легкой яростью в голосе спросила я.

     — Хороший вопрос, — отозвалась одна из фигур в черном плаще.

     Я скосила глаза. Человек откинул капюшон и я замерла в ужасе.

     — Не ожидал вас здесь увидеть, сир, — с трудом сдерживая улыбку сказал Александр.

     — А я не ожидал оказаться здесь! — ответил Император. — Но когда ко мне во Дворец «тайно» заходят два десятка каких-то непонятных людей с рожами сущих головорезов, мои «плащи» мне об этом сообщают тут же! А теперь выкладывайте, какого хера здесь твориться!?

     Я металась глазами от одной фигуры к другой, поняв, что весь мой план пошел к Мораг-Бату под зад. Кто-то проболтался. Наверняка Кат'Ат! Этот трусливый подонок решил завоевать себе благосклонность Императора, сдав весь план!

     Я с некоторым опозданием поняла, что кто бы ни проболтался, он побежал не к отцу, а к Александру. А значит, это не Кат'Ат. Но кто тогда? Кто-то из «подкупленных» гвардейцев?

     — Всем «плащам» — немедленно открыть лица! — рявкнул Император. — Медленно, чтобы никто никого не зарезал раньше времени!

     Фигуры, как и приказано, медленно откинули капюшоны. Вернее, лишь половина. Лишь те, к чьим спинам были приставлены мечи.

     — Вы слышали Императора, ребята, — сказал Александр. — Представление окончено, открыть лица!

     Оставшиеся люди скинули капюшоны, открыв морды весьма подходящие, как метко подметил отец, «головорезам». У кого был один шрам, у кого два, а у кого просто была далеко не самая лучшая физиономия. Но все они смотрели не отрываясь на фигуры впереди себя, ловя малейший намек на агрессию.

     — Всем «плащам», надеющимся сохранить свои жизни — бросить мечи, — сказал Александр и тут же раздался звон стали.

     На моем лице было лишь огорчение. Я поняла, что меня переиграли. Каким-то образом бастард пронюхал о моем плане и нанял пару верных людей. Каким-то образом подменил подкупленных «плащей».

     — Сир Александр, объясните мне, что тут происходит? — Император легонько нажал своим мечом и стоящий перед ним гвардеец опустился на колени.

     — Вам щадящую версию или все как есть? — бастард уселся на стол.

     — А в чем различие? — со смешком поинтересовался отец.

     — Ну первая объясняет все это, — Александр махнул рукой вокруг, — а вторая — объясняет мотивы.

     — Секунду, — отец отошел к двери, открыл ее и махнул рукой. В комнату вошли три десятка «плащей». — Всех в темницу. Тех, что с мечами — в отдельные камеры, — приказал отец и через минуту мы остались в комнате вчетвером. — А теперь выкладывай. Все, целиком.

     Бастард глубоко вздохнул.

     — Ваша дочка была не в восторге от вашей идеи, Император, — без тени улыбки сказал Александр, грустно поглядывая на меня.

     — А то я не знаю, — буркнул правитель. — Давай дальше.

     — И она решила, что нет меня — нет проблем, — пожал плечами бастард. — Нашла пару человек, которым я, как вы выражаетесь, «наступил на лапу». Они помогли ей подкупить три десятка ваших «плащей», включая капитана Ростислава.

     От удивления я приоткрыла глаза. И капитан был здесь? А я не знала? Похоже, кое-кто все же решил немного подстраховаться. Я мысленно пообещала себе, что при первой возможности расскажу отцу все, что знаю о своих «помощниках», чтобы их обезглавили. Потому что кто-то из них точно хотел оставить у себя на руках козырь, чтобы использовать против меня.

     — Ну а остаток вы видели, — пожал плечами Александр. — Я позвал верных мне людей, а сир Эрлин помог провести их во Дворец.

     — Стража из усадьбы Катрегги? — догадался Император и, видя как бастард кивнул, расхохотался ни на шутку. — Стыд и позор! — смахивая выступившую слезу заявил он. — «Плащей» одолели обычные стражники... Однако, — уже более серьезным тоном продолжил отец, — почему вы сразу не пошли ко мне?

