День выдался трудный. Моя напарница Светлана заболела и не смогла выйти сегодня на работу, вот мне и пришлось вкалывать за нас обоих. Мой и ее телефоны, доверенные мне шефом в единоличное пользование, не замолкали ни на минуту. Всем было нужно что-то невероятно важное, будто бы от поставки пака с ватой или мешка сахара зависела чья-то жизнь.

     Я смотрел на большой фасад дома, который я должен был покрасить, а хозяин коттеджа — бритый наголо серьёзного вида мужик давал мне последние инструкции. Чуть поодаль стояла его жена, и как мне показалось — внимательно и оценивающе смотрела на меня. Потом они попрощались, муж сел в машину и уехал, его супруга вернулась в дом, кинув на меня последний странный взгляд, а я приступил к работе. Хоть было довольно жарко, и я был измучен жаждой, я трудился без перерывов до обеда.

     Сижу в летнем кафе. Столики отгорожены друг от друга плетеными изгородями. Народу в этот час совсем нет. И тут в отсек по диагонали заходишь ты с мужем. Я исподволь кидаю взгляд на роскошную женщину — короткое черное платье, шпильки, декольте. Твой муж садится спиной ко мне — я вижу только его затылок над изгородью. Тебя же могу разглядеть полностью — и верхнюю половину, и нижнюю — столик закрывает лишь малую часть твоего тела.

     Как всегда я проснулся в готовности к предстоящему дню, возбужденный жизнью и сразу открыл глаза. Твоя подушка источала твой запах... тонкий... запах необыкновенной женщины напомнил мне о твоей необыкновенной реальности в моей жизни. Прислушавшись услышал знакомый звук шумящей воды... ммммм... твои водные процедуры...

     Вечер, сумерки, полупустой офис. Я вхожу к тебе в кабинет, на мне юбочка с разрезом с боку, светлая блузка с расстегнутыми пуговицами. Мы едва знакомы, пару раз пересекались в коридоре. Я подхожу к тебе в плотную, ты поднимаешь свой взгляд на меня и смотришь в глаза не говоря не слово я откидываю тебя на кресле и целую тебя в губы мои руки расстегивают твою рубашку и спускаются ниже повозившись с ремнем я расстегиваю брюки, ты напрягся и немного растерялся. Достав твой член я несколько секунд любуюсь им, он прекрасен, я провожу по головке язычком он вздрагивает, ты закрываешь глаза и твоя рука гладит мои волосы ты хочешь что бы я продолжала.

     Первое, что я поняла, очнувшись, это то, что на моих запястьях и лодыжках надеты какие-то достаточно свободные браслеты. Вокруг было практически темно, лишь откуда-то из-за моей спины падал приглушенный свет. Следующим моим ощущением было осознание того, что я сижу верхом на чем-то вроде теплого табурета, покрытого очень приятным коже материалом. Внезапно сердце мое резко заколотилось, когда я поняла, что сижу на табурете совсем без одежды, и ощущаю его тепло голой промежностью. Я инстинктивно дернулась, пытаясь прикрыться, и поняла, что не могу, потому что браслеты на моих руках и ногах были цепочками прикреплены к чему-то вверху и внизу, так что в руках оставалась достаточно большая свобода движений, но ноги я до конца свести не могла. Мне стало ужасно страшно, так как я не могла толком вспомнить, как именно сюда попала.

     СОСЕДКА

     София приехала в Париж случайно. Несколько дней назад ей сообщили, что она является единственной наследницей какой то дальней тетушки, проживавшей в этом прекрасном городе. Тетушка ушла в мир иной, не забыв составить завещание, которое искало Софию не один год. К ее наследству: дому, картинам, кучей кошек, прилагались богатая библиотека и исторический архив семьи. То, что в ней течет кровь французской знати, Софии знала, но то что, история их фамилии начиналась с 18 века, для нее было ошеломляющим открытием. Язык она знала и когда в ворохе семейных бумах нашла дневник своей прапрабабушки Жозефины, она с нетерпением начала читать его с первой страницы.

     Началась новая неделя, как же скучно сидеть на работе...

     Ночной город, пустые улицы, одинокие красивые девушки, которые пытаются добраться до дома в полном одиночестве, где им никто не сможет помочь, если на них внезапно вдруг, кто нибудь нападет, и изнасилует их, даааа, как мне нравится этот глагол — изнасилует, я обожаю свое хобби, я получаю удовольствие от женских криков, я тот, кого боятся они, хрупкие, нежные, слабые, женские тела, не в состоянии защитить себя, именно поэтому, я виду на них охоту) добро пожаловать в женский ад страданий и мучений, слез, печали и страха, насилия и унижений.