Случай
Я живу в коммунальной квартире, нам повезло меньше чем нашим соседям, в нашем распоряжении всего одна единственная комната, это очень старый дом. Каждый вечер, около восьми, мама возвращается домой с работы, на кухне готовит что-то вкусное, из разговоров со мной в основном спрашивает как мои дела на учебе. Моя мама очаровательная женщина, ей скоро исполниться 46 лет, я ее единственный сын, поэтому ей удалось, отчасти, сохранить стройность своего женского тела. Она среднего роста, не склона к полноте, и она не сухая худышка, такая себе золотая середина с гармоничными частями тела. Главным ее достоинством, всегда были роскошные волосы, она часами может сидеть у зеркала и колдовать над своим «светло-русым сокровищем». На лице она совсем еще молоденькая девушка, от нее мне достались большие голубые глаза и мягкие губы. Не смотря на женскую привлекательность, моя мама живет здесь в этой комнатушке со своим сыном, то есть со мной. Мы уже давно живем одни, моя мама очень ко мне привязана, может поэтому она и не хочет искать себе нового мужчину.
Я стояла напротив рынка Квадро, искала мелочь в сумке для проезда на маршрутке, но вместо этого нашла на дне маленький наполовину выцветший кусок бумаги. В любой другой раз я бы непременно не глядя выкинула его, но этот почему-то привлек мое внимание. Я попыталась прочитать что на нем написано, в следующий момент меня словно пробрало током: «Томск-Междуреченск». Я уже почти забыла о тех событиях, что произошли, но этот кусок бумаги заставил снова вспомнить меня обо всем. Конечно часть событий будет утеряна, и я даже жалею о том, что не описала все своевременно.
История эта произошла одним из зимних вечеров, когда я со своим другом, зашли в гости к нашему общему знакомому. В программе присутствовала литровая бутылка коньяка, и как водиться, душевный разговор. Пришли мы довольно поздно, было начало одиннадцатого, и уютно расположившись на кухне, мы приступили. Жена Игоря, хозяина дома, накрыла чудесный стол и под неторопливую беседу, мы приступили к вечерней трапезе. Умышленно пропущу описание вечера, до того момента, когда Оля, жена Игоря, попрощавшись с нами ушла в спальню.
Обычно в наших краях зимы малоснежные. Снег лежит на полях нелепыми проплешинами странной формы, из-за чего земля напоминает ряд огромных шахматных досок, отделённых друг от друга грунтовыми дорогами и лесопосадками, где чёрные и белые клетки чередуются между собой в весьма прихотливом порядке. Иногда этот снег — рыхлый, иногда это — скользкий тонкий наст, по которому ступаешь, как по леднику.
В то время я учился в столичном университете и, как приезжий, после поступления заселился в комнату в общежитии, но жить там не смог. В отличие от многих моих одногодок уже тогда я не сидел на шее у родителей, а еще в школе начал заниматься самообразованием в сфере веб-разработки и к моменту поступления в универ имел постоянных заказчиков и постоянный доход. В общежитии же невозможно сесть вечерком и поработать, а еще учеба...
На улице пели радостные птицы. Сосульки решили сбросить зимние шубы и радостно капали, доводя себя до анорексии. Яркое солнце улыбалось девушке, вздумавшей попрыгать на пятачке заголившегося асфальта, располосованного заботливыми руками школьниц под клеточки, разноцветными мелками. Светлана оглянувшись, не видит ли кто, принялась прыгать: где-то широко расставляя свои прекрасные ножки, словно подготавливаясь к сексу, а где-то скрещивая их, как будто ей хочется пи-пи, прям сил нет. Выскочившая девчонка из подъезда, закричала: «Да, не так! Не так, надо! Давай покажу». Великовозрастная тётенька, смутившись, подхватила брошенную сумку и побежала в шарагу, вспомнив, что опаздывает на первую пару.