Я пришел домой лишь к вечеру. Сильно устав от работы, я присел на стул и с трудом снял свои запыленные серые сапоги. С зала лился электрический свет и слышался говор телевизора. Едва я скинул с себя синюю куртку, на мне с радостными криками, повисла Катарина. Моя 19-летняя дочка.

     После того, как Марина узнала, что у. ее парень имеет наклонности к педерастическому сексу в их отношениях мало, что изменилось, хотя нет, изменилось самое главное, теперь не ее парень был главный в их отношениях, а она сама. Видя, что парень не возражает против смены главы в отношениях. Марина начала дрессировать своего парня делая из него послушного раба, который знает только две вещи, что перед ней надо преклоняться и что ее слова это закон.

Прошло несколько дней, череда событий обыденности закрутила. Периодически Он дарил мне дни наслаждения общением, когда то встречались, если получалось у Него. О школе мы больше не говорили, но эта мысль все равно жила в моей голове. Она безумно заводила меня. Я очень хотела поехать туда, чтобы стать для Него лучше. Стать любимой, идеальной. Но боялась. Страх не отпускал меня. Близился отпуск и я надеялась доделать ремонт в квартире. И вот в последний рабочий день, отметив на работе последнюю смену, я вышла и направилась в сторону остановки.

     На полпути к остановке остановилась машина и открылась дверь. Я удивилась и пошла дальше, но машина преградила мне дорогу.
Я разозлилась не на шутку. Уже злясь и начиная отшивать этого дебила, я нагнулась то увидела Его. Странно. Он не знал, где я работаю.
Злость улетучилась и я начала садиться в машину на переднее сиденье. «Дорогая, ты ничего не перепутала?» — он спросил весьма обыденным голосом. (Специально для — ) Я опешила. В голове каскадом понеслись мысли «Да что опять я сделала не так?» Я начала краснеть, по телу как будто прошелся небольшой разряд тока. «Ты действительно считаешь, что твое место рядом со мной, на одном уровне, на первом сиденье?» — он произнес это все так же спокойным голосом и от этого стало страшнее. Господи, ну почему я опять не подумала об этом?

Возвращаясь со школы я решила навестить сестру, поскольку давно не видела. Она год уже как вышла замуж за Ника. Он был симпатичным, брюнет с короткими волосами и голубыми глазами. высокий, спортивного телосложения. Ему 25 лет. Мы с ним были на ты, хотя мне и было 18 лет, хорошо ладили. Подойдя к подъезду, я поднялась на 4 этаж и постучала в дверь. Открыл мне ее Ник, хотя должен был быть на работе.

     — Привет Ник, а я думала ты на работе.

     «Ах, какая же она все-таки изумительная красавица! — подумал Григорий Геннадьевич, в который раз восхищенно разглядывая свою племянницу. — Ну просто Мерседес Еллинек наших дней!»

Мы учились вместе с 6 класса. Она была не много глупая, спокойная и не пользовалась особой популярностью среди парней, даже могу сказать была козлом отпущения в нашем классе.
Ее зовут Настя, у нее стройная фигура, зеленые глаза, грудь 2 размера, и светлые волосы.

     В середине 11 класса Настя очень сдружилась с девчонками, что очень ее изменило. При них она стала открытой, любила выпендриваться, в общем стала «деловой мадам».

     Уже больше пол года прошло с тех событий в поезде, я думаю, никто не забыл какого было мне видеть мать, трахающуюся и не совсем по своей воле, но такова моя жизнь вокруг творится, то, что творится, может, кому то покажется, что невозможно так жить, но спешу предупредить, такая жизнь вызывает зависимость видеть все это...

     Рабочий день закончился уже как час назад, но некоторые сотрудники офиса всё ещё сидели и занимались делами. Кто по работе, а кто так, терял время, используя возможность бесплатного интернета.

— Давай ты просто меня прикончишь? — Нееет дорогуша я хочу чтобы ты страдала Сказал я и ввел в пизду этой бляди еще один палец. Пизда энергично чвокнула. Я поймал ее этим утром. Она как обычно топала в свой универ, а я спешил на работу. — Что уже, своих друзей не помним? — усмехнулся я. — Отвали, придурок. — ответила эта сука даже не обернувшись — Из грязи в книзи значит... А как помощь нужна была, так «Пахан, дорогой, ну помогиии» Ишь блядь, за теплую хату, да брюлики ты к любому в кровать прыгнуть готова? Она обернулась, ее глаза сверкали гневом: — К тебе не готова. — выплюнула она. И тут меня накрыло. Я ей цветочки носил, на районе защищал, а охотников до ее дырки много было... А я что, я друг, кто же еще. Как поцеловать попытался, так получил вежливый отказ. Типа знакомы долго, нет смысла и бла-бла-бла, в этом духе. И остался я не с чем. А как на горизонте мажорчик смазливый появился, денежками помахал, так она с ним и укатила: даже просить не пришлось. Я парень простой, работящий. Небогатый, что поделать, но ведь все с годами приходит, а бабам этим сразу подавай! (Специально для — ) Много времени на раздумья у меня не было. Да и не люблю я думать, честно говоря. В кармане-нож, хата-в соседнем подъезде, в башке-обида на всех блядей этой планеты. Ну скрутил я ее, рот зажал, нож к боку приставил, да и потащил к себе. И вот сейчас методично насилую.

     — Ремешки то не жмут, дорогая? Не люблю я силу против дам использовать, но что поделать?

Пока стилисты колдовали над Эмили, Виктор и Алексис (Аннабелль о чём-то консультировалась с хозяйкой магазина) сидели в ресторанчике, открытом каким-то предприимчивым бизнесменом в том же здании, что и салон красоты. Большинство довольно немногочисленных посетителей, похоже, составляли мужья клиенток, скучавшие, пока их благоверные проходили косметические процедуры, ещё несколько человек было водителями или кем-то в этом роде. Двое студентов выделялись на фоне немолодых и состоятельных мужчин настолько ярко, что окружающие, наверное, думали, что студенты ошиблись дверью, но Виктор и Алексис старательно игнорировали направленные на них взгляды.

     — Слушай, ты же так вчера и не сказал, — напомнил Виктор за стаканом фреша (в этом ресторанчике цены кусались довольно чувствительно для двух студентов, и те ограничились минимумом заказов). — Как вы размножаетесь-то?