Классика
Мы встречались с Леной уже 4 месяца, за это время был разнообразный секс и всё шло гладко кроме одного момента: Ленка подрабатывала моделью и поэтому доводила себя до истощения разными диетами и сбривала всю растительность на теле. Мне же наоборот нравятся девушки в теле и небритые прелести, причём чем гуще тем лучше.
Паромная переправа оказалась довольно своеобразной. Вместо причала, механизмов и прочего, что в голове всплыло при слове «паром» в помине не было. Были две большие лодки, скреплённые между собой металлической решёткой на которой были закреплены доски. Этот паром хмыкнул, заскрипел, но принял меня с машиной. Владимир-паромщик, как настоящий перевозчик по реке времени, громко сморкнулся, плюнул, ухватился за шест, торчавший из воды.
Она ехала из интима магазина на корпоративную вечеринку Нового Года. Руководство предложило отпраздновать Новый Год на работе в конференц зале, устроив маскарад и каждый должен был прийти в каком-нибудь костюме. Она ехала в такси и думала о недавнем разрыве отношений со своим возлюбленным, вернее сказать она не очень то любила его душой, но телом она обожала его. То, что он вытворял с нею, как они занимались сексом и причем очень часто — как минимум 1 раз в день, а оральный секс был вроде ритуала без которого они не уходили на работу и встречаясь у порога после работы занимались им, наслаждаясь ароматом пота и следов возбуждения, которые приходило к ним, когда они вспоминали друг друга в течении дня... Сейчас Она ехала и вспоминала этот запах его члена и приятная нега пробегала по телу, киска ныла и она тянулась к ней. Отодвинув полы жакета она в полумгле оголила бедра, которые скрывали лишь чулочки в крупную сетку и раздвинув ножки Она взглянула на свою киску — трусиков она не любила носить, тем более когда она была часто в возбужденном состоянии... Ее киска была прекрасна — нежные губки были очаровательны, сквозь них просматривался немножко розовенький «язычок», который как будто дразнился. Она дотронулась ее пальцем и простонала...
Мы сидели на кухне и что-то отмечали... что, я сейчас и не вспомню. Ты был один, без жены, я наоборот, муж сидел рядом. Нас было много, сесть было некуда. Все смеялись, естественно, пили, было весело, одним словом. Мы с тобой были знакомы много лет, но никогда не обращали друг на друга внимание. Я к тебе долгое время обращалась на «вы», ты же был старше меня, хоть и не намного, но это был детский комплекс. И только в последнее время мы перешли на «ты», спасибо еще одной почти такой же попойке... почти такой. Отличие этой было в том, что вдруг я заметила, что ты наблюдаешь за мной. Не отрывая глаз. Не замечая ничего, смеясь только за компанию. Меня прострелило. Я перестала понимать что-либо, мое сознание осталось за столом, но без меня. Я потерялась. Появилось дикое желание обладать тобой, сейчас, и плевать на остальных. Внизу живота начало тянуть настолько сладко и больно, что я прикусила нижнюю губу, чтобы не простонать. Ты это увидел и прикрыл глаза, дав мне понять, что чувства наши схожи. И меня понесло. За столом в тот вечер я была королевой, хлестко и пошло шутила, громко смеялась... и не сводила с тебя взгляд, хотела видеть, произвожу ли на тебя впечатление. Произвела, я это видела. Ты чуть покраснел, не знаю, от чего, то ли от водки, то ли от грязных фантазий обо мне, которые, как я узнала впоследствии, не раз тебя одолевали при виде меня в короткой юбке... вечер продолжался...
Я никогда не стеснялась сына, впрочем как и он меня. Так исторически повелось — когда-то, когда отец его был еще со мной, мы всей семьей, ездили отдыхать только на нудистские пляжи. Ни муж, ни я — терпеть не могли загорать «в резине». На нудистских пляжах вообще много пар с детьми. Ну и потом, после развода я традицию не меняла.
Меньше двух недель, понадобилось Сергею Петровичу, чтобы уладить дела Татьяны Викторовны. Он довольно таки легко смог убедить завуча, что в школу необходимо взять ещё одну учительницу по литературе. Никто особо не спорил и не сопротивлялся. Даже Лидия Михайловна — основная учительница по литературе, обрадовалась и одобрила решение директора. Она уже была не молода, и нужно было готовить себе замену на будущее. В общем, стандартная ситуация. Неожиданностью, лишь кандидатура молодой учительницы. Когда директор её представлял в учительской, большинство педагогов искренне удивились.
Я эту историю никому и никогда не рассказывала. И вряд ли расскажу, хотя — я не зарекаюсь. Я ее пишу сейчас для того, чтобы отпустить, отпустить окончательно — не думать, не вспоминать, не переосмысливать. Ни «для кого», ни «для чего» и ни «зачем». Просто. Да... Это тот, один из немногих случаев, когда я делаю что-то просто так. Хотя нет, тоже не просто — чтобы облегчить свою душу. Почему я рассказываю эту историю бумаге? Мне стыдно ее рассказывать кому-либо. Мне всегда стыдно за те случаи, в которых меня «поимели» — не физически, морально. Хотя в данном случае и физически тоже. Раньше я вела дневники — но сейчас я в общаге, и меньше всего мне бы хотелось, чтоб кто-то, открыв мой дневник, прочитал мою душу. Поэтому пишу этот текст на компе, зная что его никто не найдет и не увидит. Это история про мой первый раз с мужчиной, именно первый раз и именно с мужчиной. Или про то, как другие люди влияют на нашу жизнь, как лепят из нас, либо сами того не подозревая, либо намеренно и целенаправленно, то, чем мы будем в итоге. Почему я выше уточнила «именно с мужчиной»? Отвечаю. Первые разы с женщинами, точнее с девушками (а еще точнее с девочками), к тому моменту у меня уже были, и лишением девственности или дефлорацией это не назовешь — «целку» я себе сорвала сама лет в 14—15. Это же было в 18. Спустя месяц или два, после моего «совершеннолетнего» дня рождения. Я не сентиментальна и не слишком романтична — точной даты не помню, хотя точно помню, что первые два месяца после этого — помнила. Но начнем по порядку.