Да возрадуются же мои фанаты, поклонницы, поклонники и просто читатели. Sturmtiger вернулся. Sturmtiger снова с вами. Sturmtiger готов вновь радовать вас своими произведениями. Доброго всем суток, господа.
Встречайте продолжение рассказа про необычную монету. Надеюсь, вам понравится. Приятного чтения!
Ваш Sturmtiger.
(c)

     Эта история произошла со мной год назад. Меня зовут Александр и мне 18 лет. Мою маму зовут Анастасия, ей 39 лет... Круглое довольно красивое личико, третий размер груди, стройные ножки. Она работает в школе и тоже находится в отпуске на все лето. Есть у меня еще сестра, которую зовут Мария, она на 2 года старше меня. Сдав сессию, она смогла приехать к нам. Отец очень много пропадает в длительных командировках и нам даже кажется, что он совершенно не хочет терять на нас свое время.

     Сразу хочу сказать, что эта часть пробная. Если не пойдет, я остановлюсь, не взирая, на те единицы, которым эта часть понравиться. Мои тексты вы наверняка знаете, поэтому прошу не удивляться. И оценки ставьте реальные, пишите комментарии, что не нравиться, что нравиться, что хотите увидеть в продолжении. И пожалуйста, не судите за отступление от главной темы этого сайта, ну, не могу я без прелюдий и сюжетов. Приятного чтения.

     Дверь захлопнулась, и Жанна осталась одна. Она положила голову на стол, обхватила её руками и залилась горьким плачем. Она понимала, что деваться ей некуда. Дядя Фред шутить не любил, и если сказал, что выгонит, значит так и сделает.

     Меня зовут Миша, мне 21 год. Мою маму зовут Татьяна ей 40 лет.

     Выпив вино и подняв меня с колен «Подарка», Сергей начал целоваться, жестко прижимая мой живот к себе — так, чтобы я могла почувствовать его твердый, выпирающий член. Одной рукой он прижимал мою голову, а другой сильно мял грудь, оттягивая и покручивая сосок, что немедленно сказалось на моем возбуждении. Влагалище не переставало течь.

     — Госпожа Виолетта, ознакомьтесь с этими документами, — доктор Гейс протянул посетительнице видеореализатор.

     Третьи сутки лил проливной дождь, прибивая к земле осенние листья. Жители маленького посёлка N время от времени выходили из своих домов, глядели на затянутое до горизонта тучами небо, качали головой и заходили обратно. Ни намёка на солнце за все три дня! Даже старики не могли припомнить, чтобы дождь шёл здесь так долго. Жизнь в посёлке остановилась. Обычно живые и шумные улочки опустели. Затихли голоса, детский смех, лай собак, скрип телег. Шумел только дождь...

     «Школа... уроки... каждый день почти, ну как же это надоело! Хочется чего-то нового, ведь мне уже 16...»
Сейчас я с улыбкой вспоминаю этот 2001 год, но тогда моя жизнь только начиналась. В один момент я стал увлекаться всем, что раньше мне было неинтересно: спорт (регулярно ходил в качалку), ночные клубы, ну и, конечно, красивые девочки и секс. Но секс мне не особо обламывался, если не сказать хуже — не обламывался вообще. Несколько красивых девчонок в классе ни раз намекали мне, что не прочь встречаться, но каждое наше первое свидание заканчивалось тем, что меня били толпы их кавалеров даже до первого поцелуя.

     Вечернее собрание уже подходило к концу. Роберт протискивался среди людей стараясь незаметно скрыться и покинуть зал. Он не хотел видится с Кэсседи. Он подвел ее, и ничего хорошего это ему не сулило. Два месяца назад он вступил в братство. Ему пришлось принять их идеалы борьбы, и идеального мира, а они выступали против кибернетизации, имплантов. Агитировали за возвращение государственным структурам былую власть, за отмену, частных полицейских компаний. Да и вообще они были недовольны всем. Роберту все это было чуждо. Он не понимал чего плохого в том, что роботы будут работать вместо людей, почему инвалиду обязательно мучится на коляске вместо того чтобы поставить себе активные протезы. Он был обывателем до мозга костей. Его уделом был диван, телевизор, и видео-очки. Поначалу у него был запал, он рвался на оперативную работу, к тому же Кэс поручилась за него, но по правилам он должен был пробыть полтора месяца в убежище прежде чем его выпустят наружу на оперативную работу. А за это время, энтузиазм Роберта поутих. Видя как погибают их оперативники, видя что им приходится делать. Роберт все больше склонялся к тому, что он не хочет выходить из теплого убежища.