Она была одной из моих студенток. Её звали Дашей. Сперва я не обратил на неё особенного внимания: на первый взгляд, она ничем не выделялась на фоне своих подруг. Одевалась довольно просто, не была высокой, но не была и низкой; её лицо не поражало своей красотой, но в то же время было весьма миловидным. Прямые русые волосы обычно были собраны в хвостик, подчёркивали правильный овал лица. Ясные серые глаза всегда смотрели с добротой и участием, невольно располагая к себе, а особую пикантность девушке придавали милые веснушки на щеках, как будто они были символом её простоты и невинности.

     Уже не раз, я публиковал рассказанные мне в почте и в социальных сетях, истории девушек об их эротических приключениях. Немного придав им читаемый вид, снабдив необходимыми, на мой взгляд, дополнительными описательными моментами, добавив художественной обработки, я предлагаю читателю их послушать. Не буду указывать имя прообраза, пусть её имя будет Иришка.

— Ну ладно, они болваны, идиоты, с этими кретинами всё понятно. Но ты-то сама? Лена, ты каким местом думала? — тут я понял, что сказал уже лишнее. Не в её состоянии сейчас критически мыслить. Её надо успокоить и обогреть, а не спускать на неё собак: — Ну что же, ты, девочка моя? — спросил я её уже ласково и приблизился, раскрывая объятья. — Товарищ командир отряда, отставьте эти вольности! — остановил меня её голос. И звучал он отнюдь не так дружелюбно, как мне того хотелось бы. Да, рано мне ещё называть её своей, ох рано. Тороплюсь слишком, как бы не упустить.

     — Товарищ командир отряда? — вывел меня из задумчивости её вопрос: — Товарищ командир отряда, разрешите обратиться? — Да, конечно обращайся... — Разрешите доложить: партизанка Иванова прибыла в расположение отряда! — отчеканила она звонко и чуть тише добавила: — После отсидки в мертвятнике... Замели, ироды окаянные... , — и снова весело: — Готова отдать жизнь за Родину, Сталина и партию Ленина! Я смотрел на неё и не мог понять, она шутит так вообще или издевается надо мной персонально? Или ей просто очень больно, вот она и ведёт себя немного того... ну, неадекватно в общем. — Лена, тебе больно? — спросил я её участливо. — Пустяки... Ой, ну немножечко больно ещё. Расстреляли меня по полной программе. Так что я теперь героиня, пала в борьбе с фашизмом. Кстати, а мне орден посмертно дадут? — Лена, скажи мне, кто это сделал? Нет, кто из этих уродов до этого додумался? — Никто. — Лена, не бойся, тебя они больше не тронут... — Да правда же никто! — обиженно заявила она: — Они хорошие. А ты на них ругаешься совершенно напрасно! — Ни фига себе хорошие, — аж присвистнул я: — Сперва тебя раздели... — Я сама! — Что, вот так прям сама? До гола? — Ну да, а что такого-то? Я же симпатичная вроде. — Ладно, пусть по твоему... — А что, скажешь не симпатичная? — с вызовом бросила она.

     В одной деревне жила-была прекрасная девушка по имени Луиза. Но с самых ранних лет её прозвали Красная Шапочка, из-за алого чепчика, который ей когда-то подарила бабушка. Девочка была столь хорошенькой, алый цвет так шёл к её розовым губкам и румяным щёчкам, что так и стали её звать — Красная Шапочка. Хотя на своём восемнадцатом году жизни Луиза уже не носила головной убор такого цвета, прозвище навсегда привязалось к ней. Жила она вместе с матушкой на самой окраине деревни. На всю округу слыла девушкой не только красивой, но и удивительно кроткой, послушной дочерью и прекрасной рукодельницей. Мать очень хотела поскорее выдать Луизу замуж, но дочка всегда возражала:

     Юная волшебница, лет двадцати, ехала на своём верном коне Баргле по сожжённой деревни. На ней были надеты чёрные мужские брюки и сапоги, белая рубашка, фиолетовое платье-халат сверху, в узорах-завитушках. Волосы были украшены серебряными височными кольцами, а руки — множеством звенящих браслетов. На спине у волшебницы красовалась коса золотистых волос с вплетёнными бубенцами. На боку Баргла был закреплён рюкзачок с волшебными снадобьями. Звали её Арсиган.

     Проснувшись, Юля поняла что она голая, мокрая, что она не одна... Открывать глаза не хотелось. Она уже вспомнила все что случилось. «Что же теперь будет???» Юле стало тошно от себя самой...

     Как-то я был вожатым в детском лагере. Море, солнце, куча детей, отличное настроение!! Вожатым я ездил уже не в первый раз — раньше разминался на маленьких отрядах, а теперь дали первый. Особо я не волновался — там было куча моих знакомых, да и авторитет завоевать было не сложно — позитивное мышление рулит всегда и везде.

Наташа с семьей переехала в Москву когда ей исполнилось 18 лет. Ее отец получил хорошую должность в крупной фирме и теперь семья могла позволить себе такие шикарные перемены в своей жизни. Мама Наташи открыла свой фитнес-клуб, а Наташа поступила в лицей.
Девушка была не только умной, но и еще красивой: среднего роста, с идеальной фигурой и длинными каштановыми волосами. Глаза отливали золотом, а полные губы так и манили к себе взгляд парней и мужчин. Но Наташа была настроена на поступление в МГУ, поэтому предпочитала избегать шумных компаний и вечеринок, а большую часть времени проводила за учебниками.
Так проходила размеренная жизнь семьи Наташи. До того дня, когда безоблачный мир девушки рухнул в один миг, выдернув девушку из грез в реальность и жестокость окружающего мира, наполненного завистью, ненавистью, похотью и насилием...

     ... Весной в лицее, в котором училась Наташа, стали проводить ремонтные работы, из-за чего пол крыла здания было перекрыто. Младшие классы перевели в соседние школы, а старшеклассники учились теперь в две смены. В своем классе Наташа стала лучшей ученицей, но прослыла известной недотрогой, так как парни неоднократно пытались добиться ее благосклонности. Однако девушка всем отказывала. Одноклассницы не приняли соперницу в свой круг, а за спиной недотроги разводили разные черные сплетни в ее адрес. Но Наташу это не сильно беспокоило и она продолжала готовиться к вступительным экзаменам. Лишь одна Маринка общалась с новенькой. Она была известной «давалкой» в классе и готова была расставлять свои стройные ножки перед каждым мужиком. Принципы Наташи девушка не понимала и считала странными, но у каждого своя дорога в жизни.
Наташа сидела на диванчике, листая учебник по алгебре, когда к ней подошла Марина.

     Приходил в себя я очень тяжело. Голова болела так, будто кто-то очень недобрый уселся мне на плечи и старательно бил по макушке чем-то тяжелым. Глаза наотрез отказывались открываться. Только уши исправно трудились, хотя и их труд был явно не во благо. Слышимые голоса были какими-то вялыми, тягучими, словно на замедленной аудиозаписи... Я тщетно старался уловить смысл произносимых этими таинственными голосами слов, но никак не мог сконцентрироваться, что вызывало лишь новые приступы боли.

     Он еще долго снился ей в кошмарах и она с криком вскакивала среди ночи. Пару раз она видела его со спины, но это было днем и она была не одна. И все же она всегда спешила уйти прочь.