3900 год

     Это было пару лет назад. Мы с моей женой выбрались в долгожданный совместный отпуск. По совету друзей мы выбрали классный пятизведный отель в Шарм Эль Шейхе. Последний серый осенний Московский день мы провели в аэропорту в ожидании своего чартера. После нескольких переносов рейса поздно вечером самолет наконец вылетел. Когда приземлились в аэропорту Шарма было уже темно. До отеля нас довез гостиничный микроавтобус. Гостиница не разочаровала, и персонал гостиницы встретил нас радушными улыбками. Отель представлял себя отдельные бунгала разбросанные по территории и главный корпус. Наш домик находлися на самом берегу на удалении от главного корпуса и дорога до него в сопровождении боя показалась длинной и замысловатой.

     Отправиться на юг нам с женой помог случай. Так получилось, что мне удалось взять отпуск. Шеф наградил им меня за успешный проект, который обеспечил работой фирму на два года, ну и плюс отличные премиальные. А когда есть свободное время и деньги, то сам бог велел отдыхать и расслабляться. Что мы и сделали...

Подходил к концу обычный рабочий день в больнице «Принстон Плэйнсборо». Потихоньку уходили с работы сотрудники, становилось все тише и тише. Команда Хауса, как обычно, весь день занималась бумажной волокитой. Это было до жути скучно. Чейз и Форман уже засобирались домой, но упертая доктор Кэмерон опять засиделась допоздна.

     Яркий свет луны окружал цветущее поле. Легкий ветер шептал неуловимый шёпот, он напоминал бриз морской воды. Только цветы были не голубого, но цвета сирени. Ни одна душа не беспокоила игру таинственного композитора, играющего необъятную мелодию сна в глубине места отражающего света.

     — Марина, — непривычно тихий голос Ковалева в трубке оглушает, — ты только не волнуйся...
Ненавижу паузы в разговоре.
— Не волнуйся, — повторяет он, как заклинание.
Но срабатывает оно с точностью наоборот: я начинаю волноваться. Черт, Ковалев, еще фраза о том, как мне не надо волноваться, и я покрою тебя таким отборным... За злостью, заполнившей голову алым туманом, пропускаю то, что мне говорит собеседник:
— ... он в больнице.
В голове еще гуляют самые обидные прозвища, которыми я хочу наградить этого матерщинника — вратаря городской сборной по хоккею. Но рука с полотенцем уже замирает, а внутрь вместо злости вползает липкий страх.
— Кто в больнице, Коля?
Конечно, я должна спросить, но ответа слышать не хочу. Потому что, кажется, я знаю, кто сейчас в больнице.
— Артур, — собеседник на мгновение замолкает. Напряженно сопит и взрывается. — Блядь, ну, почему всегда я? Значит, так... Артур въехал головой в борт, — голос вратаря становится жестким, как дерево, — у него травма позвоночника. Мы не смогли позвонить тебе сразу, надо было ехать в больницу. Никуда не уходи, я сейчас буду.
Сотовый разбивается о пол. Я знаю, что от кухонной плиты до табуретки за столом четыре шага. Всего лишь четыре, но они кажутся мне длиною в жизнь. Внутри меня бешено бьется ребенок, услышавший имя отца. Прохожу четыре шага, задыхаясь от ударов изнутри и слез.
Занавес. Тяжелая бархатная портьера цвета венозной крови падает на глаза. Из минутного забытья выводит удар по ребрам.
— Тихо, — шепчу не родившейся дочери, — успокойся, детка.
Слышит, или не слышит... Не знаю, но сила ударов стихает и я могу подумать. Пока не приехал Ковалев и моя жизнь не разорвалась на «до» и «после».
Я лечила мужу вывихи, ушибы и переломы. Помню каждый так, будто доставалось мне, а не ему.
— Это же лед, — смеется Артур, — мы с ним понимаем друг друга.
Расскажи это Рони Келлеру, оставшемуся парализованным инвалидом. Овощем. А ведь он тоже умел разговаривать со льдом.

     «Через тридцать метров поворот направо». Руслан свернул, оставив за спиной шоссе вместе с его субботними обитателями-дачниками. Он специально стартовал пораньше, друзья пригласили шашлычить в незнакомую местность, где он раньше не бывал, хотелось нормально доехать, не толкаясь в традиционных выходных пробках за город и имея в запасе время на всякий случай. Основную часть пути по шоссе он проскочил более-менее свободно, а грунтовка, по которой повел его навигатор, и вовсе была пустой. По радио начались новости, Руслан их немедленно выключил, иначе благодушное состояние в момент рассеется мыслями о буднях, о том, что через день на работу, шашлычный настрой поползет вниз, а оно ему надо? Руслан отгонял меланхолию, убеждая себя расслабиться хотя бы на один день, за бортом плюс двадцать семь, в машине приятно обдувает, июль-макушка-лета и все такое, а впереди по дороге, кстати, идет девушка, притягивая внимание длинными голыми ногами и попой, перекатывающейся под короткими шортами.

     Меня никогда не считали красавицей, да я и сама так не считала. Довольно полная, невысокого роста, с копной ярко-рыжих волос, стриженная под мальчишку. Небольшие груди, и тонкая талия. Светло-белое лицо с полным отсутствием веснушек... Ну и возраст, неделю назад мне исполнилось 35. И моей страстью была музыка, а точнее, танцы!

     Спустя несколько дней после сотворения человека

     Написано на основе реальных событий