Я никогда ещё не был так близок к сексу и с каждым шагом становился всё ближе. Вот уже пересёк зал и очутился в прихожей. Дошёл до небольшого коридорчика, вдоль которого располагались туалет и ванная, кухня была в конце. Я выглянул из-за угла.

     «Три девицы под окном... « Не три, а семь. И не девиц. И не пряли — вязали. Руки заняты, язык свободен. Начали вспоминать о своём женском становлении. Кто, да как, да сколько раз.

Как долго можно прятаться друг от друга, от себя? Сомненья, страхи, желание, нелепость ситуации сплелись в тугой клубок. Оставив себе лишь тоненькую ниточку, потянув за которую можно его распустить. Взять и потянуть на себя: и чем дальше от катится, тем тоньше и невесомее кажутся ощущения, тем легче расставаться с сомнениями. Что это — распущенность или освобождение от пут?

     Тёплый весенний день медленно угасал на ещё редких листочках берёз. Аромат смолистых почек стекал на землю вместе со свежими струями приближающейся ночи. А эта странная пара всё бродила и бродила по парку, шурша под ногами прошлогодними листьями. Они говорили обо всём на свете: о том, что они видят в картинах, о стихах, о необитаемых островах, о человеческой глупости. Но не к словам прислушивалась она, а к тому, о чём говорила его ладонь, обнявшая её пальчики и к тому, что ни ей отвечали, нежась и вздрагивая в этом объятии.

     Врач, не глядя на Александру, записывал что-то в карту, кивал головой, произнося изредка: «Угу...», и, похоже, даже не слушал ее. Сходить в поликлинику Александра решила, почувствовав недомогание. Вдруг удастся получить бюллетень? Денёк отлежаться, отдохнуть, а потом, если станет получше, — вместо работы заняться домашними делами или просто погулять по городу. На дворе праздники, а тут — работа, работа...

     Оставалось несколько дней до старта звездолёта, на котором я улечу с дипломатической миссией до Кверков. В перерывах между освоением навыков дипломата изучал, как же живут наши потомки. Многое мне было не по нраву. Мне казалось, что мои соратники всё же более галантны. Более открыты и благороднее. Хотя и у нас, когда вместе собиралось много баб, то это напоминало змеиное кубло. А здесь везде одни бабы. В отдельные моменты на меня накатывала ностальгия. Я грустил. Лия замечала такие моменты, но ничего не говорила. А однажды она поинтересовалась:
— Лёша, как в вашем времени провожают в длительный и дальний путь?
— Ты уверена, что точно желаешь это знать?
— Абсолютно!
— Устраивают проводы. Это гулянка друзей и близких родственников с различными пожеланиями отбывающему. Чтобы тому, кого провожают было что вспомнить.
— А конкретно? Гулянка — для меня не совсем понятный смысл этого слова.
— Гулянка — она и в Африке гулянка. В гулянку входят не только танцы и веселье, но и много разнообразных вкусностей, а также алкоголя.

     Когда мы наелись и напились чаю с малиной, то ещё посидели у потухающего костра какое-то время, рассказывая друг другу о себе. Я узнала, что родители Евгения были геологами и погибли, когда он был ещё ребёнком (несчастный случай) Женю воспитал брат отца — бездетный дядя. Жека рос в его семье, как любимый сын — его холили и лелеяли. А когда он вырос и закончил школу, то поступил в универ и выучился на геолога, чтобы продолжить дело отца. Приёмная мать Жени рано ушла из жизни — рак. Дядя больше не женился. Так и жили вдвоём. Он до сих пор для Евгения — второй отец... Вот такие грустные воспоминания. Стало свежеть. В горах быстро темнеет. Женя сбегал в палатку и принёс мне запасной свой свитер, да и сам облачился в тёплую стёганку. Мы ещё какое-то время посидели возле потухшего костра при луне, потом я сбегала в кустики (природа — ничего не попишешь) — Смотри в крапиву не залезь в темноте! — засмеялся мне вслед Женя. Когда я вернулась, он произнёс: — С облегчением Вас, мадам!

     — А сколько лет молодому геологу и не холодно ли ему в одних труселях? — ехидно поинтересовалась я.

     Названный брат Юрия, Евгений и названная сестра Алисы, Анастасия сближаются окончательно. Парни лишают невинности 20-тилетнюю Марго. Нет, не королеву... Всего лишь племянницу школьной подруги Айгуль.

     За дверью послышались шаги, плачущая в подушку Ванесса сжалась от страха, дверь открылась и в комнату вошел блондин. Девушка села, устремив на него свои напухшие от слез глаза.

     . В которой опять видно воздействие фатума, подсказавшего директору школы решение одного вопроса. Возвращение домой с остановкой на новой сопке, для демонстрации орбитальным космонавтам эротических игр. Большая Берта помогла женщинам одержать победу над мужчинами свингерским вечером.