Мои приготовления к вечерней встрече с Булатом более всего были похожи на шпионский детектив. Пробравшись домой, и, постояв под дверью, прислушиваясь, чтобы убедиться, что родителей нет дома, я прошмыгнула к себе. Набрала ванну, помылась, почистилась. Но буквально через несколько минут, когда я чистенькая и свеженькая прошла в свою комнату, вернулись родители. Отец, заглянув ко мне, что-то неразборчиво буркнул, мать же сочувственно покачала головой. Надеюсь, на этом они и ограничатся на сегодня. Больше всего я боялась, как это называется, «серьезного разговора». Я уже давно определилась в жизни, и проводить какие-то воспитательные беседы, переубеждать меня, было совершенно бессмысленно. Но времени такой разговор убил бы прилично...

     В мае я устроился в одну из Киевских компаний менеджером по продажам холодильного оборудования. Это была небольшая компания, из семи человек, в одном офисе. Хозяином компании был мужчина лет 50-ти, плотный, седой. Все звали его Семёнычем. Он сидел в отдельном кабинете. В общем зале сидело пять парней — менеджеров лет 30—35-ти и бухгалтер Нина, блондинка лет 45-ти с пышным бюстом. В общем обычная компания, монотонная работа.
Я только удивился наличию биде в туалете, но решил, что это для Нины.
Но вот наступила пятница. После обеда каждый из менеджеров, включая Нину ходил в туалет и там долго журчал водой. Ближе к 17 часам, все стали чаще поглядывать на часы на стене. Я решил, что все как и я с нетерпением ждут окончания рабочего дня и начала выходных. Но ровно в пять часов, Нина встала и закрыв входную дверь на ключ, сняла блузку лифчик и юбку и оставшись только в стрингах и чулках, спокойно села на своё место, покачивая большой грудью с розовыми стоячими сосками. Из кабинета вышел хозяин Семёныч в рубашке и туфлях, но без штанов и трусов.

     Родители не поняли бы меня, если б я не приехала на каникулы домой — я это прекрасно понимала. Но, увидев, что вместо сына у них теперь дочь — не поняли меня еще больше. Конечно, домой я приехала в мальчиковой одежде, в той же бесформенной, мешковатой, в которой ходила в институт. И случайные встречные принимали меня за парня.

     Бывает же так — хочет человек пить, кажется — целое море выпьет. А как доберется до воды — выпьет стакан, второй — и все! Напился! Или, когда проголодается — ходит по магазину, сметает с полок все. Приходит домой, голодный — жуть, но... съедает 2—3 бутерброда, и все! Зачем покупалась такая порова еды — и непонятно...

     Следующим был Слава. Худющий-прехудющий! Людоеды бы им точно побрезговали. Я, еще только заслышав его шаги в коридоре, приняла крайне соблазнительную позу — встав на кровати на четвереньки, я прогнулась, выставив попку так, что от входа было видно мое счастливое личико с горящими глазками, и восхитительный силуэт моей обворожительной попки. Парень так и замер в дверях.

     От сессии до сессии живут студенты весело! Что же... отчасти это правда. Но в студенческой жизни есть еще один веселый момент — пьянка после сдачи сессии. Особенно — после первого курса! Осознание того, что мы теперь — второкурсники, а не жалкие перваки, и до радостного момента, когда учеба останется позади, осталось всего четыре года, кружило голову и пьянило похлеще вина.

     С учебой у меня не было особых проблем, так что к сессии я пришла примерно с таким же количеством хвостов, что и мои сокурсники. Не больше, но и не меньше. Но их количество вызывало у меня неподдельный ужас! Казалось, что за оставшиеся две недели до сессии я ни за что не доделаю все курсовые, семестровые и типовые. Это уже впоследствии, на старших курсах, я убедилась, что достаточно плотно взяться, сесть за учебу, и, потихоньку, один за другим, хвосты исчезнут, и еще время останется.

     Время шло, все менялось, менялась и я. Моя грудка стала еще больше, попка и бедра — круглее. Под действием гормонов и гимнастики я все больше и больше превращалась в девушку. Единственным местом, куда я ходила в мужской одежде, остался институт. И то — под ней на мне всегда были женские трусики, а зимой — и колготки. На улице со мной заигрывали, пытались знакомиться, я, конечно, флиртовала в ответ, но начинать отношения таким образом боялась. Ведь рано или поздно дойдет до секса, и там откроется, что я — не совсем девушка, а гораздо лучше! А секса мне не хватало...

     После того, как Лысый кончил, и, ухмыляясь, ушёл, я сидел на коленях и наблюдал, как Витю трахает в рот Байкер. Но долго мне наблюдать это не пришлось, так как через некоторое время вернулся Качок и присунув мне в рот заставил сосать. Он гладил меня по голове и всё приговаривал какая я молодчинка. Неожиданно сбоку я услышал странный звук — это кончил Байкер и Витя стал давиться. Байкер кончал много и успел накончать в рот, вытащить член и обкончать лицо. Витя не долго был без дела, место Байкера занял Спортсмен с таким же большим инструментом. Он тоже начал иметь его в рот, не обращая внимания на рвотные рефлексы. После Лысого мне было как-то тяжело, и я уже не мог терпеть, когда же Качок кончит, но мне пришлось работать ртом ещё минут 15, наконец он кончил. Я был очень рад, потому что мой рот уже был готов отвалиться. Почти сразу же кончил Спортсмен и Витя подавился его спермой. Лысый опять порылся в сумке и достал оттуда шарики, которые используют при БДСМ играх. Я подумал: Вот гады всё с собой. Они вставили их нам в рот и застегнул на затылке. Они сказали, чтобы мы отдохнули, они пока тоже отдохнут и куда-то отошли, а нам пришлось стоять на коленях с шариками во рту и спермой на лице.

     Эта история произошла со мной в далеком 1987 году. Тренировался в секции по плаванью (тогда каждый советский школьник ходил в какую-нибудь спортивную секцию или кружок), конечно, тренировался — громко сказано, просто 3 раза в неделю ходил в бассейн плавать, так как родители думали, что я от этого похудею. Моя комплекция — толстенький русый мальчик, с детским лицом и запуганный врачами, учителями, одноклассниками о том, что никогда не женюсь, не трахнусь с девушкой и вообще всю жизнь буду один. Действительно, меня очень волновала меня проблема секса, но я сильно не отчаивался, а онанизмом занимался всё чаще и чаще.