1

     Я девушка авантюрная, что захочу — то и сотворю. Мне все равно, что подумают люди, я живу в свое удовольствие. Захочу загулять — и меня никто не остановит, захочу новых ощущений — сразу в какой-то клуб заявлюсь, покурить кальян или выпить, а потом и с мальчиками можно покувыркаться))))

     Это продолжение серии историй, объединенных общим названием. Оно, конечно, слегка претенциозно. Но, как известно, «барон Мюнхгаузен известен не тем, летал он на Луну или нет, а тем, что не врет».

     Сегодня день удался с самого начала, светило солнце, что лучше для репортажа на улице, успели в Виктором, наш оператор съездить на выставку посвященную освоению севера, буквально за тридцать минут все сняли и еще взяла два интервью, а после заехали в школу, она после пожара, просила Оля для нее заснять материал, далее мы полетели к мосту влюбленных там днем намечалось театральное шоу, и мы его застали, а после умудрились еще заехать в музей, там новая экспозиция, и вот теперь у меня целых два часа до следующего репортажа, я сижу в парке, устроилась под липу, она еще не цветет, но вот-вот начнет, какой тогда будет тонкий, дурманящий запах, люблю его. Сердце так и бьется, а ноги готовы бежать, ритм моей жизни и так уже лет пять, нет больше семь или итого больше.

     Я с детства любила читать книжки про Анжелику, как она попадала во всякие неприятные истории, как она любила, как радовалась жизни, путешествовала и работала над собой, воспитывала детей и жила порой в восхитительном полного шика мире. Когда мне бывает грустно то я иду в мебельный магазин, просто хожу среди кроватей, таких огромных, с мягкими подушками и цветным бельем. Хожу и смотрюсь в зеркала, в свое отражение, как будто я дома, вот сейчас выхожу из спальни и спускаюсь в по лестнице на кухню, чтобы выпить цветочного чая, обожаю цветочные чаи, тонкий, порой еле уловимы запах, только вода должна быть хорошей. Но это все фантазии, а сама живу в однокомнатной хрущевке, реальность она немножко грустновата.

     Рассказ написан в прошлом году по просьбе одной молодой особы и ориентирован на женскую аудиторию. Эта история — компиляция моего собственного опыта, подсвеченная фантастическими нюансами для антуража — прочитав, Вы поймете, что я имею ввиду. Мужчинам можно просмотреть рассказ лишь с познавательной точки зрения, хотя любой опытный в ласках джентльмен не найдет здесь ничего нового. А женщины... устраивайтесь поудобнее и получайте удовольствие.

Я был в родном городе проездом, по долгу службы — остановился в небольшой гостинице, кое-как устроился там. Мог, конечно, у друзей или родных заночевать, но ломиться к старым знакомым спустя три года было как-то слишком уж неудобно, а мама, как выяснилось в последний момент, переехала, а куда — не сказала.

     Близился съезд сетевиков-дистрибьюторов всея Беларуси. Меня тоже пригласили на это мероприятие в качестве подсоса-стажёра. По факту я оставался мёртвой душой на шее Анжелы до тех пор, пока сам не научусь валить дичь, сдавать в аренду свои половые органы. Собственно, таких, как я, собралось человек пятьдесят в небольшом театральном зале. Все неудачники горемычные, в основном мужики, нас согнали, как баранов в назначенный день. Мы сидели молча, скептически выслушивая жизнерадостных ораторов, вещавших со сцены.

     Сергей с Олей шли по пляжу к своему любимому месту. Не шли, а просто летели. Оля так торопилась и уже представляла, как Сергей подойдет к ней сзади, прижмет к холодному камню и вставит свой горячий член. Она тащила Сергея за руку, а когда он начинал упираться, то хватала его за член и тащила быстрее. Сергей не сопротивлялся. Было раннее утро, пляж был почти пуст и на них никто не обращал внимания. А если и обращал, то Олю это ещё больше заводило, и она уже чувствовала, как мокнет её писька. Они прошли культурную часть пляжа и шли по дикому, по узкой полосе между отвесной скалой морем. Теперь уже Оля все время держала Сергея за член и даже успевала его на ходу слегка подрачивать. Некоторые встречные недовольно отворачивались от них, другие нагло рассматривали, чем наглее они рассматривали, тем быстрее бежала Оля, таща за собой Сергея.

     С того судьбоносного дня миновало две недели. Всё это время мама была сама не своя. Вечно раздражённая, моментами грустная, практически не улыбалась. Я совсем её не узнавал, раньше улыбчивая, добрая и отзывчивая женщина превратилась в нервное и отдалённое существо. Она была чем то обременена, постоянно уходила в себя и почти не обращала на нас с братом внимание.