Десять часов вечера. Полупустой вагон метро. Я сижу напротив красивой девушки, которую заприметил уже давно, но стараюсь не смотреть в ее сторону. Мой взгляд бегло скользит по надоедливой рекламе, падает на пассажиров, изучает мои же руки, а вот все мысли сконцентрированы на ней — девушке напротив. У нее темные прямые волосы, широкие карие глаза, грудь третьего размера. Сама она ухоженная, стройная. Лицо милое, а в носу аккуратный маленький пирсинг. Я темный маг и сегодня решил немного поразвлечься. Ну что же, приступим.

     Собственно в этой части про саму учительницу ничего не будет.

     На первом этаже кирпичного гаража, стоящего в пятнадцати минутах ходьбы неспешным шагом от центрального парка, была обустроена почти жилая комната, со светом и водой. Стены, утеплённые и звуконепроницаемые, были выкрашены в умеренно серый цвет, на полу линолеум на пару тонов темнее. Комната делится на малую, прямо у входа, и большую части высокой перегородкой. Во второй комнате, на стене, расположенной напротив входа, под окнами, вделаны в стену большие стальные кольца. Два чуть выше и шире плеч среднего мужчины, а два — почти у пола, на расстоянии широко расставленных ног. О, и ещё одно прямо в полу, на расстоянии полутора метра от стены. На высоком потолке в два ряда небольшие аккуратные лампочки. Под самым потолком два аккуратных вентиляционных окошка. Вода была представлена двумя кранами: один над белой раковиной в дальнем правом углу, другой — тут же, в полуметре над полом. Довольно давно в этой комнате происходили очень примечательные вещи: одни забавные, другие жестокие, но все как одна — возбуждающие. Было бы замечательно как-нибудь рассказать о них, но, увы, я связан обещанием, данным хорошему и уже покинувшему этот мир другу.

     Что делать танцовщице-батарейке после смены, от которой ног не чувствуешь? Алёна была уверена: только варить солёный суп из самой себя. Погружаясь в обжигающе горячую ванну, она позволяла воде вытравить из пор кожи ту грязь, что витала вместе с сигаретным дымом, электронным паром и перегаром в тяжёлой атмосфере «Гадкого кюлота». Совсем скоро вода становилась жёлтой, а сама Алёна начинала витать в сладкой дрёме. В такие минуты она открывала кран, чтобы заглушить свои стоны, а её пальчики словно начинали жить своей собственной жизнью. Они проверяли упругость крохотных сосочков на увеличенной до второго размера груди, легонько теребили пусету на пупке, скользили по бёдрам и возвращались чуть выше — к огненно-рыжей полоске на лобке.

     Пока Виолетта добывала медроботов, мы перелетели на Фаэтон и плотно поели.
— Фаэтон, после гигиенических процедур усыпи весь экипаж кроме меня. Пусть так голышом и спят. Виолетту, как появится — не надо. Кстати у тебя огромная сила внушения на всех разумных существ. Какие воздействия кроме сна тебе подвластны?
— Я могу управлять сознанием разумных существ, а значит могу им внушить всё, что они могут и умеют. Очень часто даже то, о чём они сами не догадываются.
— Тааак. Значит не только безразличие к сексу, но и возбуждение?
— Конечно.
— Так почему же ты падло молчал?!
— Командор, вы не спрашивали.
— Насколько филигранно ты можешь управлять эмоциями Землян? А именно возбуждением.
— Не ясна суть вопроса.
— Ты можешь возбудить девушку, чтобы она была на грани оргазма и так удерживать её в этом состоянии?
— Да.

     Прошло несколько месяцев с того дня, как я поселился в дома Милы. Я ее полюбил и остался с ней, как и она меня полюбила. По крайней мере, она так сказала. Ее власть надо мной и моим телом становилась все меньше и меньше, превращаясь в любовную игру, где каждый думает об удовольствии каждого. Я считал нас с Милой уже почти самой обычной, но очень счастливой парой, пока не узнал кое-что — она вампир.

     Джессика тяжело подымалась по узкой горной дорожке, вьющейся лентой между скал. Тяжёлый рюкзак за спиной уже не раз напоминал о себе и вызывал желание девушки всё бросить и уехать домой.

     Яркое полуденное солнце освещало храм Миелины. Лучики солнца пробегали по заднему двору с садом богини добродетели, состоящим из обильно разросшихся грядок с картошкой, капустой и другими культурными растениями. С парадного фасада же сверкали яркие шапки цветов, поблескивая каплями воды от заботливого полива монашек. На входе во дворец богини, солнечные лучи согревали две белые женские статуи, сидящие на коленях и предлагающие путнику чашу с целительным напитком. Поднявшись по высоким ступенькам, зайчики терялись перед массивными воротами и застенчиво скользили ввысь, по серым сводам огромного строения. Проникая через круглые окна с разноцветными витражами, солнечный свет рассеивался и терялся в больших залах храма.

     Маше снился кошмар. Она была посередине чёрного ничто, совсем одна и чувствовала, как на неё надвигается что-то невидимое. Огромная тёмно-синяя планета, по сравнению с которой человек был лишь пылинкой в космосе, грозилась раздавить, размазать её тело по своим скалам. Девушка пыталась убежать, но гравитация — бессердечная штука, притягивала её всё ближе и ближе.

     — Расскажи мне ещё о мире колоний. — попросила блондинка, запивая противозачаточную таблетку вполне неплохим, хоть и химическим, чаем.