На следующее утро поезд должен был прибыть на вокзал Симферополя. После тяжелой ночи ранний подъем был настоящим мучением. Едва помня себя, я спустился с верхней полки, на сиденье, где еще пару минут назад спала Алиса. В нашем «купе» было пусто, даже недвижимый сосед отправился занимать утреннюю очередь в туалет. Взяв небольшое полотенце, входившее в комплект белья, я, нетвердой походкой, отправился на поиски своих девочек. Я нашел их почти сразу. Алиса была все в том же спортивном костюме, ее волосы свободно спадали на плечи. Вспоминая вчерашнее, я с разочарованием подумал, что от тех эмоций не осталось и следа. Тело моей жены вновь не вызывало у меня никаких особых эмоций. Грустно выдохнув, я поздоровался и встал в очереди рядом с ней. Аня стояла перед нами. Ее темные волосы были собраны в аккуратный хвостик. Пара локонов, спадавших на ее лицо, прекрасно гармонировали с фиолетовой оправой ее очков. Мои глаза быстро пробежали по ее фигуре. От новеньких шлепок, через стройную попку сердечком, по ровной спинке, прикрытой только вчерашней маечкой, изрядно помявшейся за ночь. Я поймал себя на мысли, о том, что мне приходится прилагать определенные усилия, чтобы не возбудиться, глядя на ее подтянутое, молодое тело. Однако бороться с этим долго не пришлось. Алиса прибывала в прекрасном расположении духа. Несмотря на ранний час, ее тянуло поговорить. Все время ожидания, она занимала меня шутливыми разговорами о том, как мы вчера напились и как я «куролесил» перед таможней. Разговор давался мне не легко, голова была абсолютно ватная и я, с трудом, связывал слова в предложения, зато места и сил для посторонних мыслей не осталось. Тем временем, поезду оставалось ехать чуть дольше часа. Проводница принялась, носится по вагону, собирая пустые чашки из-под чая и призывая сдавать постельное белье. В вагоне начиналось активное движение. Люди, освободившиеся из очереди, принимались собирать вещи, доставать чемоданы и относить побитые жизнью белые простыни проводнице.

     О том, что она станет известной певицей, я и подумать не могла. Я даже не знала, что она умеет петь. Для меня и моего любовника Андрея она была еще одним мимолетным приключением, симпатичной киской, готовой за определенную плату удовлетворить наши сексуальные фантазии...

     Самолет разогнался, оторвался от взлетной полосы и начал набирать высоту. Можно считать, что отдых начался. Чуть больше двух часов, и я буду в Болгарии, а еще через некоторое время и на море. Настроение у меня было не самое праздничное. Дело в том, что я летела на отдых одна. Как так вышло? Еще в начале учебного года, мы, четыре веселых первокурсницы, договорились провести две недели наших каникул вместе. Никто из нас никогда не отдыхал на море без родителей, и мы строили грандиозные планы. Но... Катя завалила сессию, вылетела и мы потеряли с ней связь. Лена влюбилась в очередного «КАКОЙ МАЛЬЧИК!!!» и умотала с ним в Испанию. Мы со Светкой договорились ехать вдвоем, но это дурочка умудрилось подхватить воспаление легких (это в тридцатиградусную жару!) и осталась в Москве лечиться. Честно говоря, я всерьез думала не ехать, даже стала узнавать об условиях возврата денег. Но условия оказались так себе, я теряла почти половину полной стоимости, и это было очень обидно. Папа и Светка в один голос уговаривали меня ехать одной и, в конце концов, я решилась. Зато никто не будет мне мешать читать и слушать музыку! Еще я люблю поиграть в волейбол, а девочки этого не понимают. А еще, если вдруг мне встретится жгучий красавец, я смогу не слишком хорошо себя вести с ним, не опасаясь подколок моих острых на язык подруг. Короче, при желании можно найти немало плюсов в отпуске в одиночестве.

     Одинокий клиновый лист, исполняя грациозные пируэты в воздухе, приземлился мне точнёхонько на нос. Под хихиканье мамы и Колючки я сбросила зловредного летуна и сложила руки в замок, гордо подняв подбородок. Не показывать же, что меня до дрожи в коленках пробирает жуткая атмосфера этого местечка.

