— Тебе надо поспать, отдыхай.

     Я проснулся. Ночь залила мою палату густой темнотой. Я попробовал пошевелиться. Ничего не вышло. Я привязан. Что такое, почему опять? В горле пересохло. Я нащупал кнопку под кроватью, прямо под рукой. Звонок вызова медсестры. Несколько минут я жал на кнопку, ты наверно спишь. Дверь открылась и вместе со светом коридорных ламп в больницу вошла ты. Ты не стала включать свет. Палата освещалась лишь лунным светом. Ты подошла ко мне. Положила руку мне на грудь.

     Я проснулся. Снова все тот же потолок. Тебя рядом нет. Грусть накатила на меня волной. Я должен был тебя увидеть. Я ждал тебя. Вся моя жизнь сложилась в ожидание наших коротких встреч. Это становилось невыносимо. Солнечные блики от окна двигались по потолку и стенам сообщая мне что скоро время обеда, а значит скоро ты вернешься. Оставалось только смотреть на дверь, вслушиваться в шум шагов, ждать когда повернется дверная ручка и в моя палата снова озарится твоим появлением, словно взрыв сверхновой в черноте космоса. Моего личного, пустого и мрачного космоса. За месяцы тренировок я неплохо различал почти весь персонал по звукам шагов. Но твои шаги я не угадывал почти никогда. Они были то легкие и бесшумные, то звонкие и веселые, бодро стучащие, чеканные, всегда разные всегда не похожие. Зато сопоставляя шум твоих шагов я часто угадывал твое настроение. Тихие, почти не слышные шаги говорили о том что ты чем-то недовольна, чеканные, ровные — ты ходила к главврачу или идешь к нему, словно солдат на баррикады, отбивая каблучками цок-цок-цок. Бодрые, не ритмичные, ты явно весела и рассеяна. У сумасшедших в отдельной палате не так много развлечений, кроме игр с собственным мозгом. Ручка двери повернулась, петли скрипнули. Слава Богу ты пришла. Я снова услышу твой голос.

     — Сон... Сны... Сны... — обрывки речи, кругом все мутно. — Проснитесь, проснитесь ну же, вот так лучше. Передо мной снова ты. Лучшая медсестра на свете.
— Пора пить лекарства. Ты так странно спал, что тебе снилось?

     Я опаздывал. Меня пригласили на собеседование по поводу моей новой работы. Машина, конечно же, сломалась в самый неподходящий момент. Автобус, вероятно, решил выиграть соревнования с улиткой. Вбежав в холл здания, и завидев закрывающиеся двери лифта, ваш покорный слуга заверещал, как подстреленный заяц:

     Синий кафель на полу и белый на стенах или нет все наоборот, в глазах все сливается и плавает. Какое-то пятно... оно двигается, перемещается. Взгляд становится более четким, картинка более резкой, я проснулся? Где я? — вы все еще в больнице — нежный и добрый голос был наполнен заботой и проникал пряма в мозг. Картинка наконец-то восстановилась, я смог тебя рассмотреть. И конечно узнал. Ты лучшая медсестра всей этой чертовой психбольнице. Самая заботливая и самая добрая. Ну конечно самая красивая. Твою страстность и бунтарский дух выдавала красная помада и то что в отличии от других сестер ты никогда не собирала волосы в хвост, черные волосы всегда развивались... Ты стояла напротив моей кровати, спиной ко мне, я хотел поднять руку и провести в воздухе, представляя как провожу по твоим локонам, глажу их, чувствую их запах, но что-то мне не дало.

     С Лешей мы встречались уже довольно долго. Он был старше меня на 7 лет- ему недавно исполнилось 25. Мы много времени проводили вместе. Только одного у нас не было — секса. Я была еще не готова чисто морально. Леша меня не торопил, ждал, когда я буду готова. Я видела, как он постоянно сдерживается, чтобы не залезть мне под одежду. И вот я наконец решилась на этот ответственный шаг.

     Роскошное кондо в западной части Манхэттена с видом на Гудзон. Сегодня мне пришлось ночевать у Дэвида — мужчины, по которому я схожу с ума, но с дикой стороной которого никогда не встречалась. Мы только целовались два раза. И оба раза он просил меня это сделать. Не знаю, что со мной случилось днем. Скорее всего, переутомление приправленное постоянным стрессом, сделали свое дело. Я потеряла сознание в центре города. Кто-то позвонил ему как первому контакту в моем телефонном списке. Он потом мне рассказал, что приехал тут же и увез меня к себе домой, куда через несколько минут прибыл его личный доктор — доктор Оливарез.
Во всех частях тела слабость. Немного кружиться голова от таблеток. Я сижу на кровате в спальне темно-серых тонов, пока Дэвид готовит мне ванную. Он, как всегда, непредсказуем. За окном приятный вечер. Солнце уже садится и озаряет часть комнаты красно-оранжевыми лучами. Во мне какое-то спойкойствие. Просто наслаждаюсь этим моментом комфорта. Сейчас я с Дэвидом. Они никуда не уходит, а готовит мне ваннную. Заботится обо мне. Может, у нас все еще есть надежда?...

     Думаете, алхимики занимались изобретением золота из свинца? Это распространенная ошибка и заблуждение! Эти учёные мужи, старпёрческого характера, занимались поиском любовного эликсира.

     Я деловито оглядел стол. Он был девственно чист. Ни одной проклятущей бумажки, только монитор от спрятанного компа и телефон. Для моих двадцати восьми это был очень престижный пост, и, к тому же, я стал совладельцем фирмы. Довольный, я нажал кнопку селектора и произнес: «Машенька! Пусть Алевтина Ивановна заходит»...