На следующий день мы с Машей вели себя так, будто бы меж нами ничего и не произошло. По крайней мере так казалось внешне. Мы с нею сидели на скамейке пока мамаши выгуливали своих детей на аттракционах, ели пломбир и мило общались. Тем же вечером я проводил её домой, и уже перед самым подъездом я набросился на неё с поцелуями. Я целовал её жарко и страстно, а мои руки так и норовили залезть к ней под футболку и в джинсы. Она не была против. Я без каких-либо затруднений расстегнул ей лифчик, и вся её грудь (которая мне снилась предыдущей ночью!) оказалась в моих руках в прямом смысле этого слова. Я расстегнул ей на джинсах ширинку, но они были слишком обтягивающими, и потому мне удалось потрогать лишь волосике на лобке. До заветной щёлки мой палец не дотянулся, а предложить ей это я не решился. К моему члену она даже не прикоснулась. Мы целовались минут двадцать, после чего она поднялась домой, а я обескураженный удалился своей дорогой. После вчерашнего вечера принципиально решил не мастурбировать — дома чуть не повесился от желания, но удержался. С утра стояк просто зашкаливал, но срочно надо было бежать на аттракционы потому как я уже опаздывал. В этот день Маша пришла в юбке выше колен длиною. Я увидел в этом хороший знак!

     Сильвия всегда считала себя женщиной высоконравственной и добродетельной. Никогда разум её не отравлялся ядом грязных, распутных мыслей, никогда в голове её не рождались непристойные, порочные фантазии. И в этом она была полной противоположностью своей развратной сестры, ставшей предаваться всевозможным порокам едва началось ее женское созревание.

     Моей первой женщиной стала 19-летняя студентка второго курса по имени Маша. Мы познакомились с ней летом, когда вместе работали на аттракционах. Мне тогда было 18 лет, и очень жутко хотелось секса. Она меня постоянно этим подстёбывала. По вечерам к ней приходил парень с которым она встречалась уже давно, а мне оставалось дрочить дома и представлять её. Дрочил я лет с 14 примерно, и в моих сексуальных фантазиях побывало много девушек. За последнее время я представлял Машу. Она не была красавицей, но мордашка была очень симпатична. Грудь была примерно второго-третьего размера, как мне казалось тогда, широкие бёдра, и слегка крупноватая задница. Я оценил её 85—65—95. Она была старше и опытнее меня и я осознавал что трахнуть её смогу лишь в фантазиях. Одним жарким днём мне посчастливилось увидеть её грудь. Маша не надела в тот день лифчика, и когда нагибалась за ковриком, я мельком увидел её крупный розовый сосок. Не первый раз в жизни я видел сиськи наяву, но этот секундный буквально кадр вызвал у меня бурную эрекцию. Маша ничего не заметила, а я до конца дня старался подловить момент ещё раз.

     Оставшаяся неделя каникул пролетела очень быстро. Все это время Глеб думал о том, что совершил в тот злополучный вечер, когда его студентка пришла за зачетом. Картинка происшедшего постоянно всплывала перед глазами: растрепанная Катя сидит на полу и мастурбирует с пылающими щеками, и он, Глеб, обезумев от желания, запихивает ей в глотку свой толстый профессорский член. Наверное, это была ошибка. Или нет. В любом случае, это было так на него не похоже. Он никогда не делал ничего подобного, столь безрассудного и спонтанного. Ему нравились другие женщины, более умные, более зрелые, таинственные и недоступные. Романтик в его душе всегда любил красиво ухаживать и покорять, брать неприступные крепости женских сердец, да и в постели Глеб был нежным любовником. Поэтому он сам от себя не ожидал когда, в порыве гнева, вдруг захотел отодрать эту избалованную выскочку Соколову. По каким-то причинам Глеб считал, что иметь сексуальные отношения на работе — это плохо и не профессионально. А трахать глупых молоденьких студенток в обмен на хорошую оценку, вообще, жалким и недостойным поступком. Но Катя была так хороша!

     Моя ненаглядная вернулась с курорта, провела отпуск одна в Турции. Вдвоем не получилось, на работе у меня возникли неожиданные проблемы и мы, посоветовавшись, решили, что пусть хоть она одна насладится солнышком и морем среди нашей промозглой питерской зимы. Несмотря на то, что моя жена в свои 40 лет прекрасно выглядит, ревности я к ней никогда не испытываю. По большому счету, она и поводов — то никогда не надавала. Может и было что на стороне за 20 лет совместной жизни, но как-то незаметно для меня. Наоборот, я иногда полушутя говорил ей, что женщине для того, чтобы хорошо выглядеть в зрелом возрасте — надо обязательно иметь молодого любовника, а лучше несколько и почаще менять. Обычно такие разговоры мы заводили в кровати, это заметно нас разогревало. Но особо тему мы не продвигали, я довольствовался тем, что во время наших походов в рестораны мужики откровенно пялились на мою Марину, которая умело подчеркивала свою внешность красивыми нарядами и ярким макияжем.

