Ну, здрасте! Меня зовут Леха, а прозвище мое, как вы уже, наверное, догадались, Дрищ. Вот все пишут «я симпатичный парень с 20-сантиметровым хуем» или «я миленькая блондинка с аппетитной попкой», а мне ничего такого даже сочинять не надо — Дрищ он и есть Дрищ. Меня и в армию брать не хотели — сказали на кой ты нам такой полудохлик нужен, но батя позвонил кому следует (он у меня бывший военный, мозги набекрень) и на следующий день я уже ехал с другими пацанами мотать свой срок.

     — Но учитель вы же говорили о том, что манавирмы высасывают энергию из эфира.
«Тупая сучка. Выродок поганого рода.»
— Ты совершенно права, милая. Но не этот, его эфирные мешки я ампутировал, поэтому он не опасен. Но что интересно и важно, он по-прежнему может чуять магию, чуять безошибочно, как меч мастера чует щель в броне. Вот смотри, — я фальшиво рассмеялся, когда прозрачный змей обвился вокруг ноги принцессы.
Она вторила мне заливистым смехом, который перешел в визг. Змей и правда был неопасен, более того, обречен на медленную смерть от голода.

     — Бли-и-ин как я ногу натерла!!! — Светлана босиком прошлепала на кухню и устало опустилась на стул рядом с мужем.

     Эту историю поведал мне один из читателей. Конечно, в ней много вымышленного, но также много и правды. А что именно правда, а что ложь решайте сами. Назовем их Настя и Пётр, всё равно неизвестно их эти имена или нет.

     — Маргарита? — с нажимом повторил Альберт, не скрывая недовольство в голосе.

После того как я сделал матери первый раз очистительную клизьму, прошло почти полгода и мне уже вот-вот должно было исполниться восемнадцать лет. Дело в том что из-за болезни я пошел в школу позже и теперь был старше своих однокласников на один год.
По негласному расписанию это делалось каждую неделю, потому что по словам мамы, после таких процедур она чувствовала себя намного лучше и даже выглядела моложе.

     Единственно что изменилось после того раза, это то что она разрешила мне снимать трусы сразу перед началом.

     Часть 1. Тетя Валя. Кто не жил в коммунальной квартире, тот не представляет, что это значит. Это отдельный мирок, со своими войнами, перемириями, «нациями — то бишь семьями», разграничениями пространства. Это повторение нашего уродливого мира в отдельно взятом помещении. Вот в такой квартире я и жил, до 20 лет. Мы жили в одной комнате: я и моя мама. Надо признаться, что это была самая большая комната в квартире — 22 квадрат. Было еще три комнаты: 10, 14 и 16 квадратов. Разумеется была общая ванная совмещенная с туалетом и кухня. Кухня была метров 15. На ней находились 4 стола, газовая плита и раковина. Проживали в квартире 6 человек:

     Еще три часа торчать на вышке... скукатища...
Виталик, ковыряя старый радиоприемник, посматривает вниз. Зеленых не видно. Вообще последнее время они почти не появляются. Наверно летняя жара им не нравится. Они и так воняют, а на жаре наверно еще хуже. Фу, гадость! Аж затошнило от того, что приставила как они воняют. Вообще зеленых в живую я видела последний раз, наверно месяц назад. Мы тогда выезжали за периметр, на бензозаправку, пополнить запасы горючего. Пока мы — первая группа, заправляли канистры, вторая вооруженная группа прикрывали нас. Я уже наполнила свою, когда начали стрелять. Зеленых было немного штук пять и их быстро расстреляли и сожгли огнеметом. Я с ужасом смотрела на их худые тела. Зелено-серая мертвая кожа, местами торчащее серое мясо. Белые, без зрачков глаза...

     — Нет, Мор — в смысле смерть.

     За тот час, что оставался до начала рабочего времени, Артур и Павел успели попробовать каждую из моих дырочек. Тест драйв был признан успешно пройденным, все улучшения годными и полезными.