Утро было просто нереальным, проснулся я от того, что в комнате Вити и Саши были звуки бьющейся кровати. Спросонья я не понял и просто перевернулся, потом увидел, что Дима спит на своей кровати, я вскочил. Я думал, только Дима ее ебет когда угодно, но увидел время 8, 30 не спится им, и пошел в их комнату. Сцена предстала предо мной: Саша голый сидит на кровати и дрочит, а Витя лежит, и на нем скачет моя сестра... Честно сказать, я просто ахуел. Сестра которая 4 дня назад узнала, что такое секс, принимает в себя сантиметров 20 живой плоти, и при этом стонет, совсем не стесняясь разбудить кого то, а именно меня, брата. Но ей было по барабану, она была абсолютно голой, и насаживалась на член, почти прыжками, чтоб вдолбить его по глубже.

     Пролог.

     Андрей сидел на нагретом солнцем желтом песке накинув полотенце на низ живота и, глядя на хорошенькую фигурку проходящей мимо девушки, думал, что идея поехать на нудистский пляж после двух месяцев воздержания была вполне идиотской. Обилие разных по возрасту и красоте, но одинаково обнаженных женских тел вокруг вызывало вполне определенную реакцию, не позволяя ни лечь, кроме как лицом вниз, ни даже просто к воде подойти.

     «Добро пожаловать в мир Алеры!» — приятный женский голос раздавался, кажется, ото всюду — с небес, с боков и даже из почвы под ногами.

Медленно крутятся бобины «Яузы», глуховатый голос моего ещё весьма бодрого деда повествует об интересных случаях во время войны. О боях он никогда не рассказывает, а об историях, случившихся с ним, его иногда прорывает, в основном после встреч с однополчанами, ну и когда в нём плещется не менее поллитра прозрачного напитка крепостью 40 градусов. Дед получил офицерское звание после окончания института как раз перед войной и ему пришлось конкретно «понюхать пороху». Но эта история — почти мирного периода. Почти...

Это произошло спустя пол года после окончания школы. Мы были ровесниками, обоим почти 19 лет. Даже рост один. Однако, он никогда не был моим парнем.
В школьные годы он без памяти любил мою лучшую подругу Ольгу. Она училась в параллельном классе и была на год младше нас. Кирил, так звали моего одноклассника, добивался ее взаимности долгие шесть лет. Он был хорошим парнем. Но Оля не обращала на него внимания, как на мужчину. Да, да. Вы верно уже догадались, что он был вечным пленником «фрэнд зоны»... Со мной же он общался лишь чтобы узнавать как у нее дела, есть ли парень и т. п. чепуху, в надежде что это как-то поможет.

     В одиннадцатом классе, зимой, свершилось чудо. Оля согласилась с ним встречаться. Видели бы вы, как, от счастья, горели его глаза! А мне было жаль Кирила. Подруга им нагло пользовалась, чтобы забыть своего парня. Эти отношения не продлились и двух недель. Оля бросила бедного парня. А он продолжал ее безответно любить...

     С Серёгой мы знакомы с детства. Вместе бегали во дворе играя в войнушку, футбол, зимой катались с горки, лепили баб снежных, кидались снежками, иногда вместе прогуливали уроки, иногда вместе дрочили на видеокассеты, в общем дружили и близко общались.

     Весеннее утро не было солнечным — мокрый снег, гололёд и тучи не делали его добрым. Да и планы на день не красили настроение — работа в офисе ждала её к восьми, а отпустить готова была лишь ближе к ночи. Света только что вышла из метро, и, кутаясь в плащ, направлялась к офису в плотном потоке людей. Если не приглядываться — она ничем из этого потока не выделялась. Но вот ярко рыжие волосы, аккуратный макияж и стройная фигурка нет нет, да привлекали взгляд прохожих. Вот только порадовать Свету мог взгляд лишь одного человека — взгляд от Олега из-за соседнего рабочего места.

     Олеся уже два часа ехала на поезде из Москвы в родной город. Впереди было еще трое суток пути, за окнами — хоть и красивые, но однообразные пейзажи. Соседи не выглядели сколько-нибудь интересными: на боковушке пожилая женщина, которая нарочито смотрела в окно, будто избегая встречаться взглядом с попутчиками, на нижней полке напротив — полный мужчина лет сорока, на вид — зануда, любящий порассуждать о современных нравах. На его лице застыло выражение осуждения и возмущения. Он молча читал какой-то мужской детектив. Верхние полки были пока свободны, отчего плацкарт выглядел просторным, было много свежего воздуха, и следующие трое суток обещали пройти быстро и бесстрессово.