     — При всем уважении к вам, Император, я не хотел, чтобы вы прознали, — отвел глаза Александр. — А с Катериной я бы и сам разобрался.

     Отец на некоторое время задержал свой взгляд на мне, после чего глубоко вздохнул.

     — Да, пожалуй я могу вас понять, — смотря в пол понуро сказал он. — Ладно, хер с ним, — Император встряхнул головой. — Что будете делать, сир Александр?

     — Хм? — поднял бровь ... бастард.

     — Вы хотели все уладить сами, — пожал плечами отец. — И я, пожалуй что, позволю вам это сделать. Мне интересно посмотреть на то, как вы поступите.

     — А как же ваша дочь, Император? — с изрядной осторожностью в голосе поинтересовался Александр.

     Отец одарил меня грустным взгляд. Я прямо таки видела, как он разрывается между желанием защитить меня и поступить так, как нужно по закону.

     — Поступай как считаешь нужным, — в конце концов заявил он. — Только не забывай, что у вас свадьба через три недели!

     ***

     Я обводил всех присутствующих взглядом и с трудом верил, что все вот так обернулось.

     Передо мной в три ряда стояли заключенные — тридцать четыре гвардейца личной стражи Императора и пятеро аристократов — главы весьма уважаемых семей.

     Всего лишь этим утром я провел во Дворец два десятка своих людей, искренне надеясь, что их клинки мне не понадобятся. А сейчас, в свете заходящего солнца, должен был определить подходящее наказание для покушавшихся на мою жизнь.

     Император произнес короткую речь о том, что раз целью был я, то в моих руках и находится судьба арестованных. Этот старый хитрец не дал мне ни единого совета, заявив, что всецело доверяет моему суждению.

     Однако я понимал, чего он добивается. Император хотел увидеть своими глазами, раз уж подвернулась такая возможность, каким будет мое правление. И, если ему не понравится, то он еще вполне мог выставить меня из Дворца.

     Полтора часа у меня ушло на беседу с принцессой. Катерина без особых колебаний честно выложила, что она думает обо мне и об идеи отца усадить меня на трон. И пойти мне в пасть к Мораг-Бату, если я не был с ней согласен. Пожалуй что, будь я на месте наследной принцессы, в руках которой находилось будущее страны, я б тоже рискнул пойти на убийство неподходящего кандидата.

     Еще полчаса я потратил на то, чтобы в общих чертах определиться с тем, что же делать с заговорщиками. А все остальное время — продумывал детали в ожидании, пока разосланные по Столице гвардейцы приведут всех кого надо во Дворец.

     Я оглянулся по сторонам. Берег озера. Императорский сад, выбранный местом исполнения приговора. Сбоку стояли принесенные из замка стулья, на которых сидели сенаторы. Девятнадцать из двадцати четырех. С учетом, что еще двое стояли под бдительным взором «золотых плащей», присутствовала почти вся верхушка власти страны.

     За спинами сенаторов сидело еще пятеро людей. Четверо молодых аристократов, наследники заговорщиков, и Катрегги. Император с Катериной сидели отдельно, в окружении «золотых плащей».

     Я еще раз окинул взглядами арестованных.

     — Развяжите им руки, — коротко бросил я. — Все равно они никуда отсюда не денутся, — я вдохнул поглубже, собираясь с духом. — Император отдал вас в мои руки. Мое слово будет вашим приговором. Как уже было сказано — вы все виновны в покушении на убийство Наставника «золотых плащей». Но я не буду прибегать к стандартному наказанию и рассмотрю каждый случай индивидуально!

     Кое-кто из заговорщиков с надеждой во взгляде посмотрел на меня. Вообще-то, по закону, им всем полагалась смертная казнь. Но я хотел продемонстрировать сенату, каким я буду правителем.

     Конечно, сенаторы еще не были в курсе решения Императора. Но я так и не сумел перетянуть их на свою сторону. Они отвечали мне показным дружелюбием, но я не слишком то верил в улыбки политиков. Нужно было продемонстрировать им мою силу.