«... отправляется в шесть часов сорок пять минут.» Механический, звенящий голос периодически будил Машу всю ночь. Она, в основном даже не открывая глаза, проверяла на месте ли вещи и снова проваливалась в неглубокий сон. В этот раз было понятно, что уснуть уже не получится. Уставшая спина ныла, затекшие ноги требовали разминки, да и в кистях рук, которые девушка держала в карманах джинс, сжимая телефон, паспорт и ключи, уже чувствовалось неприятное покалывание. Большие часы показывали 6—30. Приведя себя в порядок настолько тщательно, насколько это позволяли условия вокзального туалета, Маша отправилась на поиски места, где можно перекусить. Небольшой фаст-фуд встретил ее калейдоскопом аппетитных запахов, заставивших живот предательски заурчать. Пицца и кофе. Почти как дома. И стул мягкий. После плацкартной полки, деревянных парковых лавочек и пластикового сиденья, на котором она провела ночь, этот стул показался ей царским троном. Удобно, можно заказать еще пиццы, но вокзал уже успел ей опостылеть, да и затекшим мышцам прогулка не помешает.

     9—00, до встречи три часа. Три часа. Интересно, четыре года это сколько часов? Они не виделись и не общались 39 534 часа. Неудивительно, что когда телефон заговорил таким знакомым и в то же время очень изменившимся голосом, Маше было трудно поверить в реальность происходящего.

     Все персонажи вымышлены. Все совпадения случайны.

     День был в самом разгаре, но в этом жилом корпусе Школы не было ни души. Для того было две причины. Первая — у большинства адептов сейчас либо шли лекции, либо они практиковались заклинаниям обширных тренировочных залах. Те же, у кого ещё не начался курс практической магии просто напросто боялись подходить к двери, из-за которой то и дело доносились жуткие крики, вой и стоны. Однако они ни капли не смутили юную девушку, целенаправленно шедшую прямо к источнику пугающих звуков. Адептка третьего ранга Грета прекрасно знала что, а точнее, кто их издаёт.

Я сидела на диване, раб уютно свернулся у меня в ногах. Милый такой, доверчивый. Пнула его ножкой в бок. — Что ты тут разлегся? Сгоняй соку что-ли принеси. Он пыхтя поднялся, спрыгнул с дивана и пополз на кухню. Боже, он мог бы и не вилять задницей. У него весьма аппетитная задница, конечно не такая круглая как у меня. Он полз абсолютно голый-не считая ошейника. Его именного ошейника. Раб скрылся за дверью кухни а я потянулась, удобнее располагаясь на диване. Закрыла глаза, прислушиваясь к своим желанием... Да... Его задница определенно в зоне риска. Хлопок. Открываю глаза, это дверь. Мой раб осторожно вползает в комнату, на спине поднос, специальный, с ремнями, на нем стакан сока, графин, лед. Всё как положено. Окинув его беглым взглядом, беру телефонную трубку. Набираю номер нашего общего друга. Мы зовем его Бармен. Раб встал у кровати.

     Договариваюсь с Барменом о встречи в клубе. Это закрытый клуб. Он славится своими вечеринками. И слава у него дурная-для общества интеллигентных драчунов. Это святая святых разврата. Слышу тихий скулеж раба. Да, понял, моя сучка. Вешаю трубку. Делаю глоток сока и приказываю ему унести все обратно. И снова откидываюсь в подушки дивана. Через несколько минут раздался стук. Похоже он не может быть тихим. Раб сидел у кровати. — Как ты понял, сегодня поедем к бармену... — при этих словах я подставила ему ножку для поцелуев-В клубе сегодня маскарад. Он с трепетом взял мою ножку в руки. Мягко заскользил губами по чулочку. Мне было приятно на это смотреть. — Поэтому сегодня нужно будет одеть костюмы. Кстати, я хочу что бы сегодня ты был в образе девочки. Я видела как он дрогнул. Я не знала о чем он думает, но знала что ему не хочется заканчивать поцелуи. Однако, нужно было собираться и я бесцеремонно оттолкнула его. Раб прижался животом к ковру, не то поскуливая, не то всхлипывая. Я встала и прошла в гардеробную. — мм. Во что бы тебя одеть... — я шла между рядами одежды, уже зная кем сегодня будет моя обожаемая сучка-иди сюда.

     С тех пор, как эльфийки попали в новый дом, они поменялись прежними ролями. Сиэль стала наложницей нового хозяина, а Лиэль — обычной служанкой. Эльфийская принцесса выполняла самую грязную работу, вроде стирки, уборки. Когда они встречались в доме с бывшей телохранительницей, та окидывала принцессу презрительным взглядом и проходила мимо. Лиэль ходила в старом платье, которое постепенно превращалось в обноски.