     Юля набрала мобильный номер телефона Алексея, который знали только близкие и проверенные люди, среди которых была и Юля. Вкратце объяснив ситуацию девушка стала ждать Сергея, который уже через 30 минут был у неё на пороге. Накинув на обнажённое тело коротенький халатик, Юля открыла дверь своему напарнику по круизу, во время которого они добыли необходимую информацию для Алексея.

     За окном завывал ветер, лил дождь и было довольно-таки холодно. Даша сидела на диване и молча наблюдала за стекающими каплями дождя, оставляющими причудливые мокрые дорожки после себя на стекле. В ее руках лежал учебник по алгебре, которую девушка нелюбила. Ее мысли были заполнены воспоминаниями о том, как отец вот уже несколько ночей подряд возносил ее до самых небес, заставляя стонать и вскрикивать от неописуемого наслаждения. Каждый раз, когда после длительных и томных ласк он проникал в ее готовое принять его член тело, девушка сходила сума, со всей страстью отдаваясь ему. Но когда наступало утро, Даша с ужасом понимала, что совершает непоправимый грех, предаваясь любовным утехам с родным отцом. Девушка морально была истощена и измучена, понимая, что ее тело подчинилось его воле, а вот разум пытается еще противостоять ему.

     Он не был донжуаном или безумной секс машиной, но мысли о сексе сотрясали его вселенную и толкали на поступки, на реализацию которых ещё полгода назад не хватило бы ни духу ни смелости. Его астенический склад тела в купе с низким ростом ещё не привлекал взоры сверстниц, но жадный до похоти и разврата дух миловидной воспитанной старшей сестры обнаружил его просыпающуюся сексуальность. Как она его соблазняла, только вспомнить...

      — Занятие окончено, увидимся на следующем уроке — произнесла Виктория Владимировна, стоя у доски. Ученики поднялись и начали собирать свои вещи. Виктория наблюдала как они пакуют учебники, но на самом деле она смотрела только на него. На Пашу Домова. Паша был её тайной, был её любовником, хотя годился бы ей в сыновья. Всё началось с полгода назад, когда её бросил её парень. С Пашкой она сблизилась скорее из-за отчаяния, не зная куда податься, как заглушить боль потери, она словно в тумане приняла ласки этого десятиклассника. Впервые она отдалась ему после субботника, когда в тесной коморке, она собирала инструменты. Все уже давно ушли, а он вызвался ей помочь. Протиснувшись в комнатку он подавал ей мётлы и когда его рука случайно скользнула по её телу, что то внутри неё сказало да, устав от одиночества, молодое тело требовало своего. Они накинулись друг на друга одновременно, он с неопытностью подростка, она со страстью изголодавшейся самки и плевать что ему лишь 16, а ей 34.

     Была пятница, холодное октябрьское утро. Агнесса открыла глаза в теплой постели своего Олега и улыбнулась, радуясь, что может просыпаться не одна, а с мужчиной. Она ночевала с ним уже неделю, рассказав родителям байку, что взрослеет, начинает себе зарабатывать на жизнь и неплохо бы пожить у подруги. «Подруга» сладко сопела в подушку. Агнесса лежала в темноте под одеялом, соприкасаясь ногой со своим любовником. Она медленно просыпалась, вспомнив вдруг, что абсолютно голая. Ей было тепло, а телу свободно. Без трусов, их резинок и лишней ткани ночнушки так сладко спать! Тёплый большой и страстный любовник излучал тепло и возбуждал. Она провела рукой по гладкой коже, очертив кончиками пальцев контуры груди, спустилась по животику до пупка, ощутив мурашки, потом снова лёгкой щекоткой приблизилась к соску и мягко сдавила его теплыми пальцами. Затем другой сосок. В голове поплыли образы мужского члена. Тело стало напрягаться. Она поджала грудь, от чего внизу живота стало нарастать напряжение. Ей хотелось его. Рука уже непроизвольно спустилась под лобок к горячему лону. Пальчиком она раздвинула свои сонные губки и стала гладить клиторок, снизу вверх, обратно, снова снизу. Он отзывался внутренним приятным напряжением.