     — Сир Ростислав! — повысил голос я. — Выйдите вперед, — лишенный плаща мужчина сделал пару шагов. — Вы — капитан личной гвардии Императора. На вас равнялись ваши подчиненные. А на «золотых плащей» равнялся любой солдат в нашей Империи! Своей выходкой вы опозорили данный вам когда-то плащ! За это я лишаю вас звания аристократа!

     По рядам сенаторов прошелся шепот — они были явно удивлены подобным поворотом.

     — Более того, Ростислав, — продолжил я, не обращая никакого внимания на сенат, — я предлагаю вам путь к спасению своей жизни! Возьмите свой меч, — я махнул рукой и раб тут же принес красный клинок. — Если вы сумеете исполнить задуманное и убить меня — вы отправитесь в изгнание. Если нет — вы умрете как простолюдин!

     Я скинул свой золотой плащ и вытащил из ножен клинок. Бывший капитан гвардейцев бросил взгляд на Императора, но тот лишь кивнул, подтверждая мои слова.

     Бой был коротким. Несмотря на то, что мастерством Ростислав вряд ли уступал Игорю, у него был один существенный недостаток — он не верил в свою победу. Не верил что даже если ему удастся убить меня, его отпустят. И не верил, что сможет одолеть меня в настоящем поединке, хотя в тренировочных залах ему ни раз удавалось коснуться моего тела своим мечом.

     Ростислав пропустил удар рукой, а пока он приходил в себя, я пронзил его сердце клинком. Подошедшие рабы оттащили его тело в сторону.

     — «Золотые плащи»! — продолжил я, переведя дух. — Каждый солдат мечтает попасть в ваши ряды! Вы должны быть примером для войск Империи! Однако вы пошли на поводу у своей жадности! Я даю каждому из вас тот же выбор, который дал вашему «капитану» — умереть смертью воина или отправиться в изгнание!

     Когда я закончил с их казнью, мой клинок был темным от крови. Солнце уже скрылось за горизонтом, пришлось зажечь факелы. Однако я еще не закончил, хоть и был изрядно вымотан. «Плащи», даже по одному, были достойными противниками. На моем предплечье была неглубокая царапина — один из последних противников таки сумел воспользоваться моей усталостью.

     Я перевел взгляд на пятерку аристократов.

     — Это все принцесса! — выкрикнул Лиск, по моему лицу поняв, что я никого из них не отпущу. — Это она все устроила!

     — Принцесса действовала по прямому приказу Императора, выявив продажных «плащей», — соврал я. Не хватало еще, чтобы у сената появились какие-то мысли по ее поводу. — Хотя, должен признать, леди Катерина позволила «заговору» зайти немного дальше, чем изначально планировалось.

     — Сир Рет'Торан, сенаторы Кат'Ат и Николай, мастера торговли Лисс'Ат и Лиск! — я повысил голос. — Вы виновны как организаторы заговора. Однако, я проявлю милосердие и не позволю совершенной вами ошибке повлиять на ваши семьи! В присутствии сената и Императора я даю вам слово воина — ваши семьи не понесут никакого наказания. Перед тем как сразится со мной, вы можете как следует подумать и назвать наследника своего состояния. Вы понесете наказание как обычные аристократы, а не как главы столичных семейств!

     Рет'Торан криво усмехнулся, однако, перед своей смертью, сказал весьма достойные слова своему сыну, передав ему бразды правления семейным состоянием. Лисс'Ат же, наоборот, до последнего призывал бросить принцессу в костер, обвиняя во всем, в чем только можно. Лиск так и вовсе окаменел, не в силах что-либо сказать или сделать.

     Если честно, я должен был бы сказать Лиску огромное спасибо. Ведь если бы он не пришел однажды к моему отцу и не начал разбрасываться оскорблениями, Лина никогда бы не оказалась в доме Катрегги.

     А без этой рабыни, я вряд ли сумел бы отвертеться от свадьбы с Дианой. А даже если и сумел — то, вполне возможно, пал бы от руки сира Игоря. Или, если бы вдруг и сумел управиться с ним, то наверняка бы оказался не готов к тому, что этим утром в комнату вошли три десятка фигур с черных плащах.

