Я должен признать, хоть мне это и неприятно, что я наклонен к излишествам. Мои средства позволяют мне быть расточительным, тем больший соблазн — аскеза. Когда я успеваю схватить себя за руки (монашеский эвфемизм), я отдаю ей дань; но, верно, главная моя страсть — та, о которой узнаешь во сне или в миг первого порыва — совсем другая. В противном случае как объяснить мое хладнокровие (будто я угадал все наперед) и мою готовность, то и другое вместе, когда приятный голосок в трубке с умело-бархатным переливом, излишне опытный, может быть, но эта опытность тоже была мне мила — на свой лад, конечно — спросил у меня, намерен ли я нынче весело провести ночь? В России бы я остерегся; но американский сервис исключает подвох. Ручаюсь, что у меня даже не дрогнул голос. Ни сердце. Я отвечал с улыбкой (адресованной зеркалу в ванной, из которой вышел), что да, намерен, и что так и знал (дословно), «что ваш отель — это веселый дом». Впрочем, по-английски каламбур был плох. Телефон сказал «о-кей» и дал отбой. Я как раз успел распаковать свой сак, принять душ и убедиться, что ни одна из девяти программ-кабелей местного телевиденья меня никогда не заинтересует. И тут услышал стук в дверь. Стук тоже был умелый, легкий, почти случайный, будто кто-то походя, невзначай раза три коснулся пальцем двери. Шорох крыльев ночной бабочки. Я отворил, так же все улыбаясь в пустоту. Что ж: зеленоглазая шатенка. Волосы собраны кверху в пушистый ком. Среднего роста, в форменной мини, ножки стройные, попка круглая, грудь... Да, глаза: она улыбалась, они нет. Так бывает в книгах, но в жизни это редкость, чаще расчет или игра. Я тотчас спросил о причине; я не люблю лишних тайн. Она перестала улыбаться.

     Она просто присела, а уже юбочка задралась, перекосилась, показав ее белые, яркие трусики.

     У порога стояла молодая девушка, от одного взгляда на которую у него привычно засосало под ложечкой: уж он-то знал толк в таких делах. Кофточка из тонкого желтого хлопка не только не скрывала форм, но, обтягивая то, на что она была надета, делала это еще болеё притягательным и соблазнительным. Её тело манило, обещая блаженство.

     «Ах... ООО! Как клево...» — застонала Девон и проснулась. Простыня была влажной от ее секреций. Ей опять приснился Лайм Триш. Ей приснилось, что она заходит в его гримерку, раздевается, и он заваливает ее на диван. Во сне она кончила так, что не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Дело в том, что Лайм Триш был фронтменом ее любимой группы, и Девон мечтала с ним перепихнуться. Иногда она мастурбировала, глядя на его фотографию. Он был (страшно сказать) на 24 года ее старше, но ее это только больше возбуждало. И вот, сегодня она идет на его концерт. УРА! Прежде всего, девушка залезла в ванну, раздвинула ноги и стала себя нежно ласкать, представляя Лайма. Вдруг зазвонил телефон. Девон недовольно выругалась и вылезла из ванны.

     ... Мы подъехали к воротам, за которыми светился и переливался многочисленными огнями роскошный загородный дом.

     Настало долгожданное лето. За год я скопила денег и решила поехать в отпуск к морю. Дорога пролетела незаметно. Моими попутчиками оказалась молодая парочка и мужчина средних лет, который всю дорогу старался нас развлекать. Мы пару раз ходили в вагон ресторан, где даже сделали робкую попытку потанцевать. Моим партнером в танце между столиков был Миша, так звали мужчину. Я часто ловила на себе его взгляды, которые как бы случайно касались то моей груди, дерзко выпирающей из под топика, то оголенного животика, а когда мы укладывались спать он буквально впился глазами в мою киску, обтянутую шортиками. Я не придавала этому значения. Надо отдать ему должное, даже когда он получил шанс прикоснуться ко мне во время танца, он не позволил себе ничего лишнего. Лишь моя рука на его груди чувствовала, как участилось его сердцебиение.

     Глава 4

     ВЫСТУПА-а-а-ЕТ, лауреат всесоюзного конкурса, заслуженный артист Карело-финской республики, бла-бла-бла: — моя закалённая глотка выстреливала привычные фразы в полупустой зал поселкового клуба. Это был второй концерт за день и, слава богу, — последний на сегодня.

     «Великовозрастный Вовочка в колледже ничего не сечет по математике.

     Уже не в первый раз я был на даче у своего старого знакомого Васи С. На этот раз я приехал не только без повода, но и даже практически без приглашения. То есть я знал, конечно, что меня там будут рады видеть многие его знакомые, которые с некоторых пор стали и моими хорошими знакомыми. Там было много веселых и добрых девчонок, с которыми я, конечно же, хотел снова увидеться. Итак, я приехал днем, часов в 12 или в час дня. Вася встретил меня и небрежно указал мне на место, где я должен был спать ночью, однако сделать это мне там так и не удалось... Но не будем забегать вперед. Итак, на этот раз на даче было совсем не так много народу, из большой компании осталось только пара ребят да столько же девчонок. Когда я вышел после ужина, часов в 8 или в 8.30, меня возле ворот уже поджидала одна девчонка по имени Оля. Видимо, кто-то из тех, с кем я уже успел пообщаться, сказал ей о моем приезде, вот она и пришла. Я знал, конечно, что она тащится с моих песен (сам я музыкант), по многим признакам нетрудно было догадаться, что ей интересно со мной общаться. Не могу сказать, что меня она очень привлекала. Конечно, приятно, когда так любят твои песни и все такое, но Оля не была такой уж интересной девушкой, да и в плане красоты на даче у Васи были девчонки куда более «мощные», по крайней мере, в первый раз. Хотя, конечно, она не была дурнушкой. Довольно высокая, оформившаяся, 18-летняя девушка, с длинными темными волосами... Но на даче, где все ходят черт-те в чем, никакая сексуальность не бросалась в глаза за бесформенными футболками, спортивными штанами и нелепыми юбками.