Вечером Лиза долго не могла заснуть. Ее терзали муки совести, она ненавидела себя за то, что позволила совершить с собственной дочерью, до недавних пор такой близкой и любящей свою мать. События последних дней перечеркивали все семейные отношения, которые были выстроены и отлажены в их маленькой семье до злосчастного отпуска.
Если раньше Катя просто была несносным подростком-бунтовщиком, то теперь, вдобавок к этому она стала распутной девицей, любящей алкоголь и не стесняющейся этого. Такой видела ее Лиза. Ей казалось, что пытаясь показать свою материнскую власть и превосходство на ней, она втянула дочь в извращенные сети Геннадия, который «присев ей на мозги», внушил ей мысль о том, что хорошая порка выбьет из девочки всю дурь. По крайней мере, именно так она пыталась оправдать собственную ошибку, когда привела дочь на экзекуцию. Это происшествие лишь еще больше отдалило Катю от матери.

     Герои:

     Парни ухали и я остался в комнате сам. Я предложил тебе прийти ко мне с ночевкой, что бы хоть как то разукрасить наши выходные. Ты согласилась и ближе к 9 ты уже была у дверей общежития...

     «Так... « — в голове Натальи мысли стали крутиться с повышенной скоростью. «Так, так, так. Как проверить, видели охранники что-либо или нет? И что они могли видеть? Не хотелось бы так просто залететь. Наверняка шантаж начнётся. Будут намекать, что мужу расскажут, сплетни клиентам распространять. Интересно, что они от меня начнут требовать? Деньги ерунда. Получат сколько хотят. Юрка того стоит. А вот если принуждать с сексу начнут, тут хуже. Кстати, почему хуже? Вовсе даже не хуже. А что если я пойду ва-банк?!» — Лицо погруженной в раздумье женщины посветлело.

     Проснувшись Алена поняла что проспала, Оксаны в кровати не было, и она пошла в гостиную. Оксана встретила Алену по хозяйски устроившись на диване с ее ноутбуком. Там было много личной информации и Оксане могло не понравится что касалось ее. Она быстро встала на колени и заговорила чтобы ее отвлечь:

     Зазвонила моя мобила. Высветился Артема номер:

     Семья

     Одеваясь утром, я бросила взгляд на свое отражение в зеркальной дверце шкафа. Молодая (мне 26) стройная брюнетка с красивой фигурой. И все у этой брюнетки было на месте и попа, и грудь. Не пятый размер, конечно, но тоже весьма достойная. Особенно если смотреть вот так, когда ее скрывают только чашечки бюстгальтера. Да и ноги в чулках выглядят очень даже ничего. Такая «сексапилочка»! И куда это все девается, когда я влезаю в свою офисную униформу? Но ведь не пойдешь на работу в мини юбке, едва прикрывающей зад и просвечивающей блузке без лифчика? Хотя Светка, она сидит у нас на ресепшене, так и ходит и ни капли не заморачивается. Ну, Светка столичная штучка, а я девушка из провинции. Полтора года назад приехала в Москву, чтобы сделать карьеру, но пока как-то не очень получается. Денег хватает только на оплату съемной однокомнатной квартиры и на еду. А может так случится, что и их не будет. По слухам наш шеф подумывает закрыть наше рекламное агентство. Для него это не основной бизнес. Деньги ему приносят компании, занимающиеся финансовыми инвестициями и поставками газового оборудования. Если так случится, даже не знаю, что я буду делать. С моим образованием (я закончила педагогический) и опытом работы не так-то легко устроиться.

     Алим уже несколько часов бродил по невольнечьему рынку, выбирая себе новую наложницу... Он прошел уже несколько рядов торговцев живым товаром... никто пока не приглянулся. И вот огромная вывеска: «Девственницы. Жемчужины для вашего гарема» И выкрики торговца, привлекающего покупателей расхваливанием товара. Стайка девушек в ярких полупрозрачных одеждах. Блондинки, брюнетки, пышечки, стройняшки... На любой вкус. Алим подошел ближе, разглядывая этих птичек. «Девственница — это хорошо! Давно не баловал себя свежей кровью... « Среди пестрой стайки рабынь он заметил одну девушку... Блондинка хрупкая, но с пышной грудью, только в лифе полупрозрачном и маленьких трусиках.

     Она собирается. Красит губы, накладывает тушь на ресницы, наносит макияж. Она перед зеркалом в тонком халате, который едва делает её одетой. Она делает все аккуратно и тщательно, не оставляя не доделанными никаких деталей. Ее лицо должно выражать однозначную четкую животную страсть.