     Ведь именно Лина сумела подслушать разговор Лиска и сенатора Николая, когда рабыня приглядывала за Катериной. Кое-что из услышанного навело девчонку на мысли, что готовится покушение на убийство. И Лина спустя неделю сумела подслушать одну из встреч заговорщиков.

     Я мысленно усмехнулся. Как же ж все-таки аристократы слепы. Иногда они попросту не обращают на рабов никакого внимания, считая их чем-то вроде столов и стульев. Не считая нужным следить за своим языком, не опасаясь их ушей.

     — Сенатор Николай, — перевел взгляд я на следующего заговорщика, выбрасывая Лиска из своей головы. — Вы — член сената. Это означает, что кто-то посчитал ... 

     вас более чем достойным человеком, чтобы доносить слова народа до ушей Императора! Чтобы вы заботились об этой стране, чтили ее законы, были примером для подражания для молодых аристократов! На ваши плечи взвалили ношу гораздо более тяжелую, чем я могу представить! И поэтому драться со мной вы будете этим мечом, — я махнул рукой и стоявший в отдалении гвардеец подошел, неся здоровенный клеймор. — Этот клинок олицетворяет собой всех тех людей, которых вы должны были защищать! Их волю, их желания!

     — Я... Я... Я не могу! — сенатор даже током и не пытался взяться за рукоять.

     Кат'Ату я дал в руки тот же меч. И, минуту спустя, наконец-то вложил свой клинок в ножны, отчетливо понимая, что сегодня я более чем подтвердил свое звание Наставника «плащей». И чувствуя себя окончательно вымотанным.

     Однако осталось еще одно дело и я надеялся, оно вызовет гораздо больший восторг, чем казнь заговорщиков.

     — У торговца Лиска нет никакой семьи, которая могла бы унаследовать его состояние, — сказал я, обращаясь к сенату. — Согласно законам нашей Империи, его состояние переходит в мои руки. И вот моя воля.

     Я окинул взглядом сенаторов. В их глазах впервые за все время зажегся неподдельный интерес. Им было по большей части плевать на казнь, сенат думал лишь как скрыть зевоту, заинтересовавшись лишь наказанием Кат'Ата и Николая, явно опасаясь однажды разделить их судьбу. Однако стоило мне упомянуть деньги, как я тут же явственно услышал, как у них в головах зазвенели монеты.

     — Во-первых, винодельни Лиска я передаю во владение семьи Катрегги, — громко сказал я. — Уверен, в руках моей семьи они послужат на благо Империи, — мой отец благодарно кивнул, услышав это. — Во-вторых, игорный дом, открытый торговцем в Столице, я оставляю в своих руках. Однако весь доход от него пойдет на обустройство первой в Империи академии, которая получит возможность учиться воинскому искусству у самих «золотых плащей»!

     На лицах сенаторов отразилось недоумение. Никто из них не ожидал такого поворота. Император же смотрел на меня задумчивым взглядом, явно что-то прикидывая в голове.

     — В-третьих, загородную виллу Лиска, — продолжил я, не обращая особого внимания на лица сенаторов, — я передаю в совместное владение стражам, оказавшим неоценимую помощь в поимке преступников с условием, что они приложат все силы, дабы превратить это место в упомянутую ранее военную академию!

     Верные мне стражники, стоявшие чуть в стороне, удивленно переглянувшись и, не сговариваясь, отдали мне салют. И лишь затем закричали наперебой от восторга, хлопая друг друга по спинам, с трудом осознавая свалившееся им счастье. Я улыбнулся глядя на них. Этим людям предстояло встать во главе самой престижной военной академии в Империи, если, конечно, наш правитель не захочет отменить мое решение. И они мгновенно поняли это.

     Сенат выждал еще пару минут, убеждаясь, что представление окончено, и, оживленно перешептываясь, направился к выходу.

     Я глядел на их спины и думал, насколько у меня получилось произвести на них впечатление. Ведь, по сути, именно ради этого я все затеял. Обратил обыкновенную казнь в целое представление для взглядов сенаторов.

