— Где на этот раз? — скучающим тоном поинтересовался человек со шрамом. Вика заметила, что с завязанными глазами стала больше обращать внимание на окружающие ее голоса — тембр, интонацию, дыхание, выговор и прочие детали, которым раньше вовсе не придавала значения. Ее личного телохранителя звали Гена, поэтому она мысленно дала ему кличку «Крокодил». Был он не многословен, суров и явно сильно скучал от выполняемой им работы, что редко наблюдалось среди охранников и телохранителей. Впрочем, с чего бы ей судить о таких вещах? Скорее всего просто страх побуждал ее разум искать какую-то логику во всем, какую-то лазейку, а для этого было необходимо разобраться в тех, кто находился рядом.

     Виталик гнал машину по ночному шоссе. Редкие фонари мелькали по обочинам. Ночь перевалила экватор и неумолимо ползла к рассвету. Ни одной машины не встретилось им на предутренней трассе. Ровно и тепло гудел мотор. Виталик молча и сосредоточенно глядел на дорогу. Лёля оцепенело сидела рядом, ошарашенная этой ночью. Собираясь наспех, она успела натянуть короткую джинсовую юбку да открытый топ на тонких бретельках. Даже лифчик искать было недосуг. И теперь роскошные, тяжелые груди выпирали под тонким красным трикотажем, колыхаясь в такт движению. Вьющиеся волосы она по-быстрому заплела в коротенькую косичку, и вид имела самый затрапезный. И лишь надетые впопыхах изящные белые туфельки невесты напоминали о только что свершившемся грандиозном в жизни каждой девушки событии.

     Ты сидела на диване, прикрыв глаза. Вид был напряженным. Я подошел к тебе и коснулся рукой твоего лица. Ты вздрогнула и издала сладкий стон. Ты хотела меня. Спускаю руку немного ниже и беру тебя за горло. Начинаю слегка поддушивать, Сам губами приблизившись почти вплотную к твоим, и горячо дыша. Ты слегка приоткрыла рот, и облизнула мои губы. Я резко отодвинул тебя. И снова стон. Затем беру тебя рукой за блузку, и рывком ставлю на колени. Ты взглянула на меня и мы встретились взглядами. Ты прочитала лишь одно — власть. Ты сразу же покорно склонила голову и ждала моих действий. Одной рукой я схватил тебя за волосы, и резко запрокинул тебе голову. Сам я присел на одно колено перед тобой, и другой рукой глубоко ввел тебе в рот два пальца. Ты начала их обсасывать, но я резко начал трахать ими твой рот. Резко вынув пальцы, я провел ими по твоей щеке. Я приказал тебе встать. Ты замешкалась. Но пощечина привела тебя в чувство. Ты быстро исполнила мой приказ.

     Единственное желание сучки — доставлять удовольствие Хозяину. Я — Его собачка, подстилка, блядь и потаскуха. Господин доволен, как служит сука. Ему нравится, когда я ползаю перед Ним, как собачка и виляю задницей, облизываю Его ноги и вылизываю Его зад. Вы давно мне сказали, что я буду Вашей обоссанной шлюхой. У меня было много времени смириться с этой мыслью. И я не просто готова к этому, но и очень этого хочу.

     Сегодня Хозяин сказал, что сука давно не чувствовала Его руки. Она это заслужила своим примерным поведением, но количество ударов будет зависеть только от нее.
— Мы поиграем в такую игру: Я буду давать тебе задания. За каждое отлично выполненное ты будешь зарабатывать по 5 ударов. За невыполнение или неудачное выполнение — « — 10». Сколько сука выслужит, столько и получит. Если уйдет в « — «, то будет наказана этим же количеством ударов.
Сучка обрадовалась, что может заслужить порку. Она была уверена в своих силах. Ее возбуждала неизвестность, ведь она и предположить не могла, что Хозяин может придумать на этот раз..
Итак, «игра» началась.

     Дома я честно пыталась разобраться в себе, но это никак не получалось. Выходило? что я совершила ужасный поступок, возможно сама косвенно подтолкнула его к этому, согласившись пойти к нему домой. Оправдание, что я ему доверяла и что он мой брат, не помогало, только становилось хуже, от мысли что об этом узнает мама. Какой стыд и позор! А если узнать его жена? Она точно молчать не будет?! Развод и позор. Нет, это решительно не должно повториться, и чтобы никто никогда не узнал. И в тоже время, честно прислушавшись к себе, я поняла что хотела бы этого повторения. Хотя воспоминания быстро стали какие-то стертые, после его пощечины, я помнила только боль, наслаждение а перед глазами у меня была только его толстая золотая цепочка, которая очень интенсивно двигалась. Хотя тело помнила все его прикосновения и ласки, каждая клеточка тела трепетала от воспоминаний о его прикосновении, особенно которые были в душе. Как же не просто разобраться в самой себе! Проще не думать ни о чем, и надеяться что никто ни о чем не узнает.

     Вы думаете невозможно найти человека своей мечты? Человека, который будет соответствовать всем твоим пожелания и даже самым смелым фантазиям? Да, это дело трудное, но не невозможное — главное знать правильный метод.

     Темно было в квартире Тавриных, хоть глаз выколи. И лишь из кабинета главы семьи Александра Николаевича время от времени, отбрасывая на пол бледные лучи, пробивался свет сопровождаемый отрывистыми звуками. В кабинете Александра Николаевича — практикующего психолога удостоенного многих государственных и некоторых международных наград, в удобном кресле покрытом добротной черной кожей, за столом, поверхностью которого служило толстое стекло, сидел парень восемнадцати лет и смотрел на отцовском компьютере порно. Молодого человека звали Вадимом и в том что он делал не было бы ничего удивительного, но на экране компьютера в этот момент жарко постанывая, закусывая сочные губки и теребя клитор скакала на чьем-то огромном члене его мать — Наталья Сергеевна.

     Не понимаю, что за наваждение происходит со мной когда его вижу? Вернее, даже не вижу а когда он меня трогает. Стоит ему только коснуться меня, как по телу пробегает дрожь и все мысли улетучиваются у меня из головы и остается только голая страсть и желание принадлежать ему. Его мягкие нежные губы и сильные руки умело скользят по моему телу, ввергая его в экстаз. Хочется оттолкнуть его, потому что это все неправильно и очень стыдно, но и одновременно прижатьсня, насладиться этим моментом, потому что он слишком быстро пройдет и другого раза может не быть. А если и будет то только тогда когда он сам решит. И все дело в том что он женат, и что еще хуже — мы родственники. Ведь все это запрещено и не должно быть, если кто-то узнает то будет большой скандал и просто позор.

     Нет повести печальнее на свете,