Ночь опустилась на притихший лес. Лунный свет высеребрил узкую извилистую тропинку. Мягкая трава нежно и немного щекотно касалась босых ног. Девушка медленно и, в общем-то, бесцельно шла, принимая предложение Луны. Тропка вильнула и вывела к озеру, заманчиво мерцавшему темной водой.

     Эту историю мне рассказала одна не молодая, но очень симпатичная женщина. Выпив определённое количество спиртного, ей видимо захотелось с кем-то поделиться тем, что волновало её душу. Потягивая из красивого бокала вино, она некоторое время изучающе смотрела на меня, а потом неожиданно спросила:

     Эта история повторялась с точностью китайской, чайной церемонии. Каждым вечером, каждого дня, в 20 часов ровно и не минуты позже, Саша, включив свет в своей спальни подходила к окну и раздвигала шторы, затем, лишь только мельком бросив взгляд на фасад здания, что находилось напротив отступала обратно, в глубь комнаты, туда, где на одной из стен помещения во весь человеческий рост крепился ее алтарь, — алтарь ее любви. Большое, нет простаки огромное зеркало. Алтарь, которому каждый нарцисс ежедневно приносят свое отражение в жертву, и между этими двумя неразлучными как между голубем и голубкой порой складывается куда больше взаимопонимания, чем между мужем и женой в некоторых человеческих семьях. Саша была словно рождена для зеркала, — зеркало было словно создано для Саши.

     Она была прекрасна. Её черные кудрявые волосы пахли ванилью и запах был просто потрясающим. У неё была меленькая грудь и большая попка, но ножки были совсем не толстые. Её талия хорошо подчёркивала её пышные бёдра и мне хотелось приобнять её и взять в том месте где я встречал Мел. Мел была армянкой и как многие женщины этой диаспоры была склонна к полноте, но она следила за собой очень хорошо. Её личико было образцом дикой и немного дьявольской красоты. Я мечтал об этой армянке с тех самых пор как увидел её. И вот однажды судьба дала мне шанс получить то, что я давно так хотел. Я договорился с ней о встрече. Она была как и все кавказские женщины немного застенчива, но её глаза, тёмные как ночь были страстными и соблазняли меня просто смотря в мою сторону. Это заводило меня. После двух свиданий я отважился позвать её ко мне домой. Мел поломалась для виду но согласилось.

     Мне девятнадцать лет. Но я уже четыре месяца замужем. Мы с мужем выросли в одном дворе. Но он на два года старше меня. Я росла стеснительной девочкой. Бог обидел меня ростом. Всего метр пятьдесят пять. Я худенькая и стройненькая девочка на вид. Замужество пока никак не повлияла на мое телосложение. Но Вовик почему-то полюбил меня и мы поженились. Невинность я потеряла только после замужества. Хотя его член первый раз взяла в руки за два месяца до свадьбы. Он очень уговаривал меня помочь. И я научилась делать ему массаж, короче дрочила ему. Хотя очень краснела и стеснялась. А через три месяца после свадьбы вошла во вкус и начала быстро кончать. А теперь после четырех месяцев, когда я забеременела, он ушел в рейс на судне на полгода. Все деньги. И как только я осталась одна, то мне днем и ночью одно желание почувствовать его член в себе. Даже мастурбации не помогают.

     Конкуренция... Как много в этом звуке для администрации салонов красоты слилось... а уж во сколько обошлось... Но как и везде, за клиентов надо бороться. И мы боремся, радеем за салон, ну и за себя чуть-чуть. Если раньше состоятельная клиентура шла туда, где качественнее (будь то салон или обычная парикмахерская), то сейчас куда гламурнее и где больше подарков. А поскольку индустрия красоты сейчас развивается бешеными темпами, приходится не только постоянно совершенствовать своё мастерство, но и придумывать новые бонусы и акции для приманивания клиентуры. А уж если появились новомодные компьютерные программы для ведения салонного бизнеса, с индивидуальными виртуальными карточками на каждого клиента и прочими интересными девайсами... Вот, собственно, такую программу занесла нелёгкая в компьютер нашему главному и обожаемому директору Валентину Иванычу в прекрасный летний денёк. И немало его озадачила.

     Деньги были очень нужны. Я смотрела, как сосед дядя Коля опускал свои шорты вместе с трусиками, и молчала. А он опускал медленно. Сначала показались густые рыжеватые заросли они росли сплошь от одной ноги до другой, и казались дремучим лесом. Затем показался основной ствол. Он был ярко розовый с прожилками вен. Он обнажался, и я обнаружила, что он намного толще, чем у моего мужа. А когда он выскочил из плена трусиков, то я невольно вскрикнула, такой он показался мне большой. Головка была ярко бордовая и не меньше моего кулачка, а сам член ребристый от выступающих вен. У меня перехватило дыхание.

     Возвращаясь с летних каникул, Карина зашла на рынок купить зелени и фруктов. Здесь царил вялый летний дух наживы: кавказские горячие парни лениво продавали зимние кожаные куртки, смешные вьетнамцы задумчиво продавали несуразное тряпьё, бабушки, с неведомым укором, продавали винтажные вещи времён Афганской войны...

     В тот день я стояла на автобусной остановке ждала свой автобус, чтобы поехать домой с института. Настроение было гаже некуда...

     «Ты сегодня что-то уж больно быстро возвернулась, детка?» — дядя Сережа смотрел на растерянную Алину и пытался понять, чего это она все бегает из кухни в коридорчик да украдкой поглядывает в дверной глазок. При этом она как-то странно боялась, что он заметит ее действия и обязательно станет расспрашивать, что да почему.