     — Ну и шоу ты устроил, — усмехнулся Император, отводя меня в сторонку. — Однако тебя ждет еще один арестант, — старичок стрельнул глазами на стоящую у себя за спиной Катерину. — И лучше чтобы ты огласил свой приговор наедине.

     — Думаю, наказание для принцессы будет далеко не таким стандартным, как для остальных, — улыбнулся я.

     — Выкладывай, — в глазах Императора не было и тени той улыбки, что украшала его лицо.

     — Я запрещаю принцессе покидать свои покои до самого начала праздника Обновления. А чтобы у Катерины не возникало мыслей сбежать — из ее покоев будет убран весь ее гардероб. Пару недель, моя принцесса, тебе придется провести голышом.

     Император усмехнулся, в то время как Катерина легонько покраснела, не решаясь произнести ни слова.

     — И все?

     Я пожал плечами и тяжело вздохнул, подыскивая подходящие слова.

     — Я верю, что ваша дочь действовала из лучших побуждений. Она пыталась не дать вам, Император, совершить ошибку, возведя на престол не того человека. Так что, если вы не возражаете, эти две недели я буду ночевать в покоях принцессы. Думаю, нам есть о чем поговорить. И я не сомневаюсь, что сумею показать ей свою сущность.

     Катерина вся покраснела и усиленно смотрела себе под ноги, явно мысленно представляя, что за две недели ее ждут. Император же, одарив дочку хитрым взглядом, разразился диким хохотом.

     — Да уж, я уверен! — правитель снова согнулся от смеха. — После двух недель таких... кхм..."разговоров» у нее и мысли тебя убивать не останется!

     Император, по-прежнему дико хохоча, направился к замку, оставив нас с принцессой наедине.

     — Ты... Ты это специально! — все еще не отрывая взгляда от земли прошипела Катерина. — Я не буду спать с тобой!

     Я положил свою ладонь ей на щеку и заставил девушку взглянуть в мои глаза. И, увидев в ее взгляде страстное желание, нежно поцеловал принцессу, наплевав на удивленные взгляды «плащей».

     — Я никогда не возьму тебя силой, моя принцесса, — спокойно сказал я, прекрасно понимая, что девчонку нужно всего лишь чуть-чуть подтолкнуть и она сама на меня набросится. — А теперь пойдем. Время позднее, а мне еще предстоит привести в надлежащий вид твои покои и принять ванну.

     Катерина вскинула на меня взгляд и моментально поняла, что я не шутил насчет изъятия у нее всей одежды. В глазах у девушки отразился стыдливый огонек, вскоре сменившийся похотью.

     ***

     Впервые в жизни я была счастлива, что на мне платье, подобающее аристократке. Доходящее до самого пола, с широкой юбкой. С облегающим грудь нежно-голубым корсетом.

     Потому что платье полностью скрывало деревянный шар, который Александр засунул мне между ног. Сам шарик был чуть меньше моего кулака, но из него торчала длинная палка толщиной в пару пальцев, которая сейчас выходила между моих сочащихся влагой половых губок на добрую ладонь, мешая мне нормально думать.

     Мой отец только что, в присутствии всей столичной знати, объявил о своем намерении возвести на императорский трон Александра. И тут же, не теряя ни мгновения, призвал всех к ликованию по поводу скорой свадьбы.

     Я оглядывала лица. И хотя на некоторых и было недовольное выражение, большинство же широко улыбались, осыпая меня и Александра аплодисментами. () Интересно, сколько из них мысленно уже строили козни?

     Но, если честно, я была слишком возбуждена торчащей между ног игрушкой, которую Александр, должно быть, позаимствовал у Вермиррских жриц.

     Я перевела взгляд на спокойное лицо бастарда. Он, как всегда, был готов ко всему. В золотом плаще Наставника, при мече. Рядом с ним можно было расслабиться. Рядом с ним можно все, что угодно! Даже трахнуться прямо на этом приеме, раз уж о нашей помолвке объявили всей Столице...

     sear21

     г. Новосибирск, 2013г.

e-mail автора: